Вопросы морфологии глагола в научной школьной грамматике.

Например, В. А. Плунгян рассматривает их в статусе отглагольных прилагательных: «В рамках нашей системы понятий причастия следует признать отглагольными прилагательными, связанными с исходным глаголом словообразовательными отношениями»6.
Ю. П. Князев считает, что «действительные причастия с полным правом могут быть названы именно причастиями, т. е. формами атрибутивно-адъективной репрезентации (транспозиции) глагольного признака»7.
По его мнению, русский литературный язык отличается от других славянских языков не только развитием системы действительных причастий, но и расширением их функций8. Однако страдательные причастия, в частности краткие формы, заканчивающиеся на -н, -т, ученый квалифицирует как причастия только с точки зрения «их морфологического строения: сочетания глагольной основы с адъективными суффиксами -н, -т»1. Ю. П. Князев полагает, что существует «необходимость различения двух пониманий термина «причастие», которые можно назвать, соответственно, формальным и функциональным. При формальном подходе достаточно лишь наличия морфологических признаков причастия. С функциональной точки зрения, причастие - это атрибутивная форма глагола, которая по своим синтаксическим свойствам подобна прилагательному»2.
Такое разнообразие объясняется тем, что в русском языке морфологически выражаемые значения воспринимаются и квалифицируются исследователями по-разному в силу своей специфики: «<...> при прочих равных условиях одни аффиксальные значения чаще оказываются граммемами, тогда как другие -дериватемами; некоторые значения никогда не являются граммемами, а некоторые никогда не являются дериватемами» .
В связи с этим В. А. Плунгян делает справедливый, по нашему мнению, вывод: «Таким образом, универсальное семантическое пространство аффиксальных значений как бы оказывается поделено на три части с не вполне четкими границами: «словоизменительную» (куда входят, например, такие значения, как падеж, залог, лицо / число подлежащего при глаголе), «словообразовательную» (куда входят, например, такие значения, как инструмент действия, каузатив, уменьшительность) и «смешанную», значения из которой могут оказаться либо граммемами, либо дериватемами в зависимости от конкретных свойств данной языковой системы (таковы прежде всего аспектуальные и количественные значения <...>)»4.
В целом более или менее единая картина в восприятии причастий сформировалась только во второй половине ХХ в. в рамках так называемого традиционного направления вузовской и школьной грамматик, принявших в большинстве своем понятие о причастии как форме глагола. (Мы должны заметить, что эта точка зрения также выдерживается не всегда последовательно.)
В последнее время вопрос о трудностях в изучении причастий иностранными студентами поднимался неоднократно5. Однако он до сих пор остается открытым.
С трудностями в образовании и корректном употреблении данной части речи сталкиваются иностранные студенты разного уровня владения русским языком и на разных этапах овладения им. Это касается и студентов-медиков, занимающихся русским языком в сфере профессиональной коммуникации, предполагающей приобретение навыков не только неофициального устного общения, но и официального письменного, в котором важной составляющей являются причастия. Знание причастий и, соответственно, причастных оборотов необходимо для восприятия учебной и научной литературы, профессиональной информации; в ее изложении широко используются и будут использоваться данные формы.
Образование русских причастий связано с категорией вида и глагольной переходностью. Кроме этого, при выборе нужного суффикса причастия (из достаточно большого количества) необходимо учитывать спряжение глагола и характер глагольной основы, которые обусловливают использование того или иного аффикса.
При изучении причастий иностранным студентам сложно учитывать все необходимые факторы, определяющие структуру данной части речи, поэтому возможно механическое присоединение суффикса к основе глагола, что приводит, например, к таким ошибкам: промокнуть - *промокнущий; перемешать -*перемешающий и *перемешиванный; увеличиться - *увеличащийся; убрать -*уберемый и *убратый; поднимать - *подниманный; встречать - *встречатый и *встречанный; сгибать - *сгибатый и *сгибанный; умножать - *умножатый; поднимать - *подниманный; восстановить - *восстанованный и подобные. Опираясь на наш опыт преподавания русского языка как иностранного (РКИ), можем утверждать, что ошибки подобного рода (больше это касается образования страдательных причастий, т. е. тех форм, образование которых связано с переходностью / непереходностью) допускают не менее 80 % обучающихся (мы учитываем данные, полученные за 2 года).
