Портрет эпохи через призму литературных произведений современников(Роман Пушкина

Далее после прогулки в определённое время Онегин обедает: «И там гуляет на просторе,/ Пока недремлющий брегет / Не прозвонит ему обед». Поскольку Онегин был холостяком, то многие неженатые мужчины не содержали повара, а обедали в ресторане.Герой отправляется в ресторан «Талон» на Невском – популярное место русских денди. Например, Онегин встречает реальное лицо, современника Пушкина, П.П. Каверина – известного кутилу, бретера, дуэлянта.Онегину важно было появиться в определенное время в «Талоне», тем самым он придерживался светских правил, диктуемых столичной жизнью дворянского общества: «Вошел: и пробка в потолок, / Вина кометы брызнул ток; / Пред ним roast-beef окровавленный, / И трюфли, роскошь юных лет,/Французской кухни лучший цвет…».Далее Онегин отправляется в театр на балет. Присутствие в «храмах искусства» было обязательно для столичного дворянина. Это было необходимо не для повышения уровня культуры, а для того, чтобы просто провести время, встретить знакомых, завести любовную интригу.Главным событием в жизни светского дворянина был бал, завершающий его день.Бал первой половины XIX века отличался более раскрепощенной атмосферой и усилением коммуникативной и развлекательной функций, что связано с внесением разнообразия и новизны во вторую часть бала. Танцмейстеры изобретали так называемые «гибридные формы», соединяя движения наиболее распространенных танцев. Так увидели свет полька-мазурка, вальс-мазурка и кадриль-мазурка. Распорядитель объявлял по- французски названия танцев и отдельных фигур, танцевал сам в ведущей паре, наблюдал за ходом вечера. Он должен был следить за тем, чтобы участники не толпились в одном месте, и танцевальное пространство зала было открыто.Завершающим бал танцем был котильон, само название которого доказывало, что он делался ради женщины, и что она играла в нем главенствующую роль. Котильон являлся самым раскованным и шаловливым танцем бала и длился около двух часов. Его успех зависел от находчивости, вкуса и умения распорядителя. Котильон был соткан из па вальса, польки и мазурки. Перед началом танца все садились на стулья лицом в зал, оставляя по возможности больше места в середине зала. Все пары делали тур вальса по кругу. Далее начинались фигуры котильона, которые не поддавались счету. Одной из фигур были круги втроем, в которых участвовали в одном круге кавалер и две дамы, в другом – дама и два кавалера. Оба круга быстро вертелись и после ударов в ладоши останавливались, кавалер проходил под соединенные руки своих двух дам, то же самое делала дама во втором круге. Другая фигура – стулья, в ходе которой посередине зала ставили стул, на котором сидела либо дама, выбирающая партнера из двух кавалеров, либо кавалер выбирал из двух, дам партнершу. Для выбора одного кавалера или одной дамы из нескольких в котильоне использовали цветы, карты, перчатки, шляпы, веера, банты, эмблемы и значки – так называемые котильонные ордена. Котильон представлял участникам множество возможностей для ухаживания, для разговора о нежных чувствах, для объяснения в любви, поэтому молодежь скучала весь бал и дожидалась котильона. Котильонная кутерьма была утомительна для пожилых людей. Московские балы называли «ярмарками невест». Огромное значение имело представление кавалера даме, после чего кавалер мог рассчитывать на кадриль, вальс и польку, но не мазурку и котильон – интимные и продолжительные танцы. Он также мог рассчитывать на возможность нанести визит понравившейся ему девушке. Для девушки-дворянки было трудно переоценить значимость первого появления в свете на балу. Это появление представляло собой подобие экзамена на аттестат зрелости: если девушка выдерживала этот экзамен, ее в дальнейшем ждал успех в свете. Оценивались ее естественность, простота, непринужденность и чистота. Волнение девушек при первом выезде было колоссальным. Е.А.