Топология языка в социальных отношениях

Культура языка предполагает достаточно высокий уровень общей культуры, любовь к языку, культуре общения. Процесс освоения языка и его культуры связан с обретением навыков правильно говорить и писать, точно выражать свое мнение, активно использовать языковые знания, грамотно применять их.
В последнее время, когда произошли значительные изменения в условиях функционирования языка, становится актуальной проблема языка как средства общения, языка в его реализации, проблема культуры речи.
Как отмечает В.А. Александрова, языковой культурой считают сложную систему языковых знаков, основанной на языковых и нравственных правилах и нормах поведения. Культура языка - это такие качества речи говорящего или пишущего, которые обеспечивают человеку эффективное достижение цели общения с соблюдением правил, этических норм, ситуативных и эстетических нюансов [1, с. 8].
Под термином «культура языка» понимают соответствие ее не только современным литературным нормам, но и другим качествам, свидетельствующим о его коммуникативном совершенстве: точность, логичность, чистота, выразительность, богатство, целесообразность и т.д. [5, с. 37], подчеркивает М.Р. Л ьвов.
Культура языкаполагает выбор говорящим наиболее целесообразных предполагает выбор наиболее подходящих средств для конкретной речевой ситуации. Слово может возвеличить человека и обидеть. Главное для культуры речи - это то, чтобы любое слово, любое высказывание употреблялся в соответствии с ситуацией общения и не выходило за рамки дозволенного.
М.В. Булатова-Топоркова замечает, что нельзя говорить о культуре языка и речи, не затронув вопрос культуры вообще. Культура исторически есть определенным уровнем развития общества и человека, проявляющимся в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в материальных и духовных ценностях, которые создают люди. Это социально-прогрессивная творческая деятельность человечества во всех сферах бытия и сознания. Культура характеризует материальный и духовный уровень развития определенных исторических эпох, общественно-экономических формаций, определенных обществ, народностей, наций, а также специфических сфер деятельности или жизни [2, с. 167].
Снижение культуры речи является следствием активного использования сленгов, жаргонов, суржика. Наш язык переполнен разного рода диалектизмами, тавтологией, плеоназмами, жаргонизмами, которые существенно снижают уровень речевого развития.
Самыми распространенными ошибками в произношении, нарушающими чистоту языка, является неправильное ударение, неоправданное «аканье» и влияние других языков. Нарушают чистоту языка и лексические средства: просторечные, суржиковые слова, канцеляризмы и профессионализмы, бранные и вульгарные слова.
Уровень культуры речи - высокий, средний или низкий - зависит от уровня общей культуры, то есть социально-коммуникативных норм поведения. Самые распространенные речевые ошибки [1, с. 8]:
- нарушение логики изложения содержания;
- обедненный арсенал лексики и стилистических приемов: используются однотипные выражения, очень редко - эпитеты, метафоры, сравнения и другие выразительные средства языка, абитуриенты почти не знают значение фразеологизмов
- неумение правильно согласовывать по смыслу слова (числительные с существительными) и т.д.;
- студенты почти не обладают нормами научной речи (научного стиля), из-за чего научному руководителю приходится выполнять функцию редактора студенческих работ.
М.В. Филипчукта Ю.А. Грынык подчеркивают, что на процесс формирования языковой личности влияют как определенные индивидуальные особенности говорящего, так и внешние условия. Наиболее мощным фактором, который определяет языковую личность, является билингвизм. Билингвизм - реальная социально-языковая ситуация, суть которой заключается в сосуществовании и взаимодействии двух языков в рамках одного языкового коллектива. Билингвизмом можно назвать также специфическое состояние общественной жизни, при котором наблюдается и является признанным факт функционирования и сосуществования двух языков в пределах одного государства. Источником билингвизма, как правило, выступает этническая неоднородность самого общества, например, существование в одном государстве двух народностей, пользующихся различными языками. Так как в современном мире практически нет этнически «чистых» государств, билингвизм как явление получил большого распространения. Широкое использование билингвизма вызывает к возникновению суржика, что нарушает языковые нормы современного языка. Однако проблема социолингвистических исследований билингвизма часто заключается в невозможности определить четкие границы билингвизма.
Билингвизм как социальное явление чрезвычайно распространенным в нашей речи, сложившееся исторически. Это, конечно, во многом влияет на культуру речи в обществе, приводит к деградации языка.
М. Сагач подчеркивает, что поскольку в последние годы растет интенсивность ораторской коммуникации, следует подчеркнуть необходимость дальнейшего развития риторической культуры личности с эффективным мышлением, качественным вещанием, оптимальным общением [8, с. 17]. Ведь от качественной или некачественной речи зависит, в конце концов, судьба отдельных людей и общества в целом. Овладения знаниями стилистических богатств языка, использование слова как орудия труда, носителя информации, профессионального вербального оружия и средства духовного воздействия способствует повышению культуры и духовности нации вообще [7, с. 10].
