Симбиоз "мать-дитя" и система "отец-мать-ребенок".

В той мере, в какой дети способны различать эти изменения в поведении в зависимости от контекста, они могут получать соответствующую информацию о гендерных ролях в семье.
Было высказано предположение, что существует значительная вариабельность в склонности родителей по-разному относиться к мальчикам и девочкам в разных контекстах взаимодействия предположили, что триадные взаимодействия - это одна из ситуаций, которая может усилить ориентацию на родительские роли, поскольку присутствие обоих родителей усиливает взаимодополняющие родительские роли. Таким образом, степень, в которой родители по-разному относятся к девочкам и мальчикам, может увеличиваться от диад к триадам.
В соответствии с этим аргументом, матери проявляли больше положительного и отрицательного аффекта по отношению к мальчикам, чем к девочкам во время сеанса триадной игры, тогда как не было никакой разницы в отрицательном или положительном аффекте матерей по отношению к мальчикам и девочкам при диадическом взаимодействии мать–ребенок. Хотя это важно чтобы не переоценивать эти результаты, учитывая, что не наблюдалось различий в вовлеченности матерей или чувствительности к мальчикам и девочкам в триадной игре, возможно, что матери, на выражение эмоций особенно влияет присутствие отца. То есть отцы проявляли больше положительных и отрицательных эмоций, чем матери, во время игры в триады, и они проявляли больше положительных эмоций с
мальчиками, чем с девочками. Таким образом, разница в эмоциональном выражении матерей во время диадической и триадической игровой сессии может отражать стремление матерей соответствовать эмоции отца или дать зеркальный ответ на эмоции отца. Полученные результаты нуждаются в повторении, прежде чем придавать им значительный вес, но они согласуются с теоретическими и эмпирическими аргументами в пользу контекстуально-интерактивной модели социализации гендерно-типизированного поведения, которая рассматривает распространенность гендерных различий в поведении родителей и детей как сложном взаимодействии контекста и пола партнера.
Другой вопрос, рассмотренный в настоящем исследовании, заключался в том, существуют ли различия между материнским и отеческим поведением со своим ребенком во время сеанса триадной игры. Ожидалось, что отцы будут меньше взаимодействовать с детьми, чем матери, во время сеанса триадной игры, учитывая, что традиционные гендерные роли относят родительские обязанности к женской компетенции. Эта гипотеза была подтверждена тем, что матери были оценены как более вовлеченные в общение с детьми, чем отцы, во время сеанса триадной игры. Однако, напротив, отцы проявляли больше положительных и больше отрицательных эмоций по отношению к детям, чем матери, во время сеанса триадной игры. Этот вывод является это согласуется с данными о том, что у отцов может быть более интенсивный стиль игры с детьми, чем у матерей. С точки зрения теории семейных систем, проявление этих различных и дополняющих друг друга форм поведения матерей и отцов во время триадного взаимодействия может быть исключительно важным для формирования гендерных схем у детей. Когнитивные теории развития гендерных ролей предлагают объяснения механизмов, которые могут объяснять, как дети усваивают гендерно-типизированное поведение в контекстах тройственного взаимодействия. Например, объяснения гендерно-типизированного поведения, основанные на социальном обучении, предполагают, что триадное взаимодействие может быть особенно заметным и способствовать усвоению детьми социального поведения в отношениях и ролей их однополых родителей. Аналогичным образом, когнитивные теории гендерного развития предполагают, что дети наблюдают и сравнивают роли и действия своих матерей и отцов во время триадного взаимодействия и используют этот опыт для построения своих собственных схем гендерных ролей. Будущим исследователям следует изучить когнитивные механизмы, которые могли бы объяснить, как поведение матерей и отцов в триадной игре может быть связано с гендерно-типизированным поведением детей.