Хвостова вспоминала: «Войдя в ярко освещенную залу, у меня потемнело в глазах, зазвенело в ушах, я вся дрожала». Со временем волнение проходило, дамы привыкали к бальному пространству, его посещение превращалось в тяжелейшую повинность, отказ от которой грозил женщине «отлучением от света». Бал для замужней женщины был физически очень тяжелым мероприятием, требовал немалых усилий тела и души. Вот как об этом вспоминает современница: «Балам здесь нет числа, нет физической возможности везде бывать. Я вчера нарочно мало танцевала, чтобы нынче хватило сил плясать. Танцуешь вальс да мазурку, а потом полдня лежишь в кровати от усталости. Переохлаждение после душной залы приводило очень часто к простуде, воспалению легких и чахотке. Беременных женщин не освобождали от балов, часто они были вынуждены рожать, по образному выражению современников, между «второй и третью кадрилью».В первой половине XIX века бальная культура развивалась во многом благодаря музыкальной культуре. Жизнь вальсу продлевали мелодии Моцарта, Вебера, задушевная музыка Шуберта, грациозные мелодии Шопена, широкая музыка Глинки. Но особенно прославились вальсы Ланнера и Штрауса. Эволюция бальной культуры в России связана также с внедрением русской народной музыки в бальные танцы. Это было время активной аранжировки стилизованных народных мелодий в европейские бальные танцы. Песни, романсы и музыка русских опер стала основой вальсов, баллады и оперные мелодии - превращались в мазурку. Хорошим примером являлась мазурка на тему «Жизнь за царя» Глинки. Русские песни и романсы были положены в основу музыки для французской кадрили. Через кадрили, мазурки и другие танцы русские оперы широко проникали в музыкальный быт дворянства и были показателем их успеха. Развитие бальной культуры первой половины XIX века было также связано с появлением костюмированных балов, стилизованных под «русскую тему». Участники облачались в старинные русские наряды и исполняли танцы под русские мелодии. Новым явлением в бальной культуре при Николае I стали благотворительные балы в пользу нуждающихся, которые были основаны на лотереях и аукционах. Первая половина XIX века – это время большой детализации и усложнения бального этикета. Этот процесс связан с общей эмансипацией бала и усилением его развлекательного характера. На балу была огромна роль представлений, поэтому их достаточно подробно расписывали: «Молодую особу всегда представляют старшей, низшую – высшей, мужчину представляют женщине, а никогда наоборот. Высокопоставленным лицам не представляют никого, если они сами не пожелают. Дочь не представляет мужчин родителям, а жена - мужу. Муж представляет своей жене друзей, а сын-родителям. Сначала всегда представляют родственников». Вместе со сменой нарядов на легкие античные платья, дамы не имели возможности браться руками за юбку. Во время приветствия они стали складывать руки ладонь в ладонь, при этом голову слегка наклоняли. Мужчина приветствовал даму целованием руки, высокопоставленную даму – почтительным поклоном. В начале XIX века дамы приветствовали друг друга поцелуем в щеку, а к середине века лишь только наклоняли голову. Молодые люди никогда не целовали и не жали женщине руку. В середине XIX века появился поклон «книксен»: дама быстро и слегка приседала и немного склоняла голову. Мужской поклон в середине века сводился к шарканью ногой: правая нога отодвигалась на полшага в сторону, левая приставлялась к ней, и при этом делали легкий поклон корпуса и головы. Мужчина всегда предлагал женщине правую руку. Молодая девица или дама должны были учитывать, что кавалер должен быть с левой стороны как во время танцев, так и шествуя по зале. Танцевать она должна скромно и просто, никогда не смотреть слишком смело в глаза кавалеру, не шептаться и не смеяться с ним. Моветоном считали демонстрацию присутствующим бальной книжки. Светский этикет строго разграничивал правила поведения на балу и танцевальном вечере, где правила были значительно проще. Одним из признаков бала в отличие от танцевального вечера является его многочисленность.