Виртуальные сообщества:интеграция или разобщение?

Среди 50 зарегистрированных в РФ политических партий (данные на январь 2020 г.) многие имеют молодежные партийные организации. Такие молодежные организации, согласно официально транслируемым миссиям, преследуют своей целью предоставить молодежи платформу для выработки и реализации своих политических взглядов, получить опыт политической (партийной) работы, начать карьеру в политической деятельности. Однако чаще всего политические партии не имеют продуманной, системной стратегии работы с молодежью, а используют их или в качестве резерва для последующего пополнения партийных рядов, или в качестве авангарда при уличных митингах и протестах. В этих условиях закономерным является то, что основное влияние на формирование политической культуры и взглядов молодежи является интернет-контент.При этом необходимо признать, что информационный контент Рунета, Интернета, мессенджеров и социальных сетей довольно специфичен. Так, в числе их характеристик, ученые выделяют: большая удельная доля негативных новостей и инфоповодов; популизм; недостоверная информация; внимание к ошибкам политиков, иногда порождаемых отсутствием контекста; дебаты без непосредственного общения; информационное подавление: обилие информации приводит к тому, что пользователь начинает формировать не собственное мнение, а выбирает из числа предложенных; СМИ, подавая информацию определенным образом, освещая проблему с того или иного ракурса, участвуют в процессе создания симулякров. А поскольку информационная сеть в настоящее время охватывает собой весь земной шар, то такая определенным образом искаженная информация транслируются непосредственно в мировое сообщество, становясь частью разделяемой всеми реальности.В отличие от традиционных СМИ, социальные сети, Интернет, мессенджеры во многом способствуют политизации молодых людей. Связано это, в том числе и с технологическим усовершенствованием способов участия: политическую активность можно реализовать, не выходя из дома, – создать или использовать сервисы для размещения онлайн-петиций; краудфандинговые платформы; сервисы гражданской деятельности; виртуальные площадки для сбора мнений; краудсорсинговые платформы; интернет-площадки электронных голосований и др.При всем при этом, плюрализм возможностей в политической цифровой среде ведет, по мнению исследователей, к формированию фрагментарных, несистематизированных политических взглядов молодежи. Акции протеста, прошедшие в России в 2011-2012 и 2016-2019 гг., с одной стороны продемонстрировали определенную эффективность Интернета для организации и вовлечения молодежи в политику, правда, в данном случае, в протестные кампании. Сегодня мессенджеры и социальные сети являются одним из ключевых способов протестной мобилизации молодых людей за счет широкой доступности интернет-сервисов и оперативности трансляции информации политического характера, а также возможности вести диалог в онлайн-режиме. Итогом становится достаточно негативная тенденция: вместо политической активности молодых людей как полноценного субъекта политики, формируется отношение к ней как к «вторичному» политическому ресурсу. Такое отношение получает свое выражение в использовании ее потенциала в интересах либо оппозиции, либо для участия в деятельности деструктивных политических акциях.На данный момент можно говорить о ситуации информационной дезинтеграции в России, которая непосредственная отразилась на состоянии политической культуры и систематизированности политических взглядов молодежи.Понятием информационной дезинтеграции обозначается такое состояние общественной системы, при котором коммуникационный разрыв между социумом и властью обусловлен дестабилизирующим воздействием средств массовой коммуникации, сдвигающих фокус приоритетов с независимого и открытого информирования на выполнение идеологического или (и) политического в силу сложившейся специфики политической обстановки. В таком случае дезинтеграционные процессы усугубляются ростом числа взаимоисключающих оценок средств массовой информации, а также скачков неконтролируемых форматов сетевой коммуникации (каналы в мессенджерах и т. п.), стремящихся заполнить лакуны официальной коммуникации. В данных обстоятельствах консолидирующая роль медиа не может быть реализована, а преимущества субъект-субъектной модели коммуникации, детерминированной активным развитием Интернет-сервисов, девальвируются ростом атомизации информационной среды, в которой индивидуальный голос способен получить аудиторию, однако не может обрести заметное влияние.Итогом информационной дезинтеграции является хроническая неспособность медиа-системы отражать картину действительности, соответствующую социально-политическим реалиями, потеря лояльности аудитории, кризис профессиональной журналистики. Данные тенденции, с одной стороны, являются отражением углубления политического кризиса, но, с другой стороны, сами способны усугублять этот кризис. Это явление наиболее явно проявилось в медиа-пространстве России последних 3-5 лет. Явления, которым еще только предстоит быть изученным в научном дискурсе, вызвали глобальную трансформацию механизма деятельности средств массовой информации, актуализировав настоятельную потребность в глобальном пересмотре подходов к функционированию национальной информационной среды.Проблема анализа сложившейся в настоящее время социокультурной ситуации состоит в том, что разработка моделей дальнейшего бытования культуры вступает в противоречие с практикой конкретного социального бытия, детерминированное наличием сложных связей между отдельными социальными и этническими группами, общностью и различием их культурного развития, разнообразием идеологических и ценностных ориентаций.