Роль СМИ в этнополитических конфликтах современной России

По сути же информационная война в современном мире – это часть гибридной войны. Являясь системой мер и действий, ориентированных на разрушение системы ценностных ориентиров, консциентальные войны активно внедряются в общий комплекс военных действий, получивших название «гибридная война».
Как отмечает Д. Айторо, гибридная война - термин, который был предложен Н. Фраером в конце XX века в США. По ним подразумевались используемые в военных действиях стратегии, объединяющие в себе обычную войну, малую войну и кибервойну.
На современном этапе понимание термина гибридной войны также включает в себя использование всех возможных к применению в войне средств, в том числе ядерное и химическое оружие, информационную войну, партизанские движении я и пр.

В практике ведения информационной войны уже в 2000-е годы выстраиваются позиции включения практик пропаганды прошлого века в информационные потоки в качестве средства воздействии на массовое сознание. Формирование же его происходило при помощи внедрения информации, поданной в нужном ключе и при использовании подтверждающих мнений и источников. Подобная позиция привела к формированию противостояния отдельных стран и даже регионов касательно этнических столкновений.
В частности, Чеченская война, которая длительное время велась на территории Чечни по разному представлялась в российских и иностранных СМИ и благодаря этому именно этнополитическая ситуация воспринималась с точки зрения разных ракурсов. Российские СМИ представляли ситуацию, как развитие экстремизма и сепаратизма на территории Кавказа, ведение военных действий не только на уровне устранения сепаратистских течений, но также и этнического противостояния, которое имело место в данной войне.
Например, еще в 1995 году Ю. Богомолов отметил: «Российское руководство в этот период попыталось найти выход в организации «маленькой победоносной войны» с мятежной Чеченской Республикой Ичкерией. Несмотря на то, что именно центральная власть во многом была причастна к созданию в Чечне режима Д Дудаева, она начала военные действия на территории Чечни, превратившиеся в полномасштабную бесславную войну, приведшую к огромным жертвам с обеих сторон. Прекращение военных действий почти через два года было связано не только с явной бесперспективностью силового противостояния, но и с неприятием большинства российского общества этой войны, что грозило серьезными неприятностями ельцинскому режиму. Весь спектр российских печатных СМИ активно откликнулся на чеченский конфликт и оказался его фигурантом, заняв активную позицию по отношению к самому конфликту и его участникам, приняв одну из сторон конфликта. Естественно, что материалы периодической печати не бесстрастно и пассивно отражали события. Отбор и анализ текстового и видеоматериалов, обзоры ситуации и прогнозы ее развития, предоставление слова непосредственно задействованным в конфликте участникам — все эти и другие методы работы печатных СМИ воспроизводили сконструированную действительность, которая в современном информационном обществе воспринимается в качестве реальной».
В противовес этому западные СМИ представляли конфликт, как борьбу чеченцев за независимость и самоопределение. Так, например, Центр зарубежной информации и коммуникации Восточного Военного Округа РФ довольно резко отзываются о деятелях западных СМИ: «Публикации в западных СМИ, освещающих события на Северном Кавказе, предстают перед широкой аудиторией как типичный образец "политики двойных стандартов", с которым антироссийские силы подходят к оценке действий с одной стороны, федерального руководства, с другой – лидеров исламских сепаратистов. При этом создается впечатление, что европейская журналистика активно отрабатывает некий информационный заказ в интересах определенных западных политических элит. Однозначно, Запад действует единым антироссийским фронтом».
Показательной стала и ситуация, связанная с противостоянием Грузии и Южной Осетии, в которую вмешалась Россия с целью защитить население непризнанной республики от фактического истребления грузинской армией. В Российских СМИ операция преподносилась, как миротворческая тогда, как согласно данным западных СМИ Россия вторглась на территорию Грузии и начала совершенно необоснованные военные действия.
Через несколько лет ситуация повторяется уже касательно Украины, где фактически началась гражданская война и Западная Украина осуществляла антироссийскую пропаганду, в том числе и используя националистические лозунги, призывая к самоидентификации украинцев и устранении дружеских отношений с русскими. Информационная война в данный период времени очень активно ведется как российскими СМИ, также и Западными и украинскими и продолжается на современном этапе. Для российских СМИ в этом процессе наиболее важным становится показать роль России в урегулировании данного конфликта и ориентированности на мирное завершение противодействий. Одновременно с этим происходит постоянная демонстрация ошибок украинского правительства, его неоднозначных, а порой и провокационных действий и высказываний, которые указывают на политическую нестабильность и отсутствие адекватного управления страной в целом. На фоне противоречивых действий правительства российскому обывателю представляется картина бедственного положения населения, разгула националистов и даже формирование и процветание неофашистских движений.
