Русское ювелирное искусство 16-17 века.

Кроме обычных для русского Севера синего и зеленого цветов, имеются черный, желтый, светло-синий, бледно-зеленый и белый.
Сложность изображения, многоцветность эмали и высокое мастерство выполнения говорят нам о том, что этот памятник не мог быть единственным и что вологодские серебряники достигли в искусстве эмали значительной высоты.
В работах вятских мастеров серебряного дела больше всего заметно влияние сольвычегодских ювелиров периода их расцвета в XVII в. и великоустюжских черненых дел мастеров XVIII в. Тонкий peзной орнамент цветов тюльпана на стеблях с листьями, украшающий серебряную ладоницу вятской работы 1675 г., сделанную при епископе Ионе «домовой казной», живо напоминает нам иэлюблшшый мотив тюльпанов в сольвычегодских эмалевых изделиях того времени.
К изделиям вятских эмальеров, выполненным явно под влиянием усольских мастеров, можно отнести две панагии и Евангелие, поступившие в Государственную Оружейную палату из вятской соборной ризницы и сделанные в Вятке, На этих изделиях особенно ярко выступают желтый, желто-оранжевый л зеленый цвета на белом фоне, занимающем сравнительно небольшое пространство, что отличает их от эмалей Сольвычегодска, Надо думать, что эти три предмета были сделаны в Вятке, хотя точных документальных данных об этом не имеется.
Новгород, как крупнейший центр ювелирного искусства, на протяжении многих веков занимал очень значительное место в культуре древней Руси и средневекового русского государства. Влияние мастерства новгородских серебряников распространялось далеко за пределы Новгородского края. Их произведения отмечены ярко выраженным индивидуальным стилем – лаконичным, сильным и выразительным.
Мощная струя византийского искусства не могла не наложить отпечатка на ранние памятники новгородского прикладного искусства. Однако византийские орнаментальные мотивы и изображения получали иное звучание в исполнении русских мастеров. Орнамент вьющейся лозы с крупными цветами, заключенными в кругах, образованных отростками, часто встречающийся на византийских памятниках, был воспринят в Киевской Руси как «златописцами», украшавшими заставками рукописные книги, так и мастерами прикладного искусства. В Новгороде этот орнаментальный мотив полюбился на долгие годы, начиная с XI-XII вв. и до второй половины XVI в., когда он был положен широкими полосами на серебряных басменных окладах икон Софийского собора.
После присоединения Новгорода к Российскому государству город пережил новый экономический расцвет и вместе с тем расширилось и производство серебряных изделий. В то же время серебряное дело не изменило высоким традициям древней культуры, серебряники не снизили качество мастерства, неизмененными остались точность и четкость рисунка, ясность форм и композиционных построений, лаконизм и выразительность художественного языка.
Новгород в XVI-XVII вв. сохраняет значение одного из основных центров, ведущих торговлю со странами Запада и Востока. Туда стекаются со своими товарами гости из всех городов, турецкие купцы, торговые люди из Любека, из Швеции, из прибалтийских городов. Нередко выезжают и сами новгородцы в город «Стекольпо» (Стокгольм) С рыбными товарами, с мясом и пенькой. Широкие торговые связи и благодаря этому возможность ознакомления с самыми различными изделиями западных и восточных мастеров, несомненно, обогащали опыт новгородских серебряников, расширяла их кругозор, их представления о способах художественного выражения, и, несмотря на это, произведения новгородцев всегда сохраняют особый, индивидуальный характер.
