Ветхозаветный иудаизм, христианство и ислам. Проблемы взаимодействия.

Конечно, описывая новый - исламский - путь развития российской государственности, Полосин не говорит о том, что нужно построить типично теократическое мусульманское государство, в котором все будут обязаны жить по законам шариата, однако в описанное им равноправия тоже почему-то не очень верится .Или логичны рассуждения сторонников исламизации России - и ее сохранения как неоимперии? Ли они духу мусульманства? В Коране четко написано:   «О люди! Воистину создали Мы вас мужчинами и женщинами и сделали   народами и племенами, чтобы вы могли узнавать друг друга»(49:13). Действительно, Един Господь создал мир чрезвычайно разнообразным, и именно в этом разнообразии заключается его красота. Одним из проявлений разнообразия является разделение человечества на нации. Империя чаще всего является естественным врагом свободного развития наций и сохранения их самобытности, и Россия так едва ли не самым яркий пример. Поэтому для многих мусульман русская имперская идеология является враждебной, потому что есть враждебной Аллаху, который не создавал некоего «общеимперского народа», а взамен свою в Олей создал россиян, татар, чеченцев, дагестанцев, кабардинцев, черкесов ...Возникает еще несколько вопросов: как должен относиться мусульманин к христианам-русских или христиан вообще, а также, как должны   христиане (в том числе и украинцы), относиться к мусульманам России? Опять же обратимся к Корану.   «Если бы Аллах захотел, Он сделал бы вас одной общиной [верующих]. Но Он хотел испытать вас тем, что дал вам. Поэтому соревнуйтесь друг с другом в добрых делах. К Аллаху вы все вернетесь, и рассудит вас в том, о чем вы спорили между собою »(5:49), «Воистину, те, которые уверовали, и те, что обратились в иудейство, и христиане, и Саби, которые уверовали в Бога и в последний день творили благое, - им их награда у Господа их, нет над ними страха, и не будут они печальны»(2:59). Итак, мусульмане признают, что люди других религий могут быть спасенными и не подлежат обязанности "обязательному обращению.Примерно так же о нехристиан говорит и традиционная христианская Церковь, в частности на II Ватиканском соборе была принята декларация   «Nostra   Aetae ", которая говорит о том, что повсюду - и вне христианства тоже - есть люди, которые отвечают на зов Божией. В своих энцикликах" Redemptor   hominis "   и    "Dominum   etVivificantem "    Папа Иоанн Павел II подчеркивает всеохватность спасения через жертву Христа. В конце концов, давно получило распространение учение о т.н. «Анонимных христиан», и нужно самому быть чрезвычайно поверхностным, чтобы поверхностно воспринимать знаменитое «Вне Церкви нет спасения», ведь эти слова св. Киприана Картагенського (часто их автором ошибочно считают св. Августина) касаются тех, кто сознательно отошел от коллективного Тела Христова, упав в ересь или схизму, а не тех, кто в состоянии «святого незнания» находится вне единой святой соборной и апостольской Церковью[1].Понятно, что с христианской точки зрения принадлежности к Церкви Христовой есть, так сказать, «наиболее надежным», «прямым» путем к Богу (так же об исламе думают мусульмане), поэтому чрезвычайно важно расширение своей веры среди других, нехристианских, народов. Однако целесообразной является сегодняшняя проповедь среди мусульман, особенно мусульман России?Учитывая уровень духовного упадка народов христианской традиции, довольно несвоевременным кажется миссионерский пыл протестантских групп: не стоит так лезть в глаза ближнего по занозу, не видя бревна в собственном глазу ...На самом деле, протестантская проповедь в определенном смысле является отрицательной: если в христианском мире она разрушает традиционную духовность, то среди мусульманского населения она еще и может усиливать межрелигиозную и межцивилизационного напряжение, создает иллюзию «крестового похода», под которым, конечно, скрывается обычный культурный и политический (а иногда - и военный) империализм.Пожалуй, идеальным решением вопроса религиозного противостояния (в том числе и в форме прозелитизма) как в России, так и в мире, во-первых, сохранение этнически-религиозной   status  quo,   во-вторых, солидарность христианских и мусульманских народов против вызовов империализма, глобализма, либеральной секуляризации.