Уголовно-процессуальное задержание: теоретические и практические проблемы, актуальные вопросы правового регулирования

Для начала необходимо рассмотреть проблемные вопросы в правовом регулировании. Так, к сожалению, законодателем в ст. 91 УПК РФ не определены цели задержания. В свое время они были четко закреплены в Указе Президиума ВС СССР от 13 июля 1976 г. № 4203-IX «Об утверждении Положения о порядке 709 кратковременного задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления». [1] Так, согласно ст. 1 указанного положения, задержание осуществлялось в следующих целях: «1. Выяснения причастности задержанного к преступлению и 2. Разрешения вопроса о применении к задержанному меры пресечения в виде заключения под стражу». Необходимо отметить, что изложенные цели отражали сущность и назначения задержания и не потеряли в настоящее время своей актуальности и значимости. В этой связи считаем целесообразным включить в ст. 91 УПК РФ цели задержания, а именно, как это было изложено в вышеназванном положении. [2, с. 61] Помимо рассмотренного проблемного вопроса в правовом регулировании задержания лица существуют дискуссионные вопросы и в правоприменении. Так, нередки случаи возникновения споров в процессуальной деятельности органов предварительного расследования, связанных с исчислением времени задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, порождающих обоснованные жалобы подозреваемых (обвиняемых) на отражение времени их задержания должностными лицами правоохранительных органов. Согласно п. 11 ст. 5 УПК РФ задержание может быть применено на срок, не превышающий 48 часов с момента фактического задержания подозреваемого. В соответствии с п. 15 ст. 5 УПК РФ «момент фактического задержания – момент производимого в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления». Аналогичная позиция изложена и в Определении Конституционного суда РФ от 17 ноября 2011 г. № 1579-О-О где сказано, что именно с момента фактического задержания следует исчислять срок задержания, даже если отсутствует надлежащее оформление протокола задержания. [3] Между тем, несмотря на наличие законодательной регламентации данного института, в уголовно-процессуальной доктрине существуют различные мнения относительно сущности и правовой природы задержания. К примеру, на практике должностные лица зачастую указывают в протоколе в качестве времени задержания – время доставления подозреваемого к 710 следователю (дознавателю), совмещая его со временем оформления протокола» – процессуальным» задержанием. Судебная практика свидетельствует о неоднозначном подходе при рассмотрении ходатайств об обжаловании протоколов о задержании, в которых фактическое время задержания соответствует процессуальному. Так, Московский городской суд в постановлении от 6 мая 2021 г. № 10- 6139/15 на жалобу адвоката, представляющего интересы обвиняемого А. Я. Ицхаковича, постановил, что указанные защитником обстоятельства (несовпадение времени фактического задержания подозреваемого и времени его задержания по протоколу задержания, составленному следователем), не являются безусловным основанием для отказа в удовлетворении ходатайства следователя о продлении срока содержания под стражей обвиняемого, а мнение адвоката о том, что истечение 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления с необходимостью влечет невозможность избрания в отношении данного лица меры пресечения в виде заключения под стражу и, как следствие, является основанием для признания незаконным постановления об избрании меры пресечения и для отмены постановления о продлении срока содержания под стражей, основано на ошибочном толковании норм уголовно-процессуального закона. [4] Кроме того, апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Ингушетия от 11 ноября 2014 г. постановление Магасского районного суда Республики Ингушетия от 20 августа 2014 г., в соответствии с которым не удовлетворена жалоба защитников обвиняемых на действия следователя, оставлена без изменения, поскольку доводы относительно того, что подозреваемый был задержан оперативными сотрудниками полиции 2 августа 2014 г. в 15 часов в здании ОМВД Назрановского района Республики Ингушетия, а протокол задержания оформлен 3 августа 2014 г. в здании Назрановского следственного отдела, не являются основанием признания протокола задержания незаконным, а могут быть приняты во внимание при принятии итогового решения по делу, как основание исчисления срока содержания подозреваемого под стражей. [5] В противовес вышеуказанной судебной практике Липецкий областной суд постановлением от 9 августа 2013 г. № 22к-1217/2013 удовлетворил апелляционную жалобу защитника на постановление Правобережного районного суда г. Липецка от 01.08.2013 об избрании подозреваемому меры пресечения в виде заключения под стражу, из которой следует, что временем фактического задержания его подзащитного является 18 часов 15 минут – 18 часов 25 минут 30.07.2013 г. Адвокат полагал, что с этого момента его подзащитный приобрел статус подозреваемого по закону, т.