Правильно и чисто говорить на родном языке может каждый, лишь бы было желание. Это не является преимуществом ученых-лингвистов, писателей или учителей-языковедов. Это не только признак, но и обязанность каждого культурного человека. Культурными у нас должны быть все, независимо от того, работает человек умственно или физически. Лелеять культуру речи - обязанность каждого. Как тут не вспомнить пророческие слова древнегреческого мыслителя Сократа, жившего в IV в. до н. е.: «Заговори, чтобы я тебя увидел».
Индивидуальная языковая культура - это своеобразная визитная карточка человека независимо от его возраста, профессии, должности. Вряд ли будет иметь надлежащий авторитет и влияние тот, кто не умеет правильно выразить свою мысль, кто не пользуется выразительными языковыми средствами, способен подобрать лексические выражения соответствии с конкретной ситуацией [1, с. 10].
Эффективность речи во многом зависит от уместно, на своем месте употребленного слова. Слов в нашем языке много, они вступают между собой в синонимические, омонимические, антонимические и паронимическая отношение; среди них слова нейтральные и образные, эмоционально окрашенные, слова многозначные и моносемичные; различаются слова общелитературные и специальные, терминологические, общенародные и диалектические, книжные и разговорные, архаизмы и неологизмы, применяемые в прямом и переносном смыслах и т. д.
Сегодня проблема культуры речи является чрезвычайно актуальной, поэтому ее решение должно зависеть как от людей, так и от государства. Совершенное владение языком является важным компонентом общей культуры личности, способствует грамотной подготовке специалистов в различных сферах, поскольку именно творческое использование средств вещания в полной мере проявляет профессиональные дарования личности, способствует самовыражению.

3.2. Воздействие социальных факторов на деградацию речевой культуры

В лингвистической экологии рядом с центральным понятием лингвосоциум важно понятие деградация лингвосоциума. Общее понимание термина деградация связано с постепенным ухудшением, упадком, утратой каких-то свойств [9: 192]. Процессы деградации, достаточно хорошо проработаны в биологии, на социальном (и социолингвистическом) уровне остаются мало очерченными, это понятие часто принимается здесь a priori и употребляется как само собой разумеющееся, а потому требует надлежащей экспликации.
Экспликация понятия деградации должно быть обьектнонаправленной, то есть речь идет не о деградации вообще, а деградации чего-то. Причем этот объект должен быть как можно более общим. По нашему мнению, таким объектом выступает понятие системы как совокупности взаимосвязанных однородных элементов, что составляет единое целое, а следовательно, должна идти о деградации системы. Системный подход позволяет вычленить основные признаки деградации и выяснить ее типы.
Одним из важнейших, хотя и недиференциированных признаков деградации является изменение, в нашем трактовке это изменение системы. Поскольку система - это совокупность элементов, то изменение любого элемента системы приводит к изменению всей системы. В самом общем представлении изменение является движением и обязательно предполагает временную координату как конститутивную признак. Атрибут изменения присущ многим понятиям, прежде всего, эволюции с ее двумя тенденциями - прогрессом и регрессом. Однако деградационное изменение не является эволюционным, потому что не может быть квалифицировано ни как прогресс, очевидно, ни как регресс, что менее очевидно. Эволюция приводит к появлению нового качества системы. Если это качество совершеннее предыдущего, говорят о прогрессе, если же это качество менее совершенно - налицо регресс. Однако между регрессом элемента системы и тенденцией развития всей системы нет прямой зависимости: «общий прогресс системы может сопровождаться регрессивным развитием ее отдельных элементов и наоборот» [10: 160]. Деградация системы связана с ее вырождением, разрушением, так как при деградационном изменении любого элемента системы деградирует и вся система.
Следующий признак деградации - признак возвратности изменения. Ни одно деградационное изменение не является эволюционным: и прогресс, и регресс - необратимые процессы, тогда как деградацию системы можно остановить, а если системе присущ параметр авторегенеративности или хотя бы внешней регенеративности, то можно восстановить и ее предыдущий статус-кво (процесс реабилитации). И, наконец, прогрессивные и регрессивные тенденции развития являются, прежде всего, реализацией внутренних закономерностей, потенций системы, тогда как деградация обязательно предполагает внешнее воздействие, влияние другой системы на эту.
