Театральные приёмы в повести 31 июня

Каждый из 3 конфидентов важен, и даже без одного из них Сэму не видать руки Мелисенты. Есть конфидант-помощник и у злодея, фрейлина Нинет, по совету Мальгрима убедила главного героя выпить турнирного пива, преподнесенное буфетчицей, которое отняло силы и ослабило Сэма перед поединком с красным рыцарем и должно было привести его к поражению [13.46-47], т.к. Нинет всячески старалась разлучить главных героев. Но так как конфидантов у главного героя больше, и они же вдобавок основные его противники, то Сэм легко преодолевает все препятствия, злодеев и их конфидантов. Присутствует и прием грандам, когда в произведении присутствуют знатные дамы. В первую очередь это относится к главной героине, и к ее фрейлинам, которые были членами королевского двора, имели прислугу, даже фрейлины были несомненно благородного происхождения, что было необходимо, учитывая, что их госпожа являлась дочерью короля [13.1]. Их знатность подчеркивается их статусом, местом проживания в башне замка, кроме того, каждая из них ярко выделена, особенно Мелисента и Нинет. Именно знатность Принцессы заставляет главного героя выполнять опасные для жизни требования отца, когда она рассказывает о своем неизбежном замужестве, и о том, что ее мужем при всей их любви можно стать только на определенных условиях, которые выдвинул король, ее отец, в которые входит победа над неизвестным красным рыцарем и битва с драконом [13.43]. Именно знатностью главной героини во многом обоснован и конфликт волшебников. Их спор за возможность влияния на королевский двор весьма понятен, и победитель мог бы получить самые широкие привилегии. Но именно знатность Мелисенты сбежать с Сэмом в Лондон. Феодальные и королевские обязательства не позволяют ей бросить все и сбежать. Титул и статус заставляют ее, наравне с королем ждать успехов главного героя, от которых зависит, как сложится жизнь всего королевства, бой с красным рыцарем продолжался несмотря на явное поражение Сэма, хотя конечно принцесса и старалась всячески помочь своему возлюбленному [13.47]. Прием грандам так позволяет создать основания для пышных описаний, увеличить насыщенность сюжета и т.д.Использован прием инженю, как средство описания наивной девушки. Таковыми в произведении выступают буфетчица, поднесшая Сэму турнирного пива, ничего не подозревая, помогла коварной Нинет выполнить ее мерзкий план по одурманиванию Сэма, что в купе со слабым доспехом привело к чуть ли не к поражению и гибели главного героя, хотя которая и сыграла на руку герою, таким образом «выплачивая долг» [13.46]. И Энн, которая не приняла во внимание опасность дракона, а также Пегги, которая прибыв через лес Перадора как ни в чем не бывало писало письмо под диктовку мистера Диммока, правда он в это время был огнедышащим драконом, при виде которого, испугался бы любой, но Пегги посчитала, что если дракон представился Диммоком, и знал ее по имени, значит это он и есть [13.55]. Главное отличие инженю это восприятие опасных моментов как обыденных, эта наивность, почти детская. Немалая часть инженю свойственна и Мелисенте. Ведь рассчитывать на то, что Сэм никогда не державший меч в руках, победит красного рыцаря и дракона, хоть он и попал в новую для себя ситуацию, так как в век атома рыцари и драконы не существуют, и сколько-нибудь маломальского опыта в борьбе со всеми ими у него никогда не было[13.44], очень наивно. Более того определенная наивность свойственна всем героям. Эта определенная наивность, не имеющая под собой логики, определенный отличительный признак произведений в стиле фэнтези. Можно заметить и такой прием как использование фата. Наличие пижона, щеголя всегда делало произведение острее. Главным действующим лицом этого профиля выступает придворный музыкант Лэмисон. Молодой человек, был всегда собой доволен, без всяких на то оснований «музыкант принцессы, молодой человек по имени Лэмисон, и лениво перебирал струны лютни. Это был один из тех чахлых, угрюмых и вечно надутых молодых людей, которые весьма собою довольны без всяких на то оснований – он даже не умел мало-мальски