Уголовная ответственность за мошенничество

Данное деяние было квалифицировано как мошенничество в сфере компьютерной информации. Районный суд г. Самары в справке-обобщении судебной практики по делам о мошенничестве указал следующее: в случае, если в результате неправомерного доступа к компьютерной информации произошло уничтожение, блокирование, модификация либо копирование информации, нарушение работы ЭВМ, системы ЭВМ или их сети, действия виновного следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 1596 УК и соответственно ст. 272 УК РФ, поскольку диспозиция ст. 1596 УК не охватывает общественно опасные последствия, предусмотренные ст. 272 УК РФ или 273 УК РФ7 . Крыловский районный суд Краснодарского края признает хищение денежных средств путем обмана или злоупотреблением доверия с использованием мобильного приложения «Сбербанк-онлайн» «простым» мошенничеством, предусмотренным ст. 159 УК РФ. Однако если мошеннические действия повлекли уничтожение работы ЭВМ, системы или сети ЭВМ, то содеянное требует совокупности со ст. 272 УК РФ или 273 УК РФ8 . В 94-м военном гарнизонном суде рассматривалось следующее дело: лицо, действуя с единым умыслом, используя персональный компьютер и мобильный телефон, а также известные ему реквизиты международной банковской дебетовой (расчётной) карты, выданной его сослуживцу, и персональные данные последнего, без его ведома и согласия, введя в заблуждение сотрудников Интернет-организаций, похитил денежную сумму. Суд квалифицировал это деяние как мошенничество с использованием платежных карт (ст. 1593 УК РФ)9 . Кировский районный суд г. Кемерово квалифицировал как мошенничество с использованием платежных карт действия подсудимого, который, введя в заблуждение менеджера магазина, совершил хищение денежных средств путем безналичного расчета на кассовом терминале данного магазина с не принадлежавшей ему платежной карты10 . Даже столь небольшой иллюстративный материал научных позиций и судебной практики позволяет увидеть поливариантность квалификации хищения денежных средств в сфере Интернет-банкинга. Полагаем, что рассматриваемое хищение денежных средств в большей степени соответствует признакам состава мошенничества с использованием платежных карт: во-первых, при реализации своего преступного умысла, лицо вводит в заблуждение сотрудников Интернет-организаций банка; во-вторых, в настоящее время существует тенденция «материализации» электронных счетов, то есть потребителям предлагается создать банковскую карту на основе существующего Интернет-кошелька (такая функция есть у системы «Яндекс-деньги»). В этом случае у потребителя уже существует платежная карта. В то же время невозможно квалифицировать хищение денежных средств с электронных счетов (с электронных кошельков) с позиции ст. 1593 УК, так как электронный кошелек – это компьютерная программа, которая позволяет осуществить безналичный расчет наряду с банковскими картами. По своей природе хищение с этих компьютерных программ должно квалифицироваться по ст. 1596 УК. Подобные ситуации требуют, на наш взгляд, дифференцированного подхода их разрешения: если хищение произошло с электронного счета владельца, то содеянное следует квалифицировать по ст. 1596 УК РФ; если же электронный счет прикреплен к платежной карте, имеющей материальную форму, то применению подлежит ст. 1593 УК РФ. Для унификации правоприменительной практики в этой связи представляется целесообразным внести соответствующие разъяснения в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».3. ОТГРАНИЧЕНИЕ МОШЕННИЧЕСТВА ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙОтграничение мошенничества от иных преступлений против собственности 158, 160, 165,166 УК РФСущественные изменения, которым подвергся Уголовный кодекс, произошли в 2012 году, когда Федеральным законом от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» были введены новые виды мошенничества. Предполагалось, что, криминализируя отдельные виды мошенничества как самостоятельные преступления, законодатель тем самым усиливает борьбу с новыми проявлениями мошенничества, что отмечает и Е. А. Телевнова в своей работе. Но не все согласны с подобным утверждением, так С. Ф. Милюков называет данные изменения «искусственным клонированием», которое направлено на смягчение ответственности за мошенничество. Неоспоримым фактам является то, что в связи с подобными кардинальными преобразованиями появились существенные проблемы квалификации. Прежде всего, это конкуренция уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за различные виды мошенничества, это проблема отграничения мошенничества от смежных составов преступлений и нарушений гражданско-правового характера, а также проблема квалификации мошенничества по совокупности с другими преступлениями. Понятие мошенничество даётся в ст. 159 УК РФ главы 21 «Преступления против собственности», в ней же присутствует статья за причинение имущественного ущерба путём обмана или злоупотребления доверием ст. 165 УК РФ. Родовым объектом этих преступлений является установленный порядок осуществления экономической деятельности, обеспечивающий соблюдение согласованных интересов личности, общества, государства. Трудность в квалификации заключается в одинаковом объекте и способе совершения данных преступлений. Но при квалификации по ст. 165 УК РФ отсутствуют в своей совокупности или отдельно такие обязательные признаки мошенничества, как противоправное, совершённое с корыстной целью безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или в пользу других лиц, т.