В XVI и XVII вв. новгородские серебряники владели всеми приемами ручной обработки драгоценных металлов и. с большим мастерством украшали свои изделия ручным тиснением (басмой), чеканными и резными узорами и изображениями, литыми деталями, сканью, эмалью и чернью.
В формах и орнаментации новгородских серебряных изделий можно порой усмотреть непосредственную связь с произведениями народного творчества. Серебряные литые, иногда украшенные эмалью кресты-нательники XVI и XVII вв., почти круглые, с трехлопастными концами, соединенными между собой, близки по своей форме большому деревянному резному кресту XIV в. и древним каменным «поклонным» крестам, вписанным в круг. Но при всем сходстве небольшой размер делает их значительно изящнее, их рисунок и пропорции приобретают большую легкость и утонченность.
Не случайно именно Новгород, этот крупный центр ювелирного мастерства, стал родиной новой формы драгоценной посуды – золотого и серебряного ковша. Новгородские серебряники были первыми, кто перенес в металл древнюю форму деревянного ковша, основанную на многовековой традиции народного искусства. Слава лучших специалистов по изготовлению ковшей осталась за новгородцами и в XVI, и в XVII вв., когда эта форма посуды стала известна в России утке почти повсеместно. Новгородские серебряные ковши почти круглые, с высокими плотными стенками, больше и дольше, чем где-либо, сохраняют близость деревянной народной утвари.
Орнаментация новгородских серебряных изделий XVI и XVII вв. богата и разнообразна, а отдельные мотивы, получившие в эти годы развитие, уходят корнями далеко в глубь веков, порой сочетаясь на одном предмете с новыми, реалистически трактованными. В XVI и XVII вв. как в деревянной резьбе, так и на серебряных изделиях Новгорода плетенка часто вводится в растительный орнамент и, несколько утратив свободу причудливых изгибов, она принимает определенную форму, иногда напоминающую «кафимский узел». Трудно перечислить орнаментальные мотивы новгородской басмы XVI в., их очень много, и может быть, это богатство выбора определяет то, что на басменных окладах новгородских икон почти без исключения применялось несколько различных узоров на одном предмете – на венце, на фоне, на боковых, верхней и нижней частях рамы. Долго и часто встречается орнамент чешуйчатый, иногда с чередованием матовых и гладких чешуек, иногда же обогащенный включенными в чешуйки розетками.
Во второй половине XVII в. характер орнамента сильно изменяется. Часто встречаются прорезные чеканные узоры вьющегося стебля с пышными розетками и фантастическими цветами или плодами на отростках и ряды бусин, окаймляющие края предмета.
Широкое развитие получила в Новгороде серебряная скань, в особенности в XVI в., когда наблюдается большое разнообразие ее применения и исключительное богатство узоров, большей частью расположенных на фоне, сплошь покрытом мелкими серебряными сканными кружками. Истоки сердцевидного орнамента, известного в новгородской серебряной скани с конца XV в. и занявшего такое большое место в серебряном деле Новгорода в XVI в., следует искать в византийском искусстве.


