Политика ЕвроСоюза в странах Южного Кавказа

При этом была сохранена статья, ограничивающая право пребывания одного лица на посту президента у власти двумя сроками подряд.Круг полномочий Саакашвили, который претендовал на роль и статус «отца» грузинской нации и строителя грузинского государства, не только не сократился, но де-факто заметно расширился при очевидном ослаблении позиций парламента. Реально вся полнота власти оказалась сосредоточена в руках президента, хотя традиционно при президентско-парламентской системе заметную роль в политической жизни играет парламент, глава исполнительной власти и правительство. Президент имел право отправить правительство в отставку в полном составе или освободить от занимаемых должностей министров МВД, МГБ и Минобороны, распустить парламент и назначить новые выборы, своим указом отменять постановления правительства, приостановить или аннулировать международные соглашения, законы Грузии и т.д.В политической системе республики наметились и другие изменения. С 2004 года оппозиция оказалась оттеснена на обочину политической жизни, и практически маргинализована, поэтому многие аналитики восприняли «революцию роз» как «криминальный переворот». Запад объявил Грузию образцом демократии для всего постсоветского пространства.Саакашвили и его команде не удалось решить множество важных социальных, экономических и политических проблем. В результате реформ ключевые позиции в экономике оказались в руках близких или лояльных властям лиц. Система здравоохранения была приватизирована и фактически превратилась в отдельную отрасль экономики.Вопреки прогнозам, согласно которым после поражения в так называемой пятидневной войне в августе 2008 года М.Саакашвили будет вынужден уйти в отставку, он остался у власти. С истечением второго срока своего пребывания на посту президента Саакашвили не собирался отказаться от власти. Для этого он заранее подготовил нормативно-правовую основу – по его инициативе в 2010 году, т.е еще до 2013 года, когда он должен был покинуть пост президента, парламент Грузии внес изменения в конституцию страны, следствием которых стала смена президентско-парламентской системы власти на парламентскую.Согласно новой редакции конституции, большая часть полномочий президента перешла к премьер-министру как главе исполнительной власти, избираемому парламентом. Статус первого должностного лица в государстве перешел от президента к премьер-министру. При этом сам Саакашвили по мере приближения даты завершения второго срока своего президентства неоднократно заявлял, что он не собирается прекращать политическую деятельность и не исключает возможности занять пост премьер-министра.По мнению большинства аналитиков и наблюдателей, с победой блока «Грузинская мечта» во главе с Иванишвили так называемой эре М.Саакашвили пришел конец. При этом перед новыми властями встала непростая задача консолидации общества на базе единой национальной идеи. Особого внимания заслуживает тот факт, что сама коалиция «Грузинская места» Иванишвили состояла из шести разнородных партий – от либеральных и прозападных до националистических. Каждая из них преследовала собственные интересы, но связующим звеном для них служила личность Иванишвили.Главным стимулом присоединения к этой коалиции для некоторых из них стало в первую очередь стремление свалить Саакашвили, а не принятие политической программы Иванишвили. Очевидно, что эта ситуация, в сочетании с целым комплексом других факторов, создавала достаточно серьезные препятствия на пути поисков приемлемых решений ключевых проблем национального развития. Впрочем, на парламентских выборах 2016 года «Грузинская мечта» (вновь одержала убедительную победу.Что касается политического развития постсоветского Азербайджана, то для него характерна тенденция к усилению президентской власти. После распада СССР президентом страны стал радикальный националист, руководитель Народного фронта А.Эльчибей, который пытался строить этнократическую государственность на идеологии тюркизма, предполагающей фактическое единение Азербайджана и Турции. В «Законе о языке», принятом в 1992 г. Милли Меджлисом, азербайджанский язык официально был переименован в турецкий.Крах экономики, хаос, поражения в карабахском конфликте, социальные потрясения и другие бедствия, выпавшие на долю народов этой страны, обеспечили условия для триумфального возвращения к власти в июне 1993 года бывшего руководителя компартии и самой республики Г.Алиева. Ему удалось добиться прекращения войны и относительной стабилизации внутриполитической ситуации. При его правлении Азербайджан, благодаря своим углеводородным ресурсам, добился заметных успехов в важнейших сферах общественной жизни.Г.Алиев многое сделал в деле поиска национальной идентичности Азербайджана. Конституция 1995 г., отменив «нововведение» первого президента Эльчибея, который объявил государственным языком Азербайджана турецкий, вернула этот статус азербайджанскому языку. Предпринимались усилия по разработке и внедрению новой идеологии – «азербайджанлылыг», в которой, как утверждал главный идеолог азербайджанской государственности Р.Мехтиев, «нашли отражение приоритеты национального развития – “тюркизация, исламизация, европеизация”». По его мнению, «именно эти идеи сегодня олицетворяются тремя цветами Государственного флага Азербайджана».