Тенденции национальной безопасности Ирана в 21 веке

Оттепель ознаменовалась подписанием 14 июля 2015 года многостороннего СВПД или «ядерного соглашения» между Ираном, США и четырьмя другими постоянными членами Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, а также Германией (5 + 1). В соответствии с соглашением Иран согласился снизить свою ядерную программу только в гражданских целях в обмен на отмену западных санкций ООН и США. Однако с отказом президента Трампа от соглашения в 2018 году и выходом из того, что он назвал «худшей сделкой в истории», было введено повторное введение американских санкций, и американо-иранские отношения (или их отсутствие) вернулись к интенсивной враждебности.
Враждебные отношения Ирана с США были основным фактором, влияющим на внешнеполитическое взаимодействие Тегерана как с его региональными соседями, так и с более широким международным сообществом. В связи с надвигающейся перспективой американо-иранского – или, если уж на то пошло, израильско-иранского – конфликта, поддерживаемого Саудовской Аравией и некоторыми ее арабскими союзниками в Персидском заливе, уместно рассмотреть военную доктрину Ирана и его внешнюю политику в качестве оборонительной стратегии.
Несмотря на то, что напряженность, казалось бы, выходила из-под контроля в Ормузском проливе в конце весны и начале лета 2019 года, иранцы, по-видимому, делали некоторые предложения Соединенным Штатам. Однако система, по-видимому, в целом согласна с тем, что адекватный ответ Соединенным Штатам повлечет за собой увеличение расходов на кампанию максимального давления на Соединенные Штаты; вынудив союзников и партнеров США и остальную часть международного сообщества убедить администрацию уменьшить давление; и подготовка к возможным переговорам путем создания рычагов и накопления козырей, которые он мог бы выложить на стол, чтобы избежать значительных уступок. Внутри страны режим также хотел продемонстрировать силу перед лицом давления США.
Заявленная цель администрации Трампа состоит в том, чтобы заключить всеобъемлющую сделку, которая затрагивает несколько ключевых областей, вызывающих озабоченность внешней политикой Тегерана и политикой безопасности. Эти области, вызывающие озабоченность, охватывают ядерную и баллистическую ракетную деятельность страны, военное вмешательство в регионе и поддержку террористических групп и ополченцев. Госсекретарь Майк Помпео изложил эти проблемные области в списке из 12 пунктов после заявления президента Дональда Трампа 8 мая 2018 года о том, что он выводит Соединенные Штаты из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД)-многостороннего соглашения, подписанного Ираном, Соединенными Штатами, Соединенным Королевством, Францией, Германией, Россией, Китаем и Европейским союзом. Эти 12 пунктов отражают суть того, что администрация рассматривает как критические проблемы, вытекающие из поведения Исламской Республики.4 Хотя 12 пунктов администрации Трампа активно обсуждались в Вашингтоне, почти каждая администрация США с 1979 года определила и стремилась решить один и тот же набор проблем. В отсутствие согласованного решения или изменения режима будущие администрации, скорее всего, столкнутся с теми же проблемами.
3.2. Создание СВПД и кризис в Персидском заливе
Отношения Ирана с крупнейшими державами на протяжении веков были источником напряженности внутри элит страны. За десятилетия до революции некоторые иранцы выступали за более тесные связи с Россией, в то время как другие смотрели на Францию, Германию, Великобританию или Соединенные Штаты. Третьи считали, что страна должна стремиться стать более самодостаточной и полностью отказаться от зависимости от иностранцев. После своего создания Исламская Республика быстро приняла лозунг «ни Восток, ни Запад». На практике внешняя политика Ирана отражала этот лозунг, несмотря на то, что различные группировки подталкивали страну в том или ином направлении.
Сегодня в Иране существует несколько лагерей. Некоторые из этих лагерей в целом пересекаются с определенными блоками, в то время как другие менее четко определены. Например, как обсуждалось ранее, умеренные и реформисты утверждают, что их страна должна преодолеть международную изоляцию и улучшить свои отношения с Западом—в основном с Европой, но в меньшей степени с Соединенными Штатами. С другой стороны, сторонники жесткой линии, как правило, выступают за большую самостоятельность, и многие настаивают на более внутренней экономике-концепции, формализованной и внедренной в экономическую политику страны под лозунгом «экономики сопротивления», которая направлена на создание устойчивой экономики, способной противостоять воздействию санкций.
