Множественность преступлений

Вместе с тем, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. № 1 гласит: «Если в ходе осуществления террористического акта используются незаконно хранящиеся или приобретенные радиоактивные вещества и ядерные материалы, а также незаконно изготовленные, хранящиеся либо приобретенные огнестрельное оружие, боеприпасы, взрывные устройства или взрывчатые вещества, то действия виновного необходимо квалифицировать по совокупности преступлений, предусматриваемых ст. 205 УК РФ и ст.ст. 220, 222 или 223 УК РФ».
Если приготовление к преступным посягательствам средней или небольшой тяжести включают состав другого оконченного и самостоятельного преступного посягательства любой степени тяжести, содеянное нельзя оценивать в соответствии с правилами совокупности и необходимо квалифицировать исключительно по закону, который устанавливает ответственность за оконченное преступление, осуществленное преступником. Если приготовительные действия к особо тяжкому или тяжкому преступлению включает состав другого преступного посягательства средней либо небольшой тяжести, совокупность преступных посягательств также отсутствует, содеянное необходимо квалифицировать лишь в качестве приготовления к преступлению. Если приготовительные действия к особо тяжкому или тяжкому преступлению включает состав другого особо тяжкого или тяжкого преступления, содеянное становится совокупностью неоконченного и данного другого оконченного преступного посягательства.
В ходе совершения умышленного преступного посягательства лицо изменяет изначальный замысел и совершает другое преступное посягательство. Данная ситуация является широко распространенной в судебной практике и, в основном, характеризуется в научной среде с употреблением понятия «перерастание» менее тяжкого преступного посягательства в более тяжкое. Общий подход к ее решению представляется в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29.
Здесь указано, что «если в процессе совершения кражи действия преступника обнаружены собственником либо другим владельцем имущества или иными лицами, однако преступник, понимая это, продолжает совершение незаконного изъятия имущества либо его удержания, содеянное необходимо квалифицировать в качестве грабежа, а при применении насилия, опасного для здоровья или жизни, либо угрозы применения подобного насилия – в качестве разбоя». Данное правило соблюдается Верховным Судом и в случае квалификации других преступных посягательств, к примеру, убийства.
Осуществление основного преступного посягательства приводит к наступлению последствий, рассматриваемых в уголовном законодательстве как самостоятельное преступное посягательство. Типичным примером здесь может являться умышленное нанесение тяжкого вреда здоровью, которое по неосторожности повлекло за собой смерть потерпевшего, образующее состав единого составного преступного посягательства. Но, как и в предыдущем случае, более опасное преступление-последствие не может являться частью целого преступного посягательства. Данное правило обретает особую значимость в ситуации, когда последствия описаны законодателем с применением оценочных категорий, и когда относительно последствий не определена форма вины. К примеру, ч. 2 ст. 250 УК РФ устанавливает повышенную ответственность за загрязнение вод, которое повлекло за собой причинение вреда здоровью людей. Форма вины относительно квалифицированного последствия законом не определяется, объемы возможного вреда здоровью не конкретизируются, а предельно допустимая санкция составляет два года лишения свободы.
Системное толкование уголовно-правовых норм дает возможность говорить о том, что не образуют совокупности преступных посягательств лишь те случаи, когда загрязнение вод приводит к умышленному причинению легкого вреда или неосторожному причинению тяжкого вреда здоровью; в других ситуациях действия виновного необходимо квалифицировать по правилам совокупности.
Продолжая незаконные действия по окончании одного преступного посягательства, лицо совершает иное преступное деяние в отношении того же потерпевшего (предмета).
В судебной практике подобные случаи распространены достаточно широко. По некоторым из них существует четко выраженная позиция высшей судебной инстанции. В частности, например, глумление над трупом, в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 27 декабря 1999 г., само по себе нельзя рассматривать как обстоятельство, свидетельствующее об убийстве с особой жестокостью. Если нет другой информации о проявлении преступником особой жестокости перед лишением жертвы жизни или в ходе убийства, глумление над трупом после убийства подлежит квалификации по соответствующей части ст. 105 и по ст. 244 УК РФ, которая предусматривает ответственность за надругательство над трупом. В практике утвердились и идеи о том, что распоряжение похищенными вещами, даже если оно включает признаки какого-то состава преступного деяния, не нуждается в самостоятельной оценке. В одном из решений Верховный Суд РФ указывает: «Действия преступника, связанные с повреждением или уничтожением автомашины, которую он похитил, являются способом распоряжения похищенным имуществом по собственному усмотрению и не нуждаются в дополнительно квалификации по ч. 2 ст. 149 УК РСФСР (ч. 2 ст. 167 УК РФ)».
