Лев Тихомиров

В оценках данной группы исследователей жизнь Тихомирова разделена на два яркоочерченных периода, которые делят Тихомирова на два совершенно разных персонажа,соответствующих этим периодам: революционера и православного монархиста.Важно отметить, что в брошюре «Почему я перестал быть революционером» Тихомиров оценивает революционный путь именно с позиций революционногодеятеля, а не христианина-монархиста. Он выделяет следующие свои убеждения,которые не изменились при смене его политического идеала. Во-первых, Тихомирова, в отличие от прочих революционеров, всегда интересовали, прежде всего, национальные интересы и отличала идея твердого государственного порядка.Во-вторых, Тихомировым отмечалась необходимость личного развития и поиска правды, даже если она не совпадает с «передовой мыслью человечества».В 1890-е гг. Тихомиров был убежден, что и верховная власть не может существовать благополучно без класса людей, занимающихся разработкой и изучением ее политической доктрины. В России, по его мнению, все беды происходили не от самой власти, а от неразвитости сознания как в народе, так зачастую ив самих представителях власти. «Неразвитое самосознание, понятно, не можетне отражаться многочисленными препятствиями и на действия политической власти», — писал Тихомиров. «Отсюда ясно, — отмечал он, — какое значениедля политического строения имеет тот или иной характер образованного классанации, степень действительной образованности его, степень развития науки вданной стране, а также и степень самостоятельности этой науки». Религиозноесостояние народа, по Тихомирову, должно было использоваться образованнымклассом для формирования определенной идеологии, политической доктрины.«В политическом творчестве нации значение доктрины и вообще идеи весьмавелико», — писал бывший народоволец. Таким образом, формирование политической доктрины, основанной на религиозном идеале народа, и была, по Тихомирову, задачей интеллигенции. Именно поэтому в начале книги «Единоличнаявласть» он оговаривается, что «вопрос о власти… глубоко затрагивает наши обязанности гражданина».Тихомиров стал одним из ведущих правых журналистов России. Он написал несколько книг, выражающих его консервативные взгляды. В том числе «О монархической государственности» (1905), где он поддержал монархию и религию: «Если в обществе существует мощный моральный идеал, идеал, призывающий всех к добровольному послушанию и служению друг другу, то это приводит к поскольку существование этого идеала отрицает необходимость физической силы (демократии) или правления элиты (аристократии). Все, что необходимо, - это постоянное выражение этого морального идеала. Наиболее способным средством для этого выражения является одно индивидуальное размещение в положении полной независимости от всех внешних политических сил».После 1905 года Тихомиров разрабатывает схему реформ системы «думской монархии». Он полагал, что «представительством могут пользоваться только гражданские группы, а не элементы антигосударственные, как ныне. В законодательных учреждениях не могут быть представительства ни от каких групп, враждебных обществу или государству…».В 1907 году был приглашён из Москвы лично П. А. Столыпиным в Петербург, где занял должность члена Совета Главного управления по делам печати. Основной же его задачей было консультирование Столыпина по вопросам, связанным с рабочим движением, ввиду обсуждаемого трудового законодательства. Тихомиров выступил как сторонник мирного, но энергичного реформаторского курса государства по отношению к рабочему вопросу. Основными мероприятиями по разрешению рабочего вопроса Тихомиров видел широкую мирную деятельность рабочих союзов (направленных преимущественно на взаимопомощь рабочих), развитые процедуры медиации при конфликтах между рабочими и работодателями, введение обязательного государственного страхования по болезни и от несчастных случаев, пенсионного страхования. К радикальным (для того времени) предложениям о введении 8-часового рабочего дня Тихомиров не присоединялся. Предложения Тихомирова частично реализовались с принятием в 1913 году новых законов о страховании рабочих по болезни и от несчастных случаев.Получив назначение по представлению Столыпина и утверждением кандидатуры царем, руководителем Московских Ведомостей, Тихомиров отразил свое журналистское кредо в передовице «От редактора-издателя», в которой заявил, что газета намерена придерживаться «катковской» линии. Иными словами, в ней будет делаться ставка не на служение каким-либо групповым интересам, а на объединение вокруг издания всех «национально мыслящих сил», готовых действовать на благо государственной идеи, видевшейся Тихомирову в сохранении устоев самодержавной монархии, но при определенной корректировке политического курса. Решающее значение в сохранении основ самодержавия, по мнению Тихомирова, должно было принадлежать продуманной социально-экономической политике, способной примирить интересы различных сословных групп. Свои воззрения и планы на устроение газеты Тихомиров во всеуслышание озвучил на банкете в честь нового редактора-издателя, состоявшемся 18 января 1909 г. в ресторане «Эрмитаж». Немалое место в социально-экономической концепции Тихомирова занимал и сословный вопрос в современном его виде. В создании «сословных» корпораций по профессиональному признаку Тихомиров усматривал залог успешного государственного строительства России; именно прочное укрепление сословного начала в новых формах, по его мнению, могло помочь избежать повторения 1905 года.За 10 лет до смерти Тихомиров поселился в Сергиевом Посаде (где и умер 16 октября 1923 года). Здесь он создал трактат «Религиозно-философские основы истории», в котором анализирует историю человечества с религиозной точки зрения, включая последние эсхатологические времена. В этой книге (впервые опубликована лишь в 1997 году в издательстве журнала «Москва») показано развитие в человеческой истории различных религиозных течений, взаимная связь и преемственность религиозных идей и заблуждений разных времён, которые то исчезают с исторической сцены, то, надевая новые личины, появляются вновь. На этом фоне Тихомиров доказывает истинность и глубину православного понимания истории.