к. в отношении него проводились изобличающие его действия. С этого времени должен был быть составлен протокол задержания, исчисляться срок содержания под стражей. Из пояснений следователя в суде следует, что подозреваемый был доставлен к нему двумя сотрудниками полиции до 21 часа, при этом подозреваемый был ограничен в свободе действий. Протокол задержания о том, что 30.07.2013 г. в 21 час подозреваемый задержан в связи с тем, что потерпевшие и очевидцы указали на него, как на лицо, совершившее преступление, был составлен 30 июля 2013 г. в 21 час 20 минут. Апелляционный суд постановил, что суд первой инстанции ошибочно принял за время фактического задержания 21 час 00 минут 30 июля 2013 г., что явилось временем начала составления протокола задержания, вынес решение об избрании меры пресечения по истечении 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. В связи с истечением срока задержания подозреваемый подлежал немедленному освобождению. [6] Из вышесказанного следует, что до настоящего времени судебная практика по данному вопросу неоднозначна, в первую очередь это связано с тем, что действующий уголовно-процессуальный закон имеет ряд проблем регламентации института задержания подозреваемого, следствием чего является отсутствие единого подхода при исчислении сроков задержания подозреваемого. Так, законодатель в ст. 92 УПК РФ, связывая срок составления протокола задержания с моментом доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю, не дает дефиниции «доставление». Исходя из вышесказанного, мы считаем обоснованной и целесообразной позицию М. В. Наумова о внесении изменений в ст. 5 УПК РФ с целью регламентации института доставления, а именно дополнения указанной нормы пунктом 8.1 следующего содержания: «доставление – это принудительное препровождение физического лица с целью пресечения совершенного им правонарушения, производства с ним предварительного разбирательства, направленного на выяснение обстоятельств правонарушения, установления личности лица, а также составления протокола задержания при невозможности его составления на месте выявления правонарушения до возбуждения уголовного дела». [7, с. 113] Таким образом, дополнение ст. 5 УПК п. 8.1 вышеуказанным содержанием направлено на преодоление законодательного вакуума, поскольку институт «доставления» станет самостоятельным элементом уголовно-процессуального порядка задержания подозреваемого, который в свою очередь включает в себя следующие элементы: 1) фактическое задержание (п. 15 ст. 5 УПК РФ), с которым уголовнопроцессуальный закон связывает начало исчисления срока задержания; 2) доставление, как принудительное препровождение физического лица в орган дознания или к следователю (регламентация п. 8.1 в ст. 5 УПК РФ); 3) составление протокола задержания (ч. 1 ст. 92 УПК РФ). Необходимо отметить, что указанные элементы являются самостоятельными, которые в процессуальном порядке сменяют друг друга, поэтому отсутствие одного из элементов приводит к нарушению самого порядка задержания. Так, в случае замещения первого элемента (фактическое задержания) вторым (доставление) происходит подмена «фактического» задержания «процессуальным», что является недопустимым. Резюмируя вышесказанное, необходимо отметить, что при анализе задержания лица по подозрению в совершении преступления нами рассмотрена проблема отсутствия целей задержания в ст. 91 УПК РФ. Между тем, вопрос о законодательной регламентации целей задержания является актуальным и значимым, поскольку установление целей в уголовно-процессуальном законодательстве направлено на закрепление сущности и назначения меры процессуального принуждения в виде задержания подозреваемого. Для решения указанной проблемы необходимо внесение изменений в ч. 1 ст. 91 УПК РФ и изложить ее в следующей редакции: «Орган дознания, дознаватель, следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, в целях выяснения причастности задержанного к преступлению и разрешения вопроса о применении к задержанному меры пресечения в виде заключения под стражу при наличии одного из следующих оснований …». Кроме того, в правовом институте задержания подозреваемого в правоприменительной деятельности органов предварительного расследования актуальным является вопрос подмены «фактического» и «процессуального» задержания, который проявляется в указании в протоколе задержания не фактического времени задержания, которое предусмотрено законом, а времени доставления к следователю. Между тем, указанная «подмена» является недопустимой, так как приводит к нарушению процессуальных сроков задержания, а, следовательно, и нарушению прав задержанного лица. Для решения данной проблемы, видится обоснованным и целесообразным внесение изменений в ст. 5 УПК РФ путем регламентации понятия «доставление». Такого рода урегулирование позволит законодательно закрепить основные характеристики института доставления в уголовном судопроизводстве, а также позволит «доставлению» стать одним из трех самостоятельных элементов уголовно-процессуального порядка задержания. Анализируя взаимосвязь между понятиями «подозреваемый» и «лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления», следует отметить, что оба эти понятия относятся к лицу, в отношении которого установлена причастность к совершению преступления, как Эти понятия упоминаются в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации. Статья 49 Уголовно-процессуального кодекса устанавливает понятие «лицо, подозреваемое в совершении преступления». Согласно ст. 49 УПК РФ, защитник участвует в уголовном деле с момента начала применения мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступление.Таким образом, в соответствии с частью 3 статьи 49 УПК РФ защитник участвует в уголовном деле. Затем через двоеточие выполните одну из точек: – «с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления в случаях, предусмотренных статьями 91 и 92 УПК»; – «с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ». Из этих правовых норм следует, что уголовное дело было возбуждено де-факто с определенного момента начала процессуальных действий в соответствии со статьей 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Таким образом, можно сделать обоснованный вывод о том, что получение статуса подозреваемого возможно до принятия решения о возбуждении уголовного дела. Этот вывод подтверждается законодательной нормой о том, что досудебное производство является уголовным с момента получения сообщения о преступлении.