е. хищение. Мошенничество отличается от схожих составов имущественных преступлений тем, что субъект преступления воздействует на волю потерпевшего не угрозами и не насилием, как при вымогательстве или грабеже, а путём мягкого воздействия (уговорами, настоятельными рекомендациями, предъявлением ложных фактов или преступным бездействием, когда утаивается важная информация). Следовательно, при мошенничестве происходит фальсификация процесса поведения потерпевшего, в то время как при родственных преступлениях: подлоге, подделке − происходит фальсификация вещи, т. е. материальной ценности. Важное обстоятельство для квалификации играет дееспособность и психическое состояние потерпевшего, так обман или злоупотребление доверием малолетнего или душевнобольного, т.е. лиц обладающих неполной дееспособностью или недееспособных, и последующее завладение их имуществом квалифицируется как кража. При хищении ценных бумаг на предъявителя (облигация, вексель, акция, банковская сберегательная книжка на предъявителя или иные документы, отнесённые законом к числу ценных бумаг) и последующем предъявлении их в банк или должнику не образуется состава мошенничества, данные действия квалифицируются как кража, т.к. при осуществлении объективной стороны преступления не происходит обмана или злоупотребления доверием, а предъявление данной ценной бумаги для реализации удостоверенных ею прав считается лишь распоряжением украденным имуществом. Аналогично не образует состава мошенничества хищение чужих денежных средств путём использования заранее похищенной или поддельной кредитной (расчётной) карты в качестве электронного средства платежа в банкомате, ином устройстве, предназначенном для выполнения финансовых операций, без обмана работника кредитной организации (торговой организации). Данные действия, как указывает Постановление Пленума о мошенничестве, квалифицируются как кража с банковского счёта, а равно в отношении электронных денежных средств п. «г», ч. 3, ст. 158 УК РФ. Если же лицо выдает себя за реального владельца данной карты путём предоставления паспорта или иного документа, удостоверяющего личность, а также путём простановки подписи на чеке или в договоре, то действия квалифицируются как мошенничество с использованием электронных средств платежа ст. 159.3 УК РФ. Аналогично по ст. 158 УК РФ будет квалифицировано хищение безналичных денежных средств, путём использования конфиденциальной информации держателя платёжной карты, если такая информация (персональные данные владельца, номер карты, проверочный код, пароли) передана виновному самим держателем, или же хищение совершено посредством использования «мобильного банка» другого человека. Существенных разъяснений требует также отграничение новых видов мошенничества от других преступлений. Так, ст. 159.1 УК РФ предусматривает ответственность за мошенничество в сфере кредитования, а ст. 176 УК РФ предусматривает ответственность за незаконное получение кредита. Ключевой момент в разграничении данных составов состоит в разнице намерений лица, берущего кредит. В одном случае – это мошенник, не намеревающийся возвращать кредит, в другом – это должник, который намеренно предоставил неверные сведения в банк, однако в последующем желавший возвратить долг. Не менее важная проблема совокупности преступлений, требует особо внимания. За подделку документов и мошенничество с использованием этих документов лицо подлежит ответственности по совокупности преступлений. Следует уточнить, что совокупности с мошенничеством и подделкой документов (ст. 327 УК РФ) не образуется, если изготовлением поддельного документа занималось лицо, не участвующее в мошенничестве, другими словами, только использование заведомо подложного документа (ч. 3 ст. 327 УК РФ) охватывается составом мошенничества. Аналогичный вопрос встаёт при квалификации по ст. 159.6 УК РФ при использовании вредоносных программ и иного несанкционированного вмешательства, т. к. существует схожая норма, предусмотренная ч. 2 ст. 273 УК РФ. Информация, как непосредственный объект посягательства, не может являться объектом гражданских прав, следовательно, формально не является объектом хищения, однако владение информацией может иметь стоимостную оценку. Статья 159.6 УК РФ сложна в правоприменении, т. к. объективная сторона преступления представлена не обманом и злоупотреблением доверием, как при остальных составах мошенничества, а вмешательством в функционирование средства хранения обработки, хранения и передачи компьютерной информации или информационно-телекоммуникационных сетей. Следовательно, для реализации принципа системности, выглядит обоснованным внесение изменений в УК в части исключения ст. 159.6 из УК РФ и внесение дополнительного пункта в ч. 3 ст. 158 УК РФ «п. д) с использованием компьютерных технологий (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 273 УК РФ)». Самым значимым имуществом, на которое возможно посягательство является недвижимость, хищение