6. Цели и задачи, предмет и объект научного исследования.

Поэтому исследователь может сколько угодно анализировать вещь, мысленно или экспериментально делить ее до предела физических возможностей или не делать этого вовсе. Например, как разделить на части объект нематериальный и неделимый? В сущности, даже процедура синтеза, если последний понимать узко (как простое восстановление расчлененной структуры), не спасает дело. Вот тогда и появляется та символическая предметность, которой, как нам представляется, приписывают невыполнимые функции. Предмет науки– феномен иного порядка. Следует отметить, что в нем в отличие от объекта почти не бывает ничего раз и навсегда устойчивого, статичного и «спокойного»: противоречия общественного бытия человека в нем не только не сняты, но, напротив, обозначены предельно остро. Предмет правовой науки вообще есть подвижное, исторически изменчивое, внутренне противоречивое, развивающееся в соответствии с собственными закономерностями системное образование, выступающее итогом как исторической эволюции правосознания в целом, так и процесса логического совершенствования (рационализации) правового дискурса. Целесообразно определять предмет правовой науки как развернутое понятие правовой действительности, так и саму эту действительность, понятую и познанную в качестве рационально организованного аспекта социального бытия человека.Каковы же общефилософские следствия из вышесказанного? Во-первых, на конкретном материале мы подтвердили наш первый общий тезис о равной степени реальности и способа существования объекта и предмета науки. Здесь принципиально именно уравнивание онтологического статуса двух явлений – это опровергает распространенное релятивистски-семиотическое воззрение на предмет.Во-вторых, мы показали, какова истинная причина кризиса предметности всякой теории, – она состоит в том, что дисциплину, основанную на едином объекте и располагающую несколькими предметами, ученые не понимают, не рассматривают в качестве разных стадий эволюции одной и той же теории. Причем мы полагаем, что факт данности этих разных стадий в одно и то же время неважен для целей определения предмета. Безосновательный плюрализм, выражающийся в том, что исследователи в описанной ситуации предполагают равную возможность бытия двух и более дисциплин, в конечном итоге обессмысливает кумулятивную модель развития науки и превозносит идею парадигмальности, не замечая ее естественных ограничений (иррациональность процесса смены парадигм и др.).В-третьих, из проделанных рассуждений следует, что возникновение «философских» вопросов в структуре научного знания есть не что иное, как свидетельство пересечения множества дисциплинарных предметностей, – таков генезис не только методологической, но и аксиологической тематики науки. Наука, пребывающая в состоянии последовательного восхождения к предельным структурам мысли, не только может, но и должна кардинально менять собственный предмет, переходить на новый уровень анализа и синтеза, жертвуя при этом в том числе и устоявшейся идентичностью. Противодействия со стороны дисциплины объективному прогрессу знания есть регресс в отдельно взятой области объективной действительности, следовательно, дискредитация рациональности как принципа отношения субъекта к объекту. Это в свою очередь чревато развитием (обострением) нигилистического начала в общественной практике и кризисом социального развития.В-четвертых, имея изначально отношение субъекта к объекту как такую структуру, в которой активное начало объективно существующей действительности обращается к началу пассивному, видим, что ситуация кардинально изменяется в момент перехода к предмету науки. Поскольку предмет воплощает единство и борьбу противоположностей, взятые со стороны отдельного (объекта), функционирующего в целостной сис-теме, изменяется онтологический статус вещи. По верному замечанию Н. Б. Шулевского, «система не есть нечто внешнее и чуждое вещи, а представляет собой способ реализации ее сущности, но уже посредством «замкнутых» отношений к самой себе. Система есть продукт субстанциального элемента вещи, который развертывает ее содержание и закрепляет его в виде определенного соотношения ее частей… Зависимость вещи от системы есть опосредованная зависимость вещи от своей субстанции» [2]. Предмет как система обладает столь высокой степенью тотальности, что субъект противостоит ему уже как пассивный элемент активному, будучи вовлечен в ту противоречивую стихию всеобщего развития, субстанцию которой он (субъект) узрел в некой целостности. ЗаключениеТаким образом, в ходе наших рассуждений стало очевидным, что вопрос о статусе категорий объекта и предмета любой научной дисциплины состоит из следующих взаимосвязанных проблем:1)онтологической референции данных категорий;2)действенности данных категорий в многообразных дискурсах науки;3)выявления и описания взаимосвязи данных категорий. Очевидно, что нерелятивистский, онтологический взгляд на предметнауки требует от исследователей отыскивать для каждого объекта то целое, ту систему, в которой объект впервые обретает сущность. К сожалению, данный поиск (как необходимый и очевидный момент восхождения от абстрактного к конкретному) крайне сложен, ведь он основан на эвристических началах, на необходимости поиска новой логики, логики творчества, отказавшейся от слепого дедуктивизма. Ведь простота внешнего ограничения теории по факту оказывается лишь примитивизмом. Другое дело, что между объектом и предметом науки в конкретный момент ее истории оказывается некоторое непостоянное число промежуточных звеньев, выяснение характеристик которых должно опираться на природу той реальности, изучением которой занимается данная наука. Список литературыНовиков А.М., Новиков Д.А.Методология научного исследования. – СПб.: Ленанд, 2017. – 272 с.Борунова С.М., Кузнецов С.В.Методология научного исследования. Учебник. Серия: Учебники для вузов. Специальная литература. – М.: Лань, 2020. – 272 с.Афанасьев В.В.Методология и методы научного исследования. – М.: Юрайт, 2021. – 155 с.Колесова Д.В., Попова Т.И.Методология научного исследования в магистратуре РКИ. – СПб.: Издательство СПбГУ, 2018. – 320 с.