Для лингвоэкологии понятие деградации является одним из основных, поскольку цель экологии - обеспечить гармоничное взаимодействие живой и неживой природы, согласовать стратегию Природы Стратегии Человечества [2: 42-43], для чего надо выявить элементы деградации глобальной системы и принять меры их реабилитации. И когда элементы деградации окружающей среды как биологической системы выражены, так сказать, эксплицитно, то есть в явном виде, то элементы деградации социо, лингвосоциосистем часто неочевидны. Те же явления, фрагменты социальной действительности нередко трактуют по-разному в зависимости от методологической позиции, от политических взглядов, от моральных качеств и т. д.
Последовательное применение системного подхода к анализу явлений, которые являются системными, позволяет относительно объективно определить элементы деградации системы по совокупности вышеуказанных признаков, а также за параметрическими показателями системы. Для этого можно использовать общую теорию систем, разработанную А. И. Уемов [11].
Объект, что обозначается понятием лингвосоциум, представляет собой по сути двуединую систему с общественным сердечником, составляющими которого является национальное сознание, менталитет (особый способ мышления, мировоззрения), присущий данной нации, национальное достоинство, языковое самосознание и духовный потенциал [3] и с лингвистическим сердечником, который есть собственно языковая система. Общественная и лингвистическая подсистемы лингвосоциума представляют собой не механическое соединение, а определенным образом взаимообусловленные части одного целого: лингвистическая система является доминантной в определении качественного характера общественной подсистемы, общественная подсистема, в свою очередь, определяет функционирование лингвистической подсистемы. Кроме того, обе подсистемы имеют общий субстрат, на котором реализуются социальные и языковые отношения как системообразующего отношения. Таким общим субстратом, безусловно, есть люди, которым присущи свойства, идеи, приведенные выше [6: 217].
Таким образом, мы понимаем деградацию, прежде всего, как изменение элемента системы, ведущей к ухудшению параметров всей системы. Итак, речь должна идти о деградационных изменениях национального самосознания, менталитета, национального достоинства, языкового самосознания и духовного потенциала. Анализируя элементы лингвосоциума, мы выходим на конкретные симптоматические признаки, указывающие на наличие деградационных процессов.
Подробную модель национального сознания построил И. Кресин [7]. Симптоматические признаки деградационного изменения национального самосознания по этой модели могут проявляться на обыденном, теоретическом и государственно-политическом уровнях. Обычный уровень характеризуется единством сознательных и бессознательных, ментальных и архетипических элементов национального сознания. В обыденном сознании получают отражение как устоявшиеся, относительно устойчивые обычаи, ментальные приоритеты и установки, бихевиорные особенности и стереотипы, закрепленные длительной традицией, так и динамические и мимолетные потребности, интересы, стоимости, чувства, настроения [7: 83]. Именно первые из отмеченных характеристик становятся основой для формирования феномена национального, тогда как вторые присущи массовом сознании. Если происходит смещение доминирование в сторону массового сознания, речь может идти о деградационные изменения национального сознания и самосознания.
Ментальность можно охарактеризовать как систему определенных образов, представлений, идей, которые находятся в состоянии постоянного движения и все же вызывают поступки и поведение людей [1: 240-260]. Главной тенденцией, свидетельствующей о деградационных изменениях в менталитете любого лингвосоциума есть слабое противопоставление национальных особенностей своего народа другим, прежде всего, тем, от которых народ был в колониальной зависимости, нравственная ориентация на восприятие чужого как своего.
Деградационные изменения на уровне национального достоинства можно кратко описать следующим симптоматическими признаками как наличие комплексов национального нигилизма, национальной застенчивости, ощущение национальной неполноценности, второсортности, а на уровне языкового самосознания - через степень распространения межъязыковой интерференции, существование пиджин и креольского языка.
Духовный потенциал лингвосоциума можно определить очень кратко как стремление к прогрессу. Наличие таких моментов как отказ субъекта от собственной активности, консерватизм, инертность и стереотипность мышления, небрежность, непунктуальность, непорядочность, «привычный» разрыв между словом и делом, пренебрежение к человеку, его добродетелям и талантам вместе с избыточным «уважением» к внешним атрибутам ( должности, связям, толщине кошелька и т. д.), более глубокий психологический разрыв между «верхами» и «низами» общества, элитой и вообще, обожание власти, стремление активных субъектов достичь ее вершин - в сочетании с массовой ненавистью к институтам и тупым молчаливым сопротивлением их инициативам, высокий уровень массовой «корупционной готовности», правовой нигилизм, отвращение к демократическим и склонность зато к «традиционным» методам решения проблем и др. - все это свидетельствует о деградационных изменениях в духовности лингвосоциума.