или незаконное приобретение прав на которую является наиболее социально опасным из всех видов мошенничества и квалифицируется по ч. 4 ст. 159 УК РФ. Но в постановлении Пленума отмечено, что если в результате мошеннических действий лицо лишилось возможности приобретения права на имущество, например, было обмануто при участии в долевом строительстве, то данные действия мошенников не могут квалифицироваться по ч. 4 ст. 159 УК РФ, т. к. ещё не возникло право на жилое помещение. Нотариальная палата заявила, что количество мошенничеств с недвижимостью сократилось с 2016 года более чем в два раза, однако для улучшения обстановки требуется законодательно закрепить нотариальное сопровождение каждой сделки с недвижимостью и исключить сделки с простой письменной формой. Т. О. Кошаева указывает, что сложилась ситуация, когда одни общественные отношения находятся под опекой уголовного закона от мошенничества, а другие не защищены, выходом из неё она предлагает закрепить в общей норме о мошенничестве (ст. 159 УК РФ) все признаки характерные как для общей нормы, так и для специальных, что будет способствовать ограничению дальнейшего увеличения специальных норм о мошенничестве. Таким образом, законодатель не в полной мере выдержал требование системности в построении составов мошенничества. В диспозиции некоторых составов отсутствует подробное описание признаков, ограничивающих данный вид мошенничества от общей нормы и других преступлений, что ведёт к негативной практике и к стиранию границ понятий.Практика назначения наказания за мошенничествоКриминогенная ситуация в России в значительной мере характеризуется ростом численности преступных посягательств против собственности, традиционно занимающими наибольший удельный вес среди других видов криминальной активности. По статье 159 УК РФ с января по сентябрь 2018 года совершено 142824 преступления (за 2017 год- 20262, за 2016 год- 208926, за 2015 год- 200598, за 2014 год- 160214). Значительный рост пришелся на период с 2014 по 2015 гг., далее количество зарегистрированных преступлений около 200 тыс. Если говорить о раскрываемости данного вида дел, то в 2018 году из всей совокупности дел по ст.159 УК РФ не раскрыто 95204 преступления, что в процентом соотношении составляет 66,66%. Также с 2016года прослеживается тенденция увеличения количества не раскрытых дел: в 2016 году рост на 17% по сравнению с 2015г., в 2017 году рост на 5,5% по сравнению с 2016 г.На первоначальном этапе расследования следователь должен установить механизм действий преступников, который достаточно прост. Мошенническая фирма заключает с различными организациями договоры на поставку товара (материалов, сырья, оргтехники и т. п.). Обязательным условием заключенных договоров является предоплата товаров. Заключив определенное количество договоров, руководители фирмы скрываются, а фирма, соответственно, перестает существовать. Далее необходимо определить обстоятельства, подлежащие установлению в ходе расследования мошенничества в предпринимательской сфере. Факт того, что лицо осуществляет предпринимательскую деятельность, может быть установлен путем предоставления выписки из единого государственного реестра юридических лиц, устава юридического лица, имеющимися в деле бухгалтерскими документами – счетами-фактурами, доверенностями, платежными поручениями и иными документами, в которых хозяйствующий субъект представлен как предприниматель либо лицо, действующее от имени юридического лица. Одним из наиболее сложных обстоятельств, подлежащих доказыванию, является момент возникновения умысла на совершение мошеннических действий, поскольку части 5-7 ст. 159 УК РФ предусматривают, что неисполнение обязательств должно носить преднамеренный характер. Указанный состав ст. 159 УК РФ будет иметь место при формировании преступного умысла в следующих ситуациях: 1) если умысел на неисполнение обязательств, вытекающих из гражданско-правового договора, возникает до момента заключения договора с контрагентом; 2) если умысел на неисполнение обязательств, предусмотренных договором, возникает непосредственно во время заключения договора; 3) если умысел на неисполнение обязательств, принятых хозяйствующим субъектом на себя по договору, возникает после заключения договора, но до момента возникновения обязанности исполнить свои обязательства по договору, т.е. с момента возникновения у потерпевшего, являющегося кредитором, права требования к должнику. Момент возникновения умысла во многих случаях можно установить в ходе производства судебной бухгалтерской экспертизы документов внутреннего бухгалтерского учета предприятия. Существуют определенные методики, с помощью которых можно определить так называемую «точку невозврата» – момент времени, когда хозяйствующий субъект уже не сможет исполнить взятые на себя договорные обязательства. Принятие на себя договорных обязательств после данной «точки невозврата» свидетельствует о возникновении умысла на совершение мошенничества в сфере предпринимательской деятельности. Расследование мошенничества также влечет необходимость производства почерковедческих, товароведческих, компьютерно-технических и иных экспертиз, что затягивает срок расследования указанных преступлений. Следует учитывать, что данные