Не требует Верховный суд и использования правил квалификации деяний по совокупности в случае оставления лица в опасности, когда опасное для его жизни состояние обусловлено умышленными деяниями преступника. Например, лицо, которое умышленно причинило потерпевшему тяжкий вред здоровью, не несет ответственность за то, что оставило его в опасности. Такая практика в науке оценивается неоднозначно. Рациональному разрешению вопроса, с нашей точки зрения, служит акцентированный анализ содержания объекта посягательств и четкое понимание состава преступного деяния в качестве «застывшего слепка» с меняющейся реальности.
Действия лица по причинению вреда объекту посягательств (если говорить об умышленных преступных деяниях) начинается с формирования умысла и завершается осуществлением всех субъективных намерений. Часть данной деятельности охвачена составом преступного посягательства, момент окончания которого определен временем нанесения или создания угрозы нанесения вреда объекту уголовно-правовой охраны, хотя и установлен на законодательном уровне сравнительно произвольно. Законодатель полагает выполнение данных действий достаточным основанием для наступления уголовной ответственности, а самой указанной ответственности в целом достаточной для охраны того либо другого объекта.
Дальнейшие действия, нацеленные на объект, которому уже нанесен вред, не нуждаются в дополнительной правовой оценке при условии, что:
а) осуществляемые действия не являются общественно опасными и не предусматриваются законодательством в качестве преступления (к примеру, употребление в пищу похищенных продуктов);
б) субъект осуществляет тождественные действия, которые влекут за собой причинение тождественных последствий (к примеру, если после причинения вреда здоровью средней тяжести дополнительно наносятся повреждения, также причиняющие вред здоровью средней тяжести, содеянное необходимо рассматривать в качестве одного многоэпизодного преступления);
в) осуществляемые субъектом действия являются менее опасными нежели те, которые уже реально совершены преступником (к примеру, оставление в опасности после нанесения тяжкого вреда здоровью либо уничтожение имущества после его хищения).
В других ситуациях так называемая дальнейшая деятельность нуждается в самостоятельной оценке. Так, если:
а) действиями виновного наносится вред другому объекту посягательств (как при надругательстве над трупом убитой жертвы);
б) относительно того же объекта осуществляются нетождественные действия (например, совершение насильственных действий сексуального характера с пострадавшей от изнасилования);
в) относительно того же объекта осуществляются преступные посягательства, оцениваемые законодателем в качестве более опасных, чем те, которые уже были совершены, при условии, что умысел на их осуществление не был изначальным и не дает возможности расценивать первоначальное преступное посягательство в качестве этапа его осуществления (к примеру, случаи легализации имущества, которое было добыто в процессе кражи).
Такими являются проблемы, с которыми может столкнуться современная судебная практика в сфере квалификации множественности преступлений, и которые, с нашей точки зрения, недостаточно освещаются в научной литературе. Изложенное в данной курсовой работе, конечно, не исчерпывает всех сложностей, однако может наглядно демонстрировать значимость и глубину дальнейшего анализа проблем, с неизбежностью включающего в собственную сферу актуальные вопросы учения об уголовном законе и о преступлении.
Множественность преступлений является институтом чрезвычайно важным как в науке уголовного права, так и в уголовном законодательстве. Однако он до сих пор не получил юридико-технического обособления в виде отдельной главы в разделе II "Преступление", хотя другие институты, например "Соучастие в преступлении", "Неоконченное преступление", образуют структурно-композиционный элемент уголовного законодательства – главу. Небольшое количество статей, образующих множественность преступлений (статьи 17, 18 УК РФ), не является препятствием для обособления этого института. Об этом свидетельствует и опыт зарубежных стран (глава 7 "Множественность преступлений" УК Республики Беларусь включает три статьи). Кроме того, по - нашему мнению, представляется целесообразным включить в уголовное законодательство понятие дефиницию множественности преступлений, тем более что, данное понятие давно уже разработано наукой уголовного права.