Ряд деятелей внутри режима—группа, которая выходит за рамки традиционных блоков,—утверждают, что страна должна смотреть на восток. В течение 21-го века Хатами стремился наладить более тесные связи с Западом, Ахмадинежад в основном изолировал страну, но также смотрел на восток, а умеренный Рухани стремился примирить оба подхода.93 Взгляды этих лидеров в значительной степени отражают взгляды фракций, которые они представляют: реформисты стремятся наладить связи с Западом, сторонники жесткой линии отвергают Запад и вместо этого сосредотачиваются на развитии отношений с Движением неприсоединения, а умеренные надеются найти правильный баланс. Рухани надеялся перестроить отношения Ирана с Западом, но был вынужден пойти навстречу России и Китаю после предполагаемой неспособности Запада выполнить СВПД.
Большинство центров силы признают, что экономика Ирана должна быть развита—и это не может быть достигнуто без каких-либо связей с внешним миром. Именно поэтому полусогласие вокруг возвращения Ирана за стол переговоров возникло в разгар международных санкций в отношении этой страны и привело к его возвращению за стол переговоров в 2012 году. Однако степень, в которой это должно быть сделано с иностранной помощью, а не с опорой на внутренний потенциал и ресурсы, остается предметом разногласий в рамках системы. Сторонники жесткой линии уже давно призывают к более самостоятельной и ориентированной на внутренний мир экономике, в то время как умеренные и реформисты считают, что реинтеграция в мировую экономику является ключом к экономическим проблемам страны.
После СВПД ключевым фигурам режима, включая Хаменеи и Роухани, становилось все более ясно, что страна не может рассчитывать на восстановление экономики без существенных изменений в иранском финансовом секторе и экономике. В результате внутри режима сложился консенсус в отношении необходимости реформ. Соответственно, в течение нескольких месяцев после реализации СВПД в 2016 году иранское правительство предприняло некоторые шаги по повышению прозрачности и борьбе с коррупцией и бесхозяйственностью. Рухани работал над тем, чтобы ограничить некоторые виды экономической деятельности КСИР, что является ключевым препятствием для привлечения в страну иностранных компаний, инвесторов и финансовых институтов.
После подписания СВПД правительство Рухани настаивало на принятии стандартов Целевой группы по финансовым мероприятиям (ФАТФ) в отношении отмывания денег и финансирования терроризма. Дебаты ФАТФ являются частью более широкой дискуссии в Иране о жизнеспособности экономического статус-кво. Умеренные поддержали этот шаг в рамках своих усилий по преодолению внутренних барьеров на пути интеграции Ирана в мировую экономику (таких как отсутствие нормативно-правовой базы, коррупция и бесхозяйственность), поскольку они оказались беспомощными перед лицом внешних препятствий (таких как США). санкции и неприятие риска бизнесом)—столкновение с консерваторами, которые рассматривали ФАТФ как угрозу национальной безопасности и еще одну уступку Западу без какой-либо отдачи. Энергичные дебаты по ФАТФ, тем не менее, позволили стране предпринять шаги в направлении принятия этих стандартов.
Сторонники жесткой линии и организации, близкие к КСИР, осудили усилия правительства Рухани и обвинили умеренных и реформистов в том, что они являются источником коррупции и бесхозяйственности, пытаясь обеспечить ядерную сделку вместо того, чтобы сосредоточиться на том, чтобы сделать страну более самостоятельной в течение трех лет, а затем в контексте серии наводнений, которые затронули несколько регионов Ирана, вытеснив сотни людей и причинив ущерб в миллионы долларов.
