Образ будущего

Становится возможным видеть вещи в их развитии, выявить тенденции этого развития.В.Б. Шкловский в своих воспоминаниях о Вс. Иванове замечает: “Две опасности есть у человека, который начинает писать воспоминания. Первая - писать, вставляя себя сегодняшнего. Тогда получается, что ты всегда все знал... Вторая опасность - вспоминая, остаться только в прошлом. Бегать по прошлому так, как бегает собака по проволоке, на которую надета ее собачья цепь. Тогда человек вспоминает всегда одно и то же: вспоминает мелкое. Вытаптывая траву прошлого, он привязан к нему. Он лишен будущего. Надо писать о прошлом, не вставляя себя сегодняшнего в прошлое, но видя прошлое из сегодняшнего дня” Введение будущего в настоящее для характеристики последнего в его развитии использовал Ч. Диккенс. Напоминание о будущем как художественный прием мы видим в “Дэвиде Копперфилде”. Описывая малютку Эмли и Стирфорта, еще до их трагической по последствиям встречи, писатель как бы “проговаривается” о будущем, которое тогда было скрыто от них. Этот намек на предстоящую героям повествования жизнь, замечаемый читателем, бросает свою тень на описываемое настоящее.Широко использован прием характеристики персонажей ожидающим их будущим в “Бойне номер пять, или Крестовом походе детей” Воннегута. Персонажи называются по их будущему. Так, говоря об Эдгаре Дарби, автор постоянно напоминает, что этот американский военнопленный будет впоследствии расстрелян гитлеровцами. В связи с этим Дарби именуется не иначе как “несчастный”, “несчастный обреченный”, “обреченный насмерть”, “бедняга” и т. д. Будущее объясняет настоящее, настоящее выступает в развитии, и восприятие его расширяется.Говоря о романе колумбийского писателя Г. Маркеса “Сто лет одиночества”, в котором встречается введение будущего в повествование о настоящем, В. Столбов пишет: “Действие книги развертывается в реальном историческом времени и в реальном трехмерном пространстве... Рассказчик может забежать вперед в своем повествовании, но не потому, что он руководствуется своим личным, „субъективным" временем, а просто потому, что знает весь ход событий и хочет заинтересовать слушателей (или читателей)”.[3]Это суждение представляется явно остающимся у поверхности обсуждаемого художественного приема. Дело, думается, далеко не в том, что “просто ... хочет заинтересовать”.Здесь раскрывается особенно явно очень важная черта нашего обращения к будущему. Будущее нужно не только и даже не столько для того, чтобы знать, что будет, а для того, чтобы знать, что есть. Древние говорили: время - отец истины. ЗаключениеМы понимаем прошлое, как правило, лучше, чем настоящее, потому что знаем, что из него получилось: мы узнаём зревшие в нем тенденции, ростки, которые дали плоды. Можно говорить не только о предсказательной, но и об объяснительной роли категории будущего. Показ объективного, реального развития предмета в его будущем дает критерии и для оценки настоящего, для наиболее полного его изображения.Список литературыЛихачёв Д. С. Будущее литературы как предмет изучения (заметки и размышления). // Новый мир, № 9, 1969.Столбов В.. Несколько слов о романе “Сто лет одиночества” в его авторе. “Иностранная литература”, 1970, № 8, стр. 104Практическое изобретение. Зарубежная фантастика. Сборник научно – фантастических рассказов. Изд – во: МИР, М., 1974.