Относительно лингвистической подсистемы лингвосоциума, то деградированные элементы здесь следует отыскивать, ориентируясь на стандарт языковой системы. Каждая языковая система имеет свою внутреннюю логику построения, свои закономерности, так что каждый ее составляющая органично обусловлен, следует из существования других составляющих и взаимосвязанный с ними. Внутреннее развитие языка вызывает гармоничную смену системы, то есть взаимообусловленность ее элементов остается. По внешнему влиянию, каким всегда сопровождается деградационная изменение, стандарт языковой системы деформируется, разрушается гармония взаимосвязи ее элементов, стандарт заменяется сначала субстандартом, то есть системой с наличием определенного количества деградированных элементов. Если же количество таких элементов достигает определенной пороговой величины, теряя свои специфические черты, особенности, качественные, присущие только ей свойства, система превращается в вырожденную.
Такие деградированные элементы языковой системы путем сравнения ее со стандартом можно найти на всех ее уровнях, но прежде всего на лексическом, как проникновенном для внешнего воздействия. Язык, кроме своей социальной направленности, является одним из аспектов общей культуры. Языковое воспроизведения культуры охватывает явления разного типа [см. об этом: 5: 7]. А поскольку культура держится на основе уникальности, самобытности, творческого самовыражения [8:50], то нивелирование этой самобытности, потеря уникальности даже на уровне отдельных элементов системы обязательно следует трактовать как деградацию этих элементов.
В зависимости от качества симптоматических признаков можно выделить различные типы деградации: а) по характеру элемента системы - консциентивная деградация, менталисная деградация, духовная и т. д. Относительно общественной подсистемы; лексическая, морфологическая, синтаксическая, фонетическая деградация и т. д. относительно лингвистической подсистемы; б) по параметрам системы - саморе- гуляцийна, адаптивно-адаптационная, функциональная деградация и тому подобное; в) по степени проявления - поверхностная, критическая, разрушительная деградация; г) по широте охвата системы - одноэлементная, многоэлементная, тотальная деградация.

3.3. Прогнозирование и планирование языкового развития в языковой политике социума

В современных условиях формирования и развития глобального коммуникационного общества актуализируется вопрос о значении и функции языка в становлении личности, развитие ее информационной сознания и культуры. При этом речь понимается не только в инструментальном измерении, но и как особый мир, в который погружена личность. Овладения языками означает и овладение мирами, наполненными этнической и культурной спецификой. Интерес к вопросам языковой и культурной адаптации заставляет обратиться к проблеме соотношения языка, личности и культуры. Язык как носитель социокультурных регулятивов человеческой деятельности способствует формированию речевой личности, в основе которой коммуникация как средство общения в условиях глобального коммуникационного общества. Сущность речевой личности рассматривается как многоуровневое единство регулятивов и метарегулятивов коммуникационного процесса. Речевая коммуникация - это наиболее стабильный инструмент управления и носитель общественного сознания, а поэтому ей должно предоставляться фундаментальное и стратегическое значение в социуме. Она способна отразить сложную, богатую и разнообразную социальную деятельность людей, должна быть адекватна этой деятельности - обслуживать все сферы общественной жизни, быть содержательной, мобильной и прозрачной. Однако на данный момент речевая коммуникационная реальность свидетельствует о снижении речевой культуры личности, неуважительное отношение к родному языку, нарушение норм и искажение стиля. Постепенному движению общества должно соответствовать расширение и интенсификация коммуникативной деятельности людей. Так как речевая коммуникация и феномен речевой личности является средством регуляции поведения человека, то осмысление того, насколько личность эффективно ею руководствуется, и является предметом нашего научного исследования [1].
Глобальная трансформация индустриального общества в информационное коммуникационное сопровождается не только проникновением коммуникации во все сферы жизнедеятельности общества, возникновением и развитием нового типа коммуникативных структур и процессов, но и глубоким переосмыслением коммуникативной природы социальной реальности, современных изменений в социально-коммуникативной сфере, места и роли коммуникаций в развития общества. Сегодня представление Н.Луман о коммуникации как о существенном характэристику самого общества, его утверждение, что человеческие отношения, и именно общественную жизнь невозможны без коммуникации, только коммуникация может осуществлять коммуникацию приобретают новый смысл и вызывают особый интерес. Чрезвычайно актуальным в этом плане является осмысление с позиций современности теорий коммуникативного действия Ю.Габермас, коммуникативного общества К.О.Апеля, коммуникативной рациональности (Ю.Габермас, К.О.Апеля, Н. Луман), так как в этих произведениях раскрывается сущность коммуникативности, коммуникативного единства, коммуникативного пространства, коммуникативной среды, коммуникативного действия, коммуникативного процесса, имеющего большое методологическое значение не только для понимания сущности и природы коммуникаций, но и для формирования и развития нау и о коммуникации [2].
