Новая фразеология в современном русском языке.

Сейчас эти выражения закрепились в новой, но уже устоявшейся в веках и незыблемой форме. Сегодняшние СМИ ежедневно преподносят нам большое количество текстов, возникших на основе аллюзий и реминисценций из различных источников и претендующих на статус современной фразеологии. Действительно, в орбите речевого употребления многих носителей русского языка бытуют те самые выражения, с которыми постоянно работают журналисты, авторы рекламных текстов, создатели публичного речевого пространства. Помимо этого, происходит процесс изменения как семантики, так и структуры фразеологизма, позволяющий «читателю восстановить образ собственно фразеологизма» и усилить «вместе с тем стершуюся метафоричность и эмоциональность» [9]. Рассмотрим некоторые примеры, образованные на основе прецедентности. 1. «Бить или не бить?»: в арабских странах появились инструкции по правильной порке жен (МК, 16.11.2016). 2. Не так страшен ледяной дождь, как его малюют (МК, 15.11.2016). 3. В тёмном офисе черти водятся: Алексей Улюкаев оказался не в то время не в том месте (Коммерсант, 16.11.2016).4. Ветер на деньги: могут ли солнечные батареи и ветряки принести рубли в дом (РГ, 15.11.2018).5. Фильтруй контент: Пять правил безопасного ведения страниц в социальных сетях (там же). 6. За длинным юанем: Какие продукты с русского стола приглянулись китайцам (там же). 7. Коронка Российской империи: Москвичи раскупают «зубные» туры в регионы (там же). 8. Все дороги ведут в грим: Что модно носить нынешней осенью (там же). 9. Пролетая над гнездом нейтрино: В горах Северного Кавказа ученые ловят частицу-призрак (там же). Как видим, источники создания прецедентных заголовков в медиатекстах различны: это и традиционная фразеология (примеры 2, 3, 4, 6, 8), высказывания из литературных произведений (1), названия кинофильмов (7, 9), разговорная или жаргонная речь (5). Диапазон структурных трансформаций текстов-образцов широк: от замены отдельных слов до изменения синтаксиса конструкции.2.2. Профессиональный дискурс как источник новой фразеологииФразеологическая система традиционно относится к наиболее консервативной части словаря любого национального языка: формирование воспроизводимой в речевой коммуникации сверхсловной единицы – процесс длительный, предполагающий социальное одобрение [12]. Признание языковым сообществом той или иной сверхсловной единицы в качестве средства номинации – явление, которое требует специального изучения. Развитие у языковой единицы как знака свойства, называемого «воспроизводимость», в случае со сверхсловным комплексом обозначается термином фразеологизация. «Фразеологизация – это процесс стабилизации и закрепления в речевой практике данного языкового коллектива в качестве готовых (т.е. таких, которые каждый раз не создаются заново, а лишь воссоздаются, извлекаются из памяти говорящих), относительно устойчивых определённых языковых комплексов» [7, c. 114; 5]. В числе причин процесса фразеологизации исследователи называют две основные: 1) необходимость обозначить новое понятие; 2) стремление к более яркому выражению понятий, уже нашедших обозначение в языке. Первоначальной сферой бытования «новой» языковой единицы является какой-либо тип дискурса – совокупность текстов, порождаемых в рамках определённого типа коммуникативных ситуаций. «К постулатам современных дискурсивных исследований, – по мнению Л.Н. Чурилиной, – следует причислить отношение к языку как средству формирования системы значений: существует не язык как одна целостная система значений, но ряд подвижных, взаимодополняющих систем – дискурсов» [13, с. 377]. Условием развития фразеологического значения становится использование сверхсловной единицы за пределами привычного для неё коммуникативного пространства, или дискурса. Наиболее активно развивающимся дискурсом сегодня является компьютерный дискурс, изначально являвшийся сугубо профессиональной сферой коммуникативного взаимодействия. Однако используемые как специальная, терминологическая, лексика и словосочетания начинают употребляться широким кругом лиц, что и становится условием процесса фразеологизации. Рассмотрим особенности функционирования двух наиболее частотных терминологических словосочетаний профессионального компьютерного языка в современной публицистике. Источником материала для наблюдения для нас стали публикации газеты «Культура» (период 2019 г.). 