Теоретические обоснования изучения феномена информационной войны

Все эти принципы могут реализовываться в конкретных формах и способах ведения информационной войны. В этом случае весьма важно учитывать, что они не могут являться вечными и постоянными, а имеют тенденцию изменяться и уточняться вместе с развитием средств ведения информационной войны.2.2.Типология информационных войнЕсли исходить из имеющегося фактора перетекание акцентов системных конфликтов из материально-вещественной формы непосредственно в информационную, то в этом отношении представляется весьма важным упорядочить типологию информационных войн. В этомотношении и в отечественных исследованиях, и в зарубежных наблюдается некоторые разногласия. Например, даже один из ведущих основоположников теории информационных войн, а также разработчиков их практических аспектов М. Либитсаботах в своих выделяет то пять, то семь видов (типов) информационной войны.При этом и в практическом, и в содержательном отношении можно обозначить три главных типа информационных войн. К таковым относятся: ментальные либо психологические войны, кибервойны, а также поведенческие войны. Рассмотрим их более подробно.Ментальные (или психологические), а также кибервойны, в свою очередь можно разделить по средствам боевого воздействия и объектам.Ментальные (или психологические) войны – это контентные войны, которые в качестве своей цели обозначают изменение массового, а также группового и индивидуального сознания либо психики. При этом в процессе ментальных войн происходит так называемая«борьба за умы», установки, ценности и т.п. Также следует подчеркнуть, что ментальные войны велись еще задолго до появления сети Интернет, поэтому они насчитывают историю, которая измеряется даже не сотнями, а именно тысячами лет. Зародившаяся и активно распространившаяся сеть Интернет просто перевелатакого рода войны на качественно новый уровень интенсивности, а также масштабности и эффективности.В отношении кибервойн можно отметить, то они представляют собой целенаправленное деструктивное воздействие информационных потоков, собранных в виде программных кодов на определенные материальные объекты, а также их системы.Ричард А. Кларк, который является бывшим высокопоставленным чиновником и экспертом по безопасности правительства США даетследующее определение:«Кибервойна представляет собой действие одного национального государства непосредственно с проникновением в компьютеры либо сети другого национального государства с целью достижения целей нанесения ущерба либо разрушения».На практике сформировалось, однако юридически не закреплённое мнение большинства военных и специалистов в области информационной безопасности (не зависимо от их государственной принадлежности), понимают подкибервойнами целенаправленные действия с целью причинения ущерба, а также перехвату управления либо разрушению критически важных для спешного функционирования общества и государства сетей и объектовсоциальной, производственной, военной, а также финансовой инфраструктуры. В число таких объектов также можно отнестироботизированные и высокоавтоматизированные производственные технологические линий и т.п.Подчеркнем, что кибервойны и ментальные войны представляют собой две разновидности войн, которые ведутся в сетевом электронном пространстве, охватывающее не только сеть Интернет, но также и закрытые государственные, военные, а также корпоративные и частные сети. При этом для каждого из обозначенных двух типов войн характерны свои методы,инструментарии, стратегии и тактики ведения, определенные закономерности эскалации, выработанные возможности предупреждения и т.п.Отдельный тип представляют собойповеденческие войны. Сегодня очень сложно найти зарубежные публикации, которые были бы посвящёныэтой теме. В большей мере это связано с её особой деликатностью, в том числе и для всего западного общественного мнения. Кроме этого, комплекс возможностей для осуществленияполноценных поведенческих войн возник только недавно из-за накоплениябольших массивов объективной информации относительно человеческого поведения, в их числе – о поведении как социальных, так и иных групп любой размерности. Такого рода сведения в большей мере имеются в сети в Интернет, который, по сути, также является огромным поведенческим архивом.Обширные возможности поведенческих войн тесно связаны с теми инструментарием, которые разрабатываются на стыке когнитивных вычислений, определенных данных, а такжеобъемного междисциплинарного комплекса поведенческих наук. Известно, что особый вклад в это внесли также и российские психологи, которыми было доказано,что человеческое поведение в большей степени зависит не только от представлений индивида, его убеждений, ценностей, но также и базируется на определенных стереотипах, поведенческих паттернах, привычках,а также формируется под непосредственным воздействием как формальных, так и неформальных социальных институтов.Было доказано, что индивид по своей психофизиологии, как и практически любое живое существо, имеет склонность к решению задач с применением наименьшей затратой энергии и иных ресурсов. В связи с этим, как было установлено исследователями, существенная часть нашего поведения реализуется в своего рода полуавтоматическом режиме, на базе привычек и стереотипов. Это связано не только с элементарными поведенческими функциями и стандартными жизненными ситуациями. Привычки человека, поведенческие паттерны, его культурные стереотипы оказывают весьма серьёзное воздействие даже в наиболее сложных ситуациях выбора, которые,казалось бы, требующих весьма глубоких размышлений, а также мобилизацию ресурсов сознания.Также известно, что человеческая деятельность в целом не сводится исключительно к человеческой психологии либо работе психики. Она в большей мере носит именно социальный характер. В этом случае арсенал поведенческих войн в качестве принципиально нового вида информационной войны базируется на технологиях осуществления манипуляции алгоритмами поведения, стереотипами деятельности, привычками,вложенными в индивида социумом в весьма широком смысле данного слова. То есть инструментарий поведенческих войн заключается в том, чтобы осуществить отделения привычки от сформировшегося вида деятельности, возникшей ситуации, и применять поведенческие паттерны для достижения каких-либо других целей. Отметим, что поведенческое оружие можно назвать оружиембудущего. Именно под это оружие был заточен недавно пущенный в эксплуатацию гигантский по своей информационной ёмкости центр АНБ в штате Юта США, аккумулирующий массивы поведенческой информации, которые охватывают практически всё человечество. Именно на данный новый вид вооружений во многом возлагаются отдельной частью американских элит наибольшие надежды в возможных жёстких противоборствах будущего.Также подчеркнем, что тема поведенческих войн, имеющих информационную основу в больше мере рассматривается в мировом информационном пространстве.Таким образом, информационно-психологическая война на современном этапе развития информационных и политических технологий не всегда может начинаться с военных действий, однако сами военные действия являются необходимым фактором практически любой боевой информационно-психологической операции как средства инициирования ряда цепных психологических реакций, которые предусмотрены сценарием информационной войны.ЗаключениеВ современном мире информация начинает нести в себе и созидательную, и разрушительную силу, но в большей степени, нежели это было ранее. Пи этом время изменило не столько сущность информации, сколько именно интенсивность воздействия. Появился в сер. 70-х гг. прошлого века новый термин – «информационная война». Его рождение связано с деятельностью ученого-физика Томаса Рона, не только первым осознавшем, но также и научно обосновавшем, что именно информация выступает в качестве самого слабого звена практически любой армии. Затеем понятие «информационная война» начало достаточно широко применяться в связи с активным развитием информационных ресурсов, телекоммуникационных и информационных технологий, а также электронных СМИ, рассматриваемые в настоящее время в качестве высокоэффективных средств для достижения в какой-либо сфере жизни общества.Информационные войны постепенно стали войнами «нового поколения», применяющие специальное структурирование информации, особую организацию ее подачи, а также манипулирование, дозирование и т.д.Окончательная трактовка понятия «информационная война» пока еще утверждена не была. В общем информационную войну можно понимать как информационные воздействия на общественноесознание для внесения каких-либо изменений в когнитивную структуру для получения в дальнейшем изменения в поведенческой структуре. Проблема информационных войн на современном этапе носит междисциплинарный характер. Информационная война может применяться как для самозащиты, так и  дляподготовки враждебных действий против другойстороны.Из проведенного анализа публикаций по данной теме можно заключить, что информационные войны – в отличие от однонаправленных информационных атак, а также действий типа манипуляции, пропаганды и слухов – является особой формой конфликта, в котором обязательно должны быть противоборствующие стороны, которые, в свою очередь, преследуют определенные цели. При этом данные цели, в качестве желаемых результатов, обязательно должны быть сопоставимы с результатами конфликта. Наиболее вероятна ситуация возникновения информационной войны в случае каких-либо активных действий, направленных на разрушение информационной инфраструктуры, а именно: уничтожение основных информационных центров, а также центров принятия решений, мощные хакерские и спамовые атаки. Стороны конфликта, их цели, а также результаты в этом случае прослеживаются весьма четко. Как и любая война, информационная война имеет своих участников, стратегические цели, свои средства и мишени. В информационной войне можно выделить основные составляющие, а именно: техническую и содержательную. Законы и закономерности информационной войны предопределяют ее принципы.