Таким образом, можно сделать следующий вывод — множественность преступлений — категория сложная, нуждающаяся в дальнейшей разработке не только учеными, но и правоприменителями. Данный институт необходимо дорабатывать и совершенствовать, ведь на современном этапе развития уголовного права многие вопросы множественности преступлений в теории и на практике решаются разноречиво, что не способствует единообразному применению уголовного закона, соответственно приводят к снижению эффективности норм права.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, множественность преступлений в традиционном правосознании определяется как обстоятельство, с негативной стороны характеризующее личность преступника. Данное обстоятельство свидетельствует о повышенной опасности лица и его склонности к преступным посягательствам. В связи с этим в наиболее древних российских правовых источниках не мог быть отражен факт формализованной оценки множественности, который основывается на количестве и «качестве» осуществляемых преступных посягательств, все они направлены, в основном, на характеристику личности виновного.
Действующий уголовный закон нашей страны относительно нормативного закрепления рассматриваемого в данной курсовой работе института нельзя считать достаточным, он требует внесения целого ряда правовых предписаний, которые бы посвящались регламентированию отношений, возникающих при осуществлении сразу нескольких преступных посягательств. Не говоря о достаточности и обоснованности выделяемых в настоящее время в законодательстве форм множественности, можно сказать о том, что УК РФ требуется дополнить нормами, которые бы определяли общее понятие множественности преступных посягательств, конкретизировали бы основания (случаи) отсутствия множественности и отграничения рассматриваемого института от единичного сложного преступного посягательства, а также устанавливали бы отдельные правила квалификации преступных посягательств в случае наличия множественности. Подобный укрупненный перечень разнопорядковых правовых предписаний будет оптимально обеспечивать стабильность и полноту структуры рассматриваемого института, а вместе с тем эффективность и качество правового регламентирования. Рассматриваемый в данной работе институт в качестве социально-криминологического феномена развивается согласно собственным законам, его важнейшие количественно-качественные признаки практически не подвергаются изменениям на законодательном уровне. Главной тенденцией в характеристике рассматриваемого института в настоящее время является объективный рост количественных показателей, искусственно сдерживаемый путем изменений в УК РФ, в соответствии с которыми определенная и даже достаточно внушительная часть сочетания множества преступных посягательств «выводится» за рамки множественности. Это приводит к иллюзии статистического внешнего благополучия, а в сущности говорит о падении профилактического потенциала уголовного законодательства.
Множественностью преступных посягательств требуется считать исключительно такие случаи осуществления ряда преступных посягательств, при которых появляется необходимость в определении порядка и размеров отбывания наказания, назначаемое за каждое из этих посягательств. В соответствии с этим, недопустимо считать множественностью преступных посягательств рецидив, не связанный одновременно с совокупностью приговоров. Рецидив, который отягощается совокупностью приговоров, непосредственно совокупность приговоров и совокупность преступлений, в том виде, как они в настоящее время определяются в законодательстве, порождают проблему определения окончательного наказания преступника. Наряду с этим, предусматриваемые в законодательстве различия в порядке, процедуре и итоге решений представляются необоснованными, все эти сочетания деяний можно объединить в единую конструкцию совокупности преступных посягательств.
Совершение ряда преступных посягательств всегда говорит о возрастании опасности преступника, оно влечет за собой и аккумуляцию опасности данного ряда преступных посягательств, однако оно не может говорить о росте общественной опасности каждого конкретного последующего преступного посягательства.

Николаева Ю. В. Учебно-методические материалы по учебной дисциплине «Уголовное право». М. : МИЭМП, 2019. С. 14.
Таганцев Н. С. Русское уголовное право в 2 ч. Часть 1 / Н. С. Таганцев. — Москва : Издательство Юрайт, 2019. С. 201.
Там же. С. 203.
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 06.04.2024) // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1996 г. - № 61.
Мальцев В.В. Курс российского уголовного права. Общая часть. М.: Юрлитинформ, 2018. С. 24.
