Особенности перевода аллюзий в романе Рея Бредбери 451 по Фаренгейту на русский язык

И это расстраивает главного героя. Очередная библейская аллюзия связана с упоминанием Христа. «Christ is one of the `family' now. IoftenwonderitGodrecognizesHisownsonthewaywe'vedressedhim up, or is it dressed him down?»«Христос стал одним из "родственников. Я часто думаю, узнал бы господь бог своего сына?Мы так его разодели.Или, лучше сказать,- раздели». Центральная личность христианства, искупительная жертва за людские грехи, в реалиях современного мира становится посмешищем. Этот мир лишён Христа, а значит, лишён и всякой надежды, возможности избавиться от расплодившихся грехов. А впрочем, здесь же есть намёки и на тот факт, что Христом теперь является сам Монтэг. Ведь книги обладают особой божественной силой, способной внушить человеку что тот может сравниться с Христом. Христос никуда не уходил, найти его можно только в реальности. Как минимум он продолжал существовать в памяти тех, кто любил книги, а значит избавлял их от грехов современного измученного рекламой мира. Настоящий Иисус был жив до тех пор, пока хоть один человек его помнил.И Иисус не будет забыт. Как и сама библия не будет забыта. В конце произведения защитники книг решают объединить силы ради благой цели – по памяти восстановить всё, что помнили, в частности Книгу Откровения. «I remember, I remember something else».«What is it?»«Yes, yes, part of the Ecclesiastes and Revelation». «Да, да, я вспомнил что-то!»«Что это, что?»«Экклезиаст!Да, это главы из Экклезиаста и Откровения».Аллюзия на Книгу Откровения символична уже потому, что показывает постапокалиптичное, антиутопичное будущее, равно как показано оно и в романе РэяБрэдбери. Мир цензуры скоро рухнет, к правлению придут отшельники. Это своего рода «второе пришествие», как описанное в Книге Откровения. В уничтожении же цензуры можно углядеть аллюзии и на поэтов серебряного века, вынужденных творить в рамках строгой цензуры или за рубежом. Помимо библейских, имеются в романе аллюзии и на вполне реальные, не видоизменённые исторические события или явления. Так, например, не напрямую упоминается немецкий конструктов Вернер фон Браун. «My grandfather showed me some V-2 rocket films once, fifty years ago».«- Однажды, лет пятьдесят назад, мой дед показал мне несколько фильмов о реактивных снарядах Фау-2, - продолжал он».Фау-2 – ракеты, которые поражали выбранные цели со скоростью, превышающей скорость звука, на огромной высоте. Использовалась она в частности при бомбардировке Англии, круглосуточного обстрела каждые двадцать минут. В произведении аллюзия сопоставляется силе природы. Фау-2 – величайшее изобретение, достижение науки, но что есть ракета против пустыни? «It's a pinprick, it's nothing.With the wilderness all around it»«Это ничто, пустяк.Для лежащей вокруг дикой пустыни - это все равно что булавочный укол».Крайне ироничной выглядит аллюзия на Томаса Харди, английского писателя и поэта, чью кафедру в Кембриджском университете некогда возглавлял персонаж по имени Фред Клемент. Иронична она по той простой причине, что персонажи упоминают кафедру как нечто привычное и естественное, существующее словно и поныне, не смотря на то, что Кембридж уже превратился в Атомно-инженерное училище. «Granger went on."Youmightaswellknowall of us, now.This is Fred Clement, former occupant of the Thomas Hardy chair at Cambridge in the years before it became an Atomic Engineering School».«- Теперь вам не мешает познакомиться с нами,- продолжал Грэнджер.- Это Фред Клемент, некогда возглавлявший кафедру имени Томаса Харди в Кембриджском университете, это было в те годы, когда Кембридж еще не превратился в Атомно-инженерное училище».Данная аллюзия, как и следующая, ещё сильнее проливают свет на масштаб катастрофы – читатель осознаёт насколько глубоко, до какой степени укоренился у людей страх и нелюбовь к книгам. «This other is Dr.Simmons fromU.C.L.A., a specialist in OrtegayGasset;ProfessorWest heredidquite a bit for ethics,anancientstudynow,forColumbia University quite some years ago».