Признание Трампом КСИР иностранной террористической организацией в апреле 2019 года могло дискредитировать усилия Ирана по сокращению влияния КСИР в иранской экономике и введению мер прозрачности. Это вынудило весь политический спектр подчиниться КСИР или рискнуть быть признанным марионеткой США или врагом революции. В дни, последовавшие за назначением, практически все ключевые игроки режима вновь заявили о своей поддержке КСИР; Зариф, обычно известный своим более мягким подходом к Соединенным Штатам, как сообщается, посоветовал СНБ ответить взаимностью и назвать американские силы в регионе Центрального командования США террористами.» Иранские СМИ со всего политического спектра также осудили этот шаг, и иранские законодатели даже посетили законодательную сессию в форме КСИР, чтобы продемонстрировать единство.
Кризис в отношениях арабских стран Персидского залива, разразившийся после неожиданного шага Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ), Египта и Бахрейна, заморозивших все дипломатические отношения с Катаром и закрывших воздушное пространство с Дохой, завершился спустя более трех с половиной лет.
Во вторник в провинции Эль-Улаа на северо-западе Саудовской Аравии состоится саммит Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) с участием Катара. Заявление министра иностранных дел Кувейта Ахмеда Насера Мохаммеда ас-Сабаха относительно договоренности об открытии сухопутных, морских и воздушных границ между Саудовской Аравией и Катаром, стало предвестником урегулирования кризиса в регионе.
В рамках нового соглашения Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн снимут запрет на воздушное, сухопутное и морское управление с Катаром, введенное с 2017 года. В свою очередь, Катар отзовет иски, поданные против трех соседних стран Персидского залива. Также стороны обязались положить конец кампаниям в СМИ друг против друга. Большая заслуга в достижении соглашения между Саудовской Аравией и Катаром принадлежит старшему советнику и зяту президента Дональда Трампа Джареду Кушнеру.
Таким образом, динамика дебатов по национальной безопасности Ирана показывает, как различные центры власти в Тегеране отреагировали на ключевые идеи национальной безопасности и внешней политики, где существует уровень консенсуса и где существуют значительные разногласия внутри системы, а также области изменений и преемственности в дебатах режима и результирующих политических результатах. Широкий консенсус внутри системы (формализованный верховным лидером) соответствует красным линиям Ирана, но есть возможности для переговоров, где есть значительное несогласие и разногласия. Понимание того, где режим находится в консенсусе и где существует напряженность, имеет решающее значение для разработки реалистичной политики в отношении Ирана и обеспечения успешного участия в любых будущих переговорах.

Заключение
Исламская Республика Иран разработала стратегию асимметричной войны и создала множество средств жесткой и мягкой силы, а также региональную архитектуру безопасности в поддержку этой проблемы. Он основывает свой подход на оборонительном сдерживании и отрицании, имея возможность использовать благоприятную ситуацию, когда бы она ни возникла, в своих интересах, чтобы обеспечить определенную степень регионального влияния. Согласно исследованию 2019 года, в то время как региональные конкуренты Исламской Республики потратили миллиарды долларов на закупку современного оружия, в основном из Соединенных Штатов, Иран преуспел в расширении своей сети регионального влияния и выигрывает стратегическую борьбу на Ближнем Востоке.
Тем не менее, страна по-прежнему ограничена в своих возможностях проецирования власти за пределы своей границы. Ни в экономическом, ни в военном плане она не достигла положения, сравнимого с некоторыми другими региональными субъектами, а именно Израилем и Турцией, не говоря уже о Соединенных Штатах. Тем не менее, степень его регионального влияния встревожила его региональных противников и Соединенные Штаты. Это, в свою очередь, привело к усилению региональных и американских военных действий и взаимных обвинений, а администрация Трампа возобновила старую политику сдерживания Вашингтона с большей энергией, чем когда-либо прежде. Давление США в сочетании с опасениями в регионе может серьезно повлиять на оперативный потенциал Исламской Республики, особенно когда санкции Вашингтона вступят в полную силу.
Если запрет США на экспорт иранской нефти продлится слишком долго, это повлияет на способность исламского режима сохранить свой нынешний региональный статус. Тем не менее, режим оказался очень устойчивым и умелым в маневрировании на своем пути через многие проблемы, включая постоянный набор санкций США. Режим намерен выжить, как это было в течение последних сорока лет, но именно общество будет нести бремя беспрецедентных санкций Трампа.