о возникновении умысла можно получить при допросе свидетелей, учитывая особенности их криминалистической характеристики. Если бухгалтер, как правило, противодействует расследованию, то рабочие фирмы могут предоставить правдивую информацию о количестве товара на складе в определенные периоды времени. Минимальное количество товара, который длительное время не пополняется, свидетельствует о том, что предприниматель умышленно не собирался исполнять взятые им обязательства. При расследовании мошенничества в предпринимательской сфере место совершения преступления также необходимо установить, поскольку нередко юридический адрес фирмы может не совпадать с фактическим местонахождением офиса фирмы обвиняемого или потерпевшего. Мошенничество часто имеет вид продолжаемого преступления, начинаясь, например, в одном субъекта РФ, а заканчивается в другом. Последствия преступления, например, получение наличных денежных средств по подложным документам, может осуществляться с другом городе. Потерпевший также может являться иногородним, или же иностранцем. Эти проблемы необходимо учитывать в процессе расследования мошенничества в предпринимательской сфере. Суда по анализу уголовных дел Ленинградского районного суда г. Калининграда, организация расследования данного вида преступлений не эффективна. При производстве расследования мошенничества в сфере предпринимательской деятельности, к основным недостаткам можно отнести недостаточный перечень неотложных следственных действий на этапе возбуждения уголовного дела, а также на первоначальном этапе расследования. Нередко следователи направляют основные усилия на допрос свидетелей, а также подозреваемых с целью получения от них показаний, что приводит к утрате вещественных доказательств и существенно осложняет дальнейшее расследование. Как представляется, наряду с допросами, необходимо организовать своевременный сбор документов и вещественных доказательств в ходе производства обысков, осмотров, изъятия образцов товаров и готовой продукции. Таким образом, существует необходимость анализа расследования мошенничества в предпринимательской сфере и внесение рекомендаций по повышению его эффективности с учетом складывающихся ситуаций первоначального и последующего этапов расследования.В российской научно-правовой мысли общей точки зрения на количество, порядок и содержание этапов квалификации преступлений не существует. Необходимо сказать, что многие правоведы оставили свой подход к вопросу формирования и последовательности этапов. После изучения ряда взглядов, подходов и особенностей тех или иных позиций, например, В.Н. Кудрявцева, Л.Д. Гаухман, С.Н. Петрухнова, можно резюмировать, что процесс квалификации преступлений против собственности должен включать в себя наиболее целесообразные действия и блоки действий, образующие систему. Он не должен лишать субъекта квалификации творческой инициативы, являя собой своеобразную методическую рекомендацию об идеальной последовательности и составе действий. На выбор в процессе правоприменительной практики конструкции состава и регламентации момента окончания преступления в первую очередь влияет объект преступления. В уголовном праве Российской Федерации правоведы не пришли к одному общему мнению относительно понятия родового объекта преступлений против собственности. По мнению Л.Д. Гаухмана, родовым объектом хищений являются отношения собственности, но не право собственности как юридическое выражение, форма закрепления экономических отношений собственности. В.В. Мальцев считает, что родовым объектом преступлений против собственности выступают общественные отношения в сфере экономики. Его взгляд является значительно более точным, отвечающим составу и содержанию Особенной части УК РФ. Ю.И. Ляпунов общественные экономические отношения в сфере собственности рассматривает в как внедренный, комплексно-надродовой объект. Видовым объектом кражи, грабежа, разбоя являются отношения собственности, охрана которых предусмотрена главой 21 УК РФ. При этом надо учитывать, что конкретная форма собственности, на которую направлено преступное воздействие, должна учитываться при оценке общественной опасности содеянного и отражаться в материалах следственных органов. Обязательное условие верной квалификации любого преступления против собственности – установление его непосредственного объекта (в данном случае совпадает с видовым). Перейдем к анализу некоторых проблем квалификации преступлений против собственности. 1. При мошенничестве часто в судебной практике сложность вызывает определение наличия корыстного мотива непосредственно в момент завладения чужим имуществом. Если, к примеру, лицо берет имущество в долг, искренне собираясь его возвратить, но по прошествии некоторого времени приходит к мнению его не возвращать хозяину имущества, признаки хищения будут отсутствовать, т.к. нет корыстного мотива при получении имущества. Такая ситуация часто встречается при получении кредитов в кредитной организации. Так, при не возврате одолженной у банка суммы у кредитора существует возможность истребовать долг только в порядке гражданского судопроизводства. Хотя, вполне вероятно, в такой ситуации имелись признаки мошенничества, исходя из субъективной стороны при получении кредита.