3.3. Серебряное и золотое дело Казани
Серебряное дело в Казани существенно отличается от искусства городов Верхнего Поволжья.
Казанское ханство, возникшее в первой половине XV в. на развалинах прежнего булгарского улуса Золотой Орды, до некоторой степени восприняло традиции древней культуры Камской Булгарии, преемственная связь с которой прослеживается в орнаментации изделий казанских ремесленников. В составе населения Казанского ханства было много татар, потомков древних булгар, и много русских, захваченных в плен во время грабительских набегов казанских феодалов на русские земли.
Первые летописные сведения об изготовлении в Казани золотых и серебряных сосудов относятся к началу XVI в. и говорят о борьбе с Москвой, которая разгорелась тотчас же по возникновении Казанского ханства.
Борьба с Москвой закончилась при Иване IV взятием Казани и заселением ее в значительной части русскими людьми.
Золотой царский венец, «шапка казанская», сделанный для Ивана IV в середине XVI в., исполнен очень тонко и с большим мастерством. Техника его выполнения, выбор камней (альмандины и бирюза) и густой орнамент переплетающихся трав на черневом фоне носят восточный характер и вызывают предположение, что в работе над ним принимали участие мастера, приехавшие из Казани с последним казанским ханом Эдигером Махметом.
В 60-x годах XVI в. в Казани насчитывалось довольно значительное число посадских серебряников. По переписным книгам 1565–1568 гг., в городе значится 19 мастеров, имевших 17 лавок в серебряном и железном рядах.
Точных сведений о числе серебряников, работавших в Казани в XVII в., не сохранилось, но, по имеющимся документальным данным, можно с уверенностью сказать, что в это время серебряное мастерство стояло там на значительной высоте. Как в Ярославле и Нижнем Новгороде, так и в Казани наибольшее развитие получила в серебряном деле чеканка. Когда в 1652–1653 гг. из разных городов России созывали в Москву лучших серебряников для того, чтобы сделать чеканные оклады на иконы иконостаса Успенского собора в Кремле, тогда из Казани приехало 9 мастеров, которые все без исключения были чеканщиками.
В конце XVII в. в Казани высоко стояли резьба по серебру и черневое дело. Об этом свидетельствует очень интересный стакан с тонкой гравюрой, местами покрытой чернью, на котором изображены «Девять мучеников иже в Кизице». Стакан был сделан для казанского митрополита Адриана, основателя Кизического монастыря в Казани. Соприкосновение казанских серебряников с искусством Востока, несомненно, сказалось в орнаменте, вырезанном на оборотной стороне напрестольного креста 1689 г. из церкви св. Димитрия в селе Ягодном. Это необычный для русского искусства того времени орнамент веерообразных гвоздик с острозубчатыми лепестками на круто изогнутых в разных направлениях стеблях с сочными листьями.
В серебряном мастерстве Казани не могли не оставить следа и некогда делавшиеся в этой местности исключительные по тонкости работы булгарские украшения со сканью и зернью – височные кольца, перстни, серьги. В Казани, единственном из городов Поволжья, было развито искусство скани, причем оно носило там особый характер. В XVII в. почти повсеместно в России сканные узоры расцвечивали эмалью. Казанская скань является исключением, се завитки дают чисто графический рисунок сложных мелких узоров, С точки зрения техники выполнения скани работа казанских серебряников скорее приближается к среднеазиатской или греческой, чем русской скани.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, произведения прикладного искусства непосредственно входят в быт, в большей или меньшей степени с детства окружают человека, и, тем не менее, они труднее поддаются восприятию и оценке, чем живопись, скульптура и архитектура. Ювелирные изделия в этом отношении, быть может, еще сложнее для восприятия, чем росписи по дереву, керамика, ткани и вышивки. Древнерусское ювелирное искусство отличалось богатством форм. Для киевских ювелиров характерны изделия с перегородчатой эмалью, для Новгорода XI-XII веков — серебряные литургические сосуды и чеканные оклады икон; изделия Владимиро-Суздальской школы (XII-XIII века) отличались чередованием серебряных и золотых частей. Москва и Суздаль XIV-XV веков славились окладами икон и Евангелий, складнями со сканью, чеканкой, басмой, эмалью и литыми изображениями. Не было, кажется, такого уголка в древней Руси, где не работали бы золотых и серебряных дел мастер. В царских и патриарших мастерских, на посаде, в Серебряном ряду, в поместьях крупных феодалов и в маленьких монастырских мастерских горел огонь в горнах, плавили, ковали и чеканили серебро, вытягивали блестящие нити тонкой, мягкой проволоки. В столице же сложный церемониал внутренней жизни дворца требовал множества золотых и серебряных изделий, которые выполнялись большим штатом мастеров: нужны были посуда, оправы на оружие, на седла, на колчаны, наличья для выездов на охоту, конские уборы; драгоценные оклады с жемчугом и самоцветами на иконы, бывшие непременной принадлежностью жилищ; церковная утварь, оклады книг и лампады для соборов Московского Кремля и внутренних дворцовых церквей и др.
В XVI-XVII веках, несмотря на постоянные соприкосновения с искусством Западной и Восточной Европы, русское искусство еще идет своим самобытным путем, существует изолировано от развития западноевропейского искусства. Век спустя оно уже полностью включено в общеевропейский контекст.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Журавлева В., Костина И., Мунтян Т. Искусство русских ювелиров: Девять веков истории. – М.: Художник и книга, 2004. – 174 с.
Иванов А.Н. Мастера золотого и серебряного дела в России (1600-1926): в 2 т. – М.: Русский национальный музей, 2002. – Т.1. – 368 с.
Материальная и духовная культура феодальной России: Межвуз. сб. – Горький: ГГУ, 1990. – 111 с.
Постникова-Лосева М., Платонова Н. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. – СПб.: Комета-2, 2003. – 375 с.
Русские ювелирные украшения 16-20 веков. – М.: Галарт, 1994. – 343 с.
Сизова Т. Ювелирное искусство России. – М.: Интербук-бизнес, 2002. – 277 с.
Чавушьян Д. Традиции расписных эмалей сольвычегодска XVII века // Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА. – 2010. – № 1. – С. 63-74.
Ювелирное искусство и материальная культура: Сб. ст. – СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. – 238 с.
ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение А