Социальная коммуникация - социально обусловленный процесс передачи и восприятия информации в условиях межличностного и массового общения по разным каналам при помощи коммуникативных средств; движение знаний эмоциональных переживаний, волевых воздействий в социальном пространстве и времени; социокультурная взаимодействие между людьми через посредство знаков, что размещаются на носителях; процесс, в котором чувства или идеи, выражающиеся в вербальных или невербальных сообщений на внутриличностный, межличностный или общественной уровнях.
Формирование коммуникативной личности в условиях глобализации общества объяснение коммуникационной природы коммуникативного общества. Речь идет о том, что повседневная межличностное (между субъективное) взаимодействие порождает и многократно воспроизводит коммуникативные структуры, объективируются и становится каркасом социальной жизни, что, в свою очередь, определяет новую сеть (конфигурацию) межкультурных коммуникаций. Культура дает ценностям выход в бытие и тем самым открывает для них возможность творить новые ситуации и новые события, онтологические предпосылки «бытия человека в культуре». Несмотря на то, что все ценности укоренены в человеческом опыте, они все же требуют от людей определенных усилий для их поддержания и распространения. Каждый человек должен осознать телесность своего бытия и своей коммуникативной ценности, чтобы существование и деятельность человека получили смысла, который состоит из того ценностей индивидуального бытия,что находит радость в общении,
Таким образом, социальная коммуникация, понимаемая как способ эффективной координации человеческих обществ различного уровня, является одновременно и субъективным порождением повседневных «мире опыта» и фундаментальным объективным законом эволюции. Онтологически социальная коммуникация выступает уже не как одна из характеристик социального бытия, но как базовая характеристика социального (предмет фундаментальной теории), что позволяет нам говорить о фундаментальных перспективах разработки коммуникационной теории общества. Социальная коммуникация исследуется как синкретично-кумулятивный фактор общественной динамики, которое синергия информации и личностных знаний, науки и технологии, ума и культуры (А.Лазаревич).
Отправным пунктом этой концепции является тезис о том, что в речевой коммуникации воплощаются средства, способы и результаты человеческой деятельности, а сама деятельность понимается как способов и существования человека. Речевая коммуникация - это социально обусловленный процесс передачи и восприятия информации в межличностном, публичном, межкультурном и массовом общении с помощью различных вербальных и невербальных коммуникативных средств. Речевая коммуникация создает возможность для моментального обратной связи, превращая однонаправленную коммуникацию в непосредственный диалог. Общение как «коммуникативное поведение» не предусматривает внешней по отношению к себе приобретает смысл собственного процессуального саморазвития. Однако в отличие от коммуникации, общение предполагает не только информационную, но и личностно-экзистенциальную связь между людьми что и обеспечивает нелинейный движение информационных потоков в системе общения и роста личностно значимой информации, конституирует субъектов общения в сообщество. Фундаментальное отличие общения от неречевых коммуникации оказывается в отличии присущих им способов адекватной самореализации: структура сообщения монолитична, а структура общения диалогическая как и структура речевой коммуникации как таковой [4]. Язык как основа межкультурной коммуникации глобального коммуникационного общества - это форма существования сознания индивида, развития лингвистического мышления и рефлексии как способности личности сосредотачиваться на своих мыслях, абстрагируясь от всего телесного, внешнего. Понимание речевой рефлексии осуществляется на уровне речевых процессов, так как собственно речь субъекта является основой развития речевой компетентности в условиях глобальной коммуникации. Поэтому сознание индивида глобального социума следует направлять на углубление и расширение речевой компетентности (сегодня следует знать от трех-четырех до пяти языков). Значение языка константой, изменяется в процессе развития человека и является динамическим процессом

Заключение

Итак, сам по себе язык является неотъемлемым компонентом сознания, инструментом и выступает в качестве посредника между человеком и картиной мира, которая отображается в языковых формах и формирует эту связь человека с картиной мира, что заключается в языке. Непосредственным носителем языкового сознания является речевая личность, то есть человек, который существует в языковом пространстве - в общении, в стереотипах поведения, зафиксированных в языке, в значениях языковых единиц и смыслах текстов. Под речевой личностью понимается совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих формирование коммуникативной личности в условиях глобализации общества создание речевых произведений (текстов), различающихся степенью структурно языковой сложности, глубиной и точностью отражения действительности, определенной языковой направленностью. Кроме того, речевую личность следует определить с позиций лингвистической сознания и речевого поведения, то есть с позиций лингвистической концептологии и теории дискурса.