Категория вида в русском языке пронизывает всю систему глагольных форм и занимает в ней важное место. И если носители русского языка, приобретая навык говорения и мышления на родном языке, усваивают разницу в значении и употреблении совершенного и несовершенного видов в раннем детстве, то для людей, чей язык не принадлежит к славянской группе, усвоение вида русского глагола вызывает определенные трудности. В первую очередь это связано со словообразовательным аспектом: не все приставочные глаголы русского языка относятся к совершенному виду, а бесприставочные - к несовершенному. Ситуация усложняется, если учесть, что в русском языке есть двувидовые глаголы, конкретный вид которых реализуется только в контексте: изолировать, использовать, обещать, обследовать, ранить и проч.
Кроме этого, иностранные студенты иногда воспринимают завершенность действия, выраженную глаголом совершенного вида, весьма буквально, поэтому, например, им не всегда понятно, почему глаголы в форме изъявительного наклонения будущего времени (переработает, выпишет, изучит, прооперирует и др.) следует относить к глаголам совершенного вида, если действие еще не совершено.
Во избежание ошибок в определении категории вида при работе с глаголами совершенного или несовершенного вида необходимо обратить внимание на такие важные аспекты, как:
1) разница семантики видовых значений;
2) способы глагольного видообразования: необходимо показать основные (продуктивные) модели глаголов разных видов;
3) процессы, которые могут сопровождать образование глагола того или иного вида.
Отработке навыков может способствовать образование от приставочных глаголов совершенного вида приставочных глаголов несовершенного вида (здесь следует использовать глаголы, встречающиеся в профессиональной речи студентов-медиков: выздороветь - выздоравливать, всосать - всасывать, выписать - выписывать, изменить - изменять, измерить - измерять, открыть - открывать, перемешать -перемешивать, приступить - приступать, продолжить - продолжать и др.) -вторичная имперфективация; также от бесприставочных глаголов несовершенного вида бесприставочных глаголов совершенного вида (например, бросать - бросить, лишать - лишить, отвечать - ответить, решать - решить, спасать - спасти, толкать - толкнуть и др.). Задания подобного характера помогут студентам понять, что приставочные глаголы не всегда относятся к совершенному виду, а бесприставочные - к несовершенному.
Еще один аспект, вызывающий сложности при изучении русского языка у иностранных студентов, - категория переходности глагола. Известно, что переходными в русском языке являются глаголы, вступающие в сочетание с существительным в винительном падеже (аккузативе) без предлога в значении прямого объекта действия (пациенса). При отработке навыков определения переходности / непереходности необходимо остановиться на следующих моментах:
1) от глагола нужно задавать оба вопроса винительного падежа, что позволит не перепутать вторые вопросы именительного и винительного падежей;
2) показать, что переходность свойственна глаголу как таковому, а не только в контексте;
3) на примере многозначного глагола продемонстрировать, что данная грамматическая категория тесно связана с лексическим значением слова; по этой причине оказываются необходимыми семантические комментарии и обязательное привлечение лексикографических источников.
Например, глагол говорить в значении «Пользоваться, владеть устной речью; обладать способностью речи // Владеть каким-либо языком»1 является непереходным, поскольку с точки зрения грамматической нормы русского языка и семантического устройства самой лексемы к нему нельзя поставить вопрос винительного падежа (малыш еще не говорит; он прекрасно говорит по-немецки). Однако данный, никоим образом не подвергаемый сомнению носителями русского языка запрет с легкостью может быть преодолен изучающими РКИ, не искушенными в тонкостях связей, существующих в русском языке между семантикой и грамматикой.
Этот же глагол в значении «Выражать словесно мысли, мнения, сообщать (устно или письменно)»1 является переходным, о чем свидетельствует возможность иметь прямое дополнение (говорить (кого? что?) правду). Важным оказывается и тот семантический и грамматический приоритет, который выбирает для себя при лингвистической интерпретации носитель языка.
