Особенности использования приложений в произведениях А. И. Куприна

Младенец, Мария, Иосиф, цари, скотина, верблюды, их поводыри, в овчине до пят пастухи-исполины — все стало набором игрушек из глины (И. Бродский). — Пастухи имеют вид исполинов; …пастухи, имеющие вид исполинов. Сила и очарованье тайги не только в деревьях-гигантах (А. Чехов). — Деревья кажутся гигантами; …в деревьях, кажущихся гигантами. Связки оформляют предикацию, и в трансформах аппозитивного словосочетания они эксплицируют его предикативный потенциал.Метафорический компонент аппозитивных словосочетаний («определяющее») по смысловыражению признака предмета соотносителен и со сравнительным оборотом: Блистает на солнце молния-меч («Сказание о Сасунских богатырях»). — Блистает на солнце меч, словно молния; Льются сумерки прозрачные, Кроют дали, изб коньки, И березки-свечки брачные Теплят листьев огоньки (Н. Клюев) — ‘…И березки, словно свечки брачные, теплят листьев огоньки’.Нельзя не согласиться с А. Г. Рудневым, который увидел в обособленном сравнительном обороте обозначение «образа-сказуемого» (8); «в тон» можно заявить, что метафорический компонент аппозитивных словосочетаний является «прообразом» сказуемого. Разумеется, знака равенства нет между конструкциями, представляющими разные языковые явления — аппозитивный оборот и сравнительный оборот. Даже при самом общем сопоставлении этих оборотов можно заметить, что метафорический компонент аппозитивного оборота (аппозитивного словосочетания) обозначает признак только определяемого предмета (молния-меч, березки-свечки); сравнительный же оборот может обозначать не только признак предмета, но и признак действия (Меч (какой? что о нем говорится?) словно молния; блистает (как?), словно молния.Березки (что о них говорится?) словно свечки брачные; теплят огоньки листьев (как? словно что?), словно свечки брачные).Таким образом, по выражению семантики сравнения аппозитивное словосочетание сходно со сравнительным оборотом, причем с той его функциональной стороной, которая выражает предикативность признакаВсе описанные выше особенности аппозитивных словосочетаний свидетельствуют о том, что аппозитивные словосочетания, образованные по модели «существительное +существительное» (с дефисным написанием), содержащие характеризующий компонент (приложение), приспособлены к тому, чтобы выражать предикацию.2.ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПРИЛОЖЕНИЙ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А. И, КУПРИНА2.1 Экспрессивно-стилистические возможности приложений в текстах художественных произведений (на материале повестей А. И. Куприна)Приложение представляет собой второстепенный член предложения, который заключает в себе второе наименование предмета, обозначенного определяемым существительным. В традиционной отечественной лингвистике приложение представляет собой разновидность несогласованного определения. Согласно академической грамматике, «приложение, как и другие разряды определений, может относиться к любому члену предложения, выраженному именем существительным, местоимением, субстантивированным прилагательным или причастием, числительным. Приложения могут быть обособленными и необособленными. Присоединяясь к определяемому слову, приложение характеризует его с самых разных сторон. Приложение может обозначать название предмета (газета «Нижегородские новости»), различные качества и свойства определяемого предмета (студент-отличник). Приложение может указывать, к какой категорииотносится то или иное лицо по социальной принадлежности, родству, профессии (старик-осетин, юноша-банкир). Приложение также может служить для более точного описания или характеристики предмета или лица (дом-новостройка). При этом особенностью приложений является то свойство, что они могут служить средством только эмоциональной оценки, выражения отношения говорящего к определяемому предмету, например: Уж как она устала, моя голубушка». «Приложения обозначают не просто качества, а лица, предметы с этими качествами, то есть они по сравнению с другими определениями обладают большей самостоятельностью и смысловой ёмкостью». Приложение как «имя-атрибут» обладает сложной пространственной структурой, позволяющей автору реализовать свои когнитивно-коммуникативные и номинационно-изобразительные интенции в тексте, чем обусловлен лингвокультурный потенциал данного языкового явления. «Приложение как синтаксическое наименование, имеющее предметную отнесенность, является производным индивидуально-авторского осмысления действительности», – справедливо отмечает Л. А. Рыбакова.Анализ функций приложений в художественных текстах – повестях А. И. Куприна «Олеся», «Суламифь», «Гранатовый браслет» – позволяет сделать некоторые выводы.