1. Терминологическое словосочетание социальная сеть в профессиональном дискурсе имеет значение:интерактивный многопользовательский веб-сайт, используемый для общения пользователей, контент которого наполняется самими участниками сети [9]. В настоящее время благодаря развитию информационной среды интернет этот термин получил широкое распространение, и большинством носителей языка не оценивается как узкоспециальное словосочетание. Мы обнаружили эту единицу в разных дискурсах: ‒ политическом: «Борцы с “режимом” скажут, что это образованные и думающие люди, которые в силу своего ума и воспитания лучше других видят изъяны “этой страны”. Но с данным определением есть известные проблемы. Уж слишком много, прямо скажем, малограмотных студентов, едва-едва сдавших первую сессию, уже вовсю рассуждают о “душной атмосфере”, “притеснениях” и “несвободе”. Глядь, а они просто делают репосты статусов друг друга в социальных сетях, “приобщаясь к мудрости”» [3]; ‒ культурном: «Многовековой спор “западников” и “почвенников” в эпоху всевластия социальных сетей обретает новые дыхание и аспекты» [10]; «Но – легенду отстраняют от работы над постановкой «Лебединого озера». Ведь Полунин позволил себе в социальных сетях, как нынче говорить модно, “нетолерантные реплики”» [1]; «Решения жюри «ТЭФИ-2019» необыкновенно взволновали телезрителей, профессионалы возмутились, а социальные сети взорвались саркастическими комментариями» [4]; ‒ специфической разновидности культурного дискурса – дискурсе шоу-бизнеса: «Каковы были отзывы зрителей по итогам первого сезона? Бадоева: Судя по тому, что я читаю в социальных сетях, программа зрителю нравится, рейтинги хорошие» [7]. Анализ контекстного окружения терминологического словосочетания позволяет говорить как о сохранении основного значения, так и о его изменениях: социальные сети отождествляются с их пользователями (социальные сети взорвались саркастическими комментариями), т.е. можно говорить о метонимическом переносе. 2. Следующий терминотносится к семантической области «информационная безопасность»: персональные данные – любая информация, относящаяся к определенному или определяемому на основании такой информации физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, другая информация [9]. Сфера бытования этого терминологического сочетания также оказывается довольно широкой: ‒ юридический (правовой) дискурс: «Интересны ли мошенникам подобные платформы? Их организаторы утверждают, что нет: слишком много требуется подготовительной работы, чтобы запустить толковый проект – самаидея, документы, отчеты. К тому же сотрудники площадок заранее проверяют авторов и их персональные данные. А если привлечь средства быстро не получится, то все вернется обратно хозяевам» [7]; ‒ дискурс искусства: «Кроме того, предлагается защитить персональные данные деятелей искусства и не размещать их при конкурсных процедурах в Единой информационной системе» [11]; ‒ политический дискурс: «Очевидно, что персональные данные попрежнему легкодоступны, а на проверке полученных подписных листов попросту экономят... Так что придуманная Чичиковым модель торговли «мертвыми душами» жива и спустя двести лет» [2]. Новое контекстное окружение этой единицы может свидетельствовать о некотором упрощении её семантики – актуальными оказываются только семантические компоненты ‘любая информация’ и ‘физическое лицо’. Таким образом, проанализированный речевой материал позволяет обнаружить, что профессиональный компьютерный дискурс активно используется другими дискурсами в качестве источника пополнения собственного словаря. В результате изменения привычного контекстного окружения терминологические словосочетания включаются в процесс фразеологизации: структура их лексического значения меняется в сторону сужения или расширения за счет переноса наименования (в нашем случае – метонимии).