Руководство Азербайджана декларировало стратегию перехода к рыночной экономике и политической демократии. Эта установка была закреплена в Конституции, принятой в 1995 году, согласно которой Азербайджан был провозглашен президентской республикой, где президент в одном лице занимает пост главы государства и главы исполнительной власти. Согласно конституции, президент, как и в двух других южно-кавказских государствах, был наделен правом избираться на этот пост лишь на два срока подряд. В отличие от двух других южно-кавказских государств, в Азербайджане с приближением «естественного» ухода Г.Алиева был неординарно решен вопрос о преемственности власти. Согласно конституции 1995 года, в случае досрочного ухода президента со своего поста его полномочия должен был временно исполнять спикер Милли Меджлиса. Однако в результате референдума, проведенного в 2002 году, в конституцию была внесена поправка, согласно которой в случае досрочного ухода со своего поста президента его полномочия временно исполняет премьер-министр, причем на эту должность в срочном порядке был назначен сын Г.Алиева И.Алиев. Таким образом, был обеспечен плацдарм для передачи власти в 2003 году от отца к сыну. Был учрежден институт наследственного президентства по примеру ряда восточных авторитарных режимов, вроде отца и сына Асадов в Сирии, отца, сына и внука Кимов в Северной Корее.В 2009 году И.Алиев инициировал принятие поправок в конституцию страны, отменив ограничения на количество президентских сроков для одного человека. Еще одна поправка, принятая на референдуме 2016 года, ввела в Азербайджане должности первого вице-президента и вице-президентов, которые назначаются и освобождаются от должности президентом страны без согласования с Милли Меджлисом. В феврале 2017 года пост первого вице-президента заняла супруга Алиева – Мехрибан. В случае досрочного ухода президента в отставку до избрания нового главы государства его полномочия передаются не премьер-министру, а первому вице-президенту.Согласно результатам референдума, увеличен срок полномочий президента с 5 до 7 лет, а также из текста конституции исключено положение о том, что президентом Азербайджана может быть избран гражданин страны не моложе 35 лет. С учетом этих изменений, некоторые наблюдатели характеризуют сложившийся в Азербайджане режим как «суперпрезидентскую республику».Эксперты высказывают предположение, что отмена минимального возрастного ценза для избрания президентом, который в конституции 1995 года определен в 35 лет, обусловлена намерением Алиева передать власть после своего ухода от дел своему сыну Гейдару, которому в 2025 году исполнится 28 лет.Со времени принятия первых конституций в 1995 году властная система трех независимых государств Южного Кавказ претерпела радикальные трансформации – в двух республиках (Армении и Грузии) от классического американского президентского варианта через президентско-парламентский к парламентскому типу республики, а в Азербайджане – от президентского к сверхпрезидентскому авторитарному типу государственного управления с элементами наследственной передачи власти.Процесс политической модернизации в этих странах проходит не по заданным Западом моделям. Это можно рассматривать не как недостаток, но как необходимость, обусловленную объективными факторами. Руководители этих стран при всем желании не могут преодолеть веками сложившиеся традиции и особенности национального менталитета соответствующих народов.В результате слабость социальной базы демократического транзита обусловливается неструктурированностью гражданского общества, неразвитостью среднего класса, отсутствием эффективной многопартийной системы при наличии множества мелких политических партий, которые не в состоянии составить реальную и действенную оппозицию существующей власти. Сами партии отражают существующие в соответствующих обществах реалии племенной, клановой, клиентелистской, этнической, региональной, конфессиональной и иных приверженностей. О трудностях переходного периода свидетельствует всплеск в последние месяцы массовых протестных выступлений в Армении и Грузии. В результате таких выступлений в Ереване в апреле–мае 2018 года правительство страны во главе с премьер-министром С.Саргсяном вынуждено было подать в отставку. Главная причина протестных настроений состояла в желании руководителей Республиканской партии Армении сохранить за собой властные рычаги. Хотя в ходе референдума по вопросу о переходе от президентско-парламентской к чисто парламентской республике Саргсян заверял народ, что он не будет претендовать на пост премьер-министра, на деле это обещание было нарушено. Хотя руководитель оппозиции и массовых протестов Н.Пашинян вышел победителем и ему удалось взять под контроль правительство, перешедшая в оппозицию Республиканская партия Армении сохраняет большинство в парламенте и более или менее существенное влияние в структурах государственной власти всех уровней, тогда как блок «Елк» Пашиняна располагает в парламенте девятью местами из 105. На сегодняшний день, одним из векторов внешней политики США, нуждающимся в значительной стратегической корректировке, являются отношения с государствами Южного Кавказа. Признавая их геополитическое значение для Соединённых Штатов, самостоятельной концепции в отношении этих стран за последние двадцать шесть лет так и не было разработано, а сформулированная в 1997 г. «Доктрина Тэлбота» безнадёжно устарела.