Соблюдение этих положений имеет большое значение и в плане сохранения цивилизационной самобытности народов. Вячеслав Полосин в своей книге хоть и не ссылается на классические концепции Дугина, и все же отстаивает именно евразийский путь развития России. Однако еще не снят с повестки дня вопрос, может ли быть выгодным россиянам, другим христианам Российской Федерации, мусульманским народам существования такого цивилизационного гибрида? Неудивительно, что в пылу полемики нередко допускается мнение, что потенциальный распад России снимет межрелигиозное противостояние и позволит каждому народу в конце концов пойти своим путем: кому на Запад, кому на Восток [8].Конечно, мусульманские народы только при условии создания собственных независимых государств смогут полноценно защититься от того, что они ошибочно называют «крестовым походом», и по своей сути является явлением даже антихристианским, то есть защититься от либерально-космополитической вестернизации.Выдающийся французский мыслитель Рене Ґенон в одной из своих книг поставил чрезвычайно точное риторический вопрос: «в стремлении возродить традицию у себя дома, стоит дискредитировать ее в других?». Речь идет о его наиболее концептуальную, на наш взгляд, труд «Критика современного мира». К сожалению, все те вопросы, замечания, аналитические выводы, которые почти сто лет назад обратил в сторону своих современников Ґенон, не потеряли своей актуальности и по сегодняшний день. Наверное, основоположник философии интегрального традиционализма так сильно ненавидел зло, которое воплощалось в цивилизации первой половины ХХ в., Был в значительной степени убежден в ее быстрой гибели, однако секуляризованная цивилизация не погибла, а ее недостатки только усугубляются, и то, очевидно, в геометрической прогрессии ...Эти рассуждения закономерно переносят нас   с российской аспекта проблемы христианско-мусульманского прозелитизма и конфронтации между верными двух крупнейших мировых религий - в глобальный .. Сохранение этнически-религиозной status 'а quo, взаимоуважение между мусульманами и христианами, их союз в борьбе с общим злом - именно это в значительной степени мы можем считать требованием нашего времени. И речь не идет о популяризована либералами «толерантность».Речь идет о взаимоотношениях, которые диктуются любовью, что происходит от Единого Бога (в которого верят и христиане, и мусульмане), и вполне практическим расчетом необходимости бороться со злом.Между прочим, христианско-мусульманская консолидация сегодня является не только идеей, но и определенной общественно-политической и культурной реальностью. В Украине, в частности, идеи конструктивного христианско-мусульманского диалога, построенного на национально-антиимперских и антилибералистичних началах, активно развивал интересный политолог, публицист, общественный деятель Василий Иванишин (см. его работе «Крымский узел», «Рецепция благовест», интервью «Современность требует национализма», «За нашу и вашу свободу» и др.). Именно идеи В. Иванишина значительной степени легли в основу создания в 2008 году Международного антиимперского фронта, который объединил в своих рядах христиан и мусульман - представителей Украины, Польши, Литвы, стран Кавказа, которые хотят жить в собственных независимых национальных государствах и славить Единого Бога так, как это делали их родители, деды, прадеды ...Остается надеяться, что в условиях всех опасностей, которые сегодня стоят перед человечеством,   христиане и мусульмане действительно станут на путь взаимоуважения и сотрудничества, каждый народ сумеет сохранить дарованную ему Богом неповторимость. Иначе - продолжится преобразования человечества в безликую атомизированную толпу рабов техногенной цивилизации.2.3 Современный иудаизм и исламХотя Ислам и возник в среде языческой, однако его связи с еврейством, где лежат его корни, проявляются в области догматики и религиозного церемониала значительно ярче, чем это наблюдается в христианстве. На Магомета оказали большое влияние евреи, особенно, когда он жил в Мекке и в первое время его пребывания в Медине. Когда же позже отношение Магомета к евреям ухудшилось, Ислам утратил немало точек соприкосновения с Иудаизмом. Это удаление от Иудаизма сказалось преимущественно в области церемониала, тогда как догматика Ислама оставалась в несомненной связи с еврейскими догматами [7].Это не помешало Исламу занимать порой враждебную позицию к Иудаизму и его последователям: как в Коране, так и в последующей богословской мусульманской литературе, имеется немало резкой полемики с Иудаизмом. Особенно враждебны стали отношения ортодоксального направления в Исламе, так называемое шиитское, тогда как направление суннитское, к которому принадлежит большинство мусульман, иногда поддерживало с Иудаизмом и еврейской религиозной философией весьма дружеские отношения.