Экспрессивно-стилистические возможности приложений в художественных произведениях обусловлены:1. Наличием стилистической маркированности у слов, выступающих в роли приложений. Так, согласно данным «Толкового словаря русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, к разговорному стилю принадлежат существительные краснобай (= «человек, склонный к краснобайству»): Эти обороты речи сразу убедили меня, что старуха действительно пришлая в этом крае; здесь не любят и не понимают хлесткой, уснащенной редкими словцами речи, которой так охотно щеголяет краснобай-северянин («Олеся»); малолетка (= «ребенок, маленький мальчик или девочка»): Я бегу от них, да только тебя, малолетку, все оберегаю... («Олеся»).Просторечная окраска зафиксирована у существительного бедолага (= «бедняга, неудачник»): – Ох, правда, правда, Олеся, – все на нас, бедолаг, свалят... («Олеся»); у прилагательного поганый, которое также в ходит в состав распространенного приложения висельники поганые: Ну, думаю, пусть уж мне попадет, а за что же дитю-то неповинную обижать?.. Одно слово – варвары они, висельники поганые! («Олеся»).2. Наличием эмоционально-экспрессивной окраски у слов, выступающих в роли приложений в тексте. Эмоционально-экспрессивная окраска свойственна, например, существительному злодей, которое может употребляться в качестве бранного: злодей (= «человек, который совершает злодеяния или способен на них, преступник»): То есть ни сном ни духом тут моей вины не было, а ведь они меня чуть не убили, злодеи... Камнями стали шибать... («Олеся»)Важно подчеркнуть, что экспрессивно-стилистическая маркированность и эмоционально-экспрессивная окраска слов, играющих роль приложений в повествовании, усиливается за счет соответствующего лексического окружения. Кроме названных приложений, встречаются и другие разговорные и просторечные слова: варвар, дурища, словцо, щеголять, шибать и др., идиома ни сном ни духом. Ряд слов имеет в своих значениях и эмоционально-экспрессивные коннотации: например, ироничную окраску – глагол щеголять и существительное словцо, бранную – существительное варвар, употребленное в переносном значении. Кроме того, указанные слова встречаются в достаточно узком, ограниченном контексте, например, в речи Мануйлихи – старой, деревенской, неграмотной женщины. Отсюда необходимость стилизации изложения под простонародную речь, что свидетельствует о такой текстовой функции приложений, как стилезаторская. Близкое же «соседство» стилистически маркированных приложений усиливает их изобразительно-выразительные свойства.Наоборот, возвышенный, одический стиль создается за счет синтаксического «равновесия» фразы в повести «Гранатовый браслет», которому соответствует и характер распространенного приложения: Ты, ты и люди, которые окружали тебя, все вы не знаете, как ты была прекрасна. Бьют часы. Время. И, умирая, я в скорбный час расставания с жизнью все-таки пою – слава Тебе. Вот она идет, все усмиряющая смерть, а я говорю – «слава Тебе!..» («Гранатовый браслет»). Данный фрагмент изобилует синтаксическими и лексическими повторами, парцеллированными конструкциями, которые усиливают экспрессию, повышают эмоциональность изложения.Эмоционально-экспрессивную функцию обнаруживают приложения-эмотивы, использование которых также повышает выразительность повествования и усиливает субъективную окраску, раскрывая авторское отношение к изображаемому, а, следовательно, добавляя оценочность высказыванию:Шестьдесят воинов, блестя золочеными шлемами и щитами, стояло в ряд по левую и по правую сторону трона; старшим над ними сегодня был чернокудрый красавец Элиав, сын Ахилуда («Суламифь»);Такая заботливость Ярмолы, заведомого браконьера, беспечного бродяги, с мнением которого никогда даже не подумал бы считаться сельский сход, – такая заботливость его об общественном интересе родного села почему-то растрогала меня («Олеся»);Она сама налила мне полную тарелку крупника, похлебки из гречневой крупы с салом, луком, картофелем и курицей, чрезвычайно вкусного и питательного кушанья, которого я с удовольствием отведал («Олеся»).В данных примерах эмотивами являются существительные красавец, браконьер, бродяга и прилагательные заведомый, беспечный; на авторское отношение к предмету речи указывает и часть распространенного приложения чрезвычайно вкусного и питательного кушанья.