"Отражение"социальной"личности в национальных сказках

Лишь иногда они могут помочь герою.
Помощь юному герою оказывают муравей, кошка и т. д.(помощники героя – по Проппу). Это наиболее архаические образы (предки-тотемы) не только в фольклоре вайнахов, но и в фольклоре всех горцев Северного Кавказа.
Специфика вайнахских волшебных и героических сказок в том, что в них нередко фигурируют нарты (нарт-орстхойцы). В отличие от героев нартского эпоса сказочные нарт-орстхойцы — глупые великаны, ведущие пещерный образ жизни и напоминающие своим облаком циклопов. В столкновении с героем сказки нарты, несмотря на огромные размеры от непомерную силу, оказываются побежденными. Сказки о них распространены и бытуют и основном на востоке Чечни и Дагестана [208], т. е. в тех районах, где наблюдается явное затухание эпической традиции.
Антиподами младшего брата являются также старшие братья. Они всегда настроены против него, не признают его прав, относятся к нему высокомерно и пренебрежительно.
Мудрыми советами младшему брату помогают три девушки-сестры из другого мира, каждая из которых готова выйти за него замуж, но герой берет в жены лишь младшую сестру, а старших девушек выдает за братьев, хотя они и вели себя с ним самым коварным образом. В финале сказки младший брат прощает старших.
В волшебных и героических сказках герои обладают способностью отправляться в другой мир и возвращаться на землю, могут превращаться в птиц и зверей.