Арабское слово «Ислам» означает «покорность», именно покорность воле Б-жьей. Значительная доля богословских терминов перешла в арабский язык одновременно с соответствующими понятиями из иврита и древне-арамейского языков. Древнейшие арабские теологи (в том числе и Таалаби) производят даже имя «Аллах» от еврейско-сирийского слова Elah . Магомет первоначально обозначал свои откровения «mathani», т.е. «повторное откровение», в чём мы несомненно находим отзвук еврейского слова «Мишна» (по сирийско-арамейски «Mathnita») [6]. Слово это Магомет, вероятно слышал от евреев и от них он узнал о его значении и связанном с ним понятии. Также позже введённый им термин «Коран» (Алкоран) тесно примыкает к еврейскому обозначению Святого Писания (מקרא), результата непосредственного Откровения Б-жья.Дальнейшими заимствованиями из еврейской богословской терминологии являются у мусульман слова «Thauraja» (Тора), «Dschannuadu» (GanEdden — рай), «Dschahannum» (gehinom — ад), «achbar» (chaber — товарищ), «darassa» (darash — изучать, внимать в сокровенный смысл Писания), «sakina» (Schehina — присутствие Б-жие), «tauth» (в современном иврите это слово означает ошибку, нравственное заблуждение; Магомет избрал этот термин для обозначения язычески-ошибочных верований или лжеучений), «furkan» (purkan — искупление, спасение в традиционном значении), «ruachalkodos» (ruachha — Kodesh — Дух Святой), «sobchan» (от корня schabach, в смысле имени прилагательного — «прославленный»; термин этот подобно заимствованному из еврейского языка слову «Kaddush», служит исключительно эпитетом Б-жьим, и многие другие [6].Заимствования из еврейской богословской терминологии с несомненностью подтверждают факт зависимости Ислама от Иудаизма в области религиозных представлений и понятий. Заимствования из христианства встречаются гораздо реже и относятся лишь к тому периоду, когда Магомет завязал некоторые сношения с Абиссинеей. Импульс к провозглашению единобожия он несомненно получил от евреев. Называют араба Вараку ибн Науфаля, близкого родственника жены Магомета (Хадиджи), как наставника Магомета в Иудаизме. Существует предание, по которому Варака принял еврейство и по которому ему приписывалось умение читать на иврите. Этого человека следует признать предтечею в борьбе с идолопоклонством у арабов. К моменту выступления Магомета Варака был уже очень стар и слеп. Вопрос о том, остался ли Варака евреем, или как утверждают некоторые, он умер христианином, неразрешим; равным образом не выяснено, знал ли он Библию на еврейском языке или в её арабском переводе. Впрочем, то обстоятельство, что Магомет именно в первый период своей деятельности, пока он был в Мекке, принял в свои Суры весьма значительную часть еврейской терминологии, ясно говорит в пользу того, что наставник его был евреем или, по крайней мере, еврействующим и умел читать Святую Тору в оригинале. Во всяком случае, мир религиозных представлений Магомета носил преимущественно еврейскую окраску — из основных положений Иудаизма следующие перешли в Ислам.2.4 Анализ основных точек соприкосновения в межкультурном диалогеРазмышления о христианстве в его отношениях с другими религиями, по крайней мере в контексте современности, обязательно породят множество исследований, встреч, обменов мнениями и дебатов, касающихся широкого спектра проблем верности истокам и открытости новому.Именно в свете таких рассуждений наш Академический совет и задумал второй коллоквиум в религиях. Он был посвящен в основном вопросам верности истокам и открытости мира и проходил в Шамбези - Женеве с 7 по 12 сентября 1996 г. Данная книга представляет собой публикацию материалов коллоквиума. Конечно, было решено не рассматривать названную проблему с точки зрения религии (религий) вообще. В 1995 г. мы определили, что какими бы ни были Рассматриваемые вопросы, мы будем говорить в данном случае о ответах, Которые дают на них конкретные религии. Но исключено также рассматривать эти вопросы только с точки зрения христианства, т. к. Мы хотим во что бы то ни стало продолжить наши обсуждения с представителями других религий, являющимися по сути дела его партнерами [4].Решение было следующим. Мы будем рассуждать, безусловно, в взаимосвязи верности и открытости, делая это в отношении смосознания религий в связи с их истоки и положением в современном мире.При этом основное внимание мы будем уделять авраамическим религиям, иначе называемым «религиями Книги».