Законодатель указывает на участие защитника в уголовном деле с момента совершения процессуальных действий в соответствии со статьей 144 УПК РФ. В этой связи естественно сделать вывод о том, что лицо может получить статус подозреваемого до принятия решения о возбуждении уголовного дела.Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 г. № 11-П устанавливает правовую позицию: каждый человек имеет право на получение юридической помощи от адвоката независимо от его формального процессуального статуса. Это право гарантируется, в том числе, независимо от признания лица задержанным и подозреваемым, если уполномоченные органы приняли в отношении этого лица меры, фактически ограничивающие свободу и личную неприкосновенность.Таким образом, правовое регулирование определения доставки позволит связать воедино все элементы процессуального порядка задержания, результатом чего станет решение проблемного вопроса, связанного с заменой «фактического» задержания на «процессуальное». ЗаключениеЗадержание подозреваемого до возбуждения уголовного дела является оперативной, неотложной, принудительной мерой, которая осуществляется по достаточно веским основаниям, закрепленным в Уголовно-процессуальном кодексе. Таким образом, освобождение подозреваемого, если подозрение в совершении преступления не подтвердилось (ч. 1 ст. 94 УПК РФ), является приемлемой процессуальной ситуацией, основанной на ч. 3 ст. 55. Конституции РФ.Считаем, что задержание подозреваемого до возбуждения уголовного дела в качестве меры процессуального принуждения обеспечивает обнаружение подозреваемого в совершении преступления по материалам проверки сообщения о преступлении. Возможны случаи, когда возбуждение уголовного дела преждевременно, а в некоторых случаях ошибочно, и весь арсенал следственных действий, применяемых в процессе уголовного преследования, ложится на лицо, подозреваемое в совершении преступления. В некоторых ситуациях незаконное уголовное преследование приводит к искам лица, противозаконно привлеченного к ответственности, о возмещении причиненного ему вреда. В отношении подозреваемого можно прекратить уголовное преследование и лицо имеет право на реабилитацию.На основании проведенного авторами анализа положений уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и сложившейся судебной практики можно сделать вывод, что в процессе законотворчества законодатель предусмотрел возможность приобретения статуса подозреваемым лицом, совершившим преступление, еще до возбуждения уголовного дела. При таком подходе можно использовать задержание подозреваемого в качестве меры процессуального принуждения до возбуждения уголовного дела. Правовая оценка совершенного деяния (квалификация) может быть оформлена протоколом задержания подозреваемого - необходимой формой уголовно-процессуального закона, а не только постановлением о возбуждении уголовного дела.Исходя из изложенного, предлагаем определить «задержание подозреваемого» как меру уголовно-процессуального принуждения, применяемую органом дознания, дознавателем, следователем с целью установления причастности или непричастности лица к совершению преступление, на срок 48 часов с момента фактического задержания, что является началом уголовного производства в случае задержания до возбуждения уголовного дела, и одно из условий приобретения статуса подозреваемого.Список используемой литературыНормативно-правовые актыКонституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. - 03.03.2018. - N 2. - Ст. 14Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 N 174-ФЗ// Собрание законодательства РФ. - 03.03.2018. - N 6. - Ст. 3.Научная литератураАвдеев, Д.О. Уголовное право России. – М.: Юстицинформ, 2020. – 392 с.Авдеев, П.Р. Уголовное право России. В 2 томах. Том 2. Особенная часть. – М.: Норма, 2021. – 932 с.Анисимков, С.А. Учебно-методический комплекс по Общей части уголовного права. – Ростов-на-Дону: Феникс,2017. – 224 с.Борзенков, В.С. Уголовное право России в вопросах и ответах. – М.: Проспект, 2021. – 424 с.Бриллиантов, Я.Е. Уголовное право России в схемах и определениях. – М.: Проспект, 2014. – 232 с.Бурлаков, Б.Н. Уголовное право и личность преступника. – СпБ.: Издательство юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, 2020. – 240 с.Григорьев, Д.О. Российское уголовное право. Общая часть. Альбом схем. – М.: Щит-М, 2021. – 180 с.Иванова, А.К. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. – М.: Юристъ, 2021. – 496 с.Игнатьева, И.Р. Уголовное право России. Особенная часть. – М.: Юстицинформ, 2014. – 392 с.Иринова, К.Е. Российское уголовное право. В 2 томах. Том 2. Особенная часть. – М.: ТК Велби, Проспект, 2021. – 672 с.Кухарева, Е.И. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. – М.: Юристъ, 2014. – 672 с.Лопаткина, А.Е. Уголовное право. – М.: Юрайт, 2014. – 357 с.Лопашенко, Н.Е. Введение в уголовное право. – М.: WoltersKluwer, 2014. – 214 с.Малиновский, В.А. Организационная деятельность в уголовном праве России (виды и характеристика). – М.: Проспект, 2014. – 192 с.Нырковой, И.Д. Уголовное право России. Общая часть. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2021. – 560 с.Орлова, У.Н. Уголовное право. – М.: Юрайт, 2021. – 662 с.Разумовская, А.П. Уголовное право России. Часть особенная. – М.: WoltersKluwer, 2021. – 464 с.Разумовская, Д.А. Уголовное право. Общая и Особенная части. – М.: Высшее образование, 2014. – 576 с.