В ч. 1 примечания к ст. 158 УК РФ, например, при определении хищения указано, что это «совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества». Законодатель толкует хищение противоречиво. Оно совершается и с корыстной целью, и в то же время может совершаться в пользу других лиц. Указанное положение уголовного закона является по меньшей мере неточным. Нельзя, на наш взгляд, признать хищением действия лица, тайно или путем обмана завладевшего чужим имуществом и передавшего это имущество безвозмездно посторонним, совершенно не знакомым ему лицам без всякой для себя имущественной или иной какой-либо выгоды.Проведенный в процессе написания главы опрос работников следственных органов показал, что они отмечают обязательность при краже и мошенничестве с субъективной стороны только умышленной вины. Корыстный мотив, по их мнению, здесь определяется сам собой как непременное внутреннее содержание этих преступлений. Отдельные работники следственных органов вообще не знают, что корыстный мотив является обязательным признаком хищений или просто не акцентируют внимание на мотиве действий виновного при рассмотрении не только материалов по фактам краж, но и о мошенничестве. Происходят ошибки при разграничении составов ст. 159.1 УК РФ и ст. 176 УК РФ, охраняющих разные объекты – собственность и порядок экономической деятельности. Следует рекомендовать Пленуму Верховного Суда РФ в постановлении от 22 декабря 2002 г. №29«О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» прокомментировать понятие «корыстная цель». Примером для этого может стать положение уголовного закона Белоруссии. В ч. 10 ст. 4 Уголовного кодекса этой страны под корыстными побуждениями понимаются «мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или близких выгоду имущественного характера либо намерением избавить себя от материальных затрат».2. Второй важной проблемой является дифференциация уголовной ответственности за преступления против собственности. В силу её недостаточной глубины законодательные конструкции квалифицированных составов преступлений против собственности на практике иногда приводят к неразрешимым проблемам. Вменить виновному лицу совершение оконченного преступления нельзя из-за того, что умысел не реализован до конца, а вменение в вину покушения на совершение хищения имущества несправедливо, так как в случае совершения преступником простого преступления (не продолжаемого) его действия были бы квалифицированы как оконченное хищение. Предлагается изменить формулировки уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение хищений в крупном и особо крупном размерах, на «в целях получения имущества в крупном размере» и, соответственно, «в целях получения имущества в особо крупном размере»3. Проведенный анализ правоприменительной практики выявил в действиях судов первой инстанции трудности при квалификации хищений с использованием компьютерных технологий. Суды первой инстанции часть дают отличающиеся оценки однородным преступлениям, квалифицируя их либо как кражу, либо как мошенничество или же, как мошенничество в сфере компьютерной информации. Подобная негативная тенденция объясняется отсутствием четких разъяснений на уровне Верховного суда РФ, что может быть устранено путем принятия им соответствующего постановления. Например, если хищение чужого имущества путем вмешательства в функционирование компьютерных технических средств или сетей осуществляется с участием лица, воспринимающего искаженную информацию как истинную (фишинг, смс и прочее), то это надо квалифицировать как мошенничество в сфере компьютерной информации. В случае осуществления хищения без непосредственного участия человека содеянное следует квалифицировать как кражу. В результате проведенного исследования анализа норм уголовного законодательства РФ об ответственности за преступления против собственности и решений уголовных судов первой инстанции можно заключить следующее: – налицо искусственность создании соперничества между составами кражи (квалифицированным и особо квалифицированным), а также склонении направления российского законотворчества в сторону англосаксонской правовой семьи; – о неправильном объединении в ст. 159 УК РФ общих и специальных формулировок; приуменьшении значения содержания мошенничества (по ст. 159.6 УК РФ) как формы хищения с присущими ему способами уголовного противоправного поведения. Происходящие в Российской Федерации экономические и социальные изменения, берущие свое начало с перехода России к рыночной форме экономики, взятие ориентиров на зарубежные модели коммерческой деятельности и провозглашение свободы труда за последние десятилетия способствовали активному осуществлению предпринимательской и иной экономической деятельности со стороны граждан, иностранных граждан, бипатридов и апатридов. Указанная категория лиц, осуществляя конституционное право на свободу экономической деятельности, использование своего имущества и способностей для осуществления по своему усмотрению предпринимательской деятельности [2], играет важную роль в сфере гражданского оборота, достижения положительного экономического и социального эффекта, а также удовлетворения частных и публичных интересов, в том числе разрешения проблематики занятости населения и увеличения