«Большой террор» в СССР. Истоки и смысл.

Это и была целенапрвленная политика устрашения, и она дала свои плоды. Этот ужас вплоть до сегодняшнего дня жив и приводит к тому, что люди не хотят видеть и слышать несправедливые вещи, не желают вникать и разбираться в них, не идентифицируются с жертвами, не могут переживать печаль, как это писал о своих соотечественниках известный немецкий психоаналитик Александр Митчерлих. Всеобщее молчание – это следствие травмы, которую пережило все общество. Ю. Афанасьев говорит о связи страха и покорности: «насилие и террор приводили людей в такое состояние, что они не могли уже выражать никакого сопротивления или оказывать влияние на события собственной жизни. Мысли и чувства насильственно подавлялись. Много насилия было и в осуществлении фантасмагорического проекта так называемого строительства коммунизма... Одновременно с этим повседневная жизнь была бедной, трудной. В этих условиях возникла ситуация, когда большинство людей стали терпимо относиться к зверствам и геноциду, и даже оправдывали их».
Замалчивание прошлого понятно, так как говорить о травме можно только в безопасном окружении. В СССР в руководстве страны и в КГБ долгое время оставались люди, принимавшие непосредственное участие в репрессиях, подписывавшие приказы о расстрелах. В живых оставались и палачи, которые исполняли эти приказы, расстреливали. Никто из не был наказан за убийства и организацию убийств. И не было никакого покаяния с их стороны. Стоит ли удивляться, что до сих пор отношение к массовым убийствам так и осталось неясным, неоднозначным для большинства тех, кто живет в России. В языке за многие годы не сложилось, не выкристаллизовалось определенных обозначений, которые бы квалифицировали бы убийства и репрессии как уголовное преступление, всех, кто был к этому причастен – как палачей, а массовые убийства как национальную катастрофу. До сих пор многие люди, живущие в России, остаются лояльными советской идеологии, и это, к сожалению, никогда не позволит им придти к истинному пониманию вещей.


3.2. Изменения социальной структуры населения
К последствиям большого террора относится ликвидация целых социальных прослоек советского общества. Так, было уничтожено несколько поколений большевиков.
Первое поколение — это ленинская старая гвардия, которая боролась в подполье, подготовила и осуществила Октябрьскую революцию; второе поколение — это те, кто вступил в партию в большом числе в течение гражданской войны; и третье поколение — это часть молодежи, которая выросла в условиях сталинизма.
Вследствие истребления всех этих поколений был целиком уничтожен большевистский образ мысли. Был истреблен сам тип личности большевика с его особой моралью и мировым кругозором. Все это было уничтожено. Это была не только трагедия для России, это была также и трагедия для всего международного коммунистического движения, — самого большого политического движения, которое когда-либо существовало в истории. Десятки тысяч иностранных коммунистов в Советском Союзе и тысячи других политических эмигрантов были либо казнены, либо сосланы в лагеря, либо посажены в тюрьмы. В наибольшей степени оказались пострадавшими те коммунисты, которые приехали из стран с тоталитарными режимами, где коммунистические партии находились на нелегальном положении. В 1937 году в Европе половина режимов носила фашистский или полуфашистский характер. Но потери, нанесенные международному коммунистическому движению, не ограничиваются только этим. Десятки, если не сотни тысяч людей испытали ужас и отвращение перед зрелищем, свидетелями которого они стали, — зрелища Московских процессов и Большого террора.
Те, кто остался в руководстве различных коммунистических партий после Большого террора, были либо глубоко деморализованы, либо поставлены перед фактом собственного участия в преступлениях Сталина. Это касается также некоторых знаменитых лиц, которые стали известны как предполагаемые борцы против сталинизма в 1950-е годы. Например, начиная с конца 1980-х годов, было опубликовано несколько документов, которые показывают, что венгр Имре Надь находился в Советском Союзе после 1930 г. Он стал прямым агентом ГПУ, и десятки венгерских, болгарских и других иностранных коммунистов были арестованы именно благодаря его обвинениям. Существует материал, показывающий, что Тито принимал непосредственное участие в проведении чисток внутри Югославской Коммунистической партии. Он сам писал: «Иногда вы слышите людей, говорящих "я не троцкист, но я также и не сталинист". Кто бы ни говорил это, он определенно является троцкистом».