прилично играть на лютне» [13.1], считал себя важной частью королевства, считал себя острословом и понимающим толк в жизни королевства. Главным предметом его стараний было сохранить свое вольготное положение, при этом продолжая ничего не делать, и не особо совершенствуясь в игре на лютне, при том что его музыкальные композиции и стиль исполнения, ровно как и репертуар уже давно не только не вызывал восхищения придворных, но и стал поводом их скуки и раздражения, особенно фрейлин, которые жаждали чего-то нового, и необычного [13.1]. Лэмисон периодически пытается участвовать в событиях, как например, перед боем Сэма с красным рыцарем, но не имеет успеха, несмотря на свои крайне язвительные комментарии по поводу предстоящего боя, которые он связал с не безызвестным произведением в королевстве Перадор, но как только на авансцене замаячили явные злодеи, Лемисон поспешно ретировался, по всей видимости, опасаясь быть втянутым в опасную игру [13.45]. Но с другой стороны, все его неумение играть и неудачные появления не наносят ему вреда, кроме разве его огромного самолюбия, которое, безусловно, страдает. Все это происходит потому, что Лэмисон совмещает в себе еще один тип приема-амплуа. В Лэмисоне не видят угрозы, соперника, помощника или злодея. Он выступает в качестве безвредного простака, который далек от всего, его действия не приносят пользы, но создают впечатления, что он нужен, полезен и рядом. Прием простака важен тем, что он представляет собой литературную модель большинства, тех масс народа, что не хотят вмешиваться, влиять на ход истории, но тут же объявляют о своих правах и потребностях, когда дело касается их. Главное для таких людей как Лэмисон, сохранить положение, как можно более выгодное, при этом, не прилагая усилий больше, чем нужно. Каждый герой пьесы что-то обрел за ее время. А вот придворный музыкант сохранил то, что у него было, т.к. в конце произведения он преспокойно играет на званном ужине короля в честь завершения всей этой истории и предстоящей свадьбы Сэма и Мелисенты, при этом, о его игре возвещает сам король Мелиот [13.67]. И Лэмисон даже разучил новую композицию к концу произведения. Но ничего не получив, он и не страдал. Не надо сражаться с красным рыцарем, путешествовать между мирами, побеждать дракона. Лэмисон образец тяги общества к стабильности, при желании минимизировать свои личные усилия. В этом направлении придворный музыкант был создан Пристли отлично.Приметен так и прием буффонады, начиная с того, что за Сэмом послали карлика, который требовался королю Мелиоту для поездки в замок короля Артура, приемы которого должны были быть весьма кстати, т.к. со слов короля пользовались его трюки имели значительный успех [13.4], как и описание персонажей, во многом как карикатур. Мальгрим, Сэм перед битвой с красным рыцарем, когда ему было не до роскошных убранств, и он сидел полураздетый перед своими латами, не зная, что делать и как победить [13.45] и драконом, ведь перед началом боя, когда он изучал драконографию, стало понятно, что рад драконов малоуязвимы, а после разговора с оружейником, который признался, что его меч рассчитан на поединок только с рядом слабых представителей драконьего рода. Но когда он подошел к дракону, его страх захватил его, и он еле вернул себе самообладание [13.54]. Все это выглядит как пародия, не создавая впечатления реального волшебника, рыцаря и придворного музыканта. Все они словно нарисованы, но с заметными изъянами, словно отображены в кривом зеркале. Но прием этот необходим не только для узнаваемости, но и для усиления комичности и общего шуточного настроения всего произведения.