В противовес этому украинские СМИ активно демонстрируют нестабильность в РФ, которая характеризуется огромными финансовыми потерями, повальной бедностью населения и фактического возвращения страны к режиму репрессий и тоталитарного государства. В итоге люди, которые доверяют официальным каналам, выстраивают для себя картину восприятия некого условного противника, которым является конкретная этническая группа по причине возникших политических противоречий.
Эту картину в значительной степени портят современные независимые СМИ и особенно социальные медиа, которые в последнее время достаточно часто указывают на фейковые данные от официальных СМИ, а также представляют более реальную ситуацию на основе личных впечатлений или данных непосредственно со стороны жителей противостоящих стран. Однако же, эффективность работы государственных СМИ в этом направлении достаточно высока.
Противостоящей стороной в российско-украинском конфликте также является Запад, СМИ которого ориентированы на демонстрацию противоправных действий РФ м фактически поддержку Украины и формируют для общественности образ России, если не как врага, то опасного потенциального противника, которого необходимо сдерживать при помощи санкций и прочих цивилизованных мер.
Подобные же тенденции наблюдаются и в западных СМИ касательно военных действий в Сирии, которые в большей мере характеризуются религиозным противостоянием, чем этническим, однако же именно религиозное противостояние привело к формированию этнополитических конфликтов уже на территории Европы – возникает проблема увеличения числа беженцев.
В данном аспекте уже РФ использует эту составляющую для ведения информационной войны против ЕС и США. Нарушение законов и отсутствие стремления принимать правила проживания на территории другой страны со стороны мигрантов становятся предметом освещения в СМИ РФ. В частности, появляются сообщения о сексуальных домогательствах и насилии, грабежах, недовольстве гражданами ЕС тем фактом, что мигрантам предоставляются пособия и места проживания в благополучных районах и пр.
Каждый из подобных фактов освещает фактически каждое из социально-политических СМИ и акцентирует внимание на провальной политике ЕС в отношении мигрантов и решения проблем этнополитических конфликтов на своих территориях. Западные СМИ, в свою очередь, акцентируют внимание на вмешательстве РФ в конфликтные ситуации на Ближнем Востоке и как результат затягивание военных действий и увеличение количества беженцев.
В частности, 13 октября 2016 года на сайте британского телеканала Sky News был опубликован материал под названием «Алеппо до и после авиаударов» (намек на российские ВКС). В рамках репортажа были представлены снимки разрушений, якобы совершенных российскими ВВС. Однако же по факту эти разрушения были сделаны даже раньше, чем РФ вмещалась в конфликт. И подобных примеров достаточно много.
В итоге же, в рамках ведения информационной войны при освещении этнополитических конфликтов СМИ стимулируют противостояние и неприятие позиции противоположной стороны, при этом, в последнее время эти процессы происходят не только относительно самих конфликтующих сторон, но также и сторон, их поддерживающих.
В рассмотрении современных примеров информационных войн приводятся разнообразные версии определений данного явления, которые применяются непосредственно специалистами военного дела, и в том числе стран, которые ее активно используют. По факту для общества является не столько значимым как происходит военное действие, сколько тот фактор, как преподносят его и его последствия.
В целом, в современных условиях ведение информационной войны представляет и определенные сложности, связанные с присутствием у части населения критического мышления и широкого доступа к информационным потокам, распространяемым в сетевом пространстве. Особенно серьезную проблему представляют независимые журналисты, которые ориентированы на демонстрацию реальной картины и могут разрушать создаваемую противоборствующими сторонами. Тем не менее, этнополитические конфликты остаются одними из наиболее востребованных для СМИ в рамках освещения проблемных ситуаций, связанных с этническими противостояниями. На фоне этого внедрение практик воздействия на массовое сознание представляется одним из доминирующих в работе СМИ. Современные СМИ при освещении этнополитических конфликтов очень редко остаются беспристрастными и дают информацию, которая соответствуют действительности, не принимая чью-то сторону. Наиболее важной составляющей становится эмоциональность сообщения, которая привлекает читателя, а именно привлечение внимания целевых групп становится фактором выживания для современных средств массовой информации. Во многом СМИ также вынуждены подчиняться и политическому влиянию, предоставляя информацию в том ракурсе, в каком выгодно правительственным структурам и нередко по этой причине искажая ее или даже формируя подлоги.