Интерес США к этому региону берёт своё начало в 20-х гг. XX в., когда Вашингтон пытался активно участвовать в судьбе Армении, в частности, при формировании её территориальных границ и в отношении признания геноцида армян в Османской империи. Однако в отсутствии жизненно важного геополитического интереса к региону в тот период, США отдали пальму первенства Великобритании, которая, наряду с Германией, Османской империей и Советской Россией активно участвовала в судьбе, ставшего независимым, Закавказья.После распада СССР и начала формирования независимых государств на постсоветском пространстве, США не торопились активно включаться в борьбу за политическое влияние, в силу объективных причин. Во-первых, не было актуального геостратегического интереса, поскольку этот регион рассматривался как «зона влияния России»; во-вторых, не проявлялся «национальный» интерес США, в связи с тем, что исторически ни Южный Кавказ, ни пограничные с ним зоны не находились когда-либо в сфере непосредственного влияния Соединённых Штатов; в-третьих, в 90-е гг. с новой силой разгорелись межэтнические конфликты, решение которых могло затянуться на неопределённое время. Кроме того, активных конкурентов, за исключением Российской Федерации, переживающий кризис становления, в этом регионе у США не было. Региональные игроки, такие как Турецкая республика и Исламская республика Иран, заняли выжидательную позицию. С одной стороны, они не располагали значительными экономическими ресурсами, способными поддержать реформы в южнокавказских государствах; с другой стороны, участие в региональной политике на Кавказе принесло больше проблем для них, чем политических дивидендов. Турция ориентировалась на европейскую интеграцию, поэтому её активное участие в политике Кавказа неизбежно привело к вмешательству в Нагорно-Карабахский конфликт, а Иран с недоверием смотрел на независимый Азербайджан, опасаясь сепаратистских настроений в северных иранских районах, населённых азербайджанцами.Администрация Дж.Буша-старшего, в отсутствии оформленной региональной политики, предпочла действовать в рамках «большой стратегии», суть которой сводилась к обеспечению экономической стабильности с последующим ростом, установлению и укреплению демократических режимов, а также созданию зоны безопасности. К середине 90-х гг. Россия определила основу своего стратегического присутствия в рамках трёх форматов: миротворчества, защиты границ СНГ и военного присутствия в Грузии и Армении. Институционально главная роль России была закреплена созданием в 1992 г. региональной международной организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), фактически установившего российско-центричную систему с превалированием военно-политических инструментов влияния. Кроме того, в 1996 г. Россия и главы Армении, Азербайджана и Грузии подписали декларацию «За межнациональное согласие, экономическое и культурное сотрудничество на Кавказе», в которой подчёркивалось признание и уважение Россией независимости и суверенитета Азербайджана, Армении и Грузии, при этом делался акцент на то, что Россия выступает за развитие и углубление сотрудничества и интеграции в регионе, а также участие кавказских государств в международных организациях. Заявив о себе как о гаранте стабильности в регионе, Россия фактически подготовила условия для создания Вашингтоном альтернативной внешнеполитической стратегии.Многие исследователи отмечают, что США не были готовы к столь быстрому крушению советской системы, поэтому администрация Дж.Буша не смогла выработать новой стратегии, относительно государств, появившихся на пространстве бывшего СССР. Деятельность его администрации ограничилась признанием независимости южнокавказских государств и установлением с ними дипломатических отношений в 1991–1992 гг. Избранному в ноябре 1992 г. Биллу Клинтону, понадобилось несколько месяцев, прежде чем он и его администрация сформулировали новую внешнеполитическую программу, автором которой часто называют Энтони Лэйка, советника по национальной безопасности, который уже в сентябре 1993 г., заявил, что преемницей «доктрины сдерживания» должна стать «стратегия расширения свободного мирового сообщества рыночных демократий».Первостепенной задачей национального масштаба во внешнеполитическом курсе провозглашался принцип продвижения экономических интересов США в мире, а также распространение демократии и свободы при поддержке Вашингтона особенно в странах бывшего Советского Союза. В этой доктрине была и военно-политическая составляющая – использование военной силы в случае необходимости, что по существу означало расширение НАТО.Ж. Зарифян отмечает, что в случае с Южным Кавказом американские аналитики 1990-х и 2000-х гг. предупреждали, что не следует переоценивать значение региона, поскольку ни в Армении, ни в Азербайджане, ни в Грузии не было жизненно важных для США интересов. Но на мировой «шахматной доске» он занимал значительное место: расположенный в центе Евразии, т.е. в центре «Heartland», он являлся согласно геополитической теории Х. Маккиндера «регионом, который должен контролироваться любой властью, претендующей на доминирование в мире». Эта же географическая особенность была интересна и с точки зрения транспортировки нефти в Европу из Каспийского региона, минуя Россию и Иран. Кроме того, с 2000-х г. Армению, Грузию и Азербайджан стали рассматривать как «локальных геополитических игроков», борющихся с международным терроризмом при поддержке США. Особенным союзником являлся Азербайджан, исламское государство, член Организации Исламской конференции, сотрудничество с которым позволило показать мировому сообществу, что США не противостоят «мусульманскому миру», а сражаются с исламским фундаментализмом.