Это не может быть хорошей новостью для режима в долгосрочной перспективе, но, с другой стороны, продолжающееся давление со стороны США обеспечивает легитимность способности режима поддерживать высокий уровень ресурсов, направляемых в сектор безопасности. Это может быть смягчено, если другие стороны, подписавшие СВПД, сохранят свою приверженность соглашению, несмотря на то, что Тегеран отказался от некоторых своих обязательств в ответ на санкции США. Тем не менее, нельзя быть уверенным в этом отношении, учитывая давление США на трех союзных европейских подписантов (Великобританию, Францию и Германию), чтобы поддержать Вашингтон в его политике сдерживания Исламской Республики.

Список литературы
Конституция Исламской Республики Иран от 3 декабря 1979 года. М.: Центр документов Исламской революции, 2001, стр. 115—117.
Доктрина национальной безопасности Исламской Республики Иран // Евразийский юридический журнал. №1(104). 2017 г.
Авдалян, Г.М. Перспективы сотрудничества ЕАЭС и Ирана в энергетической сфере / Г.М. Авдалян // Инновации и инвестиции. – 2020. – № 3. – С. 99-104.
Азимов, К.С. Шиитский фактор в отношениях Саудовской Аравии и Ирана / К.С. Азимов // Россия и мусульманский мир. – 2020. – № 1 (315). – С. 69-84.
Аль, С.В. Влияние обстрела Ираном американских баз на доходность нефтяных индексов и мировых фондовых индексов / С.В. Аль // Финансовая экономика. – 2020. – № 2. – С. 238-243.
Альжаруан, М.Х. Конфликтные отношения Ирана в контексте сирийского кризиса (на примере Израиля) / М.Х. Альжаруан // Вопросы политологии. – 2021. Т. 11. – № 3 (67). – С. 813-818.
Богачёва, А.С. Исламская республика Иран в поиске своего внешнеполитического "я": революционное новаторство или преемственность? / А.С. Богачёва // Вестник МГИМО Университета. – 2020. Т. 13. – № 2. – С. 141-162.
Васецова, Е.С. Отношения Китая и Ирана в условиях меняющегося миропорядка / Е.С. Васецова // Век глобализации. – 2020. – № 1 (33). – С. 93-101.
Гарбузарова, Е.Г. Инструменты "мягкой силы" Ирана в Кыргызстане / Е.Г. Гарбузарова // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. – 2020. Т. 22. – № 1. – С. 22-31.
Данияли, С.М. Современное состояние и перспективы развития нефтегазового комплекса Ирана / С.М. Данияли // Вестник Алтайской академии экономики и права. – 2020. – № 4-1. – С. 113-120.
Дзебоева, А.Э. Особенности национальной политики в Иране на современном этапе / А.Э. Дзебоева // Аспирант. – 2021. – № 3 (60). – С. 108-112.
Егиков, А.А. Внешняя политика исламской республики Иран в урегулировании нагорно-карабахского конфликта / А.А. Егиков // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Гуманитарные науки. – 2020. – № 4-2. – С. 29-31.
Жизнин, С.З. Экономические перспективы развития топливно-энергетического комплекса Ирана в условиях санкций / С.З. Жизнин // Экономика и предпринимательство. – 2020. – № 3 (116). – С. 104-114.
Жизнин, С.З. Экономические перспективы участия России в реализации крупномасштабной энергетической ядерной программы Ирана в условиях санкций / С.З. Жизнин // Экономика и предпринимательство. – 2020. – № 2 (115). – С. 129-133.
Зиновьева, П.А. Контроль над ядерной программой Ирана: позиция ФРГ / П.А. Зиновьева // Учет и контроль. – 2021. – № 1. – С. 48-53.
Ильина, Ю.И. Эволюция внешнеполитического курса Ирана в свете президентских выборов в США в 2020 г. / Ю.И. Ильина // Информационные войны. – 2021. – № 1 (57). – С. 48-53.
Колегичев, К.М. Программа аятоллы Хомейни по преобразованию Ирана: соотношение новаторства и традиций / К.М. Колегичев // Вестник науки. – 2020. Т. 1. – № 3 (24). – С. 28-30.
