Новейшие заимствованные слова в русском языке: методический аспект

Он пишет, что в связи с постоянно растущим потоком подлежащей переводу информации не хватает переводческих рук «и еще сильнее не хватает переводческих голов». Более того, «сегодня «переводческие» решения нередко принимаются не профессиональными переводчиками», а теми, кого автор, вслед за Л. В. Полубиченко, называет «переводящими». Это люди, принадлежащие к многомиллионной армии выезжающих за рубеж, а также «персонал иностранных компаний, действующих в России» [7, с. 90-91].
Интересно было бы понять, какую роль сыграли и продолжают играть в этом процессе именно профессиональные переводчики, а не доморощенные «переводящие». Исчерпывающий ответ на данный вопрос потребовал бы основательного исторического изыскания. Но косвенную информацию на этот счет можно получить, обратившись к сервису Reverso Context, если рассмотреть фрагменты размещенных на нем переводных текстов, содержащих некоторые наиболее «одиозные» заимствования. Возьмем, к примеру, обсуждавшийся выше англицизм «экспертиза».
При поиске примеров, в которых в качестве переводческого эквивалента для английского expertise был выбран вариант экспертиза, система выдала 100 контекстов, в большинстве из которых это английское слово употреблено в значении expert opinion or commentary (Merriam-Webster Dictionary). Однако в 15 фрагментах expertise было использовано в значении special skill or knowledge that is acquired by training, study, or practice. То есть в 15% случаев вместо требуемых, по логике вещей, эквивалентов («опыт», «знания» и т. д.) было использовано неудачное лексическое новшество, являющееся результатом межъязыковой интерференции. Источником примерно половины таких примеров, по данным Reverso Context, были субтитры к фильмам, что в некоторой степени объясняет этот неудачный выбор, поскольку киноперевод далеко не всегда осуществляется профессионалами. Однако остальные примеры, содержащие данный вариант перевода, были взяты в основном из различных правительственных документов (конференции ООН и т. д.), то есть являются результатом работы профессиональных переводчиков. Таким образом, ответственность за то, что в языке закрепился результат переводческой ошибки, в равной мере несут переводчики и «переводящие».

Заключение

Таким образом, можно сделать следующие выводы.
На сегодняшний день англоязычные слова в современном русском контексте являются одной из примет сегодняшней эпохи. Данному явлению способствуют расширяющиеся контакты РФ с иными государствами, необходимость международного обмена информацией, появление и распространение новых идей, технологий и вещей. Появляется потребность в наименовании, интернационализации или разграничении новых понятий.
Мысль о том, что из-за экспансии англицизмов русский язык постепенно превращается в «англо-русский», прозвучавшая в статье М. А. Орла десять лет назад, продолжает и сегодня беспокоить лингвистов и переводчиков. Однако проведенное нами исследование показало, что далеко не все случаи вхождения в лексикон «модных заимствований» следует расценивать как достойную сожаления и осуждения переводческую безграмотность или ошибку. Рассуждая об использовании неологизмов-англицизмов в переводных текстах или оригинальных текстах на русском языке, следует, по-видимому, отказаться от стереотипов и таких общих установок, как, скажем, утверждение о неправомерности использования семантических калек (типа существительного вызов) или единиц, ставших употребительными из-за ошибок, вызванных межъязыковой интерференцией (таких, как активность/активности). Неологизмы, появившиеся вследствие этих, казалось бы, неудачных переводческих решений, нередко отражают возникшую в обществе потребность вербализировать концепт, прежде не имевший своего имени. Понять, действительно ли тот или иной англицизм является средством компенсации лексической лакуны, а не просто результатом следования языковой моде, не всегда легко. Именно поэтому, оценивая правомерность использования в переводе какого-либо неологизма-англицизма, имеет смысл руководствоваться не общими установками и вкусовыми предпочтениями, а результатами тщательного сопоставительного анализа семантики, заимствованной из английского языка лексической единицы и русских лексических единиц, предлагаемых словарями в качестве ее переводческих эквивалентов.
Не стоит, по-видимому, однозначно и безоговорочно отвергать даже те англицизмы, использование которых не вызвано потребностью вербализировать новый концепт и значение которых может быть выражено уже имеющимися в языке словами. Хотя такие новые единицы часто вызывают протест, они все же, как правило, не создают проблем в общении. Более того, становясь синонимами более «привычных» лексических единиц и обретая в процессе ассимиляции новые коннотации, они дарят коммуникантам новые возможности языкового самовыражения. Поэтому использование их в переводе вполне допустимо, с учетом, конечно, целевой аудитории и жанра переводимого текста.
С другой стороны, некоторые англицизмы действительно порождают трудности в общении, что мы наблюдаем, в частности, в случае с новым значением лексемы экспертиза. Такого рода примеры убеждают в том, что неудачные переводческие решения действительно могут оказывать длительное негативное влияние «на родной язык и культуру» [7, с. 96].
7Однако ответственность за принятие ошибочных решений, которые приводят к заимствованию слов, затрудняющих коммуникацию, лежит не только на профессиональных переводчиках, но и на «многомиллионной армии переводящих», в чем убеждает ситуация с появлением и распространением семантической кальки экспертиза. Поэтому нельзя рассчитывать на то, что процесс проникновения англицизмов в русский лексикон и их употребления в речи примет более рациональный характер только благодаря улучшению профессиональной подготовки и условий труда переводчиков. Перемены к лучшему в этой сфере требуют внимания со стороны тех, кто может способствовать обогащению языкового и общекультурного опыта людей, создающих переводные или оригинальные тексты на русском языке, то есть фактически всего населения страны. Поэтому нельзя не согласиться с мнением А. А. Стрельцова о том, что проблемы в сфере заимствований требуют усилий как «преподавателей иностранных языков, которые открывают учащимся значение тех или иных английских слов», так и учителей-словесников, «которые дают подрастающему поколению образцы правильной и выразительной русской речи» [9, с. 9].