Одним из факторов, оказавших влияние на проявление к этому региону интереса со стороны США, стала активизация армянских лоббистских организаций, целью которых явилась защита и продвижение армянских интересов: Армянского национального комитета Америки (ANCA) и Армянской ассамблеи Америки (AAA).Однако, несмотря на живой интерес к региону со стороны бизнеса и отдельных политических групп, в Национальной стратегии США Южный Кавказ не выделялся как особый геополитический сектор. Только в 1996–1997 гг. американский политолог и дипломат, заместитель государственного секретаря США, Строуб Тэлбот сформулировал внешнеполитическую стратегию на Кавказе, которая заключалась в продвижении политических и экономических реформ в этих странах, способствующих, в том числе урегулированию региональных конфликтов, поддержка энергетической безопасности и продвижение интересов коммерческих компаний США в регионе. По существу, она была продолжением стратегии администрации Дж.Буша, с той лишь оговоркой, что США должны проводить здесь «политику партнёрства с различным уровнем глубины».Вашингтон сосредоточил свои усилия на экономической поддержке независимости государств, с целью недопущения создания пророссийского блока в регионе на фоне оформлявшегося СНГ. С 1992 г., после установления с государствами Кавказа дипломатических отношений Белый дом берёт на себя обязательства через агентство по международному развитию (USAID) оказать гуманитарную помощь Армении, Грузии и Азербайджану, включающую как прямое датирование экономики, так и программы по поддержки здравоохранения и образования. Финансовая поддержка осуществлялись в рамках «Закона о внешней помощи», с поправками, внесенными в 1992 г. в соответствии с разделом 201 «Акта о поддержке свободы». Так Грузия получила более 3 млрд. дол., а Армения более 2 млрд дол. Однако на слушаниях в Комитете по иностранным делам в текст законопроекта был включен особый раздел о запрете на помощь Азербайджану – 907 поправка, в которой отмечалось, что США не будут предоставлять помощь Азербайджану, пока правительство этого государства не прекратит блокаду и применение силы в отношении Армении и Нагорного Карабаха. Эту поправку называют победой армянского лобби в Конгрессе, подчёркивая, что она не способствовала урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта, но создала определённые трудности американскому бизнесу. Практически с момента своего подписания она вызвала протесты со стороны крупных нефтяных компаний, которые стремились к участию в транспортировке Каспийской нефти и вели тесное сотрудничество с государственными структурами Азербайджана. Несмотря на принятие этого документа в 1994 г. был заключён так называемый «Контракт века», целью которого стала разработка глубоководных месторождений «Азери», «Чираг», «Гюнешли», находящихся в азербайджанском секторе Каспия. Контракт был подписан тринадцатью компаниями, в том числе американскими Амоко, МакДермотт, Юнокал, Эксон и Пензойл. Доминирующее положение в проекте первоначально заняла британская компания British Petroleum с долей в 17,127 %, затем американская компания Амоко 17,010 %.С 1996 по 1997 гг. начинает обретать реальные контуры заинтересованность Запада Грузией как транзитного коридора углеродного топлива, следствием чего становится строительство нефтепровода Баку–Супса и Баку–Тбилиси–Джейхан.Чтобы создать единую экономическую платформу не только финансовой помощи странам Южного Кавказа, но и способствовать их активной интеграции в мировое экономическое пространство, а также обеспечить поступательное развитие демократии 3 августа 1999 г. в Конгрессе был принят закон «Стратегия Шёлкового пути». Это широкомасштабная программа поддержки государств Центральной Азии и Южного Кавказа включала помимо общих задач, таких как поощрение и укрепление независимости, суверенитета, демократического управления и уважения прав человека, ряд специальных: содействие активному участию в разрешении региональных конфликтов и устранение препятствий для трансграничной торговли; развитие инфраструктуры, необходимой для коммуникаций и транспорта; поддержка образования, здравоохранения, энергетики и торговли на оси Восток-Запад, для того чтобы построить сеть международных связей и между этими странами, ориентировав их на рынок стран Евро-Атлантического сообщества; способствовать активности бизнеса и инвестиций в регионе. Поддержку региону предполагалось осуществлять через каналы Международного банка реконструкции и развития, Международной финансовой корпорации и Европейского банка реконструкций и развития. Кроме того, оговаривалось, что США должны содействовать развитию регионального военного сотрудничества между странами Южного Кавказа и Центральной Азии посредством программ, таких как создание Центральноазиатского миротворческого батальона и «Партнерства ради мира» в рамках Организации Североатлантического договора. Отдельной статьёй шли условия отказа в помощи, включающие такие факты как нарушение прав человека, разработка ракетных технологий и оружия массового уничтожения, поддержка международного терроризма.