Кудрин, Г.М. Нефтегазовый комплекс Ирана: состояние и инвестиционная привлекательность / Г.М. Кудрин // Скиф. Вопросы студенческой науки. – 2020. – № 1 (41). – С. 359-363.
Майрамбеков, Ш.М. Возникновение и развитие ядерной программы Ирана / Ш.М. Майрамбеков // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. – 2021. – № 1-1 (52). – С. 42-45.
Мамедова, Н.М. Ситуация в Иране в свете новых санкций / Н.М. Мамедова // Вестник Дипломатической академии МИД России. Россия и мир. – 2020. – № 2 (24). – С. 159-175.
Николаева, Ю.В. Внешняя культурная политика современного Ирана: российский вектор / Ю.В. Николаева // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. – 2020. Т. 16. – № 1. – С. 101-112.
Норик, Б.В. Идентичностная война против исламской республики Иран / Б.В. Норик // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 9: Востоковедение и африканистика. – 2021. – № 1. – С. 106-112.
Одиноков, А.С. Ближневосточный треугольник: Россия - Турция – Иран / А.С. Одиноков // Преподавание истории в школе. – 2020. – № 2. – С. 63-67.
Павлов, К.А. Перспективы сотрудничества России и Ирана в области ядерной энергетики / К.А. Павлов // Аллея науки. – 2020. Т. – 2. – № 4 (43). – С. 362-364.
Пальчун, Д.А. Иран и мировая энергетическая проблема / Д.А. Пальчун // Инновации и инвестиции. – 2020. – № 1. – С. 46-55.
Перевозчикова, В.А. Ближневосточный вектор внешней политики США в период президентства Дональда Трампа (на примере Ирана и Израиля) / В.А. Перевозчикова // Вопросы национальных и федеративных отношений. – 2021. Т. 11. – № 2 (71). – С. 577-587.
Радиков, И.В. Противодействие Ирана и России экономическим санкциям: сходство и различие стратегий / И.В. Радиков // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. – 2020. Т. 16. – № 1. – С. 113-127.
Сажин, В.И. Исламская республика Иран в условиях новых вызовов / В.И. Сажин // Азия и Африка сегодня. – 2020. – № 5. – С. 12-20.
Сафонов, А.С. Дипломатия США в отношении Ирана при Д. Трампе: характер и специфика / А.С. Соболева // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. – 2021. – № 1 (372). – С. 28-43.
Соболева, А.С. Культурное наследие Ирана в арсенале "мягкой силы" ИРИ / А.С. Соболева // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность. – 2021. – № 1. – С. 130-143.
Солодовникова, Т.В. Реализация принципа суверенного равенства на примере отношений между Ираном и США / Т.В. Солодовникова // Вестник Коми республиканской академии государственной службы и управления. Теория и практика управления. – 2021. – № 1 (31). – С. 13-18.
Тожиев, Э.И. Некоторые вопросы современной внешней и оборонной политики исламской республики Иран: детерминанты и особенности / Э.И. Тожиев // Государственное управление. – 2021. – № 1 (50). – С. 212-222.
Финаева, Ю.В. Влияние санкций на экономику Ирана / Ю.В. Финаева // Валютное регулирование. Валютный контроль. – 2020. – № 5. – С. 34-37.
Фоменков, А.А. Вооруженный конфликт на территории Сирии: позиция исламской республики Иран и проблема урегулирования / А.А. Фоменков // Власть. – 2021. Т. 29. – № 1. – С. 338-341.
Ханалиев, Н.У. Россия, Китай, Иран: вопросы совместимости интересов / Н.У. Ханалиев // Вопросы политологии. – 2020. Т. 10. – № 4 (56). – С. 1197-1205.
Хасан, Р.Д. Иран и Израиль во внешней политике России: ограничения на пути сотрудничества / Р.Д. Хасан // Сравнительная политика. – 2020. Т. 11. – № 1. – С. 44-64.
Хоминич, И.П. Россия и Иран в условиях экономических санкций: антисанкционная политика и экономика сопротивления / И.П. Хоминич // Вестник Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова. – 2021. Т. 18. – № 2 (116). – С. 5-12.