Этой же цели подчинено и обращение автора: 1) к конструкциям, содержащим указательные местоимения, которые помогают правильно расставить акценты и подчеркнуть значимость информации, содержащейся в приложениях: Каждый день я все с большим удивлением находил, что Олеся – эта выросшая среди леса, не умеющая даже читать девушка – во многих случаях жизни проявляет чуткую деликатность и особенный, врожденный такт («Олеся»); 2) к сочетаниям идиоматического характера:– Давала, родной, давала. Не бере-ет! Вот история... Четвертной билет давала, не берет... Куд-да тебе! Так на меня вызверился, что я уж не знала, где стою. Заладил в одну душу: «Вон ди вон!» Что ж мы теперь делать будем, сироты несчастные! Батюшка родимый, хотя бы ты нам чем помог, усовестил бы его, утробу ненасытную. Век бы, кажется, была тебе благодарна («Олеся»)Нередко приложения участвуют в создании антитезы; контрастное сопоставление объектов описания поддерживается и посредством использования узуальных антонимов (старший ↔ младший), например: Сестры радостно поцеловались. Они с самого раннего детства были привязаны друг к другу теплой и заботливойдружбой. По внешности они до странного не были схожи между собою. Старшая сестра, Вера, пошла в мать, красавицу англичанку, своей высокой гибкой фигурой, нежным, но холодным и гордым лицом, прекрасными, хотя довольно большими руками и той очаровательной покатостью плеч, какую можно видеть на старинных миниатюрах. Младшая – Анна, – наоборот, унаследовала монгольскую кровь отца, дед которого крестился только в начале XIX столетия и древний род которого восходил до самого Тамерлана («Гранатовый браслет»). Антитеза обусловливает двучастное построение фразы (в данном случае отдельного абзаца текста), что свидетельствует и о такой текстовой функции приложений, как структурно-композиционная.Ритмико-композиционная функция отчетливо прослеживается в приложениях, функционирующих в тексте повести «Суламифь». С целью стилизации изложения под восточное сказание с его напевной интонацией автор прибегает к использованию преимущественно распространенных приложений, изобилующих определениями и организованных между собой и с другими определениями по принципу синтаксического параллелизма. Это придает повествованию «восточный колорит» и облегчает решение ряда художественных задач. Например: Изливал он елей и возжигал курение Изиде и Озирису египетским, брату и сестре, соединившимся браком еще во чреве матери своей и зачавшим там бога Гора, и Деркето, рыбообразной богине тирской, и Анубису с собачьей головой, богу бальзамирования, и вавилонскому Оаниу, и Дагонуфилистимскому, и Авденаго ассирийскому, и Утсабу, идолу ишевийскому, и мрачной Кибелле, и Бэл-Меродоху, покровителю Вавилона – богу планеты Юпитер, и халдейскому Ору – богу вечного огня, и таинственной Омороге – праматери богов («Суламифь»).Приведем и другие примеры подобного характера: Там пребывала сама богиня, Она, Невидимая, Подающая плодородие, Таинственная, Мать, Сестра и Жена богов («Суламифь»);Между ними сидели военачальники Соломоновы, его министры, начальники провинций и придворные. Здесь был Ванея, некогда царский палач, убийца Иоава, Адонии, Семен, главный начальник войска, невысокий, тучный старец с длинной седой бородой. Был также Азария, сын Нафанов, желчный высокий человек с сухим, болезненным лицом и темными кругами под глазами, и добродушный, рассеянный Иосафат, историограф, и Ахелар, начальник двора Соломонова, и Завуф, носивший высокий титул друга царя, и Бен-Авинодав, женатый на старшей дочери Соломона – Тафафии, и Бен-Гевер, начальник области Арговии; под его управлением находилось шестьдесят городов, окруженных стенами, с воротами на медных затворах; и Ваана, сын Хушая, некогда славившийся искусством метать копье на расстоянии тридцати парасангов, и многие другие («Суламифь»);Также разделял он ложе с Балкис-Македа, царицей Савской, превзошедшей всех женщин в мире красотой, мудростью, богатством и разнообразием искусства в страсти; и с Ависагой-сунамитянкой, согревавшей старость царя Давида («Суламифь»).Использование в последнем случае присоединительной конструкции с союзом и придает изложению перечислительную интонацию и напевность.В этой связи следует обратить внимание на инверсионный принцип организации некоторых приложений, также способствующий стилизации изложения под «восточное сказание»: Покажи нам снова лицо твое, светлый бог. Вот Нефтис, сестра твоя. Она обливается слезами и в горести рвет свои волосы («Суламифь»); на включение в состав распространенного приложения обособленных приложений, находящихся в постпозиции: Очередной жрец – древний старец в белой одежде, с бритой головой, безусый и безбородый, повернулся с возвышения алтаря к народу и произнес тихим, усталым голосом («Суламифь»).Нельзя не отметить обилие приложений, содержащих указания на родственные отношения персонажей, их родословные линии, что также характерно для «восточного» стиля описания: – Нет, я и теперь не знаю этого. Я думала... Но мне стыдно признаться... Я боюсь, ты будешь смеяться надо мной... Рассказывают, что здесь, на горе Ватн-эль-Хав, иногда бродят языческие боги... Многие из них, говорят, прекрасны... И я думала: не Гор ли ты, сын Озириса, или иной бог? («Суламифь»); Так живописал царя Соломона Иосафат, сын Ахплуда («Суламифь»).