Таким образом, экономическое развитие государств Южного Кавказа, по мнению политических деятелей США, должно быть связано с установлением политической стабильности в регионе и преодолением межэтнических конфликтов. Именно их разрешение стало для США основной трудностью на пути укрепления лидирующих позиций в регионе.Вашингтон предпочёл не вмешиваться в межэтнические споры напрямую, полагая, что трансграничные связи и общее экономическое пространство станут внутренним стимулом их разрешения. Действуя через ООН и одобряя мероприятия ОБСЕ, США не брали на себя функции арбитра, занятые вопросами распада Югославии, сложной ситуацией в Сомали и проблемами на Гаити и опасаясь, что прямое военное вмешательство в «кавказские конфликты» приведёт к военному ответу со стороны России. Поэтому ведущую роль в их урегулировании Соединённые Штаты передали России, которая стала наращивать военное присутствие в регионе. Министр обороны США У. Перри в рамках военно-политической стратегии ведомства в 1994–1997 гг. неоднократно обращался к принципу «превентивной обороны», полагая, что Россия не может отречься от своего имперского прошлого и не откажется от идеи восстановления зоны своего влияния. Задачу США он видел в военной поддержке независимых государств, прежде всего, способствуя перевооружению этих стран.Поскольку внутренняя безопасность для США основывается на непременном и обязательном лидерстве в мире, Вашингтон должен взять на себя обязательства по организации зон безопасности, которыми после распада Советского Союза стали Восточная Европа и Центральная Азия с Южным Кавказом.Активным союзником США в этом вопросе стала Грузия, которая в отличие от Азербайджана не располагала энергетическими ресурсами и не имела политического лобби подобно Армении. Разгоревшийся грузино-абхазский конфликт 1992–1993 гг. и убеждённость грузинского правительства в том, что Москва открыто поддерживает Абхазию, заставило руководство Грузии в лице её президента Э.Шеварднадзе выбрать евроатлантический курс внешней политики. 23 марта 1994 г. Грузия присоединилась к программе альянса «Партнерство ради мира», которую так же подписали Азербайджан, Армения и Россия.Весной 1999 г. Грузия стала участницей другой программа сотрудничества НАТО и стран-партнеров в области планирования обороны «Planning and Review Process» (PARP) – «Процесс планирования и анализа». Участие в этой программе окончательно определило вектор внешнеполитического движения Грузии, которая поспешила выйти из ОДКБ и потребовала вывести российские войска со своей территории. Уже в ноябре 1999 г. на саммите ОБСЕ в Стамбуле было приято решение до 1 июля 2001 г. убрать российские базы из Грузии. Таким образом, десятилетие, последовавшее за распадом Советского Союза, стало для США периодом стратегического планирования нового внешнеполитического формата, реализация которого на практике, воплощалась в различных регионах мира, в том числе и на Южном Кавказе.Основным внешнеполитическим приоритетом Вашингтона после окончания «холодной войны» стало продвижение своих экономических интересов, которые соотносились с соображениями национальной безопасности и практически идентифицировались с ней. Глобализация экономики влекла за собой различные формы интеграции, основанной не только на принципах открытости рынков и гомогенизации экономического уклада, вовлеченных в нее стран, но и создавались предпосылки расширения пространства свободы и демократии в американском понимании. Поэтому деятельность США в отношении трёх независимых государств Южного Кавказа, проводившаяся в рамках «стратегии расширения мирового свободного сообщества рыночных демократий», понималась в глобальном смысле, не имела региональной специфики.Основной задачей Вашингтона в этом регионе на протяжении 1990-х гг. стало обеспечение своего присутствия и недопущение возникновения регионального лидера, прежде всего в лице Российской Федерации. Отдавая отчёт в том, что абсолютное лидерство США здесь невозможно ввиду геополитических преимуществ России, складывающихся на протяжении длительного времени, администрация Клинтона смогла создать в регионе «климат наибольшего благоприятствования для США», особенно в Грузии, ставшей их последовательным партнёром, на политику которого Вашингтон оказывал прямое влияние. Этого нельзя сказать в отношении Армении и Азербайджана, но многовекторность их внешней политики тоже следует расценивать как успешное влияние США. Ввиду того, что Южный Кавказ продолжает оставаться важной стратегической точкой в контроле над Ближним Востоком и Центральной Азией, противостояние здесь России и США не теряет актуальности.ЗаключениеОсновная проблема региональной безопасности на Южном Кавказе заключается не только в нагорно-карабахском конфликте, но и в самой логике нынешней геополитической ситуации. Это проблема характера современных международных отношений, переживающих в настоящее время переходный период. Позиции заинтересованных сторон формируются на основе сложных отношений как с непосредственными участниками конфликта, так и друг с другом на региональном и международном уровнях. Таким образом, политизированный и завязанный на широкий круг международных акторов подход к армяно-азербайджанскому конфликту также определяет возможные как возможные сценарии его развития, так и всю архитектуру безопасности в регионе.