В контексте речевой личности выделяется дискурсивная речевая личность, что определяется следующими параметрами: 1) общими характеристиками современного медиатекста; 2) особенностями дискурсопонятого жанра и его индивидуально-авторской модификацией; 3) спецификой базовой для дискурса коммуникативной интенции и особенностями ее индивидуально-авторской реализации; 4) принадлежности к тому или иному типу коммуникативной стратегии речевого поведения и доминирование в речевой личности фактической или информативной составляющей языковой коммуникации; 5) прагмастилистичными особенностями языка субъекта дискурса. Еще более важным для понимания глобального коммуникативного общества является понятие «коммуникативная личность», которое шире от понятия «речевая личность». Понятие «коммуникативная личность» предусматривает характеристики, связанные с выбором не только вербального, но и невербального кода коммуникации с использованием искусственных и смешанных коммуникативных кодов, обеспечивающих взаимодействие человека с внешним миром. Коммуникативная личность имеет свои особенности актуализации на разных уровнях и в разных типах коммуникации. Коммуникативная личность понимается я как одно из выражений современности, обусловлено совокупностью ее индивидуальных свойств и характеристик, которые определяются степенью ее коммуникативных потребностей, когнитивным диапазоном, который сформировался в процессе познавательного опыта, и собственно коммуникативной компетентностью - умением выбора коммуникативного кода, который обеспечивает адекватное восприятие и целенаправленную передачу информации в конкретной ситуации. Определяющими для коммуникативной личности являются характеристики, которые составляют три основных параметра - мотивационный, когнитивный и функциональный. Эти характеристики занимают разное место в структуре речевой и коммуникативной личностей благодаря своей роли в их формировании и содержательная интерпретация их совпадает лишь частично.
Коммуникативная природа определяется необходимостью индивидуумов в обмене смысловой и оценочной информации с целью взаимодействия в различных сферах своего существования и влияния друг на друга в условиях коммуникации различного типа. Среди когнитивных характеристик, которые имеют место в речевой личности, для коммуникативной личности существенным является знание коммуникативных систем (кодов), которые обеспечивают адекватное восприятие смысловой и оценочной информации, и воздействие на партнера в соответствии с коммуникативной установкой. Очень важной характеристикой коммуникативной личности является способность наблюдения за своим «языковым сознанием» (интроспекция), а также рефлексия - осознание не только своей способности, но и оценка самого факта такого осознания. Кроме того, важной характеристикой коммуникативной личности является способность адекватной оценки когнитивного диапазона партнера. Успешность коммуникации в значительной степени зависит от совместимости когнитивных характеристик коммуникантов. Когнитивный параметр является связующим звеном между мотивационным и функциональным параметрам.
Функциональный параметр включает характеристики, которые и определяют такое свойство личности, которую принято называть коммуникативной (речевой) компетенцией: а) практическое владение индивидуальным запасом вербальных и невербальных средств для актуализации информационной, экспрессивной и прагматической функций коммуникации; б) умение трансформировать коммуникативные средства в процессе коммуникации в связи с изменениями ситуативных условий общения; в) построение высказываний и дискурсов в соответствии с нормами избранное коммуникативного кода и правилам «речевого этикета». В виртуальном дискурсе личность освобождается от социальных стереотипов, которые сложились в реальной жизни, и психологических комплексов путем формирования своего виртуального образа.
.
Список используемой литературы

Азаренко С. А. Топология культурного воспроизводства: методология и социально-этнический аспект исследования: Автореф. дис.... д-ра филос. наук: 09.00.11 / Сергей Александрович Азаренко. - Екатеринбург, 2000. - 50 с.
Азаренко С. А. Топологии сообщества. - Казань, Познание 2014, - 228 с.
Александрова В.А. Речевая культура современной молодежи / В.А. Александрова // Проблемы подготовки современного учителя. - 2013. - № 8 (ч. 2). - С. 7-11.
Андреев М. Д. Типология ранне-индоевропейского праязыка / М. Д. Андреев // Языкознание. - 1978. - № 6. - С. 30-39. С.32
Атлан А. Между кристаллом и дымом / А. Атлан // Рюс Ж. Продвижение современных идей: Панорама новейшей науки - М.: Основы, 1998. - 669 с.
Баблоянц А. Молекулы, динамика и жизнь. Введение в самоорганизации материи / А. Баблоянц. - М.: Мир, 1990. - 373 с.
Барт Р. S/Z/P. Барт. - М.: РИК «Культура»; AdMarginem, 1994.-303 с, с. 283
Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт. - М: Прогресс, Универе, 1994. - 616 с.
Барт Р. Основы семиологии / Р. Барт // Структурализм: «за» и «против». -М.: Прогресс, 1975. -469 с., с. 157
Бергер П., Лукман К. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. Пер. с агл. Е.Руткевич. М., 1995.