В 1939 г. на конференции Югославской Коммунистической партии было объявлено, что внутри партии проведена успешная чистка, но что она должна быть продолжена. Она в самом деле была проведена Тито. Однако другим лицом, которому он также доверил продолжать чистку, был Милован Джилас. Разумеется, в своих мемуарах Джилас не рассказал нам о своих героических деяниях и опыте, но есть один интересный факт, который содержится в его комментариях относительно Второй Мировой войны. Один из руководящих членов Югославской Коммунистической партии по фамилии Петрович опубликовал в 1940 г. книгу о советском термидоре, которая потом была в Югославии запрещена. В 1942 году Тито утверждал, что Петрович является и троцкистом, и агентом иностранных спецслужб. Джилас сообщает, что Петрович, хотя и подвергался жестоким избиениям, но так никогда и не признался в предъявленных ему обвинениях. Джилас мог рассказать эту историю только потому, что сам принимал участие в этих репрессиях.
Возвращаясь к Советскому Союзу, мы можем сказать, что те, кто занял место жертв чисток, были люди, которых иногда называют новобранцами 1937 года. Эти люди часто к своему собственному огромному удивлению, начали занимать посты как в партийном, так и в правительственном аппарате, которые они никогда и не мечтали занять.
Огромное большинство членов коммунистического движения выросло в духе антифашизма. Если бы не Большой террор, вряд ли Сталин смог бы заключить свой пакт с Гитлером. Если бы не Большой террор, вряд ли антисемитизм, который стал правилом после чисток, смог бы так легко распространиться. И именно это поколение новых выдвиженцев, которое появилось после 1937 года, оставалось у власти почти 50 лет. Они приложили все силы к тому, чтобы быть уверенными, что социалистическое сознание не возникнет в новом поколении, которое выросло после разоблачений Хрущева в 1956 г. Позднее они, в свою очередь, оказались вытеснены новым поколением крайних циников, которые были абсолютно бесстыдным образом замешаны в коррупции и для которых идейные основы нравственности целой страны были абсолютно безразличны. В дополнение ко всеобщей некомпетентности этих людей мы должны указать на их неспособность выдвигать какие-либо серьезные политические идеи.
Во-вторых в результате коллективизации и сопровождавших ее репрессий, депортаций была уничтожена прослойка богатых и активных крестьян, так называемых «кулаков». В результате деревня лишилась своих природных лидеров, способных к самоорганизации и формированию альтернативных, большевистскому, путей аграрного развития страны.
В третьих был нанесен огромный урон по интеллигенции и профессиональным кадрам всех отраслей.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, исторические источники, увидевшие «свет» в XXI веке, заставляют обращаться к побудительным мотивам массовых политических репрессий снова и снова. На наш взгляд, существуют две большие причины, по которым был развязан политический террор в 1937 – 1938 годах. Во-первых, террор был направлен против лиц, отдельных категорий и групп граждан, которые могли представлять гипотетическую угрозу для Сталина или его строя. Истребление потенциальной «пятой колонны» стало важным условием подготовки страны «по-Сталински» к предстоящей войне. Во-вторых, массовые политические репрессии образца 1937 – 1938 года завершили формирование жестокого тоталитарного режима в СССР. С помощью террора большевики решали сложные политические, экономические, социальные, национальные, культурные и иные проблемы. Он стал инструментом нагнетания в обществе страха, который держал людей в повиновении, исключил возможность организации сопротивления. Террор и страх явились методами конструирования нового советского человека, которому были привиты гены управляемости, единомыслия, идеологической зашоренности.
Массовые политические репрессии 1937 – 1938 годов имели для жизни общества и государства серьёзные негативные последствия, некоторые из которых проявляются до сих пор. Укажем наиболее важные из них:
Террор нанёс огромный урон всем сферам жизни общества. Произволу подверглись сотни тысяч ни в чём не повинных людей. Репрессии обезглавили промышленность, армию, сферу образования, науки, культуры. Пострадали партийные, комсомольские, советские, правоохранительные органы. В Красной Армии накануне Великой Отечественной войны было незаконно репрессировано около 40 тысяч офицеров.
В годы «большого террора» была «опробована» политика массового насильственного переселения. Первыми её жертвами стали корейцы, а в последующие годы – десятки депортированных народов.
Политический террор имел ярко выраженный экономический аспект. Все крупные промышленные объекты первых пятилеток сооружались с использованием дешёвого, принудительного труда заключённых, в том числе и политических. Без применения рабской силы невозможно было вводить в среднем 700 предприятий в год.