С одной стороны, можно утверждать, что культура как результат творения человека, развивается быстрыми темпами: человек расширил границы своих интересов и стал заниматься вопросами удовлетворения более сложных, духовных потребностей. Однако также приходится признать наступившую деструкцию «экологии» человека, обусловленную искажением установленных человеком отношений с его машинным окружением. В итоге машины начинают превосходить человека, задавая образ его жизни, стратегии поведения и потребности. Современные информационные технологии продолжают усложняться, требуя от индивида все более точного оперирования. Это, в свою очередь, дает основание предполагать, что активное использование информационных технологий в быту приводит к радикальным трансформациям не только психики и психологии человека, но и направлений развития его ценностных ориентаций и способностей. Кроме этого, информация, воспринимаемая из физического мира, и информация, черпаемая из Интернета, имеют различную природу. Технологии трансформируют коммуникативную среду человека, тотально расширяя ее и открывая перспективы получения прежде недоступного нового опыта. Поскольку информация представляет собой главный ресурс современности, с которым сталкивается человек, то под его воздействием происходит эволюция традиционных социальных практик.ЗаключениеВ данной работе было рассмотрение влияние цифровизации на современное общество.Информационные технологии можно трактовать как самодостаточное онтологическое условие существования современного человека. В зависимости от направления эволюции информационных технологий и Интернета, они будут выхватывать актуальные на тот или иной момент ценности объективного мира и воздействовать на них. Эти особенности, наблюдаемые уже в нескольких поколениях последнего десятилетия, позволяют с уверенностью утверждать, что речь идет о формировании человека нового типа – более уверенного в том, что касается манипуляций материальными объектами и средствами поиска информации, но гораздо менее подготовленного к социальному взаимодействию, что обуславливает рост популярности таких форм досуга, которые не требуют коммуникации «лицом-к-лицу», то есть виртуальных. Можно утверждать, что значительная часть досуга современного человека протекает в виртуальной реальности.Важно отметить, что идея о виртуальной реальности как об обособленном мире, отличающемся по своей природе от привычной реальности, которая доступна восприятию, имеют продолжительную историю осмысления. Мечта людей, связанная с преодолением телесности и границ природного естественного мира, проявляет себя еще на этапе мифологического понимания бытия. Анализ мифа и его роли в архаической культуре демонстрирует, что идеи виртуальности неразрывно связаны с природой мифа как универсального инструмента конструирования реальности. Виртуальное общество представляет собой уникальный и, в настоящее время, во много автономный от реальности мир. Виртуализация в равной степени, как способствует интеграции общества, вовлекая ее членов в единое информационное пространство, так и способствует его разобщению, подвергая угрозе традиционные социальные связи.Список использованной литературыАмиржан К. Ж. Становление теории информационного общества/ К.Ж. Амиржан// Вестник Омского университета. – 2014. - № 3 (40). – С. 51-54.Андерсон П. Истоки постмодерна / П. Андерсен. – М.: Территория будущего, 2011. – 208 с.Батракова Л. Г. Организация жизнедеятельности людей в информационном обществе / Л.Г. Батракова // Ярославский педагогический вестник. – 2013. - № 3. – С. 85-87.Бодрунова С. С. Концепция публичной сфера и медиакратическая теория: поиск точек соприкосновения / С.С. Бодрунова // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2011. - №1. – С. 110-132Глобализация и постсоветское общество / под ред. А. Согомонова, С. Кухтерина – Москва : Стови, 2001. – 223 с. Дерявиченко А. А., Калинин Д. В. Политическая активность молодежи в цифровом обществе / А.А. Дерявиченко, Д.В. Калинан // Гражданин. Выборы. Власть. – 2020. - № 2 (16). – С. 155-176.Игнатьева Э. А., Софронова Н. В. Психологические особенности взаимодействия людей в информационном обществе: монография / Э.А. Игнатьева, Н.В. Софронова – Москва : Спутник +, 2014. – 158 с.Киселев А. А. Политическое участие в Интернете: Автореферат дис. … канд. полит. Наук / А.А. Киселев. – Краснодар, 2007. – 26 с.Ловинк Г. Критическая теория интернета / Г. Ловинк. – Москва : Ад Маргинем; Музей современного искусства «Гараж», 2019. – 304 с.Максимова М. В. Онтологический хаос в концепции Ф. Джеймисона / М.В. Максимова // Теория и практика общественного развития. – 2014. – № 3. – С. 24-27.Малькевич А. А. От электронного голосования к протестной мобилизации: как Интернет трансформирует политическое участие / А.А. Малькевич // Управленческое консультирование. – 2019. - № 11. – С. 39-46.Мартин У. Информационное общество: реферат / У. Мартин // Теория и практика общественно-научной информации. – 1990. – № 3. – С. 115-123.Матюшенко Д. В., Миронова С. В. Электоральная грамотность молодежи как фактор политической активности: региональный аспект / Д.В. Матюшенко, С.В. Миронова // Гражданин. Выборы. Власть. – 2019.- № 3 (13). – С. 114–127.ПанаринА. Православная цивилизация в глобальном мире / А. Панарин – Москва : Изд-во Эксмо, 2003. – 543 с.Селезнев Р. С., Скрипак Е. И. Социальные сети как феномен информационного общества и специфика социальных связей в их среде / Р.С. Селезнев, Е.И. Скрипак // Вестник Кемеровского государственного университета. – 2013. - № 2 (54). – С. 125-132.Тулисова В. А. Трансформация средств массовой коммуникации: от традиционных средств массовой информации к New Media / В.А. Тулисова // Вопросы теории и практики журналистики. – 2017. - № 2. – С. 228-244.