«А это доктор Симмонс из Калифорнийского университета, знаток творчества Ортега-и-Гассет, вот профессор Уэст, много лет тому назад в стенах Колумбийского университета сделавший немалый вклад в науку об этике, теперь уже древнюю и забытую науку». Упоминание Отрега-и-Гассета даёт понимание мировой катастрофы – забываются не только английские, но и испанские философы и публицисты, а значит, в прошлом остались философы всего мира. Каждой эпохи, каждого направления, каждой страны. Любопытно прочтение Монтэгом одного конкретного стихотворения – «Берег Дувра». Это произведение написано Мэтью Арнольдом, английским поэтом и авторитетным литературоведом."Dover Beach.His mouth was numb.The room was blazing hot, he was all fire, he was all coldness; they sat in the middle of an empty desert with three chairs and him standing, swaying, and him waiting for Mrs. Phelps to stop straightening her dress hem and Mrs. Bowles to take her fingers away from her hair.Then he began to read in a low, stumbling voice that grew firmer as he progressed from line to line, and his voice went out across the desert, into the whiteness, and around the three sitting women there in the great hot emptiness: "`The Sea of Faith Was once, too, at the full, and round earth's shore Lay like the folds of a bright girdle furled».«- "Берег Дувра".В комнате нечем было дышать.Монтэга бросало то в жар, то в холод.Гостиная казалась пустыней - три стула на середине и он, нетвердо стоящий на ногах, ждущий, когда миссис Фелпс перестанет оправлять платье, а миссис Бауэлс оторвет руки от прически.Он начал читать, сначала тихо, запинаясь, потом с каждой прочитанной строчкой все увереннее и громче.Голос его проносился над пустыней, ударялся в белую пустоту, звенел в раскаленном воздухе над головами сидящих женщин:Доверья океанКогда-то полон был и, брег земли обвив,Как пояс.радужный, в спокойствии лежал».Любопытно наблюдать, как Монтэг, по мере прочтения новых строк, становится всё увереннее в себе и собственных силах. Неспроста для аллюзии было выбрано именно это стихотворение – оно признано одним из тех, которые буквально воодушевляют и помогают жить. Это известное лирическое стихотворение, и тот факт, что даже оно не сумело переубедить или натолкнуть на правильные мысли, как ничто другое наиболее ярко демонстрирует упадок общества и сознание человека будущего. В произведении имеются положительные и отрицательные персонажи. К числу положительных относится и Фабер – бывший профессор, учитель английского языка, незаконно хранивший у себя дома литературу. В определённый момент он занимает себя чтением «Книги Иовы», в результате перед читателем предстаёт ещё одна библейская отсылка. История Иовы считается одной из самых страшных, но одновременно с тем увлекательных историй, о ставшем жертвой спора Бога и Сатаны человеке. Аллюзия отсылает нас на Монтэга, которому Фабер, как хороший друг, советует заниматься только теми вещами, которые мужчина считает правильными.Какие бы препятствия при этом не встретились на пути. Ведь по итогу Бог хвалит Иову и награждает его за преданность, устойчивость не пошатнувшихся ценностей. Аллюзия как бы намекает, что за свои деяния и Монтэга ждёт под финал награда. И как Иова в своё время воодушевлял не только верующих, но и непричастных к религии людей, так был способен воодушевить Монтэг непричастных к книгам. Сравнивается Монтэг в произведении и с самим Юлием Цезарем. «The books are to remind us what asses and fools we are. They're Caesar's praetorian guard, whispering as the parade roars down the avenue, `Remember, Caesar, thou art mortal.»Гай Юлий Цезарь не стремился следовать законам, и аналогично ему главный герой забывает о законе в порыве проявления большого интереса к книге. И равно как Цезарь оказался предан близкими, так и Монтэгу пришлось пережить предательство жены. Любопытен фрагмент, в котором собравшиеся перед телевизором девушки обсуждали кандидатов в голосовании.«No wonder the landslide was for Winston Noble.Even their names helped.Compare Winston Noble to Hubert Hoag for ten seconds and you can almost figure the results.""Damn it!" cried Montag."What do you know about Hoag and Noble?""Why, they were right in that parlour wall, not six months ago».«Чему же удивляться!Конечно, большинство голосовало за Уинстона Нобля.Даже их имена сыграли тут роль.Сравните: Уинстон Нобль и ХьюбертХауг - и ответ вам сразу станет ясен.- Черт!- воскликнул Монтэг.- Да ведь вы же ничего о них не знаете - ни о том, ни о другом!»Даже этот фрагмент может считаться аллюзией уже за одни только фамилии Уинстона Нобля и ХьюбертаХауга, поскольку могут отсылать к реальным историческим аналогам. Так, существовал в 1909-1964 годах член Законодательного собрания Генри Уинстон Ноубл, а так же немецкий журналист Норберт Хауг и композитор и музыковед ХьюбертПэрри. РэйБрэдбери как бы намеренно подбирает определённые имена и фамилии, намекая, что человеческое сознание антиутопического мира настолько пропитано ненавистью и страхом перед литературой, что всячески противится на неосознанном, ассоциативном уровне мышления. Женщины не знали ничего ни об одном из кандидатов, но позволили себе выбирать, и дело было точно не только лишь в том, что второй позволял себе ковырять в носу. Пусть неприлично, но это ли не своеобразный символ раскованности, открытости, какую способны дать и книги, но которую не может принять скованное цепями общепринятых норм общество.