Вечер не требовал большого количества приглашенных и изысканных нарядов. На вечере отсутствовал главный признак бала -музыка под оркестр, там танцевали под рояль. Для этой цели нанимали тапера, который играл на инструменте в течение нескольких часов без остановки. Такая игра для рук была утомительна, поэтому он обычно стучал по инструменту. Вечер отличался от бала своей раскованностью и простотой, здесь танцевали все, даже совсем не выходившие в бальную залу в общественных местах. Определенной структуры, то есть порядка танцев, на частных вечерах не предполагалось, приглашали без особых церемоний, поэтому танцевальный вечер являлся разрушенным балом.Таким образом, жизнь светского дворянина была подчинена определенным законам светского общества. Важную роль в жизни дворян играл бал. 3.2 Ритуал поведения дворянина на дуэлиРассматривая особенности дуэли как феномена дворянской культуры, мы видим необходимость обратиться к тексту «Евгения Онегина», в котором конфликт между друзьями Онегиным и Ленским разрешается кровавым способом.С первых страниц мы видим описание Онегина как денди. Характерная черта русского денди – его разочарованность и пресыщенность всем, по меткому выражению А.С. Пушкина, «русская хандра». До самоубийства хандра денди доводила редко, чаще все заканчивалось безрассудством в военных сражениях, игрой в карты или дуэлью.Существует несколько определений дуэли: происходящий по определенным правилам парный бой с целью восстановления оскорбленной чести тип агрессивного поведения, санкционированный обществом акт насилия, ритуал благородного разрешения и прекращения конфликтов на почве чести. Под дуэлью исследователь М.В. Короткова понимает «запланированный поединок вооруженных дворян, происходящий согласно определенному этикету и имеющий целью восстановление оскорбленной чести одного из участников».В первой половине XIX века в условиях продолжавшегося запрета дуэли не существовало опубликованных в печати правил поединков и специального юридического органа, который мог бы исполнять роль арбитра. Дуэль развивалась по неписанным правилам, освещенным традицией, и регламентировалась живыми носителями кодекса поединков – знатоками в делах чести. Эти люди запечатлены в пушкинских образах Зарецкого из «Евгения Онегина» и Сильвио из «Выстрела». В большинстве случаев исполнение кодекса чести возлагалось на секундантов, которые в этот период стали уже не только блюстителями ритуала, но и его носителями и творцами. Секундант мог принимать решения от имени своего принципала. Теперь секундантов стали нанимать не по одному, а по два человека-старший и младший. Последний выполнял технические задачи, а на главного возлагались адвокатские и распорядительные функции. Тщательно следили за равенством секундантов, так как в случае необходимости они могли с оружием в руках заменить своих патронов. Для «успеха» дуэли предпочтение при выборе секундантов отдавали близким людям-брату или другому родственнику, которые знали ритуал поединков. Обычной практикой считалось приглашение в секунданты свидетеля или участника ссоры, так как они знали ее нюансы и могли точно выбрать условия поединка. Никогда в секунданты не брали слуг и незнакомых людей. Секундантами были отважные люди, так как поединок и его исход могли круто изменить их быт, карьеру и всю жизнь, мог стать крахом их высокого положения в обществе. Секундант нес ответственность за всю организацию дуэли: передачу вызова и получение ответа, выработку условий поединка, обеспечение оружия, карет, врачей и места дуэли, попытки к примирению, подачи команд и подведение итогов действия. Если вызов принимался, то дуэлянты готовили письма близким и составляли завещание. В первой половине XIX века физическое оскорбление считалось очень тяжким. Герой повести А. Бестужева-Марлинского «Страшное гадание» убил своего противника за попытку дать ему пощечину. Постепенно свойственная XVIII веку физическая агрессия в ритуале дуэли утратила свою функцию и приблизила поединок к европейским образцам.