В 1920-1950-е годы через лагеря, колонии, тюрьмы и иные места лишения свободы прошли десятки миллионов человек. Только в 1930-х годах в места заключения, ссылку и высылку было направлено около 2 млн. человек, осуждённых по политическим мотивам. Субкультура уголовного мира, его ценности, приоритеты, язык были навязаны обществу. Оно вынуждено было десятилетиями жить не по закону, а по «понятиям», не по христианским заповедям, а по насквозь лживым коммунистическим постулатам. Блатная «феня» успешно конкурировала и с языком Пушкина, Лермонтова, Толстого. То, что определяло атмосферу общества 1937 – 1938 годов – государственное беззаконие и произвол, страх, двойная мораль, единомыслие – не в полной мере преодолены и сегодня. Доставшиеся нам в наследство «родимые пятна» тоталитаризма также прямое следствие «большого террора».
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Бажанов Е. Сталин как неэффективный менеджер // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. – 2010. – Т. 242. – №3. – С. 36-42.
Володина Н. Роль репрессий 1928-1941 гг. в советской системе политического контроля // Приволжский научный журнал. – 2007. – №4. – С. 181-185.
Елисеев А. Правда о 1937 годе: Кто развязал "большой террор". – М.: Эксмо, 2008. – 350 с.
Земсков В. О масштабах политических репрессий в СССР// Мир и политика. – 2009. – №33. – С. 89-105.
Конквест Р. Большой террор / Пер. с англ. Владимирова Л. – Рига: Ракстниекс, 1991. – Кн. 2. – 429 с.
Короленков А. В канун великих испытаний: споры о советской предвоенной политике // Клио. – 2008. – №2. – С. 29-43.
Кузьминых А. Эволюция системы НКВД-МВД СССР (1934-1956 гг.) // Вестник института: преступление, наказание, исправление. – 2010. – № 10. – С. 71-78.
Литвинова Н., Соколов В. Сталинские депортации и репрессии 30-х годов ХХ века // Российский научный журнал. – 2008. – №2. – С. 103-116.
Малинин В. Правда о сталинских репрессиях // Российский криминологический взгляд. – 2010. – №1. – С. 346-350.
Оболонский А. Советский режим: механика властвования // Общественные науки и современность. – 2010. – №3. – С. 135-151.
Политические репрессии в России. XX век: Материалы регион. науч. конф., Сыктывкар, 7-8 дек. 2000 г. / [Редкол.: Жеребцов И.Л. (отв. ред) и др.]. – Сыктывкар : Фонд "Покаяние" [и др.], 2001. – 255 с.
Рыбаков В. Советское государство: вопросы политического режима // Право и государство: теория и практика. – 2011. – №4. – С. 75-82.
Сахаров А.Н. 1930: год «коренного перелома» и начала большого террора // Вопросы истории. – 2008. – №9. – С. 40-70.
Тирских М. Право тоталитарного государства // Сибирский юридический вестник. – 2010. – №2. – С. 20-25.
Хлевнюк О. "Большой террор" 1937-1938 гг. как проблема научной историографии // Историческая наука и образование на рубеже веков. –2004. – С. 433-451.
Янкелевич К. Как закалялся сталинизм // Россия XXI. – 2011. – Т.2. – С. 128-147.




Конквест Р. Большой террор / Пер. с англ. Владимирова Л. – Рига: Ракстниекс, 1991. – Кн. 2. – С. 83.
Оболонский А. Советский режим: механика властвования // Общественные науки и современность. – 2010. – №3. – С. 135.
Рыбаков В. Советское государство: вопросы политического режима // Право и государство: теория и практика. – 2011. – №4. – С. 75
Янкелевич К. Как закалялся сталинизм // Россия XXI. – 2011. – Т.2. – С. 128.
Тирских М. Право тоталитарного государства // Сибирский юридический вестник. – 2010. – №2. – С. 21.
Политические репрессии в России. XX век: Материалы регион. науч. конф., Сыктывкар, 7-8 дек. 2000 г. / [Редкол.: Жеребцов И.Л. (отв. ред) и др.]. – Сыктывкар : Фонд "Покаяние" [и др.], 2001. – С. 31.
Рыбаков В. Советское государство: вопросы политического режима // Право и государство: теория и практика. – 2011. – №4. – С. 76.
Оболонский А. Советский режим: механика властвования // Общественные науки и современность. – 2010. – №3. – С. 136.
Короленков А. В канун великих испытаний: споры о советской предвоенной политике // Клио. – 2008. – №2. – С. 29.