Для государственных или надгосударственных структур, подобных ЕС, важным элементом сохранения своего культурного кода, традиций, языков и т. д. становится обеспечение культурной безопасности. Методы ведения культурной войны, культурная агрессия, как инструменты «мягкой силы», вынуждают государство задуматься о сохранении присущих ему традиционных культурных ценностей, а также об обеспечении политической и экономической стабильности и независимости. Политика, экономика и культура становятся тесно связанными между собой.«Мягкая сила», по аналогии с «жесткой силой», становится не только инструментом внешнего воздействия и «продвижения» государства на международной арене, но и приобретает «оборонительные» функции. Культурная политика и «мягкая сила» оказываются не только и не столько механизмом использования культурного потенциала для укрепления мировых позиций, но и инструментом, способным сохранить собственную идентификацию, культурное наследие и память в условиях противодействия как давлению «мягкой силы» со стороны иных акторов, так и в условиях прямого физического контакта и воздействия, как в случае активизации миграционных потоков из бывших колоний либо из зон боевых действий на территориях, где проживают носители иных культурных и религиозных ценностей.Рассмотренная группа стран Восточного партнерства, географически определяемая как Закавказье, является крайне неоднородной в плане выбора своего интеграционного будущего. Единственной страной Южного Кавказа, четко заявившей о своем желании и готовности стать членом Евросоюза, является Грузия. Это одно из трех государств Восточного партнерства, которые на данный момент подписали и ратифицировали соглашения об ассоциированном партнерстве с ЕС. Евросоюз и впредь будет выделять на реализацию программ Восточного партнёрства весьма ограниченные суммы. Они, к примеру, существенно меньше средств, расходуемых Брюсселем на помощь странам Южного и Восточного Средиземноморья. Это означает, что среди международных приоритетов Восточному партнёрству ЕС отводит очень скромное место. Он не имеет здесь крупных экономических интересов, помимо крайней заинтересованности в азербайджанском газе, который будет поступать в Европу через Грузию и Турцию, а также в надёжном транзите российского газа через Украину. Но с этой точки зрения, интерес Евросоюза сконцентрирован на трёх участниках ВП, а в целом оно четкой конечной цели не имеет. Она не выходит за рамки объявленной еще в 2003 г. концепции «нового добрососедства», согласно которой ЕС будет стремиться к созданию вдоль своих южных и восточных границ пояса дружественных государств, поощряя их к заимствованию европейских ценностей и моделей общественного устройства. Еще один важный штрих в этой характеристике состоит в том, что ЕС не имеет единой стратегии отношений с участниками ВП; фактически есть шесть сценариев развития этих отношениях, каждый со своей особой драматургией.Открытым для стран-участниц программы Восточного партнерства остается вопрос о перспективах членства в ЕС. 8 декабря 2017 г. министр иностранных дел Румынии Теодор Мелешкану заявил, что Молдова, Грузия и Украина фактически являются странами-кандидатами на членство ЕС. Г-н Мелешкану отметил, что ЕС обязан морально и легально чётко объявить о перспективе членства, не указывая при этом сроки вступления в ЕС.Членство в ЕС – основной стимул реформ в странах-кандидатах, который не применим к странам-соседям. В отсутствие перспективы членства готовность стран соответствовать предъявляемым ЕС требованиям и стандартам развития низка, что ставит вопрос о мотивации стран-партнеров к изменениям.Сотрудничество с ЕС продолжится для всех трех стран в разных форматах, соответствующих национальным интересам каждой из стран. В лице Армении в регионе усиливает присутствие Евразийский экономический союз. Как и прежде, актуальным остаётся вопрос региональных конфликтов, статус конфликтных территорий.Список использованной литературыИсточникиАйвазян А. О подписании Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве Армении и ЕС. Аналитическая записка // http://instituteofeurope.ru.Бордачев Т.В. Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки». М.: Европа, 2015. С. 88.Глобальная стратегия Европейского союза по внешней политике и политике безопасности. URL: https://eeas.europa.eu/sites/eeas/files/feature_eu_global_strategy_full_text.pdf.Европейская стратегия безопасности «Безопасная Европа в лучшем мире». URL: http://www.consilium.europa.eu/uedocs/cms_data/librairie/PDF/QC7809568RUC.pdf. Европейская служба внешних связей. Сообщение N 12066 от 20.07.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 12061 от 13.07.2018 – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 12060. 12.07.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 12055 от 05.07.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 12046 от 22.06.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 12042 от 16.06.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 12032 от 02.06.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 12028 от 29.05.2018 – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 12007 от 24.04.2018 – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 12001 от 14.04.2018 – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11994 от 05.04.2018 – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11981 от 15.03.2018 – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11977 от 09.03.2018 – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11969 от 27.02.