Образцы произведений русского ювелирного искусства




Чаша, Сольвычегодск, XVII век
Приложение Б




Ковчежец 1589 г. Золото, драгоценные камни, жемчуг; чеканка, чернь, литье. Государственный историко-культурный музей-заповедник "Московский Кремль".
Приложение В




Панагия 16 век Сардоникс, золото, драгоценные камни, жемчуг; резьба, эмаль, скань. Оружейная палата Москва Розсип
Приложение Г



Шапка Казанская Середина 16 века Золото, драгоценные камни, мех; литье, чеканка, резьба, чернь. Оружейная палата Москва Розсип
Приложение Д




Цепь с крестом 16 - 17 век Серебро; позолота Длина 58,0 см Российский этнографический музей. Санкт-Петербург

Ювелирное искусство и материальная культура: Сб. ст. – СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. – С. 33.
Сизова Т. Ювелирное искусство России. – М.: Интербук-бизнес, 2002. – С. 18.
Постникова-Лосева М., Платонова Н. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. – СПб.: Комета-2, 2003. – С. 12.
Чавушьян Д. Традиции расписных эмалей сольвычегодска XVII века // Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА. – 2010. – № 1. – С. 65.
Журавлева В., Костина И., Мунтян Т. Искусство русских ювелиров: Девять веков истории. – М.: Художник и книга, 2004. – С. 16.
Русские ювелирные украшения 16-20 веков. – М.: Галарт, 1994. – С. 34.
Постникова-Лосева М., Платонова Н. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. – СПб.: Комета-2, 2003. – С. 55.
Журавлева В., Костина И., Мунтян Т. Искусство русских ювелиров: Девять веков истории. – М.: Художник и книга, 2004. – С. 42.
Ювелирное искусство и материальная культура: Сб. ст. – СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. – С. 56.
Сизова Т. Ювелирное искусство России. – М.: Интербук-бизнес, 2002. – С. 57.
Иванов А.Н. Мастера золотого и серебряного дела в России (1600-1926): в 2 т. – М.: Русский национальный музей, 2002. – Т.1. – С. 65.
Постникова-Лосева М., Платонова Н. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. – СПб.: Комета-2, 2003. – С. 61.
Материальная и духовная культура феодальной России: Межвуз. сб. – Горький: ГГУ, 1990. – С. 30.
Журавлева В., Костина И., Мунтян Т. Искусство русских ювелиров: Девять веков истории. – М.: Художник и книга, 2004. – С. 77.
Ювелирное искусство и материальная культура: Сб. ст. – СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. – С. 83.
Русские ювелирные украшения 16-20 веков. – М.: Галарт, 1994. – С. 94.
Иванов А.Н. Мастера золотого и серебряного дела в России (1600-1926): в 2 т. – М.: Русский национальный музей, 2002. – Т.1. – С. 102.
Русские ювелирные украшения 16-20 веков. – М.: Галарт, 1994. – С. 98.
Постникова-Лосева М., Платонова Н. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. – СПб.: Комета-2, 2003. – С. 166.
Ювелирное искусство и материальная культура: Сб. ст. – СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. – С. 95.
Постникова-Лосева М., Платонова Н. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. – СПб.: Комета-2, 2003. – С. 112.
Материальная и духовная культура феодальной России: Межвуз. сб. – Горький: ГГУ, 1990. – С. 55.
Журавлева В., Костина И., Мунтян Т. Искусство русских ювелиров: Девять веков истории. – М.: Художник и книга, 2004. – С. 102.
Материальная и духовная культура феодальной России: Межвуз. сб. – Горький: ГГУ, 1990. – С. 88.
Сизова Т. Ювелирное искусство России. – М.: Интербук-бизнес, 2002. – С. 106.
Русские ювелирные украшения 16-20 веков. – М.: Галарт, 1994. – С. 87.
Ювелирное искусство и материальная культура: Сб. ст. – СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. – С. 109.
Постникова-Лосева М., Платонова Н. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. – СПб.: Комета-2, 2003. – С. 112.
Иванов А.Н. Мастера золотого и серебряного дела в России (1600-1926): в 2 т. – М.: Русский национальный музей, 2002. – Т.1. – С. 188.
Постникова-Лосева М., Платонова Н. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. – СПб.: Комета-2, 2003. – С. 127.
Русские ювелирные украшения 16-20 веков. – М.: Галарт, 1994. – С. 133.
Иванов А.Н. Мастера золотого и серебряного дела в России (1600-1926): в 2 т. – М.: Русский национальный музей, 2002. – Т.1. – С. 147.
Ювелирное искусство и материальная культура: Сб. ст. – СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. – С. 125.
Сизова Т. Ювелирное искусство России. – М.: Интербук-бизнес, 2002. – С. 148.
Журавлева В., Костина И., Мунтян Т. Искусство русских ювелиров: Девять веков истории. – М.: Художник и книга, 2004. – С. 110.
Иванов А.Н. Мастера золотого и серебряного дела в России (1600-1926): в 2 т. – М.: Русский национальный музей, 2002. – Т.1. – С. 188.
Русские ювелирные украшения 16-20 веков. – М.: Галарт, 1994. – С. 191.
Материальная и духовная культура феодальной России: Межвуз. сб. – Горький: ГГУ, 1990. – С. 99.
Постникова-Лосева М., Платонова Н. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. – СПб.: Комета-2, 2003. – С. 141.
Русские ювелирные украшения 16-20 веков. – М.: Галарт, 1994. – С. 216.












34