В частности, на занятиях было предложено определить переходность / непереходность глагола говорить в лингвистически «провокационном» сочетании «Он говорит по-туркменски правду». На вопрос о том, переходный или непереходный в данном случае глагол говорить, большая часть (примерно две трети) студентов ответила, что в этом примере глагол говорить - переходный (в качестве аргумента выступала модель говорить правду), другая часть затруднилась с ответом, поскольку опиралась на модель говорить по-туркменски. (Заметим, что буквально 3 человека, практически свободно владеющие русским языком, со своей стороны задали правильный с точки зрения носителей русского языка как неродного и ожидаемый лингвистами вопрос: «На какое сочетание надо смотреть - говорит по-туркменски или говорит правду?»)
Приоритет предсказующей и обязательной связи (сильного управления - говорит правду) перед непредсказующей необязательной связью (примыканием - говорит по-туркменски), очевидный для носителей русского языка, оказался неочевидным для иностранных студентов. На вопрос «почему?» мы можем ответить так: потому что для носителей иного, не русского, не славянского языка грамматический приоритет сильного управления не очевиден в силу самого факта наличия такого управления, при условии, что в контексте имеется другая связь. В этом случае возникает вполне закономерный вопрос: а стоит ли вообще заниматься такими грамматическими тонкостями, если достаточно дать стандартные модели образования причастий?
(Относительно данного конкретного случая заметим: обсуждать переходность / непереходность глагола говорить с изучающими РКИ в плоскости образования причастий имеет смысл только при условии, что мы имеем дело со студентами, очень хорошо владеющими русским языком, или студентами-филологами. В основном корпусе Национального корпуса русского языка (НКРЯ) фиксируется не более 40 вхождений всех падежных, родовых и числовых форм типа говоримого, говоримую, говоримые, говоримых и проч., при этом часть из них следует рассматривать как субстантивы.)
Обращение к учебникам по русскому языку как иностранному показало, что теоретические основы вопроса о причастии изложены несколько по-разному, но при этом авторы «настойчиво» не входят в зону переходности глагола. Например, в учебнике Л. В. Лукьяновой «Русский язык для иностранных студентов-медиков»2 при изучении причастий обнаруживаем некоторую нелогичность подачи грамматического материала. Так, говоря о действительных причастиях настоящего и прошедшего времени, автор отталкивается от основ настоящего и прошедшего времени (соответственно), но, рассматривая страдательные причастия, Л. В. Лукьянова привлекает основы настоящего времени и уже инфинитива. При этом образование страдательных причастий прошедшего времени описывается так: «Пассивные причастия прошедшего времени образуются от основы инфинитива глаголов совершенного вида с помощью суффиксов -енн-ый (от глаголов на -ЕТЬ, -ИТЬ, -ТИ), -анн-ый (от глаголов на -АТЬ), -янн-ый (от глаголов на -ЯТЬ), -т-ый (от глаголов на -ЕТЬ, -ИТЬ или -ЫТЬ в корне, например: мыть - мытый, бить -битый, открыть - открытый, спеть - спетый и др.)».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, можно сделать следующие выводы.
Согласно логике автора предполагается, что студенты, изучающие РКИ, должны учитывать морфемный состав глагола, но не должны принимать во внимание категорию переходности / непереходности.
Схожая ситуация с подачей грамматического материала о причастии обнаруживается в широко распространенном учебнике «Дорога в Россию» (первый уровень, том 1)2. В грамматическом блоке размещена схема, в которой указано, что страдательные причастия (пассивные) образуются «только от переходных глаголов!»3. Далее следуют грамматические таблицы, демонстрирующие образование страдательных причастий настоящего времени и страдательных причастий прошедшего времени: в обеих внимание обучающегося акцентируется на вид, спряжение, производящую основу и суффикс. О категории переходности / непереходности глагола более нигде не говорится; эта информация отсутствует в учебнике «Дорога в Россию» базового уровня4. Подобное описание находит свое отражение и в других пособиях по РКИ, например, в книге «Улучшим наш русский!»5, которая ориентирована на обучающихся среднего и продвинутого этапов и предназначена для подготовки к сдаче теста по русскому языку как иностранному второго уровня (ТРКИ-2), однако его материал не затрагивает теоретические вопросы глагольной категории переходности / непереходности. Такая же подача материала отражена в пособии «Чистая грамматика»6, адресованном иностранным студентам, аспирантам, стажерам, изучающим русский язык на продвинутом этапе изучения от уровня ТРКИ-1 до уровня ТРКИ-3 и даже ТРКИ-4.