В целом, говоря о переводе и оригинале, перевод Шинкарь удачно сохраняет аллюзии без потери их основного замысла. Речь персонажей, как, впрочем, и авторский текст, пусть и выглядит несколько нестандартно в сравнении с оригиналом своей большей образностью и выразительностью, не теряет качеств зарубежного, а от русского языка вбирает только лучшее. У Брэдбери преобладает обращение к литературной и общекультурной классике, что является способом создания «живого» произведения, связи его с нашим реальным миром и лишь глубже уводит читателя в понимание возможности необратимости подобного будущего и необходимости изменить свой взгляд на книги в частности и на историю мировой литературы как таковую.ЗаключениеВ данной курсовой работе было исследовано творчество английского писателя РэяБрэдбери, его путь к произведению «451 градус по Фаренгейту», а так же русские переводы и роль аллюзий как в роман. Когда Мистер Электрико завещал РэюБрэдбери жить вечно, мог ли он подумать, что желание действительно исполнится? Что пухлый мальчишка в очках будет на слуху последующие десятилетия, а в будущем и столетия, станет культовой личностью. История Брэдбери напоминает рассказ Виктора Пелевина «Затворник и Шестипалый», где инакомыслящие птенцы были изгнаны из общества за некоторые физические недостатки и умные вольные мысли, но по итогу изгнание привело их на правильный путь, к собственной свободе и счастью.Пожалуй, читать Брэдбери в переводе действительно можно, если речь заходит об аллюзиях. Они переданы точно и более чем подробно. И хотя красота оригинала непередаваема, переводной текст поражает ни на долю не меньше ввиду способностей переводчиков. В целом, анализируя используемые автором аллюзии, можно заметить интересную особенность – используются они преимущественно двумя персонажами книги, Гаем Монтэгом и его другом Фабером. Тем не менее аллюзии употребляются автором на протяжении произведения точно не реже даже, чем излюбленные Брэдбери метафоры, но предстают они даже с куда большим разнообразием, чем сравнения и метафоры вместе взятые, а в своей сути выполняют функцию передачи авторского отношения к происходящему в том числе. Текст Брэдбери изобилует аллюзиями, которые не теряются в переводе. Это и библейские, и мифологические аллюзии. Это и отсылки на культовые исторические личности, и даже на исторические события. Исходя из проанализированного, можно смело называть аллюзии индивидуальной чертой стиля РэяБрэдбери, а переводы – возможностью более полно и образно на эти аллюзии взглянуть русскому сознанию.Список литературыХудожественная литература: 451 градус по Фаренгейту. РэйБрэдбери. Оригинал.451 градус по Фаренгейту. РэйБрэдбери. Пер. Татьяна Шинкарь.Научная литература:Стилистические особенности прозы Р. Брэдбери и проблемы их перевода (на материале произведений автора) URL: http://elib.cspu.ru/xmlui/bitstream/handle/123456789/1394/%20%20%20%20%20%20%20%20_%20_%20_%20%20%20.pdf?sequence=1Бережной С. Живые машины времени, или Рассказ о том, как Брэдбери стал Брэдбери // Мир фантастики. 2012. Август.БрэдбериР. Почему я стал фантастом // Иностранная литература. 1967. № URL: https://fantlab.ru/article164«Великий мечтатель РэйБрэдбери» : к 100-летию со дня рождения : рекомендательный список литературы / Муницип. бюджет. учреждение культуры «Централизованная библиотечная система Яковлевского городского округа» ; Метод.-библиогр. отд. ; отв. за вып. Т. А. Сергеева ; сост. Л. А. Елисеева ; оформ. обл. Т. С. Лаздовская. Строитель, 2020. – 36 с URL: http://yakovlbibl.ru/pr/Rey_ukaz.pdf«Землянин на Марсе». Жизнь и творчество РэяБредбери. URL: https://esquire.ru/letters/201663-zemlyanin-na-marse-vspominaem-zhizn-i-tvorchestvo-reya-bredberi-k-ego-100-letnemu-yubileyu/#part6В. В. Литвинова. Базовые приёмы создания образности в романах РэяБрэдбери. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/bazovye-priemy-sozdaniya-obraznosti-v-romanah-reya-bredberi-vino-iz-oduvanchikov-i-451-po-farengeytu/viewerСловарь лингвистических терминов ЖеребилоК. К. Нечаева. Аллюзии: виды, функции, трудности перевода. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/allyuzii-vidy-funktsii-trudnosti-perevoda-na-primere-portugalskih-smi/viewerФункции стилистического приёма аллюзии в художественном тексте. https://gigabaza.ru/doc/194584-p3.html