Преимущество этого решения состояло не только в том, что мы обращались одновременно как к христианству, так и двум Наиболее близким ему религиям, но и в том, что мы Смогли коснуться проблемы «верность истокам - открытость новому» в контексте проблемы, существующей также и во взаимоотношениях трех религий. Ведь именно во взаимосвязи «старого и нового» определяет себя христианство в отношении иудаизма. Это относится и к исламу, стоящее перед лицом двух предшествующих ему по времени религий - иудаизме и христианству.Мы предпочли размышление о проблеме, поставленной современным миром перед всеми религиями вместе и каждой в отдельности перед лицом двух вторых в конкретных условиях современности. Отсюда изначально задуманный план: иудаизм пред лицом современного мира, включающего в себя христианство и ислам - более поздние по времени возникновения; ислам перед лицом современного мира, Который включает также иудаизм и христианство; христианство перед лицом современного мира, включающего в себя иудаизм, и ислам, Возникший позже. Поскольку, тем не менее, данное обсуждение должно было стать не просто историческим, событийным или статистическим исследованием, а не только делом формального анализа, но и богословских мероприятием, т. е. Одновременно критическим и исповеднический, то мы решили установить, по меньшей мере, три типа критериев оценки.Критерий исторического характера уже был отмечен. В любом случае три указанные религии сходятся в исповедания единого Бога: один и того же единственного Бога, живого и истинного. Было бы интересно спросить себя, что мы можем знать о этой общности в историческом плане. Можно предположить, что возвращение к истокам, быть может, с некоторыми уточнения, позволило бы всем сконцентрироваться на главном. Возможно, это дало бы шанс и в будущем как для диалога между тремя религиями, так и для своего рода очищения. Историческая рефлексия о времени истоков может быть еще более поучительна, поскольку, надо это признать, монотеизм в различных своих проявлениях нередко оказывался в разные эпохи источником большого насилия.Второй критерий должен носит эпистемолого-герменевтический характер. Встреча с сегодняшними проблемами может открыть перспективу, если мы захотим «перечитать» прошлое, и это дозволит нам хотя бы отчасти осознать себя как его результат.Что касается конкретного «пережитого опыта» (Г. Ведер), то ни исключается, что в наследии, передача моей религиозной традицией, можно найти именно то, что дозволит ответить на вопросы, Которые в экзистенциально плане задает настоящее и будущее. Если это так, то в этом может заключаться открытость новому, которая одновременно с этим покажет все значение верности том прошлому, из которого происходит настоящее. И это может указать путь.Третий критерий - этического порядка. В очередной раз перед человеком стоит задача показать свою ответственность по отношении к миру - как к собственной жизни, так и жизни других людей. Религии тоже призваны прежде всего к ответственности, которая НЕ зависит ни от их взаимного противостояния, ни от их конфликта с современной действительностью. Эта ответственность исходит как из их собственного стремления желать благо человеку, так и из требования к каждому быть «братом своего брата».По сути дела, общая идея состоит в том, что в религий сохранятся перспективы, если они в самой своей открытостинайдут причины и способы быть верными, если они окажутся способны внести свой особый вклад, Отвечая на вопросы, Которые все чаще и чаще встают перед каждым человеком как в частной, так и в общественной жизни.Выводы к разделу 2В наши дни для преодаления межкультурного кризиса необходима находить точки соприкосновения в межрилигиозном общении и «стесывать» «острые углы», находя то общее на основе которого нужно строить совместное будущее в нашем большом и общем доме. Для налаживания межконфессионального диолога за последние 50 лет было сделано многое. Был организован Всемирный Совет Церквей на площадке которого постоянно происходит диалог между основными конфессиями.ВЫВОДЫ1. Первый тип - «дискурсивный диалог» - пытается выявить теоретико-догматические сходства и различиярелигиозных мировоззрений с целью выяснения того, что можно назвать «общим знаменателем», тоесть совокупностью, суммой положений, разделяемых всеми сторонами. Представители этого подходаделают акцент на том, что последователи монотеистических религий поклоняются одному и тому же Богу,верят в сотворение мира, Откровение, спасение души, имеют схожие этические системы. В рамкахэтого подхода, в частности, высказывались и представители мусульман России, видя основу взаимоуважениямежду авраамическими религиями в вере в Единого Бога, духовной близости по линии Авраама(Ибрагима) и предлагая рассматривать в богословских дискуссиях Коран как, своего рода, «Третий