Бронуэн M. Словарь семиотики / M. Бронуэн, Р. Фелицитас. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. - 256 с, с. 11
Бряник Н. В. Введение в современную теорию познания: учеб, пособие. - М., 2003. - 288 с. REFERENCES
Будагов Р. А. Введение в науку о языке / Рубен Александрович Будагов. - М.: Добросвет-2000, 2003. - 544 с
Буланова-Топоркова М.В. Педагогика и психология высшей школы: учебное пособие / М.В. Буланова-Топоркова, А.В. Духавнева, Л.Д. Столяренко, С.И. Самыгин, В. Сучков, В. Е. Столяренко. - Ростов н / Д: Феникс, 2002. - 544 с.
Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть / П. Бурдье // Бурдье П. Начала / пер. с фр. Н. А Шматко. - М.: Socio-Logos, 1994.-С. 181-207.
Бурлак С. А. Происхождение языка: Факты, исследования, гипотезы / Светлана Анатольевна Бурлак. - М.: Астрель, Corpus, 2011. - 464 с., с. 14
Вишняцкий Л. Б. Происхождение языка: современное состояние проблемы / Леонид Борисович Вишняцкий // Вопросы языкознания. - М. - 2002. - № 2. - С. 48-63, с.
Власов М. В. Стратегия производства новых знаний / В. Власов // Общественные науки и современность. - 2007. - № 3. - С. 19-22.
Грабельных Т. И. Концепция ментальности в закрытых социальных пространствах / Т. И. Грабельных. - М.: Прометей, 2000. - 284 с.
Давыдов А. А. Геометрия социального пространства (постановка проблемы) / А. А. Давыдов // Социологические исследования. - 1996. - № 8. - С. 96-98.
Давыдов А. А. Социология и геометрия / А. А. Давыдов // Социологические исследования. - 2000. -№ 5. - С. 123-131.
Делез Ж. Логика смысла. - Фуко М. Theatrum philosophicum / Ж. Делез, М. Фуко. - М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1998. - 480 с.
Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка / Л. Ельмслев // Новое в лингвистике. - Выл. 1. - М.: Изд-во иностранной лит-ры, 1960. - 464 с. – С.368-379
Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания / Отв. ред. и сост. И. Т. Ка Савин. - М.: Изд-во полит. литературы, 1990. - 464 с.
Ильин В. В. Апология иррационального. Философия для тебя / В. Ильин. - М.: Изд-во Европ. ун-та. - 2005. - 232 с.
Ильин В. Государство и социальная стратификация советского и постсоветском обществ: 1917-1996 гг. Опыт конструктивистско- структуралистского анализа / В. Ильин. - Сыктывкар: Сыктывкар, ун-т; Ин- т социологии РАН, 1996. - 349 с.
Качанов Ю. Л. Политическая топология: структурирование политической реальности / Ю. Л. Качанов. - М.: Аси Ма ^ Ипет, 1995. -224 с.
Кезин А. В. Идеалы научности и паранауки / А. В. Кезин // Наука в культуре. - М.: Наука, 1998. - С.74-83.
Кодухов В. И. Введение в языкознание / Виталий Иванович Кодухов. - М.: Просвещение, 1988. - 288 с., с. 46
Кортунов В. В. За пределами рационального / В. Кортунов. - М.: Изд. центр науч. и учеб. прогр., 1998. - 319 с.
Крымский С. Б. Запросы философских смыслов / С. Б. Крымский. - К.: ПАРАПАН, 2003. - С. 134-147.
Кун Т. Структура научных революций / т кун. - М.: Прогресс, 1977. - 300 с.
Лакатос И. Методология научных исследовательских программ / И. Лакатос // Вопросы философии. - 1995. - № 4. - С.135-154.
Левин К. Психологическое поле / К. Левин // Психология социальных ситуаций / сост. Н. В. Гришина. - СПб.: Питер, 2001. - С. 37- 48.
Леви-Строс К. Первобытное мышление / К. Леви-Строс; пер., вступ, ст. и прим. А. Б.Островского. - М.: Республика, 1994. - 384 с
Леонтьев В. Экономические эссе // В. Леонтьев. - М.: Прогресс, 1991. - 412 с.
Локк Дж. Опыт о человеческом разумении / Дж. Локк; пер. с англ. А.Н. Савина/собр. соч.: в 3-хт. -Т. 1. -М.: Мысль, 1985. -621 с. - С. 78-582, с. 199
Мельник В. П. Человек в мире научно-технической рациональности // Духовность. Культура. Человек: Тезисы Международной научной конференции, 15-16 апреля 2010, Львов / В. П. Мельник. - Львов: Львов. нац. ун-т им. И. Франко, 2010. - С. 8-9.
