Личные права и свободы человека и гражданина в РФ и зарубежных странах

Кроме того, такое вмешательство может сопровождаться существенным нарушением права на свободу общения. В литературе отмечалась разница между подходами в правопорядке США, который условно назван минимальным ожиданием неприкосновенности частной жизни, и европейским, который выражен частично в упомянутом деле Niemietz v. Germany: «...именно в течение своей трудовой жизни большинство людей имеют значительную возможность развивать отношения с внешним миром». Минимальному ожиданию соответствует «содержательный подход», когда суды «решают вопрос о законности интересов работодателя... путем анализа мониторинга и того, насколько содержание сообщения разумно связано с предлагаемыми целями». В «контекстуальном» подходе суды определяют обоснованность ожиданий работников «путем анализа процедур уведомления работодателя». Между тем в деле Smyth v. Pillsbury судья отметил, что истец не имел разумных ожиданий неприкосновенности частной жизни, несмотря на заверения его работодателя относительно конфиденциальности сообщений. С учетом характера рабочего места и преследуемой цели утверждается, что нанятые для работы в компании сотрудники не имеют «разумных ожиданий конфиденциальности», поскольку отслеживаемые сообщения добровольно передаются по сети работодателя с использованием оборудования, предназначенного для выполнения бизнес-задач. Возвращаясь к европейскому подходу, остановимся на деле Barbulescu v. Romania (от 5 сентября 2017 г.), рассмотренном ЕСПЧ. Оно касается решения частной компании уволить работника после проверки его электронных сообщений частного характера с рабочего компьютера, предварительно получив доступ к их содержанию. Заявитель указывал, что решение работодателя было основано на нарушении его частной жизни и национальные суды не защитили его право на уважение частной жизни и корреспонденции. Суд пришел к выводу о нарушении ст. 8 Конвенции, посчитав, что власти не защитили должным образом права заявителя. Национальные суды не смогли поддержать справедливый баланс между интересами, находящимися под угрозой, не определив, получал ли заявитель предварительное уведомление от работодателя о возможности мониторинга его сообщений. Не учитывался также ими тот факт, что он не был проинформирован о характере и масштабах мониторинга или о степени вторжения в его личную жизнь и корреспонденцию. По мнению Суда, национальные суды не обратили внимание, во-первых, на конкретные причины, оправдывающие осуществление мониторинга; во-вторых, на то, мог ли работодатель использовать меру, повлекшую меньшее по характеру вмешательство; в-третьих, на то, возможно ли получить доступ к сообщениям без ведома заявителя. В постановлении Libert v. France (от 22 февраля 2018 г.) заявитель — работник французской национальной железнодорожной компании был уволен после изъятия его рабочего компьютера, в котором были обнаружены файлы порнографического содержания и поддельные сертификаты, составленные для третьих лиц. Заявитель подчеркивал, что работодатель открыл его личные файлы, хранящиеся на жестком диске его рабочего компьютера. Суд не нашел нарушения ст. 8 Конвенции, указав, что в данном деле французские власти не преступили имеющийся у них предел усмотрения. Суд отметил, что просмотр файлов работодателем преследовал законную цель защиты прав работодателя, которые могут на законных основаниях добиваться, чтобы их сотрудники использовали компьютеры, предоставленные в их распоряжение, в соответствии с договорными обязательствами и применяемыми правилами. Как сказано в постановлении, французское право содержит механизм защиты конфиденциальности, который хотя и позволяет открывать профессиональные файлы, однако предусматривает ограничение, касающееся файлов, идентифицированных как личные. Такие файлы можно открывать только в присутствии работника. Национальные суды Франции решили, что указанный механизм не помешал бы работодателю открыть и эти файлы, поскольку они не были должным образом определены как частные. Наконец, Суд посчитал также, что местные суды правильно оценили доводы, к которым обращался заявитель, и привели достаточно оснований, подтверждающих их выводы. Хотелось бы особо упомянуть дело Halford v. theUnitedKingdom (от 25 июня 1997 г.), которое важно с точки зрения расширения защиты неприкосновенности частной жизни в переписке с использованием электронных сообщений. Суд подчеркнул, что перехват телефонных звонков служащих на работе является нарушением и отклонил доводы правительства об отсутствии у заявителя разумных ожиданий конфиденциальности этих звонков, так как они были сделаны с использованием телефонов, предоставленных работодателем. В европейском подходе к рассматриваемой проблеме проглядывается очевидное опасение уменьшения роли конституционных прав, служащих основой конституционных ожиданий в защите от рассмотрения их в качестве простых элементов правовых отношений. Именно требования права прав человека влияют на кажущуюся бесспорность требований работодателей во всех случаях. Такой подход подтверждается и практикой конституционных судов. Общеизвестно, что в трактовке Конституционного суда Германии понятие достоинства представляется в качестве абсолютной и непреложной ценности. Такое понимание человеческого достоинства является одним из главных элементов конституционной идентичности. Подобное отношение характерно и для правовых систем других государств. Верховный суд Австрии в