Список использованных источников

Антонова Е. В. Заимствованные словаиз английского языка современным русским языком новейшего времени. / Е. В. Антонова. — М., 2008. — 173 с.
Баландина Л.А., Давидян Г.Р., Кураченкова Г.Ф., Симонова Е.П.. Русский язык и культура речи: Учебное пособие для аудиторной и самостоятельной работы студентов-нефилологов ВУЗов. 2-е издание. – М.: Издательство Московского университета, 2012. – 256 с.
Брейтер М. А. Англицизмы в русском языке: история и перспективы: пособие для иностранных студентов — русистов. / М. А. Брейтер. — Владивосток: Диалог, 1998. — 127 с.
Большой словарь иностранных слов. — М.: ЛадКом, 2008. — 704 с.
Введенская Л. А. Русский язык и культура речи. / Л. А. Введенская, М. Н. Черкасова. Изд. 3-е. — Ростов- на-Дону: Феникс, 2004. — 244 с.
Ивлева А. Р. Роль заимствованных слов в лексике современного русского языка. / А. Р. Ивлева. -Ростов-на-Дону: Культура, 2003. — 206 с.
Крысин Л. П. Лексическое заимствование и калькирование в русском языке последних десятилетий // Вопросы языкознания, 2002, № 6. — С. 36–44.
Крысин Л. П. Словообразование или заимствование// Русский язык в школе.- 1997.- № 6. — С. 24–30.
Некрасова Т. П., Захраи С. Х. О трудностях восприятия семантических инноваций в русском языке иностранцами // Вестник Удмуртского университета. История и филология. 2011. № 2. С. 96-99.
Орёл М. А. Перевод с английского на англо-русский, или Кто виноват и что делать? // Вестник НГЛУ им. Н. А. Добролюбова. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 4. С. 87-97.
Шумова Н. С. Новые англоязычные заимствованные словав сознании носителей русского языка// Слово и текст: актуальные проблемы психолингвистики.-Тверь: ТГУ, 1994. — С. 43–50.
Новый большой англо-русский словарь: в 3-х т. / Ю. Д. Апресян, Э. М. Медников, А. В. Петрова. — М.: Рус. яз., 1993. — 1994 с.
Словарь новейших иностранных слов (конец XX-начало XXI вв.). / Е. Н. Шагалова. — М.: АСТ: Астрель, 2009. — 943 с.
Стрельцов А. А. Русинглиш: дань моде или язык XXI века? // Русская словесность. 2010. № 5. С. 5-9.
Толковый словарь иноязычных слов. / Л. П. Крысин. — М., 2007. — 693 с.
Храмцова Л. Н. Динамические процессы в прагматически маркированной лексике в русском языке в начале XXI века (на примере слова амбициозный) // Вестник Новосибирского государственного педагогического университета. 2017. № 2 (7). С. 143-160.











2



19