Шакарянц, С.Э. Будущее региона в версии Ирана - США убираются изо всей западной Азии / С.Э. Шакарянц // Регион и мир. – 2020. Т. 11. – № 1. – С. 43-61.

Конституция Исламской Республики Иран от 3 декабря 1979 года. М.: Центр документов Исламской революции, 2001, стр. 115—117.
Доктрина национальной безопасности Исламской Республики Иран // Евразийский юридический журнал. №1(104). 2017 г.
Шакарянц, С.Э. Будущее региона в версии Ирана - США убираются изо всей западной Азии / С.Э. Шакарянц // Регион и мир. – 2020. Т. 11. – № 1. – С. 43.
Зиновьева, П.А. Контроль над ядерной программой Ирана: позиция ФРГ / П.А. Зиновьева // Учет и контроль. – 2021. – № 1. – С. 53.
Майрамбеков, Ш.М. Возникновение и развитие ядерной программы Ирана / Ш.М. Майрамбеков // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. – 2021. – № 1-1 (52). – С. 42.
Норик, Б.В. Идентичностная война против исламской республики Иран / Б.В. Норик // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 9: Востоковедение и африканистика. – 2021. – № 1. – С. 106.
Васецова, Е.С. Отношения Китая и Ирана в условиях меняющегося миропорядка / Е.С. Васецова // Век глобализации. – 2020. – № 1 (33). – С. 93.
Соболева, А.С. Культурное наследие Ирана в арсенале "мягкой силы" ИРИ / А.С. Соболева // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность. – 2021. – № 1. – С. 130.
Сафонов, А.С. Дипломатия США в отношении Ирана при Д. Трампе: характер и специфика / А.С. Соболева // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. – 2021. – № 1 (372). – С. 28.
Сажин, В.И. Исламская республика Иран в условиях новых вызовов / В.И. Сажин // Азия и Африка сегодня. – 2020. – № 5. – С. 12.
Солодовникова, Т.В. Реализация принципа суверенного равенства на примере отношений между Ираном и США / Т.В. Солодовникова // Вестник Коми республиканской академии государственной службы и управления. Теория и практика управления. – 2021. – № 1 (31). – С. 13.
Перевозчикова, В.А. Ближневосточный вектор внешней политики США в период президентства Дональда Трампа (на примере Ирана и Израиля) / В.А. Перевозчикова // Вопросы национальных и федеративных отношений. – 2021. Т. 11. – № 2 (71). – С. 577.
Ильина, Ю.И. Эволюция внешнеполитического курса Ирана в свете президентских выборов в США в 2020 г. / Ю.И. Ильина // Информационные войны. – 2021. – № 1 (57). – С. 53.
Фоменков, А.А. Вооруженный конфликт на территории Сирии: позиция исламской республики Иран и проблема урегулирования / А.А. Фоменков // Власть. – 2021. Т. 29. – № 1. – С. 341.
Хоминич, И.П. Россия и Иран в условиях экономических санкций: антисанкционная политика и экономика сопротивления / И.П. Хоминич // Вестник Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова. – 2021. Т. 18. – № 2 (116). – С. 12.
Альжаруан, М.Х. Конфликтные отношения Ирана в контексте сирийского кризиса (на примере Израиля) / М.Х. Альжаруан // Вопросы политологии. – 2021. Т. 11. – № 3 (67). – С. 818.
Дзебоева, А.Э. Особенности национальной политики в Иране на современном этапе / А.Э. Дзебоева // Аспирант. – 2021. – № 3 (60). – С. 112.
Тожиев, Э.И. Некоторые вопросы современной внешней и оборонной политики исламской республики Иран: детерминанты и особенности / Э.И. Тожиев // Государственное управление. – 2021. – № 1 (50). – С. 222.
Хасан, Р.Д. Иран и Израиль во внешней политике России: ограничения на пути сотрудничества / Р.Д. Хасан // Сравнительная политика. – 2020. Т. 11. – № 1. – С. 64.
Одиноков, А.С. Ближневосточный треугольник: Россия - Турция – Иран / А.С. Одиноков // Преподавание истории в школе. – 2020. – № 2. – С. 67.