Таким образом, приложения в художественных текстах обладают значительными экспрессивно-стилистическими возможностями и способны выполнять различные функции, повышая выразительность, эмоциональность повествования, раскрывая авторскую позицию по отношению к изображаемому и воплощая такую важнейшую для художественного повествования категорию, как категория субъективности. Среди основных функций приложений можно отметить эмоционально-экспрессивную, стилезаторскую, ритмико-композиционную и структурно-композиционную функции, заключающуюся в создании антитезы. Реализация указанных функций способствует решению художественных задач, поставленных автором.Функционально-прагматические возможности приложений как синтаксических наименований, рассмотренных нами в художественных текстах, обусловлены идиостилем А. Куприна – тем пространством, в котором и осуществляется реализация номинативно-аналитических установок автора, характеризующих его как ярко выраженную индивидуальность.ЗАКЛЮЧЕНИЕПриложение — в русском языке это определение, выраженное существительным, согласованным с определяемым словом в падеже, например: ночевала тучка золотая на груди утёса-великана. Приложения могут обозначать различные качества предмета, указывать на возраст, национальность, профессию и другие признаки.При описании любого синтаксического явления нужно дать определение понятию, обозначить его объем, выяснить способ связи элементов; отметить особенности пунктуационного оформления, выявить функции, выполняемые данным синтаксическим фактом в тексте. Функционально-прагматические возможности приложений как синтаксических наименований, рассмотренных нами в художественных текстах, обусловлены идиостилем А. Куприна – тем пространством, в котором и осуществляется реализация номинативно-аналитических установок автора, характеризующих его как ярко выраженную индивидуальность.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫАрутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М. : Языки русской культуры, 2019. 895 с.Белошапкова В.А. Современный русский язык: Синтаксис. М., 2017. С. 333Белошапкова В.А. Указ.соч. С. 54.Букчина Б.З., Калакуцкая Л.П. Лингвистические основания орфографического оформления сложных слов // Нерешенные вопросы русского правописания. М., 2014. С. 6.Буров А.А. Синтаксические аспекты субстантивной номинации в современном русском языке: Монография: В 3 ч. Пятигорск, 2019. Ч. 1. С. 15Краткая русская грамматика / В.Н. Белоусов, И.И. Ковтунова, И.Н. Кручинина и др.; Под ред. Н.Ю. Шведовой и В.В. Лопатина. М., 2002. С. 400.Куприн, А. И. Сочинения: в 2-х т. Т. 1 / А. И. Куприн. – М.: Худ. лит., 1980. –49 с.Овсянико-Куликовский, Д. Н. Синтаксис русского языка / Д. Н. Овсянико-Куликовский. СПб., 2020. 312 с.Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка: около 100 000 слов, терминов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов; под ред. Л. И. Скворцова. – М.: ООО «Издательство Оникс», 2009. – 736 с.Орлов, К. П. Приложения в соотношении с господствующим словом в современном русском языке :дис. … канд. филол. наук / К. П. Орлов. Рязань, 2011Падучева, Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) / Е. В. Падучева. М. : Наука, 2015. 271 с.Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2016. С. 306Потебня А.Н. Из записок по русской грамматике М., 2018. С. 122.Распопов И.П. Строение простого предложения в современном русском языке. М., 2010. С. 40.Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык: Учеб.пособие для вузов. М., 2017. С. 315.Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов: Пособие для учителя. 3-е изд., испр. и доп. М., 2015. С. 67Руднев А.Г. Синтаксис современного русского языка. М., 2018. С. 154–155.Русский язык / Л.Л. Касаткин, Е.В. Клобуков, Л.П. Крысин и др.; Под ред. Л.Л. Касаткина. М., 2001. С. 452.Русская грамматика: в 2-х т. Т. 2 / под ред. Н. Ю. Шведовой. – М.: Наука, 2010. – 709 с.Рыбакова, Л. А. Приложение и квалификативное сказуемое как стилеобразующие средства в художественной речи / Л. А. Рыбакова // Научные труды Куйбышевского педагогического института. – 2014. – Вып. 133. – С. 34–38.Современный русский язык: учебник / под ред. С. М. Колесниковой. – М.: Высшая школа, 2008. – 559 с.Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. М., 2003. С. 455.Сиротинина О.Б. Лекции по синтаксису русского языка: Учеб.пособие. Изд. 2-е, стереотипное. М., 2003. С. 11.Скобликова Е.С. Согласование и управление в русском языке. М., 2011. С. 206.Чумакова, Ю. А. Семантическая структура приложений в русском языке :автореф. дис. … канд. филол. наук / Ю. А. Чумакова. Елец, 2001. 19 с.Шатух, М. Г. Приложение и его роль в современном русском языке :автореф. дис. … канд. филол. наук / М. Г. Шатух. Львов, 2014. 14 сШахматов А.А. Синтаксис русского языка. 3-е изд. М., 2011. С. 279.Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. М., 2000. С. 398. Яковлева, Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е. С. Яковлева. М. :Гнозис, 2014. 344 с.