его доходов. С развитием общественных отношений возникают и новые общественно-опасные посягательства на собственность, что, в свою очередь, вынуждает законодателя вносить соответствующие изменения в уголовный закон. Так, для дифференциации разновидностей мошенничества ст. 159 УК РФ была дополнена пунктами 5, 6 и 7, которые предусматривают уголовную ответственность за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, если подобное деяние повлекло причинение значительного, крупного или особо крупного ущерба. В соответствии с Постановлением Пленума ВС РФ от 15.11.2016 № 48 преступление следует считать совершенным в сфере предпринимательской деятельности, если оно совершено индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, а также членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо при осуществлении коммерческой организацией предпринимательской деятельности. Правовое закрепление в ст. 159 пп. 5–7 в УК РФ отражает позицию законодателя разделения уголовной ответственности в сфере мошенничества в целях улучшения показателей выявления, предупреждения и пресечения мошенничества. Так, сужение круга потерпевших от мошенничества в сфере предпринимательской деятельности (исключение граждан, не осуществляющих предпринимательскую и иную хозяйственную деятельность) было обосновано ввиду сформированных экономически-общественных реалий. Например, участие гражданина в гражданско-правовых отношениях с индивидуальным предпринимателем или коммерческой организацией обусловлено удовлетворением бытовых (личных) потребностей потребителя и получением прибыли предпринимателя. Отличительный фактор потребителя от предпринимателя находит свое отражение в гражданском и административном законодательстве. В соответствии с ч. 3 ст. 401 ГК РФ в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства лицом, при осуществлении предпринимательской деятельности, наступает гражданско-правовая ответственность независимо от вины. Положения КоАП РФ в ст. 14.7 отсылают на ответственность предпринимателя за обман потребителя. Таким образом, потерпевшим от мошенничества в сфере предпринимательской деятельности выступает индивидуальный предприниматель или коммерческая организация, поскольку прикрывающая данный вид мошенничества сделка не всегда может заключаться со стороны потерпевшего самим владельцем (собственником) похищенного имущества. Например, договор может быть заключен посредством делегирования полномочий в части принятия решений о передаче имущества или права на него представителю на основании доверенности. На наш взгляд, неисполнение договорного обязательства, т. е. признака объективной стороны мошенничества в сфере предпринимательской деятельности, предполагает существования данных обязательств на основании гражданско-правовой сделки. В случае отсутствия данных обязательств и наличия признаков мошенничества данное преступное деяние необходимо квалифицировать по п. 1 ст. 159 УК РФ. При этом необходимо иметь в виду, что объективную сторону мошенничества в сфере предпринимательства образовывают не только неисполнение, но и ненадлежащее исполнение договорного обязательства, ввиду чего видна необходимость в законодательном дополнении ч. 5 ст. 159 УК РФ словосочетанием «. . . ненадлежащем исполнении. . . »Проведенное исследованием свидетельствует, что в решениях уголовных судов первой инстанции имеют место: подмена понятия «корыстная цель» понятием «корыстный мотив» хищения имущества; некорректные формулировки об оценке содеянного по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ; нелогичные рекомендации сотрудникам следственных и судебных органов о правовой квалификации хищения, сопряженного с угрозой, опасной для жизни или здоровья потерпевшего; противоречивые разъяснения судам практики применения ст. 163 УК РФ. Таким образом, поверхностное, недостаточно обоснованное изменение норм УК РФ, а также беспричинное изменение практики использования норм об ответственности за преступления против собственности в судебной и следственной деятельности приводят к возникновению противоречий между нормами права, неоправданно, непоследовательно и несправедливо изменяют следственно-судебную практику, снижают возможность качественного предупреждения противоправного поведения лиц, способных совершить преступления, предусмотренные статьями гл. 21 УК РФ.ЗАКЛЮЧЕНИЕМошенничество является одним из наиболее распространенных преступлений, направленных на хищение чужого имущества, совершаемых в безвозмездной форме. Основным непосредственным объектом мошенничества являются отношения собственности, так же мошенничество в криминалистике традиционно считается одним из наиболее интеллектуальных преступлений. Хищение может быть в форме самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких - либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред.В сфере хищения прав на имущество от виновного лица в ряде случаев требуются определенные познания в данной области, лишь при наличии специальных знаний бывает возможно совершить подобное мошенничество. Это является причиной достаточно сложной раскрываемости мошенничеств, поскольку в ряде случаев правоприменитель ошибочно толкует правоотношения как гражданско - правовые. Так, по мнению Рытченко Е.