«Трагедия «Моцарт и Сальери» в школьной программе и на уроке»

Пушкин усложнил задачу идеологической борьбы, подружив Моцарта и Сальери, что отмечает Белинский, писавший о дружеском отношении Сальери к Моцарту. «За твое здоровье, друг», «друг Моцарт», «друг Сальери», - слышим мы в устах персонажей. «Только великие, блестящие поэты способны находить такие странные противоречия в тайниках человеческой природы и изображать их таким образом, чтобы они становились ясными для нас без объяснения причин.».В то же время Сальери талантлив и чувствителен - Моцарт не привез бы свои произведения к своему «двору», если бы не знал, что найдет в нем человека с неоспоримой способностью глубоко чувствовать, понимать и ценить искусство. Но трагедия Сальери заключается в природе его музыкального таланта, в разумности и аналитической, скажем, даже анатомической природе ума. Пушкин высоко ценил человеческую мысль: «Да здравствует разум! - воскликнул он. -Мысль! отличное слово! Что есть величие человека, как не мысль?»Однако Сальери ограничил свой кругозор, замкнувшись, отвергнув все, что было «чуждо музыке», отвергнув «праздные развлечения».Сальери заменяет высокие идеологические задачи искусства, его главные задачи служения народу, индивидуализмом и эгоцентризмом, служением красоте ради красоты. Он отгородился от мира и общества за ставнями своего гордого одиночества. На наших глазах Сальери прогоняет слепого скрипача, потому что тот оскорбляет его благородную эстетику. Сальери не понимал того великого акта, который совершался на его глазах: проникновения гениальной музыки Моцарта в народ. Хотя это замечательное явление в лице слепого скрипача все еще патетично и даже смешно («вы никогда в жизни не слышали ничего смешнее»), оно уже свершилось, оно уже в настоящем, в реальности, а не в далеких веках и потомках, на признание которых надеются только снобы и крайние индивидуалисты, отгородившиеся от людей, которые якобы еще не выросли, чтобы понимать их музыку. Две арии Моцарта в трагедии Пушкина уже проникают в людей, которым они близки и родственны, и этот музыкально-исторический процесс, естественно, радовал гениального творца и раздражал «гордого» Сальери.Далее рассмотрим особенности изучения образа Моцарта.«В лице Моцарта, - говорит Белинский, - Пушкин представил тип прямого гения, который проявляется без усилий, не рассчитывая на успех, нисколько не подозревая о своем величии.». С точки зрения Сальери, Моцарт-это «безумец», «праздный гуляка», который, создав музыкальное произведение, гениальности которого он сам не понимает, позволяет себе «остановиться в таверне и послушать слепого скрипача». Сальери искренне верит, что Моцарт-бог, «недостойный самого себя», и это «недостойное» в Моцарте больше всего возмущает эстетически высокомерного Сальери. Моцарт, с его точки зрения, нарушает основы искусства, которому он, Сальери, служит священником, «как цепной пес», ценой «горького воздержания, сдерживаемых страстей, тяжелых мыслей, ежедневных забот, бессонных ночей». Сальери убежден, что гений Моцарта не сможет поднять музыкальное искусство, и ему неизбежно придется пасть. И здесь пессимистический индивидуализм Сальери находит свое отражение в его неверии в развитие искусства. Сальери не видит никакой пользы в музыкальном гении Моцарта - он может только «возмутит»", возбудить «бескрылое желание» композиторов своего времени и пройти бесследно-поэтому он должен отравить Моцарта.Что касается пушкинского «черного человека», то такой персонаж существовал на самом деле, но тайна, которой он был окружен, объясняется очень недостойными мотивами: он был доверенным лицом графа ВальцегацуШтуппаха, австрийского меломана, который имел привычку заказывать сочинения у крупнейших композиторов Вены, а затем исполнять их в своем замке, выдавая их за свои собственные. Именно с этой целью был заказан Реквием, который предназначался для подобных выступлений в связи со смертью жены графа, память которой он хотел почтить своей "собственной" заупокойной мессой. У Пушкина «черный человек» превращается в сильный поэтический образ надвигающейся смерти - так Пушкин расширяет отношения реальных персонажей и противопоставляет их друг другу.Итак, в рамках данного исследования были проанализированы наиболее значимые образы, представленные А.С. Пушкиным в пьесе «Моцарт и Сальери». Образ Сальери оказывается гораздо сложнее, чем образ завистливого персонажа к его более успешному коллеги. В представлении великого русского поэта А. Сальери испытывает искреннее восхищение творчеством Моцарта, и решение отравить его рождается из неверно истолкованных целей искусства.