Конквест Р. Большой террор / Пер. с англ. Владимирова Л. – Рига: Ракстниекс, 1991. – Кн. 2. – С. 110.
Володина Н. Роль репрессий 1928-1941 гг. в советской системе политического контроля // Приволжский научный журнал. – 2007. – №4. – С. 182.
Бажанов Е. Сталин как неэффективный менеджер // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. – 2010. – Т. 242. – №3. – С. 37.
Малинин В. Правда о сталинских репрессиях // Российский криминологический взгляд. – 2010. – №1. – С. 347.
Рыбаков В. Советское государство: вопросы политического режима // Право и государство: теория и практика. – 2011. – №4. – С. 77.
Сахаров А.Н. 1930: год «коренного перелома» и начала большого террора // Вопросы истории. – 2008. – №9. – С. 43.
Литвинова Н., Соколов В. Сталинские депортации и репрессии 30-х годов ХХ века // Российский научный журнал. – 2008. – №2. – С. 106.
Малинин В. Правда о сталинских репрессиях // Российский криминологический взгляд. – 2010. – №1. – С. 348.
Конквест Р. Большой террор / Пер. с англ. Владимирова Л. – Рига: Ракстниекс, 1991. – Кн. 2. – С. 121.
Елисеев А. Правда о 1937 годе: Кто развязал "большой террор". – М.: Эксмо, 2008. – С. 97.
Володина Н. Роль репрессий 1928-1941 гг. в советской системе политического контроля // Приволжский научный журнал. – 2007. – №4. – С. 183.
Земсков В. О масштабах политических репрессий в СССР // Мир и политика. – 2009. – №33. – С. 90.
Малинин В. Правда о сталинских репрессиях // Российский криминологический взгляд. – 2010. – №1. – С. 348.
Земсков В. О масштабах политических репрессий в СССР // Мир и политика. – 2009. – №33. – С. 93.
Политические репрессии в России. XX век: Материалы регион. науч. конф., Сыктывкар, 7-8 дек. 2000 г. / [Редкол.: Жеребцов И.Л. (отв. ред) и др.]. – Сыктывкар : Фонд "Покаяние" [и др.], 2001. – С. 94.
Сахаров А.Н. 1930: год «коренного перелома» и начала большого террора // Вопросы истории. – 2008. – №9. – С. 46.
Рыбаков В. Советское государство: вопросы политического режима // Право и государство: теория и практика. – 2011. – №4. – С. 80.
Сахаров А.Н. 1930: год «коренного перелома» и начала большого террора // Вопросы истории. – 2008. – №9. – С. 46.
Тирских М. Право тоталитарного государства // Сибирский юридический вестник. – 2010. – №2. – С. 23.
Оболонский А. Советский режим: механика властвования // Общественные науки и современность. – 2010. – №3. – С. 140.
Литвинова Н., Соколов В. Сталинские депортации и репрессии 30-х годов ХХ века // Российский научный журнал. – 2008. – №2. – С. 107.
Конквест Р. Большой террор / Пер. с англ. Владимирова Л. – Рига: Ракстниекс, 1991. – Кн. 2. – С. 214.
Земсков В. О масштабах политических репрессий в СССР // Мир и политика. – 2009. – №33. – С. 95.
Елисеев А. Правда о 1937 годе: Кто развязал "большой террор". – М.: Эксмо, 2008. – С. 86.
Володина Н. Роль репрессий 1928-1941 гг. в советской системе политического контроля // Приволжский научный журнал. – 2007. – №4. – С. 183.
Короленков А. В канун великих испытаний: споры о советской предвоенной политике // Клио. – 2008. – №2. – С. 39.
Литвинова Н., Соколов В. Сталинские депортации и репрессии 30-х годов ХХ века // Российский научный журнал. – 2008. – №2. – С. 112.
Малинин В. Правда о сталинских репрессиях // Российский криминологический взгляд. – 2010. – №1. – С. 348.
Оболонский А. Советский режим: механика властвования // Общественные науки и современность. – 2010. – №3. – С. 148.
Елисеев А. Правда о 1937 годе: Кто развязал "большой террор". – М.: Эксмо, 2008. – С. 280.
Политические репрессии в России. XX век: Материалы регион. науч. конф., Сыктывкар, 7-8 дек. 2000 г. / [Редкол.: Жеребцов И.Л. (отв. ред) и др.]. – Сыктывкар : Фонд "Покаяние" [и др.], 2001. – С. 190.












4