Уголовное право. Общая часть: учебник / И.В. Дворянсков, Е.А. Антонян, С.А. Боровиков [и др.]; под ред. д-ра юрид. наук, проф. И.В. Дворянскова. Москва: ИНФРА-М, 2022. С. 95.
Сергеевский, Н.Д. О значении причинной связи в уголовном праве / Н.Д. Сергеевский. – Москва: Медиа, 2022. С. 47.
Уголовное право России. Части Общая и Особенная : учебник для бакалавров / Г. А. Есаков [и др.]; ответственный редактор А. И. Рарог. – Москва: Проспект, 2020. С. 183.
Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений // СПС Консультант Плюс.
Лаврентьева И.А. Квалификация при множественности преступлений / И.А. Лаврентьева // Эпомен. 2019. № 32. С. 107.
Карягина А.В. Уголовное право. Общая часть: учебное пособие / А.В. Карягина. Таганрог, 2022. С. 64.
Мамхягов З.З., Павлюк Н.С. Множественность преступлений как уголовно-правовая категория / З.З. Мамхягов, Н.С. Павлюк. – Текст: непосредственный //Аллея науки. 2019. Т.1. № 6 (33). С. 781.
Медведев С.С., Митяев Д.М. К вопросу о множественности преступлений в российском уголовном праве / С.С. Медведев, Д.М. Митяев // Эпомен. 2019. № 26. С. 156.
Черненко Т.Г. Множественность преступлений по российскому уголовному праву. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2017. С. 107.
Ларина Л.Ю. К вопросу о понятии совокупности преступлений и ее видах // Юридическая наука. 2021. №1. С. 36.
Зацепин А.М. Дополнительная квалификация преступления: общие и специальные вопросы. монография. - М.: Проспект, 2016. С. 82.
Агаев И.Б. Совокупность преступлений: понятие, виды и наказуемость: монография. - М.: Проспект, 2020. С. 110.
Еникеева Л.Ф. Дифференциация и индивидуализация наказания по совокупности преступлений: автореф. дис. канд. юрид. наук. - М., 2006. С. 8.
Летников Ю.С. Проблемы теории и практики дифференциации назначения наказания по совокупности преступлений: автореф. дис. канд. юрид. наук. - Красноярск, 2018. С. 9.
Гарбатович Д.А. Отграничение совокупности преступлений от единичных сложных преступлений // Уголовное право. 2017. № 1. С. 17.
Гальперин И.М. Об уголовной ответственности рецидивистов в свете некоторых криминологических показателей эффективности борьбы с рецидивной преступностью [Текст] / И.М. Гальперин// Эффективность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью/ [под ред.: Никифоров Б.С.]. – М.: Юридическая литература, 1968. С. 103.
Пляхина Л.В. Понятие, признаки и виды рецидива преступлений [Текст] / Л.В. Пляхина // Вестник науки и образования, 2019. № 24-1 (78). С. 63.
Дондокова, Д.З. Понятие, признаки и виды рецидива по современному российскому законодательству [Текст] / Д.З. Дондокова // STUDNET – 2021. № 1. С. 17.
Возжанникова И.Г. Рецидив преступлений в уголовном праве России: понятие, виды, значение [Текст]: автореферат дис.... кандидата юридических наук: 12.00.08/ Возжанникова Ирина Геннадьевна; [Место защиты: Нац. исслед. ун-т «Высш. шк. Экономики»]. – Москва, 2016. С. 11.
Филиппова О.В. Пенитенциарный рецидив и пенитенциарная преступность: понятие и криминологическая характеристика [Текст] / О.В. Филиппова, М.Н. Садовникова // Сибирский юридический вестник – 2017. № 2 (77). С. 77.
Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 2 квартал 2007 года // СПС Консультант Плюс.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12.03.2002 N 5 (ред. от 11.06.2019) "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" // СПС Консультант Плюс.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 N 1 (ред. от 03.11.2016) "О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности" // СПС Консультант Плюс.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 (ред. от 15.12.2022) "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" // СПС Консультант Плюс.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 N 1 (ред. от 03.03.2015) "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" // СПС Консультант Плюс.
Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2021 г. по уголовным делам // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2022. № 1.
Благов Е.В. Квалификация при совершении преступления. М., 2019. С. 99.












8