В условленное время ранним утром противники и секунданты прибывали в назначенное место. Опоздание было возможным не более 15 минут, иначе дуэлянт считался уклонившимся от дуэли. Все приветствовали друг друга поклоном. Распорядитель предлагал противникам примириться, в случае их отказа секунданты обозначали барьеры шагами и заряжали пистолеты. Пистолеты могли быть гладкие или нарезные, заряжались с дула, с прицелом и без него, причем повысилась их убойная сила и точность. При дуэлях с огнестрельным оружием большое значение имело расстояние между противниками. Для Европы 15 шагов было минимальным расстоянием между барьерами, а обычным считалось 25-35 шагов. В российской практике оно колебалось от 3 до 10 шагов, в крайнем случае, 15 шагов. В европейских кодексах дуэль на 10 шагах считалась столь же необыкновенной, как и дуэль с одним заряженным пистолетом. В России поединки происходили в весьма суровых исключительных условиях: с небольшого расстояния сложно было промахнуться, тем более что здесь разрешали пользоваться очками, что впоследствии подтвердили дуэльные кодексы. Бескровный вариант поединка был лишь уделом счастливой случайности. В практике встречалась так называемая американская дуэль с одним заряженным пистолетом, или еще страшнее – дуэль через платок, когда из двух совершенно одинаковых пистолетов секунданты заряжали только один, участники выбирали оружие, после чего брались за диагонально противоположенные концы карманного платка и по команде распорядителя стреляли. Оставшийся в живых дуэлянт понимал, что заряжен был именно его пистолет. Часто дуэлянты дрались до смертельного исхода, стрелялись поочередно, стоя на краю пропасти. В. Дурасов отмечал такие виды дуэлей на пистолетах: на месте по команде, на месте по желанию, на месте с последовательными выстрелами, с приближением и остановкой. Самым распространенным типом дуэли был следующий: противники по команде обменивались выстрелами либо с места, либо идя навстречу друг другу. Командой для их выстрелов было: «Сходитесь!» Опытные дуэлянты никогда не стреляли первыми, ибо после того, как один противник неудачно выстреливал, второй мог продолжить движение и потребовать первого к барьеру: тогда он делал выстрел практически в упор. Пистолет на дуэлях держали только одной рукой. Поддержка другой категорически запрещалась. Эти тонкости хорошо описаны в романе Л.Н. Толстого «Война и мир» в сцене дуэли Пьера Безухова с Долоховым в Сокольниках: «При слове «три» Пьер быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь, как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого делать нельзя было». Первым обычно стрелял оскорбленный, причем осечка считалась за выстрел. Дуэлянт, выстреливший первым, должен был остановиться и выждать ответный выстрел в совершенной неподвижности. На дуэли необходимо было быстрее занять свое место с тем, чтобы успеть прицелиться в противника. Первая половина XIX века была временем робких попыток смягчить условия дуэли. Одним из них было требование остановиться после первого выстрела. Ответный выстрел должен был быть сделан не позже, чем через две минуты. Выполнение команд секундантов на поединке было обязательным, получивший два замечания секунданта дуэлянт лишался права на выстрел. Дуэль могла быть отложена по желанию одного из противников, который не использовал свой выстрел. Право на выстрел он мог потребовать в любой удобный для себя момент, как это описано в повести А.С. Пушкина «Выстрел». В этом случае человек превращал защиту чести в обычную месть, а отложенный выстрел делал дуэль ритуализированым убийством. Согласно этическим нормам эпохи, убивший противника на дуэли, не считался преступником, но убийца переживал случившееся крайне тяжело. Так об этом пишет А.С. Пушкин в романе «Евгений Онегин»: «Им овладело беспокойство, / Охота к перемене мест…/ Оставил он свое селенье,Лесов и нив уединенье,Где окровавленная теньЕму являлась каждый день».