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11966. от 22.02.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11965 от 21.02.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11958 от 10.02.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11939 от 16.01.2018. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11929 от 20.12.2017. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11920 от 07.12.2017. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11911 от 24.11.2017. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11887 от 20.10.2017. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enЕвропейская служба внешних связей. Сообщение N 11874. от 03.10.2017. – Режим доступа: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage_enКонцепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 30 ноября 2016 г.). [Электронный ресурс]: URL: http://www.mid.ru/foreign_policy/news//asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2542248Мендкович Н. Стратегия и идеология в проекте ЕС «Восточное партнёрство» // http://www.foreignpolicy.ru/analyses/eu-eastern-partnershipМосква будет максимально смягчать визовый режим с Грузией [Электронный ресурс] – URL: https://www.geomigrant.com/2017/11/16/москва-будет-максимально-смягчать-визовый-режим-с-грузией/Новое в политико-интеграционных процессах на Южном Кавказе [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.pglu.ru/upload/iblock/a41/uch_2008_xiii_00036.pdfПарламентские выборы в Грузии 2016: партии-участники и прогнозы итогов [Электронный ресурс] – URL: https://sputnik-georgia.ru/reviews/20160927/233313996/Parlamentskie-vybory-v-Gruzii-2016-partii-uchastniki-i-prognozy-itogov.htmlПолитика Евросоюза на Южном Кавказе. Интервью с Ричардом Саквой о политике ЕС на Южном Кавказе. // «Hayinfo.ru. DIASPORA». Информационно-аналитический портал Армении: сайт. URL: http://old.hayinfo.ru/ru/interview/34404.htmlПримаков Е.М. Вызовы и альтернативы многополярного мира: роль России. М.: Изд-во МГУ, 2014. С. 61.Торговля между Россией и Грузией в 2016 г. [Электронный ресурс] – URL: http://russian-trade.com/reports-and-reviews/2017-02/torgovlya-mezhdu-rossiey-i-gruziey-v-2016-g/Эксперты: Предложенные Ильхамом Алиевым изменения в Конституцию Азербайджана ведут к усилению президентского режима. 19.07.2016. Доступ: http://www.yerkramas.org/article/108027Collection of War Threat Statements by President Ilham Aliyev and Other Azerbaijаni Officials. [Electronic resource]: URL: http://eufoa.org/wp-content/uploads/2017/05/AliyevWarThreats_update_30.06.2017.pdf.Comment Nicolas Sarkozy va lancer sa candidature // Lexpress [Electronic resource]. URL: https://www.lexpress.fr/actualite/politique/comment-nicolas-sarkozy-va-lancer-sacandidature_1079171.htmlCouncil Conclusions on culture in the EU’s external relations with a focus on culture in development cooperation available [Electronic resource]. URL: http://www.cultureinexternalrelations.eu/cier-data/uploads/2016/12/ST_14443_2015_INIT_EN.pdfFirenze G7: rendere la cultura uno strumento di dialogo fra i popoli. le conclusioni del summit a palazzo pitti//Firenzepost [Electronic resource]. URL: https://www.firenzepost.it/2017/03/31/firenzeg7-rendere-la-cultura-uno-strumento-di-dialogo-fra-i-popoli-le-conclusioni-del-summit-a-palazzopitti/Fоrеign Direct Investments, Q1 2017 (Preliminary). [Электронный ресурс]: URL: http://www.geostat.geMarranci G. Multiculturalism, Islam and the clash of civilisations theory: rethinking Islamophobia // Culture and Religion: An Interdisciplinary Journal [Electronic resource]. URL: http://dx.doi.org/10.1080/0143830042000200373Shared Vision: Common Action: A Stronger Europe. A Global Strategy for the European Union’s Foreign and Security Policy. June 2016. P. 33. URL: https://eeas.europa.eu/sites/eeas/files/eugs_review_web.pdfThe Comprehensive & Enhanced Partnership Agreement between the European Union & Armenia // https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-Homepage/36140/comprehensive-enhanced-partnership-agreementbetween-european-union-armenia-cepa_enTreaty of Rome (EEC). URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=uriserv%3Axy0023.Литература Алексанян А.А. Современные вызовы интеграционным процессам на Южном Кавказе: европейское и евразийское измерения. М.: Наука, 2014. С. 31.Амбарцумян К. Р. Английское военное присутствие в пределах Большого Кавказа в 1918–1920 годах и его итоги // История: факты и символы. 2017. № 3. С.168–176Амбарцумян К. Р. Место Южного Кавказа в советско-турецком сближении в 1920–1921 гг. // Гуманитарные и юридические исследования. 2017. № 3. С. 8–15.Броерс Л. Политика Запада на Южном Кавказе в 2015 г. // Кавказ — 2015. Ежегодник Института Кавказа. Ереван, 2017. С. 90-91.В Грузии изменена конституция страны // http://dagestan.kavkaz-uzel.ru/articles/50446/.Вакасова М. В. Влияние миграции на культурную безопасность в рамках исследований парижской и копенгагенской школ безопасности // Интеллектуальный потенциал XXI века: ступени познания. 