2.3. Герои китайских народных сказок
(на основе статьи Б. Рифтина – см. список литературы)
Китайские народные сказки — национальный вариант общемирового сказочного творчества, развивавшегося на базе весьма сходных для большинства народов первобытных представлений и верований. Едва ли случайно, что наиболее популярны во всех провинциях Китая те сюжеты, которые с детства хорошо знакомы и нашему читателю. Такова история про лису и трех девочек, удивительно похожая на сказку «Волк и семеро козлят», сказки об испытаниях зятя в царстве тестя, напоминающие историю про царевну-лебедь; «Жених-змей» — вариант «Аленького цветочка», и многие другие.
Наибольшее место в сказочном репертуаре китайцев занимают волшебные сказки. Они делятся на циклы: повествования о похищении невесты, об освобождении ее из иного мира, о женитьбе на чудесной жене и сказки о том, как обездоленный герой берет верх над злыми родичами.
В древнейший из этих циклов входят повествования о поисках исчезнувшей невесты: «Как юноша любимую искал», где героиню похищает злой оборотень, и «Сказка про хитрого У-гэна и верного Ши-е», где возлюбленную дровосека уносит Черный орел. Вспомним, что и в русских сказках невесту или жену героя часто похищают Змей, Кощей или Вихрь, которые в представлении древнего человека были связаны с потусторонним миром и похищение ими девушки воспринималось как нарушение обычая брать жену только из своего рода или племени. Прекрасную героиню следовало отнять у похитителя, пришельца из иного мира, и возвратить «своему» герою из мира людей. Поэтому еще в древности волшебные сказки такого типа сложились в основном как повествования о хождении героя в подземное царство, где с помощью волшебства он вызволяет свою невесту и благополучно возвращается с ней домой. Позднее этот сюжет был значительно изменен. Вместо путешествия героя в подземное царство в сказке «Как юноша любимую искал» фигурирует хождение на далекий остров посреди моря.
В сказке про братьев У-гэна и Ши-е орел уносит девушку к себе в логово, в глубокую темную пещеру на высокой горе. А ведь в средние века китайцы как раз и представляли себе ад расположенным в глубокой пещере на вершине горы. Похититель (вспомним классификацию сказочных персонажей Проппа!) в облике орла тоже едва ли случаен. У соседних с китайцами тунгусо-маньчжурских и тюрко-монгольских народов сохранился культ орла — родоначальника шаманов, который, по народному поверью, мог вступать в связь с женщинами и был непременным сопроводителем шаманов в их странствиях по подземному миру. Сами китайцы эту могучую птицу до сих пор именуют «лаоин» — «почтенный орел».
Герою, отправившемуся на поиски невесты в подземное царство, предстоит пройти длинную цепь испытаний: встретиться с охранительницей входа в подземное царство (в русской сказке это Баба Яга), у нее вкусить ритуальной еды (этнический элемент!), переправиться через водную преграду и лишь после этого вернуться в мир людей.
Путешествие в подземное царство обычно начинается с переправы через водную преграду, которую охраняет водный змей, огромная рыбина или другое чудище. Герой добывает волшебное средство, убивает чудище, затем переправляется через море или реку, причем преодолевает он водную преграду с помощью тех предметов или животных, которые связаны с погребальными обрядами, отражающими древнейшие представления о пути умершего в иной мир. Чжан Шуаню из сказки «Как юноша любимую искал» также предстоит переправиться через море на остров, где томится его возлюбленная. Но море стережет черная рыбина. Чтобы убить ее, Чжан Шуаню надо добыть волшебный меч. А чтобы добыть меч, ему предстоит пройти сквозь огонь. (В первобытные времена одним из основных видов обряда посвящения юноши во взрослого мужчину было реальное или символическое испытание огнем. Причем сам обряд этот мыслился как временное нисхождение в потусторонний мир.) С волшебным мечом в руках юноше уже нетрудно убить похитителя — рыбу-оборотня и, отведав магический персик, переправиться через море. Персик, по поверьям китайцев, дарует бессмертие. Согласно мифическим сказаниям, персики росли в саду Си Ван-му — Хозяйки Запада, то есть владычицы иного мира. Еще и сейчас, если вы зайдете в китайский храм, то увидите перед табличками с именами умерших предков жертвенные плоды — сделанные из плотной бумаги персики.
В мир людей герой возвращается с помощью чудесного помощника, друга, которого он обретает в подземном царстве, оказав ему немаловажную услугу. Так, в сказке про братьев У-гэна и Ши-е герой возвращается в мир людей с помощью карпа. Случайно ли, что в китайской сказке помощником оказывается карп? Чудесный помощник, как образ сказки, сложился, видимо, на основе представлений первобытного человека о помощнике — тотеме рода, повелевающем стихиями. Одним из наиболее распространенных тотемов у племен, населявших территорию современного Китая и близлежащих стран, был дракон. Карп считался царем рыб, и его почитали наравне с драконом. Позднее, в IV–VI веках нашей эры, когда у китайцев сложился образ царя драконов, карп стал считаться его сыном.
В древний сюжет о похищении невесты постепенно добавлялись новые элементы. В сказке про У-гэна и Ши-е, например, эти поздние черты проявляются главным образом в зачине (известно, что именно зачины сказки легче всего поддаются переделкам и видоизменениям). Здесь древний сюжет — похищение девушки — как бы обрамлен историей двух братьев — ленивого У-гэна и трудолюбивого Ши-е. А сцена знакомства героя с красавицей, дочерью богача — горожанина Чжана, которому он носит на продажу хворост, — это типичная картинка жизни уже феодального Китая..
Хорошо знакомы читателю сказки о победе обездоленного героя над своим противником, обычно злым и жадным старшим братом и его женой, над отчимом или мачехой. В китайской «Сказке про младшего брата» ярко выражена характерная для фольклора многих народов идеализация младшего члена семьи как хранителя семейного очага и родовых традиций. Младший брат оказывается удачливее старшего потому, что ему достается хотя и малая, но чрезвычайно важная часть родительского наследства. Иванушка-дурачок – герой большого числа русских народных сказок – аналогичный персонаж!
В сказках мы постоянно сталкиваемся с обозначениями сторон света. Спустившийся с небес бессмертный старец советует героям сказки «Жены в зеркале» обратить зеркала на юго-запад, чтобы увидеть суженых им невест; в сказке «Женщина-лисица» девушка-оборотень, прощаясь, наказывает своему возлюбленному, чтобы он шел искать ее на юго-запад. Юго-запад упомянут тут явно не случайно. В древнекитайской гадательной «Книге перемен» (VIII–VII вв. до н. э.) говорится: «Благоприятен юго-запад, там свидишься с добрым человеком». Представление о юго-западе как о стороне, где должна состояться приятная герою встреча, сохранилось в народе и поныне. «Неблагоприятен северо-восток», — читаем мы в той же книге и понимаем, что также не случайно злой дракон в сказке «Лис-оборотень» прилетает с северо-востока. Особо следует сказать о западе. Там находилось по древним представлениям царство мертвых. «Вернуться на запад» означало по-китайски «умереть.
Волшебные сказки китайцев, как и некоторых других дальневосточных народов, отличаются особой «приземленностью» сказочной фантастики. Действие в них никогда не происходит в некотором царстве — тридесятом государстве, все необычное, наоборот, случается, с героем рядом, в родных и знакомых сказочнику местах. Большую часть вошедших в сборник волшебных повествований записали фольклористы Дун Цзюнь-лунь и Цзян Юань в глухом уезде Ишань провинции Шаньдун. Здесь же, в Ишаньских горах, случаются с героями сказок всякие чудеса. Но дело не только в более или менее точной локализации места действия сказки, а и в чрезвычайно характерном сочетании в них сложного вымысла с реальным бытом героев.











ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Несмотря на утомительный для обзора цитированный материал интерпретаций сказок народов трех разных культур (материал по русским, вайнахским (чечено-ингушским) и китайским сказкам), приведенный во второй главе, мы хотели бы подчеркнуть, что типы социальной личности, присущие обществам людей в настоящее время, уходят корнями в этнархические (этнические - архетипические) представления родового общества человека.
Все три народа – русский, чеченский/ингушский, китайский – имеют богатейший воспитательный ресурс в виде сказок. Все они имеют много общего из самых древних истоков общечеловеческой истории, как и все народы мира. Но, благодаря своим сильным этносам, они сохранили в эпоху глобализации этническое своеобразие своих культур в виде волшебных, социально-бытовых и других сказок. И не только сказок.
Возможно, в будущих исследованиях современное понимание социальной личности любого общества будет обогащено и этническими характеристиками. В условиях глобализации каждый этнос испытывает влияние нивелирующих его национальные особенности глобальных процессов интеграции всех этносов в некий унифицированный – в социологическом смысле. Между тем, сближение этносов не должно стирать различия между ними.
Сказки каждого народа – источник защиты этнических специфических черт, которые должны входить в портреты социальных личностей общества той или иной страны.
Здесь выходит на первый план проблема усиливающегося национализма и сохранения национальных культурных и этнических признаков – сочетание этих целей (негативной и позитивной) еще не нашло своего адекватного воплощения. Когда, в какой момент борьба этноса за свое сохранение становится национализмом? Как мирным путем найти условия для свободного развития всех этносов – без ущерба для какого-либо из них, даже самого немногочисленного и не сильного?
Вопросов чрезвычайно много. Они – за рамками этой небольшой работы.
В современном мире национальные сказки остаются источником этнических знаний о своем народе, но он, этот источник, не перестает развиваться и, как результат, несколько модифицируется. Традиционным сказкам противостоит не менее сильный поток литературных (авторских) сказок, произведений в жанре fantasy и пр. В процессе домашнего воспитания детей у многих родителей есть соблазн заменить национальную сказку мировой (глобальной) без упреждающего сращения сознания детей с первой.
Современная этнопсихология утверждает – в сознании каждого человека по аналогии с архетипами Юнга присутствует и этнархитипическое представление ( архетип, относящийся к этносу).
Его (этнос в каждом человеке) надо питать и культивировать – и взрослым, и детям, но детям особенно. В сказке уже живет прообраз социальной личности. Надо его впитывать (ВОСпитывать) сызмала и тем самым проживать процесс правильной социализации личности.
В настоящей работе была исследована связь между качествами идеальных героев национальных сказок – русских, чечено-ингушских и китайских – и качествами четырех типов социальной личности в современном понимании. Сходство, безусловно, наблюдается. Такого простого сопоставления явно не достаточно. Нужны более глубокие исследования этого социально-культурного феномена. Поэтому на первый план вышла задача расширить материал для наблюдения и продолжить сопоставление фольклорных сказок под углом сравнения с формулировкой качеств социальной личности (социальных личностей), имеющихся в разных обществах. Особенно это касается кавказских сказок. Ограничения данной работы не позволили использовать сказки других народов Кавказа – российских регионов и соседних государств – бывших советских республик.
Но это задача будущих исследований!



























СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Ильин И. А. О национальном воспитании. http://rys-arhipelag.ucoz.ru/publ/ia_ilin_o_nacionalizme_2_o_nacionalnom_vospitanii/6-1-0-1598
Рифтин Б. Герои и сюжеты китайских народных сказок.: http://www.libook.info/detskaia_literatura/page,20,53706-kitajskiemnarodnyemskazki.html
Сказки и легенды ингушей и чеченцев. О сказках вайнахов.// Сост. А.О. Мальсагов): http://lib.rus.ec/b/264426/read
Сказки. Сетевая библиотека.: http://azku.ru/skazki/1001-noch.html
Соколова Е.Е. Введение в психологию. – М.: 2007. Глава 8. § 1. С. 251-253.
Соколова Е.Е. К определению понятия «личность» в психологической науке: http://www.psychology-online.net/articles/doc-1199.html
Сухарев А.В. Этнофункциональный подход к проблемам психопрофилактики и воспитания: http://library.by/portalus/modules/psychology/show_archives.php?subaction=showfull&id=1107444563&archive=1120045935&start_from=&ucat=27&
Е.Е. Соколова. К определению понятия «личность» в психологической науке http://www.psychology-online.net/articles/doc-1199.html
Из интернет ресурса, популярная схема.
Сухарев А.В. Этнофункциональный подход к проблемам психопрофилактики и воспитания. : http://library.by/portalus/modules/psychology/show_archives.php?subaction=showfull&id=1107444563&archive=1120045935&start_from=&ucat=27&
Там же.









30