Завет»,наряду с Ветхим и Новым Заветами.2. Участники второго вида межрелигиозного диалога – так называемого «человеческого диалога» -стремятся увидеть в представителе другой религии не носителя определенных «верований» и «концепций»,но просто человека как он есть, и понять его так же, как самого себя вне своей конфессиональнойпринадлежности. В этом подходе подчеркивается разница между отношением к представителям той илииной религиозной традиции и к традиции как таковой. Один из сторонников этого подхода Джей Ньюменписал: «…толерантность к религиозной вере не подразумевает частичного или полного принятияэтой веры самой по себе, а, скорее, включает принятие того, кто разделяет эту веру, сохраняя при этомприверженность своей вере».3. Третий тип — «секулярный диалог» - видит основную задачу межрелигиозных встреч в сотрудничестверади всеобщего блага – решении экологических проблем, утверждении социальной справедливости, моральныхценностей, мира и свободы, что также может вести к лучшему взаимопониманию.Последняя, четвертая разновидность – «внутренний диалог» - основывается на осмыслении мистическогоопыта каждой духовной традиции. Этот тип диалога весьма перспективен, поскольку все более общепринятымубеждением становится то, что Бог открывает Себя в каждой религиозной традиции, и сущность религиозностилежит в мистическом опыте переживания единства индивида с Абсолютным.4. Многие авторитетные исследователи полагают, что религиозная толерантность является, прежде всего,характеристикой государственной политики в ситуации религиозного плюрализма. Такое понимание, выраженноев частности во Всеобщей декларации прав человека ООН 1958 года, подразумевает под толерантностьюрелигиозную свободу, данную индивиду, позволяющую выбирать или практиковать ту веру, которуюон пожелает. Формальная толерантность означает невмешательство в веру других людей и допущение свободногосуществования разных вер и религиозных практик.5. Такие либеральные принципы как отделение церкви от государства, религиозный плюрализм, религиознаясвобода являются продуктом философского учения эпохи Просвещения, которое объясняло сущностьчеловеческой природы, цель политического общества и истинное место религиозной веры. Между тем сегодня,когда в политике «возобладали возрожденный партикуляризм, воинствующий конфессионализм ивновь ожившие этнические мотивы», идеи эпохи Просвещения устарели, они являются утопией, неотвечающей современным реалиям. В современном мире существуют и взаимодействуют различные культурыи цивилизации, не все из которых разделяют европейский принцип автономии индивида, который имеетправо сам определять свою судьбу.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫМурсалова А.С. Наследственное право в авраамических религиях // Актуальные проблемы философии и социологии. 2016. № 14. С. 74-77.Кулагина-Стадниченко Г. Ментальные основы религиозной идентичности. Киев, 2009.Али Вячеслав Полосин. Прямой путь к Богу. - М .: Ансар Фаундейшн, 2003.Ринекер Ф., Майер Г. Иудеи, иудаизм // Библейская энциклопедия Брокгауза. — ChristlicheVerlagsbuchhandlungPaderborn, 1999. — 1226 с.Рассел, Бертран — История западной философии — Новосибирск: Сиб. унив. изд-во; Изд-во Новосиб. ун-та, 2001Гарнак Адольф фон. История догматов // Оп.: История догматов, в кн.: Общая история европейской культуры, СПб., 1911, т. 6Лосский В. Н. Очерк мистического богословия восточной Церкви Догматическое богословие. — М., 1991.Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. — СПб., 1907 1918. Т. 1-4; То же (репринт). М., 1994.Свенцицкая И. С. Раннее христианство: страницы истории. — М.:Политиздат, 1987; М., 1988; М., 1989Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, ГРВЛ, 1991.Ислам // Трофимов Я. Ф. Религиоведение: учебное пособие для студентов специальностей «Политология» и «Культурология». — Караганда: Болашак-Баспа, 2011. — 401 с.Алексеев И. Л., Коротаев А. В. Ислам // Религиоведение. Энциклопедический словарь / Под ред. А. П. Забияко, А. Н. Красникова, Е. С. Элбакян. — М.: Академический проект, 2006. — 1256 с.Селезнев, Н. Н., Средневековый восточнохристианский экуменизм как следствие исламского универсализма // Философский журнал / ИФ РАН 1(8) (2012). — С. 77-85. Архив ОВЦС, д. 180 // Публ. в: Бубнов П. В. Русская Православная Церковь и Всемирный Совет Церквей: предыстория взаимоотношений в 1946—1948 гг. // Труды Минской Духовной Академии. — Жировичи, 2005. — № 3. — С. 83 Селезнев, Н. Н., Средневековый восточнохристианский экуменизм как следствие исламского универсализма // Философский журнал / ИФ РАН 1(8) (2012). — С. 77-85.