2.3. Механизмы оптимизации влияния СМИ на межэтническое взаимодействие

Современная практика освещения межэтнических конфликтов основывается уже не только на позиции отражения ситуации противодействия этнических групп, но также и на отражении сопутствующих им процессов, в том числе противостояния групп поддержки, в качестве которых выступают международные организации или отдельные страны. В современной практике геополитики ситуация протекания межэтнических конфликтов такова. Что данный процесс так или иначе затрагивает интересы целого ряда стран и всего мирового сообщества в целом. При этом, предложения по организации помощи в урегулировании конфликта не являются универсальными и в свете этого возникает противостояние между странами с различными политическими амбициями и интересами на международной арене. Эти факторы приводят к тому, что этнополитический конфликт перерастает в информационную войну, которая регулируется уже не только непосредственно противодействующими сторонами, но и крупными политическими игроками, которые могут даже не принимать непосредственного участия в самом конфликте, если он перетекает в вооруженное противостояние.
В итоге, ведущим негативным фактором этнополитического конфликта становится информационное противодействие. Информационное противодействие на современном этапе представляется одним из ведущих направлений выражения гражданской позиции, влияния на социальные группы, дезориентации противника. Изучение его способов и средств представляется разнообразными и ориентированными на различные социальные группы исходя из существующей для них актуальности информационных ресурсов.
Основной единицей противодействия является информация и информационные потоки. Способы и средства распространения информации в информационном пространстве достаточно разнообразны. Ведущей формой формирования информационного противодействия является не только наиболее популярный информационный канал, но и доступный. Воздействие формируется с изначально распространяемой информации, которая формирует определенные настроения и способствует возникновению общественного мнения, его оформлению.
Усиление глобализации обусловливает широкие возможности не только для распространения информации, но и появление такого явления, как информационная преступность и даже информационный терроризм. Распространению информационной преступности способствует возможность установления за информационными каналами и сетью интернет особого статуса, как СМК, не подконтрольного государственным структурам. Борьба мировой общественности и свободу слова и отсутствие цензуры оказывает влияние и на сетевые ресурсы, как наиболее актуальные для современного человека. В связи с этим и информационное противодействие также может стать глобальной формой общественной деятельности, перетекать от решения проблем на уровне одного государства к решению проблем мирового характера. Во многом подобная тенденция уже наблюдается на современном этапе в отношении некоторых вопросов, связанных с экологией, защитой прав человека и пр.
Также необходимо отметить, что современные технологии, в частности информационные технологии и системы, постепенно приводят к изменению образа жизни человека, в том числе и к смене способов общения и распространения информации между людьми, изменения экономического взаимодействия.
Оптимизация влияния СМИ на межэтнические конфликты согласно рекомендуемым практикам должна осуществляться, прежде всего, при содействии и взаимодействии стран. Однако, в современном информационном пространстве этого не наблюдается и даже вопросы информационной безопасности рассматриваются с точки зрения интересов каждой отдельной страны. Мировой общественностью и в самой практике СМИ признается недопустимым и неэтичным внедрение пропаганды и манипулирования для того, чтобы повернуть внимание электората в нужное русло или склонить его на свою сторону. Однако, по факту, не смотря на то, что манипулятивные практики оцениваются, как неэтичные, в политике они используются повсеместно и сами СМИ активно используют их в своих целях, в том числе для того, чтобы поддерживать свою конкурентоспособность. Во многом это обусловлено и интересами самого потребителя, который реагирует только на «горячие» новости, то есть на те события, которые касаются лично его интересов или связаны с высокоэмоциональной практикой. В частности, информационные сообщения о том, что происходит наступление оппозиции в Сирии, вызывает интерес только у ограниченной части лиц. Если к нему добавляется информация о том, что в процессе погибли люди, особенно мирные граждане и дети – интерес к новости усиливается. Если новость дополняется кадрами с места событий, особенно разрушениями и кровавыми ранами, то интерес к ней проявляет буквально каждый, кому новость попалась на глаза. Самыми востребованными становятся информационные потоки, которые содержат визуальные составляющие, свидетельства очевидцев, информацию о человеческих страданиях или отражение противоречивых культурных и религиозных столкновений.
В итоге СМИ, если они заинтересованы высоких рейтингах и хотят привлечь внимание к новости, выбирают формат, который наиболее интересен потребителю. В итоге же подобная практика не способствует тому, чтобы конфликт, минуя стадию эскалации, переходил к затуханию и в целом наблюдалось стремление к поиску компромиссов. СМИ подогревают интерес к этнополитическим конфликтам, в рамках информационной войны формируют противоречивые к ним отношения и даже могут приводить к тому, что конфликты вспыхивают с новой силой.