П. наиболее типичным основанием для отказа в возбуждении уголовного дела по заявлению о совершении мошенничества является указание на гражданско - правовой характер правоотношений с указанием о подведомственности подобных дел районному или арбитражному суду, в зависимости от характера совершенного хищения.Большинство отношений связанны с предпринимательской деятельностью, так как в большинстве случает мошенничество совершается именно в данной сфере. И именно поэтому большинство дел пытаются рассматривать в гражданско- правовой сфере, тем самым большинство мошенников избегают уголовной ответственности. По мнению большинства, ученных данные дела потерпевшему или заявителю следует обжаловать. И добиваться справедливости в порядке ст. 123 - 125 УПК РФ. Конечно даже в случае отмены данного постановления не гарантировано в дальнейшем возбуждение уголовного дела. Материалы направляются на дополнительную проверку, в результате чего снова может быть вынесено постановление об отказе, которое можно снова обжаловать - и так до бесконечности. Ситуация в сфере имущественных мошенничеств осложняется тем, что, как правило, речь идет о неких правоотношениях, заключенных в рамках определенного договора. То же можно сказать и о финансово - экономических отношениях, однако их специфика такова, что, как правило, в таких отношениях участвуют коммерческие организации и предприятия, юридические лица. В связи с этим возникает вопрос определения степени причиненного мошенничеством ущерба, а также установлением потерпевшего. Например, если потерпевшим является юридическое лицо, оно должно быть в установленном порядке зарегистрировано, и у него должен иметься представитель, который будет участвовать в уголовном деле в качестве представителя потерпевшего. Одна из процессуальных особенностей таких дел - это невозможность участия в уголовном судопроизводстве самого юридического лица непосредственно, поскольку уголовное и уголовно - процессуальное законодательство предусматривает действие только в отношении физических лиц.Так же в данном аспекте является непростой задаче определения значительности ущерба, ведь для этого должны быть сверены все расходно - доходные сметы предприятия или организации, также все собранные документы должны быть предоставлены следствию, которое также решает -существенный ли ущерб нанесен юридической организации, либо же ущерб для коммерческой организации не столь существенен. Одной из актуальных проблем в данной сфере являются участившиеся случаи мошенничества в финансовой отчетности коммерческих организаций и предприятий. Мошенничество в данном случае может совершаться путем обмана, поскольку предоставление отчетности осуществляется в налоговые и фискальные органы, которые не являются лицом, вошедшим в доверительные отношения с виновным. Вообще, в случае мошенничества, совершаемого коммерческими организациями, речь, как правило, идет о случаях хищений с помощью обмана, поскольку злоупотребление доверием возможно лишь в отношениях между физическими лицами. В случае же отношения между коммерческим предприятием и государством речь о злоупотреблении доверием идти не может в принципе, поскольку налоговые органы не могут вступать в отношения доверия с коммерческой организацией - они в принципе направлены на фискально - учетную деятельность в пользу бюджета государства, поэтому обман выражается в предоставлении заведомо недостоверной отчетности. При этом недостоверная отчетность выступает юридическим и аудиторским прикрытием для совершения хищения денежных средств, которые должны были быть уплачены в качестве налогов в фискальный орган, однако путем составления недостоверной отчетности денежные средства оказались похищенными. Специфичность квалификации заключается в том, что денежные средства, похищаемые таким образом, укрываются от налогообложения, что может образовывать конкуренцию квалифицирующих составов. Одним из наиболее тесно граничащих смежных составов является уклонение от уплаты налогов по ст.199 УК РФ. По мнению Шарипова Т.Ф. одним из видов финансового мошенничества является искажение реальных показателей финансовой отчетности. Это достигается с помощью управления финансовыми результатами деятельности торговой организации. Большим стимулом для совершения подобных действий является, по утверждению исследователя, желание достичь или превысить запланированные прибыли.СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫНормативно-правовые актыУголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 19.02.2018) // Рос. газ. 1996. 25 июня. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. №174-ФЗ // СПС КонсультантПлюс, 2019.Федеральный закон "О статусе военнослужащих" от 27.05.1998 N 76-ФЗ СПС КонсультантПлюс, 2019. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 29.11.2012 № 207-ФЗ // Рос. газ. 2012. 3 дек. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 03.07.2016 № 325-ФЗ // Рос. газ. 2016. 3 июля. Пространная редакция Русской правды. Изд. начала XIII в. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант». 2016. URL: http://www.garant.ru (дата обращения: 15.10.2019).Материалы судебной практикиКировский районный суд г. Кемерово Кемеровской области Дело № 1-74-17 от 17.03.2017. // Сайт «sud-praktika.ru» URL:http://www.sud-praktika.ru/precedent/343188.html (Дата обращения: 12.10.2019).