Такой подход, по мнению автора, является не совсем верным, поскольку без учета данной грамматической категории говорить о страдательных причастиях в силу специфики грамматической системы русского языка нельзя.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Авилова Н. С. Вид и семантика глагольного слова. М.: Наука, 1976. 328 с.
Баймиева В. Ю. Изучение видов глагола на занятиях русского языка как иностранного // Вестник Уфимского юридического института МВД России. 2018. №4 (82). С. 73-76.
Бондарко А. В., Буланин Л. Л. Русский глагол. Л.: Просвещение, 1967. 122 с.
Валова Л. В. Изучение глагольного вида на занятиях по русскому языку как иностранному // Известия Волгоградского государственного технического университета. Серия: Новые образовательные системы и технологии обучения в вузе. 2010. Т. 7. № 8 (68). С. 47-49.
Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / Под ред. Г.А. Золотовой. 4-е изд. М.: Русский язык, 2001. 720 с.
Исаченко А. В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким. Морфология. 2-е изд. М.: Языки славянской культуры, 2003. 880 с.
Карпухин С. А. Семантика русского глагольного вида: дис. … докт. филол. наук. Самара, 2008. 358 с.
Коваленко Б. Н. О спорных вопросах теории вида русского глагола // Международный научный журнал «Инновационная наука». 2015. Т. 2. № 6. С. 158-162.
Маслов Ю. С. Избранные труды. Аспектология. Общее языкознание. М.: Языки славянской культуры, 2004. 840 с.
Мейе А. Общеславянский язык. 3-е изд. М.: Либроком, 2011. 496 с.
Мучник И. П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском литературном языке. М.: Наука, 1971. 300 с.
Нечаева А. И. Система обучения иностранных студентов-филологов использованию видов глагола в русской речи: дис. … докт. пед. наук. Ульяновск, 1998. 319 с.
Никишина Ю. В. Методика изучения видов глагола при обучении нерусских студентов разговорному стилю речи: дис. … канд. пед. наук. М., 2005. 143 с.
Падучева Е. В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. 2-е изд., испр. и доп. М.: Языки славянской культуры, 2010. 480 с.
Падучева Е. В. Основные понятия и положения аспектуальной концепции Ю.С. Маслова // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Серия: История. Филология. Культурология. Востоковедение. 2016. №9 (18). С. 32–39.
Русская грамматика. Т.1 / гл. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1980. 784 с.
Соболева В. С. К вопросу о видовой парности русских глаголов: ещё одна попытка решения спорных вопросов // Вестник Самарского университета. Серия: История. Педагогика. Филология. 2017. Т. 23. №2. С. 77-85.
Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / Отв. ред. А.В. Бондарко. Л.: Наука, 1987. 349 с.
Тихонов А. Н. Русский глагол: проблемы теории и лексикографирования. М.: Academia, 1998. 280 с.
Тихонова Е. Н. Русский язык. Уникальный словарь. Все грамматические формы. М.: АСТ, 2014. 447 с.
Тихонова Е. Н. Словоизменительная парадигма глагола в грамматическом словаре русского языка // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика. 2016. №4. С. 195-202.
Черткова М. Ю. Грамматическая категория вида в современном русском языке. М.: Изд-во МГ У, 1996. 150 с.
Шейко Е. В. Категория вида и способы работы с ней на занятиях по русскому языку со студентами вуза // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016. №12-1 (66). С. 189–191.











2



11