Особенно показательной подобная практика становится на уровне сетевых ресурсов, которые помимо того, что предоставляют возможности получить информацию, часто позволяют ее комментировать и демонстрировать свое отношение. В рамках комментирования ситуации развиваются дискуссии и часто разгораются уже сетевые конфликты, во многом сеть дает больше возможностей распространять недостоверную и ложную информацию.
В современной практике развития сетевого пространства уже сформировалось такое понятие, как киберпреступность. К преступлениям в рамках информационной среды относятся такие деяния, как распространение вирусов, кража паролей, взломы информационных ресурсов, кража банковских реквизитов, распространение противоправной информации, кража интеллектуальной собственности и нарушение авторских прав, вмешательство в работу информационных систем и пр. Значительная часть преступлений совершается при помощи сети интернет, которая наименее подконтрольна государственным структурам.
Еще более опасным явлением является информационный терроризм, который ориентирован на использование информационных ресурсов в террористических целях: нарушение работы инфраструктуры и снижение уровня безопасности, распространение информации, угрожающей национальной безопасности и безопасности отдельных людей.
Однако, наиболее проблемной становится вопрос о достоверности информации, который все чаще всплывает в рамках освещения этнополитических конфликтов и все чаще появляются разоблачения тех или иных сфабрикованных данных или данных, которые просто оказались непроверенны и недостоверны. При этом, именно они могли стать причиной активизации этнополитического противостояния и даже настроить общественность на требования вмешательства в процесс. В частности, подобным образом складывалась ситуация, когда в сетевом пространстве стали появляться видео-ролики казней, совершаемых представителями Исламского Государства. Кроме как в сети, они нигде не распространялись, однако же для общественности хватило этих данных для того, чтобы стимулировать правительство к более активным действиям. На современном этапе происходит переоценка этих кадров и их достоверности.
В частности, С.Н. Ильченко отмечает: «Как известно, запечатлённые на видео кадры жестоких расправ распространялись исключительно через сеть Интернет. А уже потом воспроизводились в эфире крупнейших и авторитетных телекомпаний, а также выкладывались на сайты информагентств, что не могло не привести к волне возмущения среди мировой общественности и к требованиям более решительных действий в отношений самопровозглашённого исламского государства. Показательно, что факт возможного подлога был также обнаружен с помощью соответствующего ролика в той же сети. И вновь приходится констатировать, что именно подобная, непроверенная на аутентичность видеоинформация скорее является иллюстрацией в формате фейка, главной структурообразующей характеристикой которого является намеренное введение аудитории данного фейка в заблуждение».
Сетевое пространство также используется для разжигания конфликтов, поиска сочувствующих и даже привлечение их к более активным действиям, в частности вербовке в вооруженные отряды.
Подобная практика привела к формированию законодательства, которое защищает права пользователей сетевого пространства и осуществляет борьбу с информационной преступностью и терроризмом.
Как отмечает Б.Н. Мирошников: «Для решения задач эффективного противодействия преступлениям в сфере информационных технологий в структуре Министерства Внутренних дел России с 1998 г. созданы специализированные подразделения, объединенные в так называемую линию «К». В российское уголовное законодательство внесена целая глава с диспозициями и санкциями, предусматривающими наказания за противоправные деяния в данной области».
Однако, формирование специализированных подразделений само по себе не дает весомого результата и особенно по причине того, что информационные потоки не всегда являются контролируемыми, часть из них анонимна, но тем не менее воспринимается, как объективная и достоверная информация.
А.Л. Осипенко отмечает, что трансграничность предполагает возможность для преступника действовать в масштабах глобальной сети без каких-либо ограничений. В то время как любой киберполицейский обязан действовать исключительно в зоне своей юрисдикции. При этом надо понимать, что информационные технологии и современные телекоммуникации пришли уже давно в те страны, где еще нет киберполицейских и соответствующего законодательства.
В связи с этим на современном этапе совершенствование законодательства в данной сфере представляется одним из приоритетов законотворчества не только в РФ, но и на международном уровне. Министерством внутренних дел Российской Федерации в рамках своей компетенции осуществляется комплекс мероприятий по развитию и укреплению международного сотрудничества в области борьбы с преступностью в сфере информационных технологий. Работа проводится как в рамках международных организаций (Интерпол, ОБСЕ, СНГ, ШОС, ОДКБ, G8, КЕС, ООН), так и на двусторонней основе.
В итоге же, оптимизация влияния СМИ на межэтнические конфликты и обращение к практике конструктивного взаимодействия невозможна до тех пор, пока не будет решен вопрос о информационной безопасности, а также вопрос об этике работы СМИ в процессе освещения конфликтов. Этнополитические конфликты не могут быть урегулированы при условии стимулирования развития информационных войн. Стороны, которые поддерживают данные конфликты призваны быть медиаторами и выполнять данные функции тогда, как для СМИ оптимально максимально беспристрастно освещать события, связанные с конфликтами и не углублять их.
При этом, для СМИ должно оставаться важным формирование общественного мнения, однако не в рамках неприятия конкретных этносов или национальных групп, а также противостояния. Общественное мнение должно ориентироваться на неприятие самого вооруженного конфликта, как формы противостояния, стигматизации отдельных этносов и представителей другой культуры.
Таким образом, СМИ в современной практике освещения межэтнических конфликтов в большей степени играют негативную роль тогда, как имеют обширную базу для того, чтобы эта роль была позитивной и ориентировала общественность на конструктивный подход. Тем не менее, на данном этапе полная переориентация СМИ невозможна так, как они используются в качестве средства воздействия на электорат в политической практике, а также существует огромное количество СМИ, которые неподконтрольны властям, отсутствует универсальное законодательство по обеспечению информационной безопасности, актуальное для всех стран.




Заключение
В результате проведенного в рамках работы анализа были сделаны следующие выводы:
1. Современные СМИ выполняют целый ряд функций, важнейшей и наиболее актуальной среди которых является формирование общественного мнения и воздействие на общественное сознание. При этом, сами СМИ функционируют в нестабильной для них ситуации и вынуждены оставаться конкурентоспособными, что становится определяющим фактором их содержания. Многообразие современных СМИ позволяют потребителю выбрать не только актуальные для него темы и формы предоставления информации, но также и оптимальные формы обратной связи, осуществления самостоятельного поиска информации среди всех существующих коммуникативных практик. Помимо привычных видов СМИ, то есть печати, радио и телевидения, наиболее востребованными в современном мире становятся сетевые ресурсы, которые приобретают все больший вес у потребителя, становятся наиболее эффективным средством воздействия на общество. Во многом функционирование современных СМИ также обусловлено и тем, что потребитель испытывает постоянную потребность в новой информации и именно составляющая новизны становится наиболее действенным фактором популярности. Однако, не менее важной становится и тематика и наиболее востребованы темы, имеющие широкий общественный резонанс, а также темы, которые играют значение для всех социальных групп современного общества. К подобным темам относятся политическая стабильность, чрезвычайные ситуации, действия политиков и законодательные инициативы. СМИ также продолжают оставаться и средством взаимодействия с политическими структурами, способом воздействия государственного сектора на электорат.
2. Для современных СМИ выполнение функции влияния на общественное сознание становится основополагающим и способы влияния происходят при помощи различных средств и технологий. Наиболее эффективными по-прежнему остаются манипулятивные тактики, которые нацелены на эмоциональный фон, стереотипное мышление и архетипы. При этом, не меньшую роль играет и техническая стороны вопроса так, как именно она нацелена на эффективное распределение информации в разноориентированных СМИ, имеющих высокую степень доверия у разных социальных групп. Сам же процесс влияния на общественное сознание особенно актуален в политических процессах и в том числе в рамках освещения конфликтных ситуаций, этнических противостояний, столкновения культур так, как при помощи СМИ наиболее эффективно и действенно возможно поддерживать баланс во взаимодействии населения страны и на международном уровне.
3. СМИ, как актор политического процесса, определяют продвижение информации в приоритетные общественные структуры, а также выполняют и социальные функции информирования общественности о выполнении структурами их обязательств. Каналы распространения информации определяют и приоритеты форм ее подачи для конечного потребителя. В данном направлении решающее значение начинает играть тематика. Для каждого читателя существуют определенные темы, которые вызывают интерес. При этом жанровое разнообразие и репутация СМИ так же играет немалое значение. В рамках же самого политического процесса информация принимается и воспринимается в том ракурсе, в котором ее представят наиболее востребованные и благонадежные СМИ, а также количеством фактов, которые устраняют сомнения в достоверности.
4. В СМИ не предлагает определенных путей решения проблемы, не выстраиваются позиции по преодолению кризиса. Основной функцией материалов становится демонстрация новости в выгодном для СМИ ключе согласно его позиции. Для большей эффективности в воздействии используются такие средства манипулирования, как дополнение кадрами с места событий, свидетельствами очевидцев, внедрение эмоциональной составляющей, использование мнения лиц, которые имеют вес в обществе. По многим позициям современные СМИ используются не только для освещения этнополитических процессов и конфликтных ситуаций, но и в качестве средства ведения информационной войны.
5. В современных условиях ведение информационной войны представляет и определенные сложности, связанные с присутствием у части населения критического мышления и широкого доступа к информационным потокам, распространяемым в сетевом пространстве. Особенно серьезную проблему представляют независимые журналисты, которые ориентированы на демонстрацию реальной картины и могут разрушать создаваемую противоборствующими сторонами. Тем не менее, этнополитические конфликты остаются одними из наиболее востребованных для СМИ в рамках освещения проблемных ситуаций, связанных с этническими противостояниями. На фоне этого внедрение практик воздействия на массовое сознание представляется одним из доминирующих в работе СМИ. Современные СМИ при освещении этнополитических конфликтов очень редко остаются беспристрастными и дают информацию, которая соответствуют действительности, не принимая чью-то сторону. Наиболее важной составляющей становится эмоциональность сообщения, которая привлекает читателя, а именно привлечение внимания целевых групп становится фактором выживания для современных средств массовой информации. Во многом СМИ также вынуждены подчиняться и политическому влиянию, предоставляя информацию в том ракурсе, в каком выгодно правительственным структурам и нередко по этой причине искажая ее или даже формируя подлоги.
6. Оптимизация влияния СМИ на межэтнические конфликты и обращение к практике конструктивного взаимодействия невозможна до тех пор, пока не будет решен вопрос о информационной безопасности, а также вопрос об этике работы СМИ в процессе освещения конфликтов. Этнополитические конфликты не могут быть урегулированы при условии стимулирования развития информационных войн. Стороны, которые поддерживают данные конфликты призваны быть медиаторами и выполнять данные функции тогда, как для СМИ оптимально максимально беспристрастно освещать события, связанные с конфликтами и не углублять их.
В результате в рамках работы была доказана гипотеза о том, что тематическая и жанровая палитра материалов, касающихся этнополитических конфликтов, представляется одной из актуальных в СМИ, влияющих на общественное мнение.

Список литературы

Бергер Н. В. Теория и практика журналистского расследования: монография / Н. В. Бергер. — СПб.: Питер, 2006. – 411 с.
Бернейс Э. Пропаганда. - М.: Hippo Publishing, 2010. – 404 с.
Вакурова Н.В. Теория и практика средств массовой информации. – М.: Альтея, 2010. – 418 с.
Вакурова Н.В. Свобода журналистики как ценность: реальность или формальность?//Журналистика в 2011 году: Ценности современного общества и средства массовой информации. – Матер. междунар. н/п конфер. М.: МГУ, 2012. – с. 314 – 345.
Васильева М. Связи с общественностью в органах власти. – М.: Юрайт, 2015. – 492 с.
Вирен Г. Современные медиа. Приемы информационных войн. – М.: Аспект-Пресс, 2016. – 318 с.
Волкова И. И. Homoludens эпохи экранных коммуникаций. - М.: РУДН, 2014.- 272 с.
Волковский Л.Н. История информационных войн. – Спб.: Полигон, 2003. – 736 с.
Грачев М.Н. Политическая система общества. - М.: Аспект – Пресс, 2007. – 318 с.
Глухова А.В. Политические конфликты: основания, типология, динамика (теоретико–методологический анализ). - М.: Эдиториал УРСС, 2000. – 311 с.
Гринберг Т. Коммуникационная концепция связей с общественностью. – М.: МГУ, 2012. – 328 с.
Громыко Ю. Оружие, поражающее сознание//Россия – 2010. – С. 39 - 51.
Гуревич И. С. Стереотип // Современная западная социология. Словарь. – М.: ЮКЭА,2009. – 614 с.
Драгунский Д. В. Отнимать и подглядывать: [эссе]. - М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2014. - 378 с.
Еляков А. Д. Информационная перегрузка людей // СОЦИС. -2005 - № 5 - С. 76 – 79.
Захаров М. «Гибридная война» в степях Украины: Кто сделал первый выстрел?//Мир и политика [электронный ресурс] – режим доступа: http://mir-politika.ru/13626-gibridnaya-voyna-v-stepyah-ukrainy-kto-sdelal-pervyy-vystrel.html
Зинина У. Международное сотрудничество в сфере борьбы с компьютерными преступлениями.// Право и безопасность. – 2005 - № 3. - С. - 38 -46.
Ильченко С. Н. Шоу-цивилизация: конец реальности? - СПб.: ИВЭСЭП, 2014. - 198 с.
Клюев Ю. В. Политический дискурс в массовой коммуникации: анализ публичного политического взаимодействия. - СПб.: Изд-во С-Петерб. ун-та, 2010. - 263 с.
