Литературно-критическая деятельность К.И. Чуковского

Если текст закодирован как риторический, его каждый элемент становиться риторическим, независимо от того, представляется ли он читателю в изолированном виде, или имеет прямое или переносное значение. Поскольку всякий художественный текст выступает в сознании как риторически организованный, то любой заголовок художественного произведения непосредственно функционирует в нашем сознании как риторически отмеченное явление.
Важно подчеркнуть, что традиционные риторические фигуры всегда построены на внесении в текст дополнительных признаков симметрии и упорядоченности. Каждая ступень в этой иерархии собственно не может быть выразима средствами предшествующей.
Таким образом, принцип риторической организации текста лежит в основе культуры как таковой, превращая её каждую новую ступень развития в семиотическое таинство. Критик отмечает, что принцип риторической организации культуры возможен на чисто светской основе, если обратиться к риторике культуре «театра повседневного поведения» меняет взгляд человека на самого себя. Затем в жизни выделяются «поэтические» моменты и ситуации, где объявляется единственно значимое и даже единственно существующее.
И, наоборот, в «непоэтические» моменты человек как бы уходит за кулисы и, в разыгрываемой «пьесе жизни», в определенный момент, как бы перестает существовать до своего нового выхода. Толстой при помощи приемов речевого воздействия передает читателям статус персонажа через выражение определенного отношения к художественному образу, которое проявляется в поведении, сигнализирующем об эмоциональных состояниях и характере взаимодействия общающихся персонажей, а также обязательно является дополнительной описательной характеристикой сообщений.
В стремлении создать наиболее точный художественный образ, а также ярко отразить события и чувства персонажей, автор постоянно находится в поиске нестандартных ходов и решений, которые находят свое воплощение в интересных, живых и запоминающихся сюжетах.
К.И. Чуковский выделяет у Толстого этапы, которые должен пройти человек, чтобы познать «ощущение жизни». Для этого необходимо все человеческое в человеке «привести» к природе, «примирить» с природой, далее должно произойти «растворение» в природе, «очищение» природой, и через это «очищение», слияние с природой человек обретает свою значимость в мире. Но человек имеет ценность только тогда, когда он воспринимает себя как часть природы, в то же время человеческое само по себе в природе никакой ценности не имеет: «Разве можно гордиться своим происхождением, званием, чином, если все мы одинаковые пылинки великой природы?».
Поэтому особенности понимания «правды жизни» у Толстого определяются как «первобытное влечение к при роде», которое приводит к осознанию того, что нужно стремиться к «величайшей простоте», «мудрости», они ведут к «строгой, трезвой, суровой, застенчивой, сдержанной красоте».
Идеи Толстого, поставленные К.И. Чуковским во главу угла в осмыслении всего его творчества, коррелируют с современными представлениями о коэволюции – равноправном взаимодействии человека и природы. Установка на такое взаимодействие особенно ценна и важна сейчас, когда разрыв человека и природы может привести, по мнению ученых, к «разрушению основ мироздания».
Коэволюционный подход предполагает, что нужно не выделять человека, не ставить его в особое положение по отношению ко всей природе, а видеть его в единстве, гармонии с ней. «Коэволюционные представления репрезентируют взаимопроникновение биологического и социального, их сопряженность и взаимодополнительность в самых значительных масштабах. При этом особый интерес представляет собой взаимодействие органической и культурной эволюций.
О близости, нераздельности человека и природы, основанных на «ощущении жизни» в творчестве Толстого, К.И. Чуковский говорит так: «…люди, животные, растения так тесно пере плелись между собою, спутались, срослись, что их нельзя отодрать друг от друга, потому что они все – один комок, одна цельная и сплошная масса».
Для подтверждения правильности своих утверждений К.И. Чуковский предлагает провести мысленную операцию, сходную с феноменологической редукцией. Нужно попробовать избавиться от «заранее-знаний» о социальных и общественных убеждениях Толстого, затем вывести «за скобки» все априорные, тривиальные суждения о человеке, все поступки, которые продиктованы человеку его человеческим разумом. В итоге можно выявить сущностное содержание человека и его жизни.
К.И Чуковский был первым советским критиком, который предпринял попытку систематизации информации об А.П. Чехове. Его книгу «О Чехове» (1959) можно отнести к поэтическим работам, так как в ней осмысливается жизнь и творчество А.П. Чехова с позиций творческой концепции К.И. Чуковского, и в частности, его идей. В процессе анализа многомерной организации живой поэтики К.И. Чуковского перед нами предстает симфоническая энциклопедическая личность – писателя, исследователя языка, различных видов творчества.
В книге «О Чехове» (1959), К.И. Чуковский, как литературный критик, занимается изучением критических отзывов об А.П. Чехове, поэтому работа К.И. Чуковского относится к области метакритики, или метапоэтики литературной критики. В своей книге писатель обращается к анализу книг, журналов, газет, воспоминаний об А.П. Чехове, относящихся к периоду 1888 – 1931 годов.
В изучении критики К.И. Чуковский опирается на воспоминания В.В. Вересаева, С. Елпатьевского, называет письма, в которых содержались критические отзывы об А.П. Чехове: А.И. Эртель – В.А. Гольцеву (2 февраля 1894 года), А.Н. Плещеева – А.П. Чехову (14 апреля 1888 года), О.Л. Книппер – А.П. Чехову (1901), приводит примеры стихотворений, посвященных А.П. Чехову, в которых содержится критическая оценка его творчества: Г. Вяткина, Дм. Цензора, Эм. Бескина, С. Якимова, А. Амфитеатрова, Як. Година, А. Лукъянова, Л. Мунштейна, О. Чуминой, И. Гриневской и др. Упоминается и замечание, сделанное А.П. Чехову писателем Ф.Ф. Тищенко во время их личной встречи в Ницце (18 декабря 1897 года).
Анализ критических статей, отзывов, воспоминаний позволил К.И. Чуковскому сделать вывод: «Чехов... был одним из наиболее оболганных русских писателей». К.И. Чуковский говорит о том, что его долг – освободить образ А.П. Чехова «от той многолетней лжи, которую горе-критики нагромоздили вокруг его имени» (там же: с. 9–10). Всем критическим статьям и рецензиям об А.П. Чехове, выходившим в конце XIX – начале XX века, писатель дает заглавие: «Двадцать лет непонимания».
Критики конца XIX – начала XX века подчеркивают, выводят на первый план те качества А.П. Чехова, которые противопоставлены интересу к жизни, жизнелюбию, жизненной активности. Многократные упоминания об «анемии», «окоченелости», «бесчеловечности», «атрофированной совести» способствуют созданию образа некрофила, «механического аппарата» для изготовления «милых штришков».
К.И. Чуковский противопоставляет мнению критиков свой виталистический взгляд на жизнь и творчество А.П. Чехова. Как мы уже отмечали, витализм – основа поэтики К.И. Чуковского. В работах «Живой как жизнь» (1962), «От двух до пяти» (1928–1968), «Высокое искусство» (1921–1968), статьях, литературных портретах К.И. Чуковского в наибольшей полноте реализуются тенденции исследования «жизненной силы», жизненных потенций языка и творчества. Такой подход к тексту с неизбежностью высвечивает проблему соотношения общего и индивидуального, «данного» и «нового» в каждом высказывании – речевом произведении – тексте.
Решение этой проблемы возможно лишь с позиций диалектического подхода к ней: «За каждым текстом стоит система языка. В тексте ей соответствует все повторенное и воспроизведенное и повторимое и воспроизводимое… Но одновременно каждый Текст (как высказывание) является чем-то индивидуальным, единственным и неповторимым, и в этом весь смысл его». Критерием классификации становится характер связи с претекстом (отношения разных текстов, отношения элементов одного текста и т. д.), степень изменения исходного текста (дословное/недословное повторение), объем и синтаксическая принадлежность интертекстуального элемента (аллюзии, например, часто представлены именами собственными) и т. д.
Чеховский текст представляет собой двойную природу и тем самым моделирует особую читательскую стратегию, поочередно актуализируя то формульные, то классические элементы повести, такое строение текста отчасти находится в прямой зависимости от использования автором криптопародии.
Криптопародия определяется как пародия без конкретного указания объекта пародии или с неявным характером осмеяния какого-либо объекта.
За текстом криптопародии, как показывает опыт сравнительного литературоведения, очень часто фабульные мотивы наследуются вместе с топикой и полным антуражем действия.
Чеховская повесть открывает реципиента для него самого и, таким образом, представляет собою текст, максимально стремящимся к диалогу с читателем.
Кроме того, важно отметить здесь роль первоначального плана, который автор присваивает большинству героев. Он активно пользуется пародией на персонажей Шекспира, Пушкина, Лермонтова, Достоевского.
В тексте произведения Чехов создает как бы два плана реальности, которая понятна читателю, особенно знакомого с творчеством этих авторов, что только усиливает комический эффект, а также сюжетные повороты, в частности связанные с ложным следом, запущенным в самом начале и диалога птицы и рассказчика.
К.И. Чуковский отмечает, что своеобразная черта творчества А.П. Чехова, обусловленная его профессией, заключается в том, что он властью своего мастерства заставлял жалеть даже тех, кому мы не можем сочувствовать и кого не расположены любить: «К своему Иванову он поначалу хотел отнестись объективно, как относится врач к больному. Но пристально вглядевшись и поняв, как мучительна душевная болезнь Иванова, он при всей своей неприязни к нему не мог не проникнуться жалостью – жалостью врача к пациенту».
Сам А.П. Чехов тяжело болел, но что же помогало ему не только жить, но и вести неустанную деятельность, несравнимую с жизнью рядового человека? К.И. Чуковский дает ответ – это заложенная в самой природе писателя «способность к делу», имеющая «культурную» природу.
Именно «человеческая сущность» личности А.П. Чехова, его высокие нравственные качества: «сострадание», «жалость», «человечность», «неусыпная, чуткая совесть», «душевное благородство» (там же: с. 663), «страстная гуманность» (с. 664) – определяли жизнь и творчество писателя.
А.П. Чехов – «героически волевой человек» (Чуковский 1990, т. 2: с. 272), творческие силы дают ему возможность «побеждать свои немощи творчеством». Его гигантское жизнелюбие проявлялось во всем.
В частности, К.И. Чуковский пишет о гостеприимстве: «Он был гостеприимен, как магнат», обладал «размашистым и щедрым радушием», в этом радушии сказывалась «огромная жизненная энергия», «воля»; «душевная щедрость», и что особенно важно для художника – «феноменальная общительность».
К.И. Чуковский особенно подчеркивает то, что в обыденной жизни А.П. Чехов проявлял себя именно как «настойчивый труженик», «созидатель жизни», был «неутомимо активен»; его характеризовало желание «деятельного», «героического», «творческого» «вмешательства в жизнь», которую А.П. Чехов стремился не только описывать, но и «переделывать», «строить».
Если собрать все факты «вмешательства в жизнь», представленные К.И. Чуковским, то получится огромный список. Главные черты, которые выделяет К.И. Чуковский, – гигантские масштабы, затрата колоссальной энергии, огромное напряжение сил и воли.
Работу А.П. Чехова по «созиданию» жизни К.И. Чуковский описывает, используя глаголы с семантикой созидательной активной деятельности. А.П. Чехов «сажает» тысячи деревьев, «ставит» памятник Петру Первому, «хлопочет» об устройстве Народного дома, биологической станции, «добивается» строительства клиники, «строит» школы, колокольни, пожарные сараи, «устраивает» общественную библиотеку, «собирает» книги для школ, «шлет» книги в библиотеки и школы большими партиями. К.И. Чуковский делает вывод: «Вообще всякое строительство увлекает его, так как оно, по его представлению, всегда увеличивает сумму человеческого счастья».
Счастье К.И. Чуковский рассматривал как наивысшее достижение человеческих усилий, свободного состояния человека, полного сил, жизненной энергии и жизненных устремлений.
Исследование К.И. Чуковского – это не просто констатация фактов, оно нацеливает на размышления, дальнейшие поиски. Один из главных вопросов, которые задает К.И. Чуковский, направлен на деятельностное осмысление творчества А.П. Чехова, постоянные усилия для совершенствования и возвышения, с тем чтобы вступить в подлинный диалог не с «милым», «трогательным» Чеховым, а с «великаном», «человеком громадных масштабов» (там же: с. 234). Как видим, «вселенная» А.П. Чехова и сейчас требует огромных усилий для ее познания. Мы только приближаемся к пониманию некоторых истин, о которых нам говорил другой большой художник, вступивший с А.П. Чеховым в серьезный творческий диалог.
Таким образом, можно говорить об А.П. Чехове как об образце духовно здорового человека. Философы считают, что «здоровье – это образ антропологического потенциала исторически конкретной культуры, то есть образ человека, воплощающий в себе полноту человеческих возможностей на определенном этапе развития человечества; образ, который предпосылочно задается медику и в качестве «нормы здоровья», и в качестве цели (если возникает необходимость «исцелить» человека, вернув его в состояние «нормы»), и в качестве критерия, определяющего «можно» и «нельзя» по отношению к человеку (то есть формирующего границу «антропологической неприкосновенности»).
Конкретизирующим же эталоном понятия здоровья в медицине, как и во всей культуре, является «способность к делу»; или работоспособность, но определяемая не «природно», а «культурно», – как присущая только человеку способность воспроизводить социокультурное основание собственной, присущей только человеку сущности в конкретной исторической форм.
Таким образом, литературно критическая деятельность К.И. Чуковского — это попытка найти не просто свою жанровую и тематическую нишу, но и скорректировать творческий метод исследуя как практический так и исторический опыт, который является уникальным. К.И. Чуковский старается углублять научный подход к литературе в процессе работы литературным критиком.
В основе литературной К.И. Чуковского – важность научного знания и искусства как равнозначных способов познания художественной действительности, отображенной в оригинальном произведении.
Искусство должно быть построено на строгом научном фундаменте, в нем необходимы точность, реализм, научный учет. Только научное проникновение в подлинник дает возможность верной репродукции всех смысловых и стилистических особенностей текста.

Заключение

Для К.И. Чуковского развитие языка – творческий, живой, сложный процесс усвоения народного языка, основанный на познавательном, активном, деятельностном отношении человека к окружающей действительности.
Систематизацию, классификацию знаний о мире люди осуществляют в процессе языкового творчества, в котором проявляется богатство духовной жизни, большую роль играет живая фантазия.
Говоря о детях, К.И. Чуковский использует термин «детский язык» даже в названиях глав в книгах «От двух до пяти» и «Матерям о детских журналах», а также термин «детская речь». Термин «детский язык» в поэтике К.И. Чуковского означает, что «язык» здесь – условное понятие, в определенной степени. Внимание к изучению детской речи всегда было обусловлено ее своеобразием, в котором непосредственно проявляются особенности начальных этапов как формирования, так и развития языковой способности, когда осуществляется у ребенка по особым правилам, отличающимся от логики взрослого человека. Эти правила и являются предметом лингвистического изучения.
К.И. Чуковский называет детей «гениальными лингвистами», подчеркивая гигантскую работу, которую «приходится проделывать детскому мозгу, чтобы уже к семилетнему возрасту преодолеть «умственный хаос».
Нельзя не удивляться тому, за какой маленький срок ребенок овладевает таким несметным богатством разнообразных познаний. О работе, интенсивном труде детей, направленном на увеличение словарного запаса, систематизацию, классификацию, обобщение грамматических форм, схем, категорий К.И. Чуковский говорит постоянно. Одна из глав книги «От двух до пяти» названа «Величайший труженик». Настаивая на том, что ребенок неосознанно совершает огромную интеллектуальную работу, от которой «у взрослого лопнул бы череп», К.И. Чуковский вновь противопоставляет свой виталистический взгляд механистическим позициям оппонентов.
Анализируя классическую литературу К.И. Чуковский приходит к выводам, которые свидетельствуют о том, что Гений Толстого позволяет увидеть главное в человеке как в существе планетарном, органической части природы и Вселенной. В этом приближение к истине, которая выражается в величии простоты – «величайшей простоте», «мудрости», которые, по словам К.И. Чуковского, ведут к «строгой, трезвой, суровой, застенчивой, сдер жанной красоте», а красота – это мерило истины: «…когда читаешь Толстого, кажется,– как это ни дико,– что все другие писатели искажали для нас правду жизни». Многие писатели были солидарны в том, что произведения Толстого – это проявление «живой жизни» в живом слове.
Работая над книгой об А.П. Чехове К. И. Чуковский подчеркивает, что Чехов-художник более всего дорожил непосредственным соприкосновением с жизнью, утверждал, что все современные ему «общие идеи» себя изжили, что сам жизненный процесс гораздо более ценен, чем общественная идея как результат жизненного процесса.
Чуткий к современникам, как никто другой, писатель осознавал, что формы жизни России конца XIX века себя исчерпали. Интуиция художника подсказывала наступление новой, иной жизни, с которой он и заключил своего рода духовный союз.
Концепция литературно-критической деятельности к.И. Чуковского способствует рассмотрению языка как деятельностного начала, с одной стороны отображающего жизнь человека и общества, с другой стороны, имеющего собственные жизненные потенции, реализующиеся в процессах организации и самоорганизации его как нелинейной открытой системы. Жизненное начало языка в метапоэтике К.И. Чуковского противопоставлено идее летального в языке и речи. Внимание к механистичности, ведущей к смерти языка, речи, наблюдение за этим процессом дало возможность выявить и определить симптомы смертельных болезней языка и установить стандарты и рецепты от писателя, способствующие совершенствованию жизни языка в жизни общества.
Список литературы

1. Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001.
2. Веселовский А.Н. Из введения в историческую поэтику // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989. – 320 с.
3. Владимирова Н.Г. Условность, созидающая мир. В.Новгород, 2001. – 280 с.
4. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 2008. – 280 с.
5. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985, - 452 с.
6. Гулыга А. В. Философская антропология Вильгельма фон Гумбольдта // Вопросы философии. — 1985. № 4.
7. Гуревич П. Философско-антропологическое истолкование жизни. – In: Жизнь как ценность. – М. 2000 ИФРАН. – С. 68–83.
8. Даниленко В. П. Вильгельм фон Гумбольдт и неогумбольдтианство. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010., 216 с.
9. Звегинцев В. А. О научном наследии Вильгельма фон Гумбольдта // Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. 220 с.
10. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - Волгоград: Перемена, 2002. С. 78
11. Лукьянова И. Корней Чуковский. – Москва: Молодая гвардия. 2007 – 951 с.
12. Обухова М. А. Автобиографическая повесть К. Чуковского «Серебряный герб»: особенности поэтики // Вестн. Сарат. гос. аграрн. ун-та. 2006. № 5. С 112–113
13. Петренко Д.И. Лингвистический витализм метапоэтики К.И. Чуковского / Под ред. д-ра филол. наук проф. К.Э. Штайн. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 2011. – 480 с.
15. Радченко О.А. Язык как миросозидание: лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. – М., 2004., - 180 с.
16. Рамишвили Г. В. Вильгельм фон Гумбольдт — основоположник теоретического языкознания // Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984., - 400 с.
17. Романенко Е.К. Предисловие к работе Х. Штайнталя «Проект языкознания» // Историко-философский ежегодник. М., 2010., - 220 с.
18. Романенко Е.К. Язык и мышление в философско-лингвистических исследованиях В. Фон Гумбольта и Х. Штайнталя // Зарубежная философия. Современный взгляд//Философские науки. 2010 №8, с. 107 – 121
19. Рамишвили Г. В. Вильгельм фон Гумбольдт — основоположник теоретического языкознания // Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 118
20. Романенко Е.К. Предисловие к работе Х. Штайнталя «Проект языкознания» // Историко-философский ежегодник. 2008. М., 2010. С. 47
21. Самин Д. К. Лингвистическая теория Гумбольдта // 100 великих научных открытий. М., 2006. - 480 с.
22. Фромм, Эрих. Анатомия человеческой деструктивности. – Москва: АСТ.2007. – 621 с.
23. Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990.
24. Чуковский К.И. Еще о Чехове // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 6 т. – М.: Советский писатель, 1967. – Т. 5. – С. 587–699.
25. Чуковский К.И. Живой как жизнь. О русском языке // Чуковский К.И. Сочинения: В 2 т. – М., 1990. – Т. 1. – С. 465–651.
26. Чуковский К.И. Заведующему Гублитом. 26 октября 1926 // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001–2009.
27. Чуковский К.И. О старом словаре и новых словах // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 4. – С. 182–191.
28. Чуковский К.И. Обновление без ущерба // Литературная газета. – 9 февраля 1965.
29. Чуковский К.И. Образ и слово // Литературная газета. – 13 октября 1962.
30. Чуковский К.И. Оксфордская речь // Неделя. – 1987. – № 21.
31. Чуковский К.И. От двух до пяти // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. – Т. 1. – С. 71–404.
32. Чуковский К.И. От двух до пяти // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 5–363.
33. Чуковский К.И. От Чехова до наших дней // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М., 2002. – Т. 6. – С. 29–180.
34. Чуковский К.И. Письма Валерия Брюсова // Чуковский К.И. Из воспоминаний. – М.: Советский писатель, 1959. – С. 431–434.
35. Чуковский К.И. Письма. 1903–1925 // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2008. – Т. 14.
36. Чуковский К.И. Письма. 1926–1969 // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2009. – Т. 15.
37. Чуковский К.И. Письмо А.В. Луначарскому (1928) // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001–2009. – Т. 2. – С. 613.










Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985. С. 51.
Радченко О.А. Язык как миросозидание: лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. М., С. 2004.
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию.М., 1984. С. 67.
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию М., 1984. С. 77
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 80.
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 303.
Романенко Е.К. Язык и мышление в философско-лингвистических исследованиях В. Фон Гумбольта и Х. Штайнталя // Зарубежная философия. Современный взгляд//Философские науки. 2010 №8. С. 107 - 121
Романенко Е.К. Язык и мышление в философско-лингвистических исследованиях В. Фон Гумбольта и Х. Штайнталя // Зарубежная философия. Современный взгляд//Философские науки. 2010 №8. С. 107 - 121
Звегинцев В. А. О научном наследии Вильгельма фон Гумбольдта // Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.
Даниленко В. П. Вильгельм фон Гумбольдт и неогумбольдтианство. М., 2010. С. 127
Самин Д. К. Лингвистическая теория Гумбольдта // 100 великих научных открытий. М., 2006. С. 121
Романенко Е.К. Язык и мышление в философско-лингвистических исследованиях В. Фон Гумбольта и Х. Штайнталя // Зарубежная философия. Современный взгляд//Философские науки. 2010 №8. С. 107 - 121
Самин Д. К. Лингвистическая теория Гумбольдта // 100 великих научных открытий. — М., 2006. С. 94
Матурана У, Умберто Р. Биология познания. – In: Язык и интеллект. – Москва. – С. 95
Гуревич П. Философско-антропологическое истолкование жизни. – In: Жизнь как ценность. – М. 2000 ИФРАН. – С. 68–83.