ЗаключениеПроизведение «31 июня» сложно и многогранно. Начнем с того, что Джон Бойнтон Пристли не так часто писал фэнтези. Вдобавок к этому, в этой пьеса он объединил несколько жанров и стилей. Довольно сложно увязать пьесу про XX век и про вымышленное королевство во владениях легендарного Артура. Для соединения этого всего вместе потребовалось изобрести многое: пару волшебников, колдунью, прыжки из одного мира в другой, и зеркало, что позволяет видеть, тех, кто думает о том человеке, что его держит. Поэтому произведение столь экспрессивно, постоянно происходят резкие переходы и разворачиваются новые события. Ведь действия происходят в двух мирах. Это усложняет и запутывает порой читателя, преподнося ему неожиданные повороты. Но эти повороты хорошо обоснованы теми приемами, которые мастерски использует Пристли. Каждый раз, когда, казалось бы, сюжет иссяк, автор преподносит новый подарок. А так как приемов, нами разобранных, превеликое множество, и каждый из них связан с другими, получается огромное сказочное полотно. Даже названия глав выбраны с расчетом, что каждый поймет их значение и смысл, даже не вдаваясь в подробности. Каждый прием органично и последовательно встал на свое место и исполнил свою роль. Пьеса «31 июня» по всей видимости, изначально создавалась в расчете на театрализацию и экранизацию. Каждая глава это акт или эпизод фильма. Готовые реплики, описание героев, известные типажи позволяют смело заявить, что пьеса «31 июня» создана для постановок и кино. И действительно, она много раз была поставлена на сцене и была экранизирована в нашей стране. При этом, «31 июня» необычное творение в жанре фэнтези. Причина в главном герое. Не паладин света, не железный рыцарь, а простой художник, который попал в сказочный водоворот. Прием попадания в сказку становиться популярным во второй половине XX века. Вспомним хотя бы цикл «Хроники Нарнии». Дело в том, что люди с детства хотели оказаться или в сказке, или в мечте. И пьеса «31 июня» показывает один из вариантов развития событий, ставя важный этический вопрос: на что готов человек ради своей мечты или любви? Каждое произведение такого типа говорит о том, что мечта требует действий и жертв. Да, прекрасно почувствовать рыцарем в окружении принцесс и замков в чудесной и сказочной стране. Но готов ли каждый по зову трубы пойти на арену, и биться на смерть на рыцарском турнире. Или бесстрашно броситься на борьбу с драконом. Ведь встреться Сэм с реальным рыцарем, а тем более драконом, он не сумел бы справиться и погиб. И конец сказке. Именно проблема этического внутреннего выбора, роль личности и лидера, проблема большинства и избранных волнует автора. А все остальное, только ширма. Но любую ширму надо создать. Тут на помощь и пришло множество самых разных театральных приемов, мастерски воплощенных Джоном Бойнтоном Пристли в своей пьесе «31 июня».Список использованных источников.Barthes R. Essais critiques. Paris, 1964.Hassan I. The dismemberment of Orpheus: Toward a postmodernist literature. Urbana, 1971. P. 250.Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // БахтинБахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986;Богатырев П.Г. О взаимосвязи двух близких семиотических систем (кукольный театр и театр живыхактеров) // Труды по знаковым системам. Т. 6. Тарту, 1973. Вашингтон И. Легенда о Сонной лощине / пер. А. Бобович.- М., Эксми-Пресс, 2013 г.Гозенпуд А.А. Достоевский и музыкально-театральное искусство: Исследование. Л., 1981.КлайвСтеплз Льюис. Лев, колдунья и платяной шкаф / пер. Г.А. Островская. – Л., 1978.Лотман Ю.М. Сцена и живопись как кодирующие устройства культурного поведения человека начала XIX столетия // Лотман Ю.М. Избр. статьи: В 3 т. Т. 1. Таллинн, 1992. Лотман Ю.М. Театр и театральность в строе культуры начала XIX века // Лотман Ю.М. Избр. статьи: В 3 т. Т. 1. Таллинн, 1992. Пави П. Словарь театра». М., Прогресс, 1991 г. Полякова Е.А. Поэтика драмы и эстетика театра в романе (на материале романов «Идиот» Ф.М. Достоевского и «Анна Каренина» Л.Н. Толстого). М., 2003; Пристли Джон. 31 июня. М., Флюид, 2005 г.Пушкин А.С. Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях. М., 2010.Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне / Пер. снем. М. М. Беляева и др. — М.: Весь мир, 2003.Хализев В.Е. Драма как род литературы. (Поэтика, генезис, функционирование). М., 1986; Эко У. О литературе / пер. С. Сидневой. — М.: АСТ: Corpus, 2016.Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста / Пер. с англ. и итал. С. Серебряного. — СПб.: Симпозиум, 2007.