Он видит запланированное преступление как необходимость, как долг. Решаясь на убийство, Сальери словно приносит себя в жертву своим убеждениям, пытаясь всеми этими аргументами оправдать его «высокими» мотивами.Образ Моцарта связан с пониманием А.С. Пушкиным гениальности как таковой. Которая не нуждается в дополнительных представлениях, а проявляется сама по себе, и это особенно волнует эстетически высокомерного Сальери, для которого Моцарт – «Бог, не достойный самого себя».Особое значение в пьесе имеет образ «чёрного человека», создающий тайну и некую неопределённую опасность. В данном образе Пушкин не только создаёт основную интригу пьесы, но и насыщает содержание глубоким философским смыслом.2.2. Изучение мотивов трагедии А.С. Пушкина «Моцарт и Сальери»Как великий художник, он не ставит их на первый план, не использует повсеместно специальную терминологию. Из двух-трех случайных замечаний мы узнаем, что Пушкин знал идеологическую суть борьбы между сторонниками Пиччини и Глюка, развернувшейся во Фракции во второй половине XVIII века. Пушкин делает Сальери убежденным последователем музыкальных принципов Глюка:... когда великий ГлюкЯвился и открыл нам новы тайны(Глубокие, пленительные тайны) По биографии Антонио Сальери можно понять, что он считал себя одним из последователей Глюка.В словах:«... когда ПиччиниПленить умел слух диких парижан»отражён подлинный исторический факт: в 1778 году в Париже опера Пиччини «Роланд» прошла с величайшим успехом, и, по фразе, произнесённой Сальери, можно определить его принадлежность.В словах:«... когда услышал в первый разЯ Ифигении начальны звуки...»Можно также отметить изображение реального исторического события: постановки оперы Глюка «Ифигения в Авлиде» в 1774 году в Париже, что было связано с не меньшим востогом, чем премьера "Роланда" Пиччини. Так же исторически точны слова Моцарта о дружбе Сальери и Бомарше:«Да! Бомарше ведь был тебе приятель;Ты для него Тарара сочинил...»Бомарше и Сальери вместе создали «Тарара», как очень подробно описывает Бомарше в предисловии к тексту оперы «Тарар» в первом томе Собрания сочинений. Оба они поставили перед собой цель создать музыкально-драматическое произведение, основанное на прогрессивных эстетических взглядах эпохи.В деталях биографии Моцарта - в упоминаниях о его жене и сыне, в болезненном состоянии последнего периода жизни Моцарта, подверженного приступам меланхолии, о скорости и легкости его работы (Моцарт в трагедии Пушкина сочиняет «Реквием» за три недели), о привычке писать по ночам во время бессонницы - во всем этом мы видим близкое и точное отражение исторического образа Моцарта.Пушкин противопоставляет этот образ образу мелкого эгоиста Сальери, который, даже совершив убийство, полон мыслей только о себе:... но ужель он прав,И я не гений? Гений и злодействоДве вещи несовместные. По некоторым моментам драмы можно судить о глубокой осведомлённости Пушкина в области музыкального искусства. Так, фразами Сальери Пушкин очень верно излагает основные трудности «первого шага» в музыке:«... РемеслоПоставил я подножием искусству;Я сделался ремесленник: перстамПридал послушную, сухую беглость,И верность уху. Звуки умертвив,Музыку я разъял, как труп. ПоверилЯ алгеброй гармонию...»Беглость пальцев Сальери, «послушных» и «сухих», очень тонко характеризует творческое специфическое лицо музыканта Сальери. Технические навыки доминируют в содержании. Проникновенное, подлинно музыкальное понимание задач пушкинской музыки во многом перекликается с нашей современностью, когда мы видим ряд маленьких Сальери, пытающихся скрыть убожество внутреннего содержания за формальной завершенностью.Этот суд, этот приговор Пушкина над порочным формальным творческим методом красноречиво говорит о блестящем проникновении в суть музыкального творчества. Надо поражаться той глубокой предусмотрительности, с которой Пушкин поднял в своей трагедии этот важнейший вопрос о методах музыкального творчества, волновавший и волнующий до сих пор самые широкие общественные круги.Обладая исключительно правильным пониманием идейной направленности музыки, Пушкин сумел распознать среди бесчисленных композиторов своей эпохи два типа мастеров и блестяще воплотил их в живых образах Моцарта и Сальери, восхваляя одного из них и разоблачая другого.Также очень тонкое понимание Пушкиным языка музыки отмечается и в фразе Моцарта, который готовился сыграть своё произведение:«Представь себе... кого бы?Ну, хоