Стилистические особенности употребления историзмов в немецком языке

..] Vinzent spannte das Pferd vor den Kastenwagen, packte das Hochzeitspaar hinten darauf, bettete es auf Stroh und leeren Säcken, setzte seinen frierenden, dünn weinenden Jan neben sich auf den Bock und gab dem Pferd zu verstehen, dass es jetzt geradeaus und scharf in die Nacht hineingehe: die Hochzeitsreisenden hatten es eilig. In immer noch dunkler, doch schon verausgabter Nacht erreichte das Gefährt den Holzhafen der Provinzhauptstadt.2) выражениепренебрежения (Häscher, Stammhalter, Frevel, Episteln, Liebelei, Niederkunft, hinwiederum):Es bleibt nur zu hoffen, dass seine Häscher ihn gleichfalls vergeblich suchen, dass er seine Brille oder eine ihm angemessene Brille wiedergefunden hat [...].Wie schön wäre es, an dieser Stelle einige halb kindliche, halb mädchenhafte Notschreie aus den Episteln einer Halbwaise zitieren zu können [...].3) выражениенедовольства, раздражения (gefälligst, faseln, Geheiß, erbosen):Sie sollte gefälligst ihren [Speichel] nehmen, der war genauso gut, wenn nicht noch besser, auf jeden Fall musste sie mehr haben als ich, weil ich so schnell keinen machen konnte, auch weil sie größer als Oskar war.4) предоставление выражения торжества, возвышенности, величества (Hochwürden, Angesicht, Gewand,wahrlich, Abgesandter):Dann blies mir Hochwürden Wiehnke dreimal ins Angesicht, das sollte den Satan in mir vertreiben, dann wurde das Kreuz geschlagen, die Hand aufgelegt, Salz gestreut und noch einmal etwas gegen Satan unternommen.5) выражение противоречивости, противоположного (Lenz, brav):Roswitha Raguna, die neapolitanische Somnambule mit der gleichviel glatten wie zerknitterten Haut, sie, die ich auf achtzehn Lenze schätzte, nach dem nächsten Atemzug als achtzig- womöglich neunzigjährige Greisin bewunderte [...].6) подчеркиваниеконтрастности, выделениеопределенногоэлемента (gestreng, abtun, Nervenfieber, greinen, vergnüglich, Skandal): Abgesehen davon, dass es ihr gelang, unsern Laden innerhalb weniger Wochen abermals in guten Ruf zu bringen, zeigte sie neben solch freundlich gestrenger Geschäftsführung - der sich Matzerath willig unterwarf - auch einigen Scharfsinn in der Beurteilung meiner Lage.7) средствоязыковогопортрета:Zudem gab ihm der kleine, nervige Fünfziger, der einen Stahlhelm trug, aber aus zivilem Brusttäschchen das Dreieck eines Kavaliertaschentuches hervorlugen ließ, dieser Herr mit den noblen Bewegungen eines beamteten Ritters [...] gab dem älteren blessierten Herrn den Befehl, im Namen Polens Ruhe zu bewahren.8) передача, воспроизведение древних текстов (молитв, исторических рукописей и т.п.) (gebenedeit, heilsam, Seliggepriesene):Ich nannte sie liebreiche, selige, gebenedeite, Jungfrau der Jungfrauen, Mutter der Barmherzigkeit, Du Seliggepriesene, Du, aller Verehrung Würdige, die Du geboren hast den, süße Mutter, jungfräuliche Mutter, glorreiche Jungfrau, laß mich verkosten die Süßigkeit des Namens Jesu, wie Du sie in Deinem mütterlichen.Наряду со словами, которые несут в романе стилистическую нагрузку,есть еще и другая группа слов -стилистически нейтральных. С их помощью можно проследить скорость упрочения изменений в языке.Речь идет о тех лексических единицах, которые на период написания произведения были подержанными, сейчас же, толькочерез полвека полностью потеряли свою релевантность. Так, прическа Bubikopf была в 30-х годах напике моды, в наше же время воспринимается как пережиток древности. Другими примерами являются Heilanstalt,Fräulein, allenfalls, sogleich, Arznei, Gamasche, Knabe.Надо отметить, что большая часть устаревших слов, которые использует автор, французскогопроисхождения (Chaiselongue, Chaussee, Eisenbahncoupe, Metier, Piano, Revanche, Menagerie). Объяснитьможно это тем, что роман был написан в 1959 году, именно тогда, когда писатель вернулся народину после нескольких лет жизни в Париже.Что касается историзмов, то их использование в тексте тоже вполне мотивировано. С их помощьюавтор лексически воспроизводит различные временные уровни, описывает, например, события 1899:Die in den Uniformen der Feldgendarmerie konnten dem abwesenden Blick meiner Großmutter keinen Zuspruch entnehmen, wussten nicht, ob sie hinter den Telegrafenstangen Bissau suchen sollten und stießen deshalb einstweilen mit ihren Seitengewehren in die benachbarten, noch nicht brennenden Krauthaufen.ТутонизображаетсценыпредреволюционнойРоссииначалавека: [...] im tiefsten Russland wird eine Aufnahme der Zarenfamilie gemacht, Rasputin hält den Apparat, ich bin der Zarewitsch, und hinter dem Zaun hocken Menschewiki und Bolschewiki, beschließen, Bomben bastelnd, den Untergang meiner selbstherrscherlichen Familie.Так он описывает военные действия в Польше:Oh, du irrsinnige Kavallerie! - Auf Pferden nach Blaubeeren süchtig. Mit Lanzen, weißrot bewimpelt. Schwadronen Schwermut und Tradition.Однако, учитываятотфакт, чтороманбылзадуманавторомкаксатиранафашизм, широкоеупотреблениенаходитлексика, характеризующаясамоевремянационал-социализма: Gauschulungsleiter, Hitlerjugend, Reichskanzler, Kristallnacht, Sturmbannführer, GroßdeutschesReichтомуподобное. Об этом свидетельствуют имного отрывков из текста:Dann Fahnen, Wimpel und Standarten. Dann eine Reihe schwarze SS mit Sturmriemen unterm Kinn.Dann zwei Reihen SA, die während der Singerei und Rederei die Hände am Koppelschloß hielten. Dann sitzend mehrere Reihen uniformierte Parteigenossen, hinter dem Rednerpult gleichfalls Pg's, Frauenschafttsführerinnen mit Müttergesichtern, Vertreter des Senates in Zivil, Gäste aus dem Reich und der Polizeipräsident oder sein Stellvertreter.Итак, как видим, благодаря архаизмам и историзмам Г. Грас изображает в своем романе живую картинужизни первой половины 20-го века. Исторический сюжет построен на использовании целого рядаязыковых средств, центральную роль среди которых играет устаревшая и историческая лексика. Благодаря этой лексике описания становятся еще более выразительными и правдоподобными, а речь героев еще более экспрессивной. Учитателя создается полная иллюзия проникновения в изображенную эпоху.В общем, авторскому стилю Г. Грасса свойственно широкое использование устаревшей и историческойлексики, что имеет существенный прагматический потенциал. Архаизмы используются писателем длявыражения:иронии, сатиры, сарказма, негативных эмоций или противоречивости; для предоставления выражения торжества или возвышенности; для подчеркивания контрастности или выделения определенного элемента; как средство речевого портрета и для воспроизведения древних текстов.Историческая лексика в свою очередь дала автору возможность изобразить сцены национал-социалистического прошлого и послевоенной современности.В будущем перспективным считаем продолжить исследования на материале произведений другихсовременных писателей. Это позволит нам не только сравнить полученные результаты, но и раскрытьдругие функциональные особенности и стилистические возможности архаизмов и историзмом.ЗаключениеСовременный язык - это продукт длительного исторического развития, в процессе которого язык меняется. Изменения касаются всех сторон (уровни, ярусы, аспекты) языковой структуры, но действуют они в них по-разному. Историческое развитие каждого уровня зависит от конкретных причин и условий, стимулирующих изменения в лексическом составе языка, в ее фонологической (фонетической) организации, и в ее грамматическом строе. История языка раскрывает все процессы, которые происходят в языке на разных этапах ее существования. Причины (факторы изменений, которые есть в языке), называют лингвистическими (или интралингвистические), а факторы, связанные с историей народа, с общим процессом развития общества, экстралингвистическими факторами. Эти два понятия и две стороны постоянно действуют вместе. Накопление знаний об истории развития разных сторон языка должно привести в итоге, к такому уровню подготовки, когда с помощью словаря, а в значительной мере и без него, можно объяснить истоки форм и явлений, которые отражаются в любом современном слове. Поэтому, рассматривая архаизацию и «историзацию» как одну из тенденций развития словарного состава, следует обозначить, как итого работы, главные их функции: 1. Архаизмы и историзмы - это необходимое средство коммуникации о прошлом. Ни историография, ни учебник не могут отказаться от историзмов с их частично понятийной функцией. 2. Авторы используют устаревшее слово или устаревшую форму слова, чтобы создать исторический колорит.3. В архаизмах и историзмах есть несколько другая функция, если они используются для характеристики одного или нескольких образов художественного произведения. 4. В спонтанном употреблении слов архаизмы и историзмы могут сигнализировать об условиях жизни и о жизненном опыте представителя. Как и в неологизмах, можно перечислить также и в архаизмах и историзмах различные тенденции развития немецкого языка в различных немецкоязычных странах. В большинстве речь идет о значении, которое вместе с их денотатами больше не существует. Изменения лексики означают, что она стареет, а также вымирает. Поэтому «архаизм» - это родовое понятие для стареющей и устаревшей лексики, которая существует на периферии языковой системы, а историзм – родовое понятие для явлений, преимущественно, оставшихся позади истории. В современном языкознании понятие «архаизм» употребляется как общее название для лексики, по разным причинам на пути к старению или уже устарела, понятие архаизма является относительной категорией, которая всегда соотносится с определенным моментом в истории развития языка. Архаизмами (в общем смысле) является при этом не все слова предыдущих этапов развития языка, а только те элементы словаря, которые, имея лингвистическую ценность, характеризуются функциональной активностью в современном словоупотреблении. Процесс архаизации может проявлять себя в разной форме. Это связано опять с причинами происхождения этого явления. Причинами архаизации могут быть: 1. Слова устаревают, так как их денотат не употребляются. Такие слова больше не известны и используются как историзмы, то есть слова, которыми обозначают исторические положения вещей, объекты, которые служат коммуникацией с прошлым. Такие историзмы возникают из всех этапов исторического розвития. Мы говорим, например, со словами "Minnedienst", "Turnier", "Lanze" о средневековых обычаях, используем "Dienstmagd", "Knecht", "Gutsherr", "Pedell", если говорим о социальных отношениях прошлого. 2. Слова устаревают и выходят из активного употребления.Результаты анализа языкового материала свидетельствуют о том, что при помощи лексикографических источников обнаружено и выделены архаизмы и историзмы, осуществлен их анализ; определены функциональный аспект процессов архаизации и «историзации» в современных текстах. Проанализированный нами фактический материал показал, что перестройка лексического состава в даннойчасти вокабуляра осуществлялась разными путями. Интенсивное воздействие экстралингвистическихфакторов и потребности современной коммуникации послужили толчком для широкого использования внутренних словообразовательных ресурсов языка.Анализ языкового материала показал, что в исследуемой группе архаизмов и историзмов преобладают единицы, которые отмечались новизной содержания, было детерминировано коренными изменениямив социальной практике говорящих в исследуемый период, появлением новых концептов и необходимостью их вербализации. Среди архаичной лексики в исследуемой группе, преобладают существительные, поскольку,как известно, именно в сфере предметов и явлений возникает наибольшая потребность в новых номинациях.Анализ различных исторических этапов с точки зрения влияния экстралингвистических факторов на развитие речи наглядно показывает, что изменение его словарного состава представляет собой в общем, поступательный необратимый исторический процесс, во время которого однако постоянно происходит создание единиц, которые являются недолговечными в связи с непродолжительностью внеязыковых импульсов, которые вызвали ихпоявление. Так, значительная часть образований, возникающих на различных этапах языковой истории, служатудовлетворению потребностей в номинации явлений, характерных для переходного периода (например, после государственногообъединение Германии), что приводит недолговечности такой лексики.Список использованной литературыБрандес М. П. Практикум по стилистике текста / М. П. Брандес. – М. : Академия, 2002. – 176 с. Брандес М. П. Стилистика нимецкого языка / М. П. Брандес. – М.: Высшая школа, 1990. – 320 с. Булаховський Л. А. Введение в языкознание / Л. А. Булаховський. – М.: Учпедгиз, 1953. – Часть ІІ. – 37 с.Верещагин Е. М. Лингвострановедческая теория слова / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. – М.: Русский язык, 1980. – 320 с. Гарбовский Н. К. Теория перевода / Н. К. Гарбовский. – М.: Изд-во Московского ун-та, 2004. – 544 сГулыга Е. В. Новое и старое в лексике и грамматике немецкого языка: Учебное пособие для студентов фак. и ин-тов иностр. яз. / Е. В. Гулыга, Е. В. Розен – Л. : Просвещение, 1977. – 160 с.Ивлева Г. Г. Тенденции развития слова и словарного состава на материале немецкого языка / Г. Г.Ивлева. – М.: Наука, 1996. – 135 сКодухов В. И. Введение в языкознание : [учеб. для студ. пед. ин-тов по спец. № 2101 “Русский язык и литература”] / В. И. Кодухов. – М.: Просвещение, 1987. – 288 с.Комиссаров В. Н. Общая теория перевода / В. Н. Комиссаров. – М., 2000. – 136 с.Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты) / В. Н. Комиссаров. – М.: Высшая школа, 1990. – 253 с.Нефедова Л.А. Особенности восприятия имплицитной информации в рамках межкультурной коммуникации // Межкультурные коммуникации: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.А. Панова; Челяб. гос. ун-т. Челябинск, 2002. – с.55-61.Синельникова Л. Н. Языковые изменения конца ХХ века / Л. Н. Синельникове // Язык: история и современность: межд. сб. науч. статей. – Луганск: Альма-матер. – 1999. – С. 168–204.Розен Е. В. Немецкая лексика: история и современность / Е. В. Розен. – М.: Высш. школа, 1991. – 96 с.Ризель Э.Г., Шендельс Е.И. Стилистика немецкого языка (на немецком языке).- М.: ВШ, 1975-315с.Duden, onlineWörterbuch. Режим доступа: http://www.duden.de/suchen/dudenonline/Augenweide, дата: 15.04.2017.Naer. Stilistik der deutschen Sprache. Стилистика немецкого языка М. Высшая  школа. 2006.Fleischer W. Über die Rolle der Sprache in unserer Gesellschaft // Sprachpflege. – 1972. – № 11. – S. 65-69. Fleischer W., Michel G. Stilistik der deutschen Gegenwartsprache / W. Fleischer, G. Michel. – Leipzig : VEB Bibliographisches Institut, 1975. – 394 s. Friederich W. Moderne deutsche Idiomatik. Systematisches Wörterbuch mit Definitionen und Beispielen / Wolf Friederich. – München, 1966. – 764 S.Grass G. Die Blechtrommel. – Stuttgart, Hamburg: Deutscher Bücherbund, ohne Jahresangabe. – 601 S.Grosse S. Die Belebung mittelhochdeutschen Sprachguts im Neuhochdeutschen // Sprachgeschichte. Ein Handbuch zur Geschichte der deutschen Sprache und ihrer Forschung / Hrsg. von Besch W., Reichmann O., Sonderegger S. – Berlin, New York: Lang, 1985. – 2. Halbband. – S. 1534-1538. Marktwirtschaft und Planwirtschaft: ein enzyklopädisches Wörterbuch Deutsch–Englisch–Russisch. – K. G. Saur. – München–London–New-York–Paris, 1992. – 1045 S.PONS Fachwörterbuch Marktwirtschaft Режимдоступа: http://de.pons.com/woerterbuch/pons-fachwoerterbuch-marktwirtschaft-russisch-978-3-12-517790-1/russischSandig B. Stilistik der deutschen Sprache / B. Sandig. – Berlin, New York : de Gruyter, 1986. – 386 s.Schemann H. Deutsche Idiomatik. Die deutschen Redewendungen im Kontext / Hans Schemann. – Stuttgart–Dresden, 1993. – 683 S. Schippan T. Lexikologie der deutschen Gegenwartssprache. – Tübingen: Niemeyer, 1992. – 306 S.