Геродот и Фукидид как «отцы репортажа»

Это было стремление многих античных авторов. Гибель очевидцев событий во многом была для историков и личной трагедией, ведь они теряли один из основных источников информации - непередаваемые по полноте, выразительности и окраске воспоминания очевидцев. В V в. до н. э. уже после Геродота написал свое исследование, посвященное войне между Афинами и Спартой, историк Фукидид. Он не только стремился мыслить самостоятельно ("Ибо большинство людей не затрудняет себя разысканием истины и склонно усваивать готовые взгляды"), но реконструируя прошедшие события с помощью текстов договоров и других документов, произведений древних писателей, остатков древних памятников, пережитков древнего быта и культуры, критически разбирая свидетельства очевидцев, поставил своей целью убедить в надежности своих изысканий читателя ("на основании приведенных выше очевидных доказательств"). Однако, несмотря на привлечение новых источников, и создание Геродот, не мудрствуя лукаво, искал смысл в самой истории, в тех событиях, которые он с большей или меньшей достоверностью смог исследовать, но не претендовал на открытие вечных законов, на открытие "знания" на все времена.Фукидид искал в истории более большую сущность, чем она являлась. По его словам он будет рад, если кто-то, изучая древнее прошлое, сочтёт труд его (Фукидида) значительным и ценным для себя.Вполне в духе древнегреческих воззрений на "мнение" и "знание" он полагал, что открыл "вечные" исторические законы, ибо "вечна" природа человека. Именно поэтому Фукидид считал возможным самому сочинять речи для своих исторических героев ("то, что, по-моему, каждый оратор мог бы сказать самого подходящего по данному вопросу"). Если существуют неизменные правила, определяющие отношения между событиями, то в соответствии с ними Фукидид, или кто-то еще (кто считает его "изыскания полезными") сможет логически обосновать не только то, что было, но и то, что будет. Фукидид придумывал речи своих героев потому, что подставляя готовые, им же сочиненные психолого-исторические формулы, не испытывал никакого интереса к тому, что говорил какой-то человек на самом деле.Разное отношение к истории Геродота и Фукидида проявилось не только в их стиле (Геродот — легок, убедителен; Фукидид угрюм, искусственен), но и в результате. Уже упоминавшийся мною Дионисий Галикарнасский справедливо заметил: "Фукидид, избрав своей темой только одно событие, расчленил целое на много частей, а Геродот, затронувший много самых различных тем, создал гармоническое целое",Противоречие между Геродотом и Фукидидом многократно повторится в иных временах и странах, потому что мечта отыскать неизменную и вечную истину, своеобразную формулу исторической жизни будет владеть множеством умов.ЗаключениеКосвенная речь имеет возможностьсохранитьличные особенности речи такогоили жедругого персонажа, транслировать форму речинапример же буквально, как и ее оглавление. Значит, она оказывается в кое-каком отношении равноценной прямой речи и имеет возможность, в одном ряду с ней, воздействовать на персонажей. Как Геродот словоохотлив, так Фукидид сжат и скуп на текст. Геродот – поближе к поэзии, Фукидид – поближе к науке. В Геродоте завлекает нас его универсальность, широта и грандиозность темы, наивность, простодушие и искренность практически эпического рассказчика, поэтический след, лежащий на всем его произведении. Произведение это, по выражению 1-гоантичногосоздателя, выделяется красотою «веселою», за это время как на труде Фукидида лежит след красоты грозной, «страшной», как выражается что же создатель. Тут нас завлекаетдостояние и мощьдумы, и с точки зрения способа, научности, глубины и целостности, Геродот не выдерживает ни малейшегосопоставления с Фукидидом. Этим образом, рассмотрев особенности слов Геродота и Фукидида, можем устроить нижеследующие выводы. Оба создателясчитаются историками, которые стояли практически у истоков формирования исторического познания как этакого. Отношение множества историков к Геродоту как «отцу истории» бесспорно, оправдано в мощьтакого, собственно что он стал первым исследователем, а не элементарно фиксатором исторических процессов. Абсолютно, как первопроходцу Геродоту довелосьпролагатьдорога в неизведанной для него сфере и создавать1-ыемерилаизучения. Его слова это не лишь только исторический ключ, но и светящееся литературное произведение, монумент древнегреческой исторической прозы. Фукидида “роднит” с Геродотом исследовательское и литературноедарование. Он был моложе Геродота, исследовал его труды, впрочем предпочел подходить в науке личнымметодом. Ситуация Фукидида наименее художественна и описательна, больше психологична и аналитична. Литературная манера Геродота поближе к эпосу, а Фукидида к прозе. В отличиеот Геродота, дающего широкую историческую панораму различных народов, Фукидид обрисовываетопределенное, прогрессивное ему мероприятие. В повествовании Геродота применяютсяверующиеобыкновения и мифология такогоили жедругого народа для описания его ситуации, за это время как Фукидид более опирается на философию. Бесспорно, собственно что произведения и Геродота и Фукидида считаются историко-литературными источниками, которые раскрывают нам историческуюподнаготную жизни Античной Греции.Несмотря на все недостатки, которые имеют Геродот и Фукидид в своих исторических изложениях, они представляются нам как основоположники такого жанра повествования, ка репортаж. Они, ведут повествование напрямую, чаще всего последовательно, стараясь передать события объективно, сдерживая своё мнение.