К середине XIX века дуэль постепенно стала устаревшей дворянской причудой. Понятие дворянской чести стало размываться, а система дворянских ритуалов разрушаться. Дуэль как институт переместилась в среду писательско-поэтическую и художественную, что не всегда говорило о дворянском происхождении противников. Поединки теперь стали не столько способом восстановления чести и справедливости, сколько острым игровым действом, балаганом, шутовством с приглашением свидетелей и даже фотографа. Однако зрители были здесь совершенно неуместны, как в больнице или в морге, а сам спектакль не имел ничего общего с делом чести. После пощечины противники продолжали как ни в чем не бывало совместную службу или доносили об инциденте в полицию. Все это породило создание русских дуэльных кодексов, которые старались зафиксировать устную дворянскую традицию.Выводы по 3 главеСтоличному дворянину важно было появляется в определенное время в тех местах, где едят, развлекаются аристократы. Тем самым он придерживался светских правил, диктуемых столичной жизнью дворянского общества.Главным развлечением дворянин был бал. Первая половина XIX века – это время большой детализации и усложнения бального этикета. Этот процесс связан с общей эмансипацией бала и усилением его развлекательного характера.Развлечения за гранью законности были дуэли. При Александре I дуэльная практика реанимировалась с необыкновенной силой, чему способствовали военные кампании 1812-1815 годов и распространение декабризма, дендизма и романтизма в России. При Николае I, несмотря на продолжающиеся запрещения дуэлей, они вспыхнули с новой силой, приобретая оттенок свободы личности и права решать личные вопросы по своему усмотрению. Дуэль окончательно приобрела статус наиболее адекватного средства решения частных конфликтов, которые в основном возникали в семейной или любовной сферах. К дворянам стали присоединяться деятели искусства и разночинцы. Сохранению дуэльного ритуала способствовали кодексы чести.ЗАКЛЮЧЕНИЕИзбрав тему дипломной работы «» и определив ее цель – комплексное исследование бытового устройства и светской жизни русского дворянства, мы пришли к следующим выводам.С середины XVIII века начинает складываться особый тип культуры, отличавших дворян как представителей высшего сословия. Дворяне стремились отличаться благодаря своей образованности и воспитанием, но даже бытовым укладом.Менталитет дворянского сословия во многом определялся благодаря осознанию и осмыслению особого места дворянина в русском обществе. Этому немало способствовали возложенная на него роль «ответственного опекуна крестьянских имений» и личная свобода, полученная после манифеста 1762 г., освободившего дворян от обязательной службы.Идеализация усадьбы в сознании дворянина и в русской классической литературе начинается с XIX века в эпоху романтизма. Усадебный миф определил аксиологию дворянского общества, обнажил конфликт города и деревни в жизни дворянина.Владелец усадьбы, ее «держатель», создавал собственный микрокосмос, в котором он жил согласно традициям предшествующих поколений. Усадебное пространство мыслилось самодостаточным, полным красот природы; в нем всегда был семейный уют, радость хозяйствования на земле. Сельский хозяин ощущал абсолютную самодостаточность на своей земле.Описание бытового устройства дворянской жизни в усадьбе и ее противопоставление городу можно обнаружить во многих произведениях русской классической литературы, в частности в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин», И.А. Гончарова «Обыкновенная история» и др.Жизнь дворянина в столице и провинции была однообразной, сложенная по определенному распорядку. Однако деятельность дворянина в провинции была нацелена на землеустройство, ведение бытовых дел, в столице дворянин был занят службой и «светской» деятельностью.Домашнее воспитание и образование дворян был в каждой семье особенным, однако, в основном им занимались иностранныегувернанты. Результаты этого педагогического процесса зависели от подготовки и ответственности самого учителя и от инициативы родителей.