Постановление 94 военного гарнизонного суда // Сайт «Законодательство. РФ» URL:http://online-zakon.ru (Дата обращения: 10.10.2019).Рудничный районный суд г. Кемерово Кемеровской области Дело № 1-336/2017 от 27.09.2017 г. // Сайт «sud-praktika.ru» URL: http://www.sud-praktika.ru/precedent/414374.html (Дата обращения: 12.10.2019).Районный суд Ставропольского края: Дело от 13.076.2013 // Сайт «Законодательство. РФ» URL: http: //online-zakon.ru (Дата обращения: 10.10.2019).Учебная и научная литератураВладимирова В.В. Гражданское общество и социально-правовое государство // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2015. С. 59. Гладких В.И. Преступления против собственности // Уголовное право России: Особенная часть: учебник. – Ростов н/Д: Феникс, 2017. Голик А.А., Томилина Е.Е., Опокин А.Б. История коррупции в России // Право и юридическая реализация: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2015. С. 51–57. Киселев С.Г. Механизм действия государства и права // Право и закон: история, теория, практика: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2015. С. 10–15. Киселев С.Г. Право и закон: соотношение и особенности взаимодействия: дискуссионные вопросы // Право и закон: история, теория, практика: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2015. С. 5–15. Киселев С.Г. Право и юридическая реализация: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2015. – 332 с. Киселев С.Г. Смысл права и юридическая реализация // Право и юридическая реализация: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С. Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2015. С. 146–153. Коробейников Б.В., Опокин А.Б. Уголовное право России. – М.: ГУУ, 2011. Опокин А.Б. История становления и развития законодательства о государственной измене и шпионаже в России // Киселев С.Г. и др. Государство и право: теория, история, практика. Коллективная монография / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2014. С. 55–67. Опокин А.Б. Общая характеристика ответственности за коммерческий подкуп: историко-правовые аспекты // Государственно-правовое регулирование: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2016. С. 48–65. Опокин А.Б. Основы уголовного права // Правоведение: учебник для бакалавров / под ред. С.И. Некрасова. 2–е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт, 2011. С. 521–572. Опокин А.Б. Понятие классификация принципов уголовного права Российской Федерации // Право и закон: история, теория, практика: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2015. С. 148–169. Опокин А.Б. Правовое регулирование участия специалиста в уголовном судопроизводстве // Следователь. 2009. № 4 (132). С. 41–44. Опокин А.Б., Томилина Е.Е., Голик А.А. Криминалистический анализ участия специалиста в судебном заседании: история, теория практика // Право и юридическая реализация: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2015. С. 153–168. Опокин А.Б., Томилина Е.Е., Голик А.А. Легализация как преступление в экономической деятельности // Государственно-правовое регулирование: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2016. С. 101–118. Право: Учебник / Киселев С.Г. и др. / под ред. С.Г. Киселева. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство Юрайт, 2016. – 413 с. Телепина Н.А., Телепина Н.М. Истоки и становление института медиации как применительно процедуры в странах Западной Европы и США или «мирись с соперником твоим скорее» // Киселев С.Г. и др. Государство и право: теория, история, практика. Коллективная монография / под редакцией Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2014. С. 27–42. Телепина Н.М., Телепина Н.А. Судебный прецедент в истории становления правовой системы Англии // Государственно-правовое регулирование: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2016. С. 19–31. Телепина Н.М., Телепина Н.А. Правовое регулирование лоббизма в современной системе взаимодействия государства и общества: англо-американская и континентальная модели // Право и закон: история, теория, практика: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2015. С. 47–65. Титор С.Е. Защита требований оплаты труда работников предприятий, находящихся в стадии банкротства // Вестник БИСТ (Башкирского института социальных технологий). 2015. № 1 (26). С. 67–71. Титор С.Е. Правовое обеспечение практико-ориентированного профессионального образования в России // Фундаментальные и прикладные исследования кооперативного сектора экономики. 2017. № 1. С. 109–113. Титор С.Е. Формирование совета по профессиональным квалификациям в области социальной работы и реабилитации // Инвалиды и общество. 2016. № 4 (22). С. 18–22. Томилина Е.Е., Опокин А.Б., Меркулова Е.А. К вопросу о причинах возникновения и негативных последствий правовых коллизий // Россия и евразийское пространство: векторы развития: коллективная монография / Киселев С.Г. и др. / под редакцией С.Г. Киселева. – М.: МАКС Пресс, 2017. С. 254–262. Уголовное право России: учебное / Б.В. Коробейников, А.Б. Опокин. – М.: ГУУ, 2011. – 266 с. Яшкова Т.А. Идентичности и ценности в современной России // Экономика и политика. 2014. № 2 (3). С. 232–236.