Моррис М В. Основание теории знаков // Семиотика: Антология. - М., Екатеринбург, 2001.
Немченко В. Н. Введение в языкознание / Василий Николаевич Немченко. - М.: Дрофа, 2008. - 703 с,
Николис Г. Познание сложного. Введение / Г. Николис, И. Пригожин. - М.: Мир, 1990. - 342 с.
Новакова А. Методологические аспекты исследования современного общественно-политического развития / А. Новакова // Человек и политика. - 2003. - № 2 (26). - С. 78-88.
Новик И. Б., Абдуллаев А.Ш. Введение в информационный мир. -М., 1991.
Пирс Ч. С. Логические основания теории знаков / Ч. С. Пирс. - СПб.: Алетейя, 2000. - 352 с
Попович М.В. Рациональность и измерения человеческого бытия / В. Попович. - М.: Сфера, 1997. - 290 с.
Посттклассика: философия, наука, культура: кол. монография. / Отв. ред. Л. П. Киященко и В. С. Степин. - СПб., 2009. - 672 с.
Пред К. Непостижимый вселенная / К пред // Рюс Ж. Продвижение современных идей: Панорама новейшей науки - М.: Основы, 1998. - С. 324-326.
Пригожин И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. стен- герс. - М.: Прогресс, 1986. - 432 с.
Пригожин И. Философия нестабильности / И. Пригожин // Вопросы философии. - М.: Логос, 1991. - № 6.- С. 46-57.
Разум и экзистенция: Анализ научных и вненаучных форм мышления / Под ред. И. Т. Ка Савина и В. Н. Порус. - СПб.: РХГИ, 1999. - 402 с.
Рюс Ж. Продвижение современных идей: Панорама новейшей науки / Ж. рюс. - М.: Основы, 1998. - 669 с.
Семиотика: Антология / Сост. Ю. С. Степанов. - [Изд. 2-е, испр. и доп.]. - М.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - 702 с
Соссюр Ф. де Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. -432 с.
Социальные знания и социальные изменения / Отв. ред. В. Г. Федотова. - М.: Институт философии РАН, 2001. - 216 с.
Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства / Ю. С. Степанов; отв. ред. А.Н. Нерознак. - Изд. 2-е. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. - 336 с, с. 165-226
Степин BC Научная картина мира в культуре техногенное цивилизации / BC Степин, Л. Ф. Кузнецова. - М.: ИФРАН, 1994.- 274 с.
Усманова А. Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации / А. Р. Усманова. - Минск: Пропилеи, 2000. - 200 с.
Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки / П. Фейерабенд. - М.: Прогресс, 1986. - 542 с.
Филиппов А. Ф. Социология пространства: общий замысел и классическая разработка проблемы / А. Ф. Филиппов // Логос. - 2000. - № 2 (23).- С. 113-151.
Филиппов А. Ф. Элементарная социология пространства / А. Ф. Филиппов // Социологический журнал. - 1995. - № 1. - С. 45-69.
Хакен Г. Информация и самоорганизация. Макроскопически подход к сложным системам / Г. Хакен. - М.: Мир, 1991. - 240 с.
Хакен Г. Синергетика / Г. Хакен. - М.: Мир, 1980. - 404 с.
Шматко Н. А. Плюрализация социального порядка и социальная топология / Н. А. Шматко // Социологические исследования. - 2001. - № 9. - С. 14-18.
Шпет Г. Г. Мысль и слово. Избранные труды. - М., 2005.
Эко У. Отсутствующая структура Введение в семиологию / У. Эко; пер. сигал. А. ПошняйлоиВ. Резник. -СПб.: ТОО Ж «Петрополис», 1998.-432 с.
Эко У. Отсутствующая структура Введение в семиологию / У. Эко; пер. сигал. А. ПошняйлоиВ. Резник. -СПб.: ТОО Ж «Петрополис», 1998.-432 с., с. 6
Языковая личность: проблемы начения и смысла: Сб. науч. трудов, - Волгоград: Перемена, 1994, - 204 с.
Языкознание: Большой энциклопедический словарь [гл. ред. В. II. Яйцева.]. - 2-е изд. - М.: БРЭ, 1998. 685 с – С. 339
Якушин Б. В. Гипотезы о происхождении языка / Борис Владимирович Якушин. -М.: ЛКИ, 2007. - 136 с.,
Bell R.T. Sociolinguistics: Goals, Approaches and Problems / RT Bell. London: B. T. Batsford LTD, 1976. - 211 p.
Greimas A. J. On meaning / A. J. Greimas // New Literary History, 20. - 1989.-P.615-626
Habermas J. The theory of Communicative Action. Boston, 1984












2