Лукьянова И. Корней Чуковский. – Москва: Молодая гвардия. 2007 – 951 с.
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда.1990 – Т. 1. – С. 467
Гуревич П. Философско-антропологическое истолкование жизни.: Жизнь как ценность. – Москва: ФРАН. 2000 – С. 68–83.
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С.611
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С.489
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С.490
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С.485
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С.486
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С.497
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С.560
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С. 514
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С.614
Чуковский К.И. Живой как жизнь. Сочинения: В 2 т. – Москва: Правда. – Т. 1. – С.550
Фромм, Эрих. Анатомия человеческой деструктивности. – Москва: АСТ.2007. – 621 с.
Рамишвили Г. В. Вильгельм фон Гумбольдт — основоположник теоретического языкознания // Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 118
Романенко Е.К. Предисловие к работе Х. Штайнталя «Проект языкознания» // Историко-философский ежегодник. 2008. М., 2010. С. 47
Гулыга А. В. Философская антропология Вильгельма фон Гумбольдта // Вопросы философии. 1985 № 4. С. 89
Романенко Е.К. Язык и мышление в философско-лингвистических исследованиях В. Фон Гумбольта и Х. Штайнталя // Зарубежная философия. Современный взгляд//Философские науки. 2010 №8 С. 107 - 121
Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - Волгоград: Перемена, 2002. С. 78

Обухова М. А. Автобиографическая повесть К. Чуковского «Серебряный герб»: особенности поэтики // Вестн. Сарат. гос. аграрн. ун-та. 2006. № 5. С 112–113
Обухова М. А. Автобиографическая повесть К. Чуковского «Серебряный герб»: особенности поэтики // Вестн. Сарат. гос. аграрн. ун-та. 2006. № 5. С 112–113
Петренко Д.И. Лингвистический витализм метапоэтики К.И. Чуковского / Под ред. д-ра филол. наук проф. К.Э. Штайн. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 2011. С. 289
Петренко Д.И. Лингвистический витализм метапоэтики К.И. Чуковского / Под ред. д-ра филол. наук проф. К.Э. Штайн. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 2011. С. 292
Петренко Д.И. Лингвистический витализм метапоэтики К.И. Чуковского / Под ред. д-ра филол. наук проф. К.Э. Штайн. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 2011. С. 295
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 601
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 608
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 620
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. –
Т. 2. – С. 306.
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 624 - 625
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 624 - 625
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 630
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 329
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 338
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 339
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 340
Чуковский К.И. Заведующему Гублитом. 26 октября 1926 // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001–2009. – Т. 2. – С. 601.
Чуковский К.И. Заведующему Гублитом. 26 октября 1926 // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001–2009. – Т. 2. – С. 529.
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 635
Борьба с Чуковщиной // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М.: Терра, 2001. – Т. 2. – С. 634
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. –
Т. 2. – С.163.
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. –
Т. 2. – С.164 - 165
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. –
Т. 2. – С.163.
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. –
Т. 2. – С.179
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. –
Т. 2. – С.179
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. – Т. 2. – С.180
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. –
Т. 2. – С.176
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. –
Т. 1. – С.587.
Чуковский К.И. Критические рассказы // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Правда, 1990. –
Т. 2. – С.592
Чуковский К.И. От Чехова до наших дней // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М., 2002. – Т.6. – С. 29–180.
Чуковский К.И. От Чехова до наших дней // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. – М., 2002. – Т.6. – С. 29–180.
Чуковский К.И. Еще о Чехове // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 6 т. – М.: Советский писатель,1967. – Т. 5. – С. 587–699.
Чуковский К.И. Еще о Чехове // Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 6 т. – М.: Советский писатель,1967. – Т. 5. – С. 587–699.












2