Первая половина XIX века стала важнейшим этапом в эволюции дворянской семьи дореформенной эпохи. Большое место в предстоящем браке занимали материальные выгоды, положение мужа и его образованность. Родительское благословление было важным фактором, но весьма существенную роль придавали чувствам и любви.В семье возросла роль женщины, которая стала более практичной, хозяйственной и образованной. Отношения мужа и жены, согласно дворянским кодексам приличий, стали равноправными и были основаны на симпатии вкусов и взглядов. В первой половине XIX века являлась периодом высокого расцвета архитектуры русского жилища. Жилые помещения стали преобладать над парадными: появился термин «жилая комната». Романтические настроения сочетались с камерностью и уютом интерьера. Комнаты стали обставлять в различных стилях эклектики, что отвечало новым вкусам и пристрастиям представителей дворянства. В то же время интеллектуальным и духовным центром дворянской жизни стал не городской особняк, а усадьба в стиле романтизма и неоготики, которая стала не просто жилищем, а «архипелагом культуры», центром научной, литературной и художественной жизни.Столичному дворянину важно было появляется в определенное время в тех местах, где едят, развлекаются аристократы. Тем самым он придерживался светских правил, диктуемых столичной жизнью дворянского общества.Главным развлечением дворянин был бал. Первая половина XIX века – это время большой детализации и усложнения бального этикета. Этот процесс связан с общей эмансипацией бала и усилением его развлекательного характера.К середине XIX века дуэль постепенно стала устаревшей дворянской причудой. Понятие дворянской чести стало размываться, а система дворянских ритуалов разрушаться. Дуэль как институт переместилась в среду писательско-поэтическую и художественную, что не всегда говорило о дворянском происхождении противников. Поединки теперь стали не столько способом восстановления чести и справедливости, сколько острым игровым действом, балаганом, шутовством с приглашением свидетелей и даже фотографа. Однако зрители были здесь совершенно неуместны, как в больнице или в морге, а сам спектакль не имел ничего общего с делом чести. После пощечины противники продолжали как ни в чем не бывало совместную службу или доносили об инциденте в полицию. Все это породило создание русских дуэльных кодексов, которые старались зафиксировать устную дворянскую традицию.В заключение отметим перспективный характер темы данной работы. В дальнейшем повседневная жизнь дворян, а также их культура может быть изучена на сопоставлении материалов художественной литературы и автодокументальных источников.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫАрхипова Т.Г. История государственной службы в России. XVIII-XX века / Т.Г.Архипова, М.Ф.Румянцева, A.C. Сенин. – М.: Изд. центр РГГУ, 2000. – 231 с.Багратиони-Мухранелли И.Л. Бал как форма культуры // Традиционные формы досуга. История и современность.. – СПб, 1993. – С. 127-145.Белинский В.Г. Собрание сочинений: в 13 т.т. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1953–1959. – Т.6. – С.123-231.БоковаВ. БалыипраздникивРоссии. –М.: Прогресс, 2000. – 532 с.Дедюхина B.C. Культура дворянской усадьбы // Очерки русской культуры XVIII века. – Ч. 4. – М., 1990. – С. 16-24.Домников С.Д. Мать-земля и Царь-город. Россиякак традиционное общество. –М.:Алетейа, 2005. – 672 с.Индова Е.И. К вопросу о дворянской собственности в России в поздний феодальный период // Дворянство и крепостной строй России XVI-XVIII вв. – М.: Наука, 1975. – С. 13-25.Каменский А.Б. От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII века: Опыт целостного анализа. – М.: РГГУ,2001. – 575 с.Карамзин Н.М. История государства Российского. – М.: ЭКСМО,2002. – 1024 с.Ключевский В.О. История сословий в России: Полный курс лекций. – Мн.: Харвест, 2004. – 208 с.Короткова М.В.Эволюция повседневной культуры московского дворянства в XVIII – первой половине XIX вв.: Дис. … док.