Примечательной особенностью настоящего исследования является включение информации о том, как матери и отцы относились друг к другу как к сородичам во время сеанса триадной игры. Во время диадического взаимодействия родитель–ребенок, родители могут сосредоточиться на своих отношениях со своими детьми, не обращая внимания также на свои отношения с супругами. Напротив, поскольку триадические взаимодействия, поскольку речь идет о нескольких семейных системах, супружеские партнеры должны одновременно управлять своими отношениями как супружеской пары и своими отношениями со своими детьми, тем самым знакомя детей с динамикой супружеских отношений. Такая информация актуальна, поскольку она может познакомить детей с моделью принятия гендерных ролей, которая формирует их гендерные схемы. В настоящем исследовании было обнаружено, что отцы проявляют более поддерживающее родительское поведение, чем матери, в то время как матери были более навязчивыми, чем отцы. Эта картина аналогична той, что наблюдалась в предыдущих исследованиях.
Эта модель гендерно-типизированного родительского поведения в триадном взаимодействии согласуется с предположением о том, что родители могут способствовать формированию у детей гендерной схемы, касающейся семейных гендерных ролей. То есть, в той мере, в какой дети используют различную частоту поведения отцов и матерей в качестве примеров того, что представляет собой “соответствующее” гендерному типу поведение, родители могут учить детей тому, что воспитание детей является основной сферой деятельности матерей и что роль отцов заключается в поддержке матери. Однако, важно отметить, что другие исследователи обнаружили, что матери больше поддерживают отцов во время игры в триады. Расхождения между исследованиями могут быть объяснены индивидуальными различиями в приверженности родителей традиционным гендерным ролям. Хотя некоторые родители могут придерживаться гендерно типизированных родительских ролей, другие могут быть менее гендерно типизированы в своих взглядах на воспитание детей.
Таким образом, казалось бы правдоподобным, что гендерно-типизированное разделение родительского поведения было бы более выраженным в семьях с большим количеством гендерно-типизированных родительских ролей и меньшим ярко выражен в семьях с менее гендерно типизированными родительскими ролями. Будущим исследователям следует рассмотреть гендерные роли родителей в связи с родительским поведением в триадных контекстах, а также изучить, как гендерно типизированное родительское поведение может быть связано с гендерными схемами детей, касающимися родительских ролей.
Список использованной литературы и источников
1. Бион, Уилфред Р., Внимание и интерпретация. Лондон: Тависток, 2007, 356 с.
2. Фрейд, Зигмунд. Формулировки о двух принципах психического функционирования, 2012, 213-226 с.
3. Фрейд, Зигмунд. Инстинкты и их превратности, 2014, 109-140 с.
4. Фрейд, Зигмунд. Цивилизация и ее недовольство, 2021, 57-145 с.
5. Малер, Маргарет С.; Пайн, Фред; и Бергман, Анни. Психологическое рождение человеческого младенца. Нью-Йорк, Основные книги, 2015 г., 896 с.
6. Шпиц, Ренэ А. и Коблингер, У. Г. Первый год жизни. Психоаналитическое исследование нормального и отклоняющегося развития объектных отношений. Нью-Йорк: Издательство международных университетов, 2015, с. 693.
7. Винникотт, Дональд У. От педиатрии к психоанализу. Лондон: Тависток, 2018 г., 316 с.
8. Allen, S. M., & Hawkins, A. J. (1999). Maternal gatekeeping: Mothers’ beliefs and behaviors that inhibit greater father involvement in family work. Journal of Marriage and the Family, 61, 199–212.
9. Beall, A. E. (1993). A social constructionist view of gender. In A. E. Beall & R. J. Sternberg (Eds.), The psychology of gender (pp. 127–147). New York: Guilford.
10. Clarke-Stewart, K. A. (1978). And daddy makes three: The father’s impact on mother and child. Child Development, 49, 466–468.
11. Deaux, K., & Major, B. (1987). Putting gender into context: An interactive model of gender-related behavior. Psychological Review, 94, 369–389.
12. Fagot, B. I. (1974). Sex differences in toddlers' behavior and parental reaction. Developmental Psychology, 10, 554–558.
13. Gjerde, P. F. (1986). The interpersonal structure of family interaction settings: Parent–adolescent relations in dyads and triads. Developmental Psychology, 22, 297–304
14. Johnson, V. K. (2001). Marital interaction, family organization, and differences in parenting behavior: Explaining variations across family interaction contexts. Family Process, 40, 333–343.
15.Kerig, P. K., Cowan, P. A., & Cowan, C. P. (1993). Marital quality and gender differences in parent–child interaction. Developmental Psychology, 29, 931–939.