рассмотренном в 2002 г. деле установил, что мониторинг работодателем использования телефона сотрудника затрагивает достоинство сотрудников. Национальный суд Франции в деле Onof v. Nikon указал, что работодатель не может прочитывать личные сообщения, отправленные или полученные сотрудниками, не нарушая как право на неприкосновенность частной жизни, так и основополагающую свободу конфиденциальности переписки, даже если работодатель запретил использование в личных целях рабочего компьютера. Для полноты анализа отдельных позиций ЕСПЧ назовем два постановления Палаты Суда, которые впоследствии были приняты на рассмотрение Большой палатой Суда: CentrumförRättvisa v. Sweden (от 13 сентября 2018 г.) и BigBrotherWatchandOthers v. theUnitedKingdom (от 13 сентября 2018 г.). Хотя новые решения только ожидаются, но на данном этапе нельзя не указать на встреченное с определенной долей критики имеющее сдерживающий эффект признание Суда, что массовое наблюдение не нарушает Конвенцию, а служит цели использования режима массового перехвата для выявления неизвестных ранее угроз национальной безопасности, подпадая в рамки широкого предела усмотрения, которыми государства пользуются в выборе средства: «как наилучшим образом достичь законной цели защиты национальной безопасности». Справедливо оговориться, что Суд ранее лишь в деле TheWeberandSaravia v. Germany (от 29 июня 2006 г., § 106) указал на последовательное признание им наличия у государства широкого предела усмотрения в выборе средств для достижения законной цели по защите национальной безопасности. Тем не менее Суд учитывал и риски, сопровождающие тайное наблюдение, которые способны подорвать или даже разрушить сами основы демократического порядка. Данное решение выносилось в пору значительного развития технических возможностей для перехвата, хранения и обработки больших данных (bigdata). В вышеуказанных делах Суд, излагая свою позицию в отношении допустимости сбора данных, прямо указал на предел усмотрения; это фактически не что иное, как признание консенсуса. Эти дела демонстрируют, как активно государства могут использовать массовый перехват сообщений, личных данных и метаданных, указывая не просто на угрозу вторжения в частную жизнь огромного количества людей, но и уязвимость самой системы защиты данных. ЗаключениеЗащита права на частную жизнь, безусловно, одна из самых необходимых ценностей, своего рода система для демократического правопорядка. В определенных обстоятельствах она должна уступать место конкурирующим и очень важным интересам защиты национальной безопасности, предупреждения и раскрытия преступлений, несущих угрозу для демократического правления в целом. Вместе с тем необходимо, чтобы полномочия, предоставленные органам безопасности и полиции, главным образом осуществлялись пропорционально преследуемой цели и находились под контролем с точки зрения защиты права на частную жизнь. Главное в оценке законности использования мер против нарушений указанного права заключается в существовании ясного правового регулирования и требований о предварительном судебном контроле. Представляется особо актуальным в век бурного технологического развития систематически соотносить нормы национального законодательства и практику его применения с правовым регулированием и судебной практикой на международном и национальном уровне других стран. С целью своевременной и адекватной реакции на возникающие в правовом регулировании проблемы особо актуальными становятся развитие правотворческих функций судов, усиление эффективности их деятельности по выявлению пробелов и временному урегулированию, обращая одновременно внимание законодателя на обнаруженные судами факты отставания законодательства, вновь возникших правоотношений.Список использованных источниковКПЗС. Учебник под редакцией ЛейбоКПЗС. Учебник под редакцией СтрашунаКПРФ. Учебник под редакцией БаглаяКПРФ. Учебник под редакцией КутафинаКонституционно-правовые основы статуса личности в зарубежных странах : учебное пособие / Ю.И.Лейбо, И.А. Ракитская, Е.Я. Павлов и др.; под ред. Е.А.Кремянской, МГИМО МИД России, Каф.конституционного права . — Москва : МГИМО-Университет, 2019.Кульнев А. Свобода выражения мнения: обзор основных теорий // Сравнительное конституционное обозрение. - 2019. - № 2 (129). С. 92-104.Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: учебник.- 5-е изд., перераб. и доп. Москва: Проспект, 2015.Автономов А. С. Права человека, правозащитная и правоохранительная деятельность. М., 2009;Витрук Н. В. Общая теория правового положения личности. М., 2008;Зорькин В. Д. Конституция и права человека в XXI веке. К 15-летию Конституции Российской Федерации и 60-летию Всеобщей декларации прав человека. М., 2008;Комкова Г. H. Конституционный принцип равенства прав и свобод человека в России. Саратов, 2002;Крусс В. И. Теория конституционногоправопользования. М., 2007;Лукашева Е. А. Человек, право, цивилизация: нормативно-ценностное измерение. М., 2009;Общая теория прав человека / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 1996.Права человека: Учебник для вузов / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 2002.Права человека: итоги века, тенденции, перспективы / Под общ.ред. Е.А. Лукашевой. М., 2002.Шевцов В.С. Права человека и государство в Российской Федерации. М., 2002.Поленина С. В. Права женщин в системе прав человека: международный и национальный аспект. М., 2000;Эбзеев Б. С. Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности, 2007.