Колегичев, К.М. Программа аятоллы Хомейни по преобразованию Ирана: соотношение новаторства и традиций / К.М. Колегичев // Вестник науки. – 2020. Т. 1. – № 3 (24). – С. 30.
Аль, С.В. Влияние обстрела Ираном американских баз на доходность нефтяных индексов и мировых фондовых индексов / С.В. Аль // Финансовая экономика. – 2020. – № 2. – С. 243.
Пальчун, Д.А. Иран и мировая энергетическая проблема / Д.А. Пальчун // Инновации и инвестиции. – 2020. – № 1. – С. 55.
Кудрин, Г.М. Нефтегазовый комплекс Ирана: состояние и инвестиционная привлекательность / Г.М. Кудрин // Скиф. Вопросы студенческой науки. – 2020. – № 1 (41). – С. 363.
Гарбузарова, Е.Г. Инструменты "мягкой силы" Ирана в Кыргызстане / Е.Г. Гарбузарова // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. – 2020. Т. 22. – № 1. – С. 31.
Данияли, С.М. Современное состояние и перспективы развития нефтегазового комплекса Ирана / С.М. Данияли // Вестник Алтайской академии экономики и права. – 2020. – № 4-1. – С. 120.
Авдалян, Г.М. Перспективы сотрудничества ЕАЭС и Ирана в энергетической сфере / Г.М. Авдалян // Инновации и инвестиции. – 2020. – № 3. – С. 104.
Жизнин, С.З. Экономические перспективы участия России в реализации крупномасштабной энергетической ядерной программы Ирана в условиях санкций / С.З. Жизнин // Экономика и предпринимательство. – 2020. – № 2 (115). – С. 133.
Ханалиев, Н.У. Россия, Китай, Иран: вопросы совместимости интересов / Н.У. Ханалиев // Вопросы политологии. – 2020. Т. 10. – № 4 (56). – С. 1205.
Богачёва, А.С. Исламская республика Иран в поиске своего внешнеполитического "я": революционное новаторство или преемственность? / А.С. Богачёва // Вестник МГИМО Университета. – 2020. Т. 13. – № 2. – С. 162.
Жизнин, С.З. Экономические перспективы развития топливно-энергетического комплекса Ирана в условиях санкций / С.З. Жизнин // Экономика и предпринимательство. – 2020. – № 3 (116). – С. 114.
Азимов, К.С. Шиитский фактор в отношениях Саудовской Аравии и Ирана / К.С. Азимов // Россия и мусульманский мир. – 2020. – № 1 (315). – С. 84.
Николаева, Ю.В. Внешняя культурная политика современного Ирана: российский вектор / Ю.В. Николаева // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. – 2020. Т. 16. – № 1. – С. 112.
Радиков, И.В. Противодействие Ирана и России экономическим санкциям: сходство и различие стратегий / И.В. Радиков // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. – 2020. Т. 16. – № 1. – С. 127.
Финаева, Ю.В. Влияние санкций на экономику Ирана / Ю.В. Финаева // Валютное регулирование. Валютный контроль. – 2020. – № 5. – С. 37.
Павлов, К.А. Перспективы сотрудничества России и Ирана в области ядерной энергетики / К.А. Павлов // Аллея науки. – 2020. Т. – 2. – № 4 (43). – С. 364.
Егиков, А.А. Внешняя политика исламской республики Иран в урегулировании нагорно-карабахского конфликта / А.А. Егиков // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Гуманитарные науки. – 2020. – № 4-2. – С. 29.
Мамедова, Н.М. Ситуация в Иране в свете новых санкций / Н.М. Мамедова // Вестник Дипломатической академии МИД России. Россия и мир. – 2020. – № 2 (24). – С. 175.
Мамедова, Н.М. Ситуация в Иране в свете новых санкций / Н.М. Мамедова // Вестник Дипломатической академии МИД России. Россия и мир. – 2020. – № 2 (24). – С. 176.
Егиков, А.А. Внешняя политика исламской республики Иран в урегулировании нагорно-карабахского конфликта / А.А. Егиков // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Гуманитарные науки. – 2020. – № 4-2. – С. 30.












4