Крупнов Ю. В. Россия между Западом и Востоком. Курс Норд-Ост. — СПб.: Нева, 2004. – С. 89 – 95.
Лайнбарджер П. Психологическая война. Теория и практика обработки массового сознания / пер. с англ. Е. В. Ламановой. - М.: Центрополиграф, 2013. - 445 с.
Луман, Н. Реальность массмедиа. - М.: Канон+РООИ «Реабилитация», 2012. – 375 с.
Морозов Е. Интернет как иллюзия. Обратная сторона Сети / пер. с англ. И.Кригера. - М.: ACT: CORPUS, 2014.- 528 c.
Панарин Н.И. СМИ, пропаганда и информационные войны. – М.: Поколение, 2012. – 280 с.
Панферова В. В. Информационная политика в современной России // Социально – гуманитарные знания. Научно – образовательное издание. – 2005. - № 5. – С. 53 – 68.
Почепцов Г.Г. Информационные войны: новый инструмент политики. – М.: Алгоритм, 2015. – 422 с.
Почепцов Г.Г. Психологические войны. - М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 2000. — 528 с.
Прохоров Е. П. Введение в теорию журналистики. - М.: Дашков и К, 2009. – 412 с.
Пухов Р. Миф о «гибридной войне»//Независимое военное обозрение [электронный ресурс] – режим доступа: http://nvo.ng.ru/realty/2015-05-29/1_war.html
Стюгин М. Оценка безопасности системы информационного управления Российской Федерации. – М.: Мысль, 2006. – 196 с.
Тоффлер Э. Метаморфозы власти. - М.: Сфера, 2009. – 214 с.
Умаров М. SMR: интерактивный формат пресс-релиза//Пресс – служба – 2012 - № 1. – с. 30 – 39.
Фролов Д. Б., Воронцова Л. В. Информационное противоборство: история и современное состояние. — М.: Горячая линия — Телеком, 2003. – 412 с.
Чудодеев А. Игры громовержцев//Итоги – 2104 - № 1. - С. 10-11.
Шабров О.Ф. Политические технологии//Знание, понимание, умение – 2012 - № 4. – С. 328-330.
Шампань Я. Делать мнение. Новая политическая игра. - М.: Socio Logos , 2007. – 411 с.
Jill R. Aitoro Defense lacks doctrine to guide it through cyberwarfare [electronic resource] - mode of access: http://www.nextgov.com/defense/2010/09/defense-lacks-doctrine-to-guide-it-through-cyberwarfare/47575/



Бергер Н. В. Теория и практика журналистского расследования: монография / Н. В. Бергер. — СПб.: Питер, 2006; Вакурова Н.В. Теория и практика средств массовой информации. – М.: Альтея, 2010; Волкова И. И. Homoludens эпохи экранных коммуникаций. - М.: РУДН, 2014; Еляков А. Д. Информационная перегрузка людей // СОЦИС. -2005 - № 5; Луман, Н. Реальность массмедиа. - М.: Канон+РООИ «Реабилитация», 2012.
Глухова А.В. Политические конфликты: основания, типология, динамика (теоретико–методологический анализ). - М.: Эдиториал УРСС, 2000; Почепцов Г.Г. Информационные войны: новый инструмент политики. – М.: Алгоритм, 2015; Громыко Ю. Оружие, поражающее сознание//Россия – 2010; Вирен Г. Современные медиа. Приемы информационных войн. – М.: Аспект-Пресс, 2016.
Вакурова Н.В. Теория и практика средств массовой информации. – М.: Альтея, 2010.
Вакурова Н.В. Теория и практика средств массовой информации. – М.: Альтея, 2010.
Луман, Н. Реальность массмедиа. - М.: Канон+РООИ «Реабилитация», 2012.
Прозоров В.В. Власть и свобода журналистики [электронный ресурс] – режим доступа: http://www.modernlib.ru/books/v_v_prozorov/vlast_i_svoboda_zhurnalistiki/read/
Минком связи прогнозирует 40% сокращение количества печатных СМИ [электронный ресурс] – режим доступа: http://finam.info/blog/43822408839/Minkomsvyazi-prognozirUyet-40-protsentnoe-sokraschenie-kolichest
Шампань Я. Делать мнение. Новая политическая игра. - М.: Socio Logos , 2007.
Шампань Я. Делать мнение. Новая политическая игра. - М.: Socio Logos , 2007.
Шампань Я. Делать мнение. Новая политическая игра. - М.: Socio Logos , 2007.
Карпухин О., Макаревич Э. Формирование масс: природа общественных связей и технологии «паблик рилейшнз»: Опыт историко-социологического исследования. - Калининград, 2001. С. 81.
Там же С. 84.
Бернейс Э. Пропаганда. - М.: Hippo Publishing, 2010.
Спиридонова В. Слабое и сильное государство как две модели модернизации в современных условиях/ В. Спиридонова // Вестник МГУ. -  С. Политические науки. - 2001. - № 4. с. 36.
Шампань П. Делать мнение: новая политическая игра/ П.  Шампань. -  М.: Socio-Logos: Фирма Адапт, 2007. с. 116.
Почепцов Г.Г. Имиджмейкер.- Киев.: «Ваклер», 2012. – С. 71.
Тоффлер Э. Метаморфозы власти. - М.: Сфера, 2009. – С. 112.
Кужелева – Саган И. Научное знание о связях с общественностью. – М.: Либроком, 2011. – С. 138.
Кузьмиченкова М. Связи с общественностью. Гражданский долг. – М.:МГУ, 2010. – С. 211.
Романенкова О., Синяева И. Реклама и связи с общественностью. – М.: Юрайт, 2014. – С. 202.
Максаковский В.П. Географическая картина мира. Часть1. – М: Аспект – Пресс, 2003. С. 91.
Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. М.: Гардарики, 2001. С. 111.
Этингер Я. От Холокоста до Беслана: Сборник статей на политические темы - М.: Дашков и К, 2004. С. 56 – 58.
https://rg.ru/2016/08/15/reg-cfo/policiia-i-rosgvardiia-zaderzhali-troih-uchastnikov-etnicheskoj-bandy.html
Стюгин М. Оценка безопасности системы информационного управления Российской Федерации. – М.: Мысль, 2006. С. 97.
Панарин И. Информационная война и геополитика. – М.: Поколение, 2006.

Вирен Г. Современные медиа. Приемы информационных войн. – М.: Аспект-Пресс, 2016.
Вирен Г. Современные медиа. Приемы информационных войн. – М.: Аспект-Пресс, 2016.
Манойло А. В. Государственная информационная политика в особых условиях. — М.: МИФИ, 2003. с. 215
Манойло А. В. Государственная информационная политика в особых условиях. — М.: МИФИ, 2003. с. 215
Грачев М.Н. Политическая система общества. - М.: Аспект – Пресс, 2007. С. 86.
Манойло А. В. Государственная информационная политика в особых условиях. — М.: МИФИ, 2003. с. 217
Громыко Ю. Оружие, поражающее сознание//Россия – 2010. С. 40.
Крупнов Ю. В. Россия между Западом и Востоком. Курс Норд-Ост. — СПб.: Нева, 2004. С. 90.
Крупнов Ю. В. Россия между Западом и Востоком. Курс Норд-Ост. — СПб.: Нева, 2004. С. 90.
Потехин В.К. Кому будет принадлежать консциентальное оружие в ХХI веке? - М.: МГУ, 1997. - С. 82.
Jill R. Aitoro Defense lacks doctrine to guide it through cyberwarfare [electronic resource] - mode of access: http://www.nextgov.com/defense/2010/09/defense-lacks-doctrine-to-guide-it-through-cyberwarfare/47575/

Цветкова В Ф Общественно-политические движения и партии в Чеченской Республике в 90-е годы XX века // Парламентаризм в России, проблемы и перспективы Сб. статей / Отв ред Ходяков М В — СПб Изд-во СПбГУ, 2006. — С. 341-348.
Богомолов Ю. Война как средство массового общения//Журналист. - 1995. - №6. - С. 28, 30.
Ходоровский А. Западные СМИ о чеченских преступниках\\ Центр зарубежной военной информации и коммуникаций восточного военного округа [Электронный ресурс]- режим доступа: http://www.atrinfo.ru/commentary/criminal.html
Ильченко С.Н. Фейк как политический формат в современной медиасреде//Гуманитарный вектор: история. Политология. – 2015 - № 3.
Мирошников Б.Н. Актуальные проблемы борьбы с преступностью в сфере информационных технологий [электронный ресурс] – режим доступа: iisi.msu.ru›UserFiles/File…miroshnikov.doc
Осипенко А.Л. Борьба с преступностью в глобальных компьютерных сетях интернет. – Омск: Издательство Академии МВД, 2010. с. 90.
Мирошников Б.Н. Актуальные проблемы борьбы с преступностью в сфере информационных технологий [электронный ресурс] – режим доступа: iisi.msu.ru›UserFiles/File…miroshnikov.doc












2