Прямые инвестиции, «концессионное соглашение»

ФАС России подозревала, что подмена государственного контракта концессионным соглашением могла повлечь бесконтрольное и необоснованное расходование бюджетных средств.Такая позиция антимонопольного органа широко транслировалась в СМИ. Руководитель ФАС России Игорь Артемьев заявлял, что ведомство настроено решительно бороться с подобными «псевдоконцессиями». Поэтому, дело Башкирской концессии стало для ФАС России флагманским, которым она хотела утвердить свою позицию в судебной практике. Но рынок и многие государственные органы такой подход не поддерживали: по данной модели финансирования были структурированы многие концессионные проекты.Закон о концессиях содержит ограничение размера возмещаемых концессионеру расходов на создание объекта концессионного соглашения: концедент не вправе возмещать концессионеру все его расходы. Однако наряду с возмещением расходов Закон о концессиях предусматривает другой вид выплат, который не имеет целевого характера и выплачивается периодически вне всякой связи с понесенными концессионером расходами – плата концедента. Как правило, плата концедента устанавливается в тех случаях, когда концессионер не может извлекать доход от эксплуатации объекта концессионного соглашения, в размере достаточном для покрытия его расходов. Такая ситуация, характерна для социально-чувствительных проектов. Если придерживаться позиции ФАС России, то инвестиционная привлекательность концессионных соглашений в социальной сфере существенно снизится. Очевидно, что ни один инвестор не захочет вкладывать деньги и силы зная, что его инвестиции не только не принесут доход, но и вообще не окупятся. Более того, на фоне широкого обсуждения дела Башкирской концессии даже началось обсуждение вопроса о внесении изменений в Закон о концессиях.Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требования Комитета и, посчитав, что Закон о концессиях предусматривает лишь частичное возмещение расходов концессионера за счет бюджетных средств, согласился с позицией ФАС России. Какой-либо разницы между целевым возмещением расходов и платой концедента суд не увидел и предпочел действовать следующим образом: раз в Законе о концессиях написано, что концедент возмещает лишь часть расходов на создание объекта концессионного соглашения, то концедент ни при каких обстоятельствах не должен выплачивать концессионеру сумму, равную его затратам на создание объекта концессионного соглашения. При этом неважно в рамках каких инструментов выплачивалась данная сумма.В апелляционной инстанции удалось добиться отмены решения суда первой инстанции и актов ФАС России. Для обеспечения победы было необходимо наглядно продемонстрировать различие правовой природы возмещения расходов на создание объекта концессионного соглашения и платы концедента, сравнить уровень гарантии обоснованности расходов бюджетных средств, установленный Законом о госказкупах и Законом о концессионных соглашениях. Также было необходимо объяснить суду экономическую суть отношений и цель использования такой системы финансирования.Важным вопросом, рассмотренным в данном деле, являлся вопрос о возможности ФАС России произвольно признавать условие конкурса незаконным. ФАС России считала, что, если требование к участнику конкурса прямо не предусмотрено Законом о концессиях, оно не законно. Но такая позиция противоречит позиции Верховного Суда РФ, который прямо указал, что требование к участникам конкурса является незаконным только тогда, когда оно включено с единственной целью - обеспечить победу конкретного участника конкурса. Естественно, признавая конкурс недействительным ФАС России такие обстоятельства не устанавливала. Недавно в Арбитражном суде Московского округа удалось добиться отмены решения ФАС России по астраханской концессии на создание системы контроля за безопасностью дорожного движения, в котором ФАС России также немотивированно признавала незаконными требования к участникам конкурса. Стоит надеяться, что такая позиция судов сможет подтолкнуть ФАС России к тому, чтобы больше вникать в рассматриваемые дела.Также данное решение подтвердило законность желания концедента привлекать в концессию только опытных инвесторов. Очевидно, что концедент хочет быть уверенным в том, что частный партнер обеспечит привлечение необходимого финансирования и одним из очевидных показателей такой возможности - предыдущий опыт. Раньше ФАС России считала, что требовать от участника конкурса подтверждения опыта привлечения инвестиций незаконно. Но после постановления по астраханской концессии такая позиция перестала быть такой уж однозначной. В деле Башкирской концессии суд также пришел к выводу о незаконности позиции ФАС России»Список использованной литературыФедеральный закон от 21 июля 2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях» // «Российская газета» от 26 июля 2005 г. № 161.( ред. 03.08.2018)Федеральный закон от 21 июля 2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях» // «Российская газета» от 26 июля 2005 г. № 161.( ред. 03.08.2018)Вознесенская Н. Н. Смешанные предприятия как форма международного экономического сотрудничества / Н. Н. Вознесенская М.: Наука, ред. 2015. С. 87Розенфельд В. Г., Старилов Ю. Н. Современные проблемы формирования теории административного договора / В. Г. Розенфельд, Ю. Н. Старилов // Правовая наука и реформа юридического образования. Воронеж. Ред. 2016. Вып. 3. С. 27.Лисица В. Н. Международные инвестиционные соглашения / В. Н. Лисица. Новосибирск, 2014. С. 63–93.Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ // Российская газета от 6, 7, 8 февраля 1996 г. № 23, 24, 25. (с последними изменениями)