истор. наук. – М., 2009. – 776 с.Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. – СПб.: Искусство-СПб, 1994. – 670 с.Марасинова E.H. «Любя дышать свободно»: Дворянская усадебная культура последней трети XVIII в. // Русская провинция: Культура XVIII-XX веков. М., 1993. – С. 120-141.Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. – СПб.: «Журнал «Нева», 2001. – 224 с.Мурашев А. Княгиня Волконсксая: Эссе // Новая юность. 1999. – № 3 (36). – С. 213-221.Мурашев Г.А. Титулы, чины, награды. – СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2003. – 347 с.Низовский А.Ю. Самые знаменитые усадьбы России. – М.: Вече, 2000. – 416 с.Овсянников Ю.М. Картины русского быта: Стили, нравы, этикет. – М.: «АСТ-ПРЕСС», «ГАЛАРТ», 2001. – 352 с.Павленко Н.И. К вопросу об эволюции дворянства в XVII-XVIII вв // Вопросы генезиса капитализма в России. – Л.: Наука, 1960. – С. 56-62.Павлов-Сильванский Н.П. Государевы служилые люди. – М.: Крафт+, 2000. – 288 с.Панченко A.M. О русской истории и культуре. – СПб.: Азбука, 2000. – 463 с.Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. – СПб.: Кристалл, 2000. – 839 с.Попиков Д.С. Феномен дворянской культуры в России XVIII - первой половины XIX веков: Дис. … канд. культ.наук. – Нижневартовск, 2004. – 137 с.Порай-Кошиц И. История русского дворянства. – СПб., 1900; Романов-Славятинский А. Дворянство в России. – СПб., 1870 / И.Порай-Кошиц, А.Романов-Славятинский; Репринтное издание; Сост. А.Р. Андреев. – М.: Изд-во «Крафт+», 2003. – 328 с.Рейфман И. Ритуализованная агрессия: Дуэль в русской культуре и литературе. – М.: НЛО, 2002 . – 336 с.СавченкоБ. А. Знаменитые дуэли. – М.: Вагриус, 2005. –400 с.Соловьев Б.И. Русское дворянство. – СПб.: Издательство «Полигон», 2003. – 302 с. Соловьев С.М. Сочинения: В 18 кн. Кн. 12: История России с древнейших времен: Т. 23-24 / Отв. ред. Н.А. Иванов. – М.: Голос, 1998. – 732 с.Татищев В.Н. Разговор в пользу наук и училищ // В.Н. Татищев Избранные произведения. – Л.: Наука,1979. – С. 263-324.Федорченко В.И. Дворянские роды, прославившие Отечество: Энциклопедия дворянских родов. – Красноярск: БОНУС; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. – 464 с.Фирсов Н.Н. Александр III: личностная характеристика частью по его неизданным дневникам // Былое. – 1925. – № 1. – С. 85-108.Шмидт С.О. Общественное самосознание российского благородного сословия, XVII - первая треть XIX века. – М.: Наука, 2002. – 365 с.Яблочков М. История дворянского сословия в России / М.Яблочков. Смоленск: Русич, 2003. – 576 с.Яковкина Н.И. Русское дворянство первой половины XIX века. Быт и традиции. – СПб.: Изд-во «Лань», 2002. – 160 с.ИсточникиБолгар Ф. Правила дуэли / Пер. снем. – СПб, 1895. – 18 с.Бутурлин М. Записки графа М. Д. Бутурлина. – М.: Любимая книга, 2006. – 1116 с.ВигельФ.Ф. Записки. –Т. 1-2. – М.: Захаров, 2003. – 1116 с.Вистенгоф П. Очерки московской жизни. – М.: Книга по Требованию, 2011. – 210 с.Гончаров И.А. Обломов. – М.: Проспект, 2012. – 584 с.Гончаров И.А. Обыкновенная история. – М.: Молодая гвардия, 1989. – 287 с.Дурасов В. Дуэльный кодекс. – 4-е изд. – СПб.: Сириус, 1912. – 126 с.Пушкин А.С. Евгений Онегин // Собрание сочинений: в 10 т.т. – Л.: Наука,1977-1979. – Т.4. – C.5-203.Пушкин А.С. Капитанская дочка // Собрание сочинений: в 10 т.т. – Л.: Наука,1977-1979. – Т.5. – C.123-387.Пушкин А.С. О народном воспитании// Собрание сочинений: в 10 т.т. – Л.: Наука,1977-1979. – Т.8. – C.56-59.Суворин А.А. Дуэльный кодекс. – СПб, 1913. – 28 с.Сушкова Е.А. Записки. – М.: Захаров, 2004. – 154 с.Толстой Л.Н. Война и мир: в 4 т.т. – М.: Лексика, 1996. – Т.1. – 498 с.Тургенев И.С.Дворянское гнездо. Накануне. // Полное сохранение сочинений и писем: В 30-ти т.т. – М.: Наука, 1978. – Т.6. – 628 с.Тургенев И.С. Отцы и дети. Повести и рассказы. Дым. // Полное сохранение сочинений и писем: В 30-ти т.т. – М.: Наука, 1978. – Т.7. – 732 с.Щербатов А.Г. Мои воспоминания. – СПб.: Нестор-История, 2006. – 238 с.