До сих пор нерешенным остается также и вопрос относительно типов информационной войны. И практическом, и в содержательном отношении можно обозначить три главных типа информационных войн: ментальные либо психологические войны, кибервойны, а также поведенческие войны. Определенные проблемы, которые еще требуют своего изучения, можно отметить при обращении к так называемым «содержательным» информационным войнам, то есть попыткам оказания воздействия на сознание определенным информационным содержанием. При этом применяемые средства могут быть самыми разными, включая практически весь набор имеющихся манипулятивно-пропагандистских технологий. Список литературыБаева, Л.В. Экзистенциальные риски информационной эпохи[Текст] / Л.В. Баева // Информационное общество. – 2013. – № 3. – С. 17.Бедрицкий, А.В. Информационная война: концепции и их реализация в США [Текст] / А.В. Бедрицкий. – М. : Рос. ин-т стратегических исследований, 2008. – 224 с.Галамба, М. Информационная война как форма ведения информационного противоборства [Текст] / М. Галамба // Информ. безопасностьчеловека, общества, государства. – 2009. – № 1. – С. 61-64. Губарев, А.Б. Информационные войны как объект политологического исследования [Текст]: дис. ... канд. полит. наук / А.Б. Губарев. – Уссурийск, 2005. – 170 с. Ершова, Т.В. Информационная война и вечные ценности [Текст] / Т.В. Ершова // Информац. об-во. –2014. –№ 1. –С. 1 - 3.Иванова, Е.В. Пословичные картины мира [Текст] / Е.В. Иванова. – СПб. : Изд-во СПбГУ, 2002. – 234 с.Информационные войны: социально-этические, эстетические, антропологические аспекты и технологии противодействия [Текст]: Материалы Всерос. науч. конференции (г.Новосибирск, 22-24 апр. 2015 г.) / под науч. ред. В.Ш. Сабирова; ФГОБУ ВПО «СибГУТИ». –Новосибирск: СибГУТИ, 2015. –367с.Информационные вызовы национальной и международной безопасности [Текст] / под общ. ред. А.В. Федорова, В.И. Цыгичко. – М.: ПИР-Центр, 2011. – 220 с.Коцюбинская,Л.В. Понятие «информационная война» в современной лингвистике: новые подходы [Текст] / Л. В. Коцюбинская // Политическая лингвистика. – 2015. – 4 (54). – С. 93 – 95.Крестинина, Е.С. Феномен информационной войны: попытка определения в научных категориях [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://ashpi.asu.ru/comments.html. – Загл. с экрана. – (дата обращения 28.09.2016).Кучумов, Д.О. Семантический анализ информационной войны в политике (на примере осетино-ингушского конфликта) [Текст]: автореф. дис. … канд. полит. наук/ Д.О. Кучумов. – Ростов н/Д, 2007. – 23 с.Ларина, Е. Кибервойны XXI века. О чем умолчал Эдвард Сноуден[Текст] / Е. Ларина, В. Овчинский. – М.: Кн. мир, 2014. – 310 с.Манипуляция сознанием в СМИ и не только [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://rusrand.ru. – Загл. с экрана. – (дата обращения 28.09.2016).Овчинский, В. Виды информационных войн / В. Овчинский, Е. Ларина [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.izborsk-club.ru/content/articles/4224/. – Загл. с экрана. – (дата обращения 28.09.2016).Панарин, И.С. Информационная война и власть[Текст] / И.С. Панарин. – М. :Мир безопасности, 2001. – 312 с.Почепцов, Г.Г. Информационные войны[Текст] / Г.Г. Почепцов. – М. : Рефлбук ; Киев : Ваклер, 2000. – 214 с.Почепцов, Г.Г. Психологические войны[Текст] / Г.Г. Почепцов. – М., 2002. – 234 с.Расторгуев, С.П. Философия информационной войны[Текст] / С.П. Расторгуев. – М., 2002. – 244 с.Савин, Л.В. Сетецентрическая и сетевая война. Введение в концепцию[Текст] / Л.В. Савин. – М.: Евразийское движение, 2011. – 244 с.Требин,М.П. Феномен информационной войны в глобализируюшемся мире [Текст] / М. П. Требин // Вестн. Нац. ун-та «Юридич. акад. Украины им. Ярослава Мудрого». Сер. Философия, философия права, политология,социология. – 2013. – № 2 (16). – С. 43 – 45. Тульчинский,Г.Л. Информационные войны как конфликт интерпретаций, активизирующих «Третьего» [Текст] / Г.Л. Тульчинский // Символическая политика. Вып.1: Конструирование представлений о прошлом как властный ресурс. / отв.ред. О.Ю.Малинова. – М.: ИНИОН РАН, 2012. – С.251-262.Ченки, А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях[Текст] / А. Ченки // Вопр. языкознания. –1996. – № 2. – С. 68 - 70.Щекотихин, В.М. Информационная война. Информационное противоборство: теория и практика [Текст]: монография / В.М. Щекотихин. – М. :Академия ФСО России : ЦАТУ, 2011. – 218 с.