ЗАКЛЮЧЕНИЕДинамические процессы послевоеннoго и  постперестроечного периода оставили глубокий след в  языках Европы, в  том числе и  в  русском. Интенсивность и экстенсивность распространения фразеологических инноваций и специфика фразеологии как особого языкового уровня, отличающегося антропоцентричностью и особой квотой экспрессивности, требует их основательного лингвистического исследования. Среди комплекса проблем, возникающих при этом, доминантными являются поиски объективных и адекватных методов фронтального изучения фразеологических неологизмов. Возникает вопрос: Что является в неологизмах собственно новым и что они унаследовали, несколько модифицировав, из старого? Как показывает опыт синтетического описания так называемых «новых явлений» в  русском языке, общими могут быть названы лишь некоторые тенденции,  — напр., демократизация нормы, на  которую языковые элементы разного уровня реагируют по-разному. Лексика, фразеология и отчасти словообразование становятся основными репрезентантами процессов неологизации, фонетика же, морфология и  синтаксис в  основном лишь реагируют на  общее «расшатывание нормы», интенсифицируя те  или иные признаки, которые в  языковой системе уже существовали.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВГригоренко О. В. Неофраземы в современном политическом медиадискурсе // Известия Воронежского гос. педагогического института. – 2018. – № 2(279). – С. 151–155. Гутовская М. С. Идиоматичность как градуальное свойство фразеологизмов и метод её исследования // Вестник Белорусского гос. ун-та. Сер. 4. – 2015. – № 2. – С. 32–39. Жизнь фразеологии – фразеология в жизни: сб. науч. ст. к юбилею профессора А. М. Мелерович. – Кострома : Изд-во Костром.гос. ун-та, 2018. – 362 с. Мельник Ю. А. Актуальные неологические процессы в русском языке новейшего времени (по материалам социолингвистическихинтернетпроектов) // Неофилология. 2019.– Т. 5. – № 17. – С. 62–71. Синельникова Л. Н. Концептуальная среда фронтирного дискурса в гуманитарных науках // RussianJournalofLinguistics. – 2020. – Т. 24. – № 2. – С.467–492. Вальтер Х, Мокиенко В. М. От жаргона к современной русской «простой речи» // Горизонты современной русистики : сб. статей Междунар. науч. конф., посвященной 90-летнему юбилею академика В. Г. Костомарова (30–31 января 2020 г.). – М. : Государственный институт русского языка им. А. С. Пушкина, 2020. – С. 158–165. Шипицына Г. М., Коржевицкая К. Ю. К вопросу о языковых механизмах фразеологизации словосочетаний в русском языке // Научные ведомости БелГУ. Серия: Гуманитарные науки. – 2014. – № 13(184). – С. 52–58.Беседин П. Авторское право // Культура. 2019. № 2. С. 1. Витре О. Не обосновывать цену на «искусство» // Культура. 2019. № 5. С. 8. Дробницкий Д. Гуманитарный след // Культура. 2019. № 39. С. 11. Кондрашов А. Всё ниже, и ниже, и ниже! // Культура. 2019. № 36. С. 7.Кунин А.В. Фразеологизация и источники ФЕ // Словообразование и фразообразование // Тез.докл. науч. конф. М.: Моск. гос. пед. ин-т иностр. яз.им. М. Тореза, 1979. С. 146-149. Макарова Н. Давно хотела заглянуть за фасад // Культура. 2019. № 36. С. 12. Фигуровский Н. Шанс, ложь и выборы // Культура. 2019. № 30. С. 14. Чурилина Л.Н. Введение в лексикологию и фразеологию русского языка: курс лекций. Магнитогорск: ЗАО «Магнитогорский Дом печати», 2018. С. 98-99. Чурилина Л.Н. Современный православный дискурс: проблемы лексикографического представления // Проблемы истории, филологии, культуры. 2009. № 2 (24). С. 377-383.