2016. № 37. С. 19–23Векуа Г. Возможности трансформации политической системы Грузии // http://georgiamonitor.org/detail.php?ID=340Гулалиев М. Политические реформы в Азербайджане // Процесс конституционно-политической реформы в Грузии, в Армении и в Азербайджане: политическая элита и голос народа. Тбилиси, 2015, С. 7. Гулиев З. Азербайджан: долгий путь к демократии. Доступ: https://regnum.ru/news/1417384.htmlДудайти А. К. Евразийский вопрос и будущее Южного Кавказа // Известия СОИГСИ. № 14 (53). 2014. С. 79-86.ЕС будет воздействовать на страны «Восточного партнёрства» финансово // https://regnum.ru/news/2338411.html.Журбей Е. В. Стратегия национальной безопасности США в 90-е гг. XX в. // Ойкумена. 2015. №2. С. 75–108.Забелин С.А. Политика ЕС в отношении постсоветских стран Причерноморья // Большое Причерноморье: противоречия и стратегические решения для России / Под ред. А.А. Язьковой. Доклады Института Европы РАН. № 324. М.: ИЕ РАН, 2016. С. 44-53.Кочетков В. В., Максимов И. В. Генезис явления культурных войн в международных отношениях и перспективы его развития // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12 : Полит. науки. 2016. № 4. С. 96–108.Межуев Б. «Остров Россия» и российская политика идентичности. Неусвоенные уроки Вадима Цымбурского // Россия в глобальной политике. 2017. № 2. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Ostrov-Rossiya-i-rossiiskaya-politika-identichnosti-18657Мехтиев P. Современный Азербайджан как воплощение национальной идеи // Бакинский рабочий, 24 мая 2011.Мехтиев Р. Современный Азербайджан как воплощение национальной идеи. Доступ: https://news.day.az/politics/269099.htmlПарламент Армении отклонил идею рассмотреть возможность выхода из ЕАЭС [Электронный ресурс] – URL: https://ria.ru/world/20171205/1510216866.htmlПартии Грузии: кто за что ратует [Электронный ресурс] – URL: http://old.anna-news.info/node/13192Правительство РФ объяснило, почему не введены санкции против Грузии [Электронный ресурс] – URL: https://regnum.ru/news/1951875.htmlСМИ Грузии: Российско-турецкий гамбит нежелателен для Грузии // Regnum. 10.08.2016. [Электронный ресурс]: URL: https://regnum.ru/news/2165378.htmlСовместная декларация Саммита Восточного партнерства (Joint Declaration of the Eastern Partnership Summit) https://eeas.europa.eu/delegations/belarus_ru/36180/%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D0%BC%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F%20%D0%A1%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D0%B8%D1%82%D0%B0%20%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE%20%D0%BF%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%BD%D0%B5%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0Степанянц М. Культура как гарант российской безопасности // Вопр. философии. 2015. № 1. С. 3–13.Сурков В. Одиночество полукровки (14+) // Россия в глобальной политике. 2018. № 2. URL: http://www.globalaffairs.ru/global-processes/Odinochestvo-polukrovki-14-19477Сучков М. А. Влияние лобби-групп на формирование внешней политики США на Южном Кавказе // Вестник МГИМО Университета. 2016. № 3 (30). С. 18–24.Сучков М. А. Кавказ в американской парадигме Большого Ближнего и Среднего Востока // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2014. № 4. С. 133–138.Табаринцева-Романова К. М. Эволюционные изменения концептов: «мягкая сила», культурная политика и внешнеполитический имидж // Дневник АШПИ. 2017. № 33. С. 21–25.Узлова Н. В. Культурная безопасность как один из факторов устойчивого развития // Общество: философия, история, культура. 2016. № 12. С. 164–166Шевченко И. В. К вопросу операционализации понятия «культурная безопасность» // Современные исследования социальных проблем : электронный научный журнал. 2016. № 9(65). С. 198–212.Язькова А.А. Большой Черноморский регион: проблемы и перспективы развития // Большое Причерноморье: противоречия и стратегические решения для России / Под ред. А.А. Язьковой. Доклады Института Европы РАН. № 324. М.: ИЕ РАН, 2016. С. 7-19.Cohen S.F. Why Cold War Again? How America Lost Post-Soviet Russia. London and NY: I.B. Tauris, 2017Copsey N., Pomorska K. The Influence of Newer Member States in the European Union: The Case of Poland and the Eastern Partnership // Europe-Asia Studies. 2014. Vol. 66. N 3. May. P. 421—443.Legvold R. Return to Cold War. Cambridge: Polity, 2016.McFaul M. From Cold War to Hot Peace: The Inside Story of Russia and America. L.: Allen Lane, 2018. Р. 31-33.Nichol J. Armenia, Azerbaijan, and Georgia: Political Developments and Implications for US Interests // Congressional Research Service. April 2, 2014. P. 5–6.Prozorov S. Understanding Conflict between Russia and the EU: The Limits of Integration. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2016. Р. 51-54.Punsmann G. B. Turkey’s Interest and Strategies in the South Caucasus // South Caucasus: 20 Years of Independence. B., 2011. P. 287.Rumer E., Sokolsky R., Stronski P. U. S. Policy toward the South Caucasus. Take Three. Washington, 2017. P. 20.Rumer E., Sokolsky R., Stronski P. U.S. policy toward the South Caucasus: Take Three. Carnegie Endowment for International Peace. 2017. 44 р. URL: http://carnegieendowment.org/files/CP_310_Rumer_Sokolsky_Stronski_Caucusus_Final_Web.pdfSmith M.A. Russia and Multipolarity since the End of the Cold War // East European Politics. 2013. Vol. 29. N 1. P. 36—51.Talbott S. A Farewell to Flashman: American Policy in the Caucasus and Central Asia. Baltimore, Maryland July 21, 1997. URL: https://1997-2001.state.gov/regions/nis/970721talbott.html