Мировоззрение древних германцев через призму мифологии и героического эпоса

В обществе, где доминируют родовые традиции, и где самая личность выступает в качестве родовой личности, нравственные проблемы «личностного» характера не могли еще приобрести существенного значения.А. Гуревич, исследуя отражение проблематики нравственности в «Старшей Эдде» обращается к песням о героях. Он отмечает, что герои и их неслыханные деяния и вовсе оценивались не через критерий нравственности и даже не через критерий ума, но через критерий судьбы. Именно судьба выступает мерой оценки поступка героя древнегерманского эпоса. Причем герой не только принимает судьбу, но и идет ей навстречу, «взращивает» и провоцирует её. Причем поступки героев зачастую ничем не мотивированы с обычной точки зрения, они предстают в виду «поступка как данность». А. Гуревич объясняет это тем, что героические песни восходят к архаическим ритуалам. Эти поступки, перейдя из ритуала в текст песни, тем самым перемещались из сакральной сферы в историю. Как части ритуалов, они не нуждались в объяснениях.Такое представление позволяет предположить, что в мировоззрении древних германцев герои эпоса, хотя и были непосредственно включены в их действительный мир, ни в коем случае не служили примером или образцом для подражания. Напротив, герои эпосы были вынесены во внеэтический мир, где их поступки не могли измеряться обычными человеческими мерками. Можно выдвинуть тезис, что создавая героический эпос, мировоззрение древних германцев таким образом осуществляло акт самоидентификации, определяя себя не через принадлежность к чему-либо, а наоборот, через «непринадлежность». Осознавая себя и общество, как отличное от мира героического эпоса, мировоззрение древних германцев вырабатывало свои собственные границы и правила. Текст «Старшей Эдды» позволяет определить принципы взаимоотношения древних германцев с предметным миром вещей. Во многих песнях можно встретить подробное перечисление предметов – оружия, золота, украшений и т. д. Герой не замкнут в самом себе, его вооружение и богатство является прямым продолжением его «я». Имена мечей, коней, кубков, кораблей, которые часто упоминаютсяв сагах, свидетельствуют об этой тесной связи между ними и их обладателями. Особое значение для эддического эпоса имеет тема пира –центра социальной жизни героической эпохи.Например, в «Песни об Атли», как и в «Речах Хамдира», мир предметов непосредственно включен в сферу человеческих действий и вомногом определяет их. Но это не хаотически нагромождаемые предметы, а прежде всего, вещи, обладающие высокой этической ценностью. Главное место среди них занимают золото, оружие, пир, огонь. В древних эддических песнях они принадлежат к постоянно повторяющимся темам, вокруг которых концентрируется действие, эти лейтмотивы порождают в сознании целые комплексы устойчивых представлений, укорененных в мифе, в сакральной сфере. Такая тесная связь между человеком и предметом может быть объяснена двумя способами. Во-первых, очевидно, мировоззрение человека того периода не в достаточной степени выделяло себя из окружающего мира. Если для современного мировоззрения характерно противопоставление своего «я» остальному миру, то в родовом древнегерманском обществе человек, с одной стороны, принадлежал обществу, а с другой стороны, принадлежал миру, как его часть, а не как самостоятельная единица, активно осваивающая и преобразовывающая действительность. Во-вторых, установление таких тесных взаимоотношений с предметным миром может быть продиктовано стремлением утвердиться в этом мире через прочные предметы, которые, с одной стороны, подчинены человеку по праву принадлежности, а с другой, укрепляют его связи с миром, утверждают его право на существование.Изобилие вещей характерно и для песней более позднего происхождения. Но их роль уже заметно меняется. Например, в «Речах Атли» встречается тот же набор предметов: рога для питья, подарки, огонь очага, золото, постель, оружие, арфа, доспехи. Однакопервоначальная функция вещей в эпосе утрачивается. Предмет перестает быть продолжением и неотъемлемой частью героя эпоса, можно сказать, что предмет начинает приобретать современный нам характер обычного артефакта повседневности. Он не теряет своего практического знания, однако он перестает быть необходимым для утверждения в мире. И персонажи поздней песни приобретают чисто человеческие черты, лишаясь эпической монументальности. Типы сменяются характерами. Можно говорить о том, что в мировоззрении происходят некоторые изменения – человек начинает в большей степени выделять себя из окружающего мира и осознавать свое самостоятельное по отношению к миру положение. Ему больше не нужны предметы, чтобы утвердиться в действительности, теперь предметы имеют только практическое значение.Таким образом, на основе текста «Старшей Эдды», возможно воссоздать основные особенности мировоззрения древних германцев, включая такие, как представление о единстве пространства и времени, ощущение органичной принадлежности к родовому обществу, чьи принципы являются определяющими в поступках и взаимоотношениях, ощущение себя в мире через материальные предметы, а также определение своего места в мире через противопоставление себя героическому эпосу.Список использованной литературыГуревич А. Я. Эдда и сага // Избранные труды. Норвежское общество. – Москва : Изд-во «Традиция», 2009. – С. 13-150.Петрухин В. Я. Мифы древней Скандинавии / В.Я. Петрухин. – Москва : АСТ, Астрель, 2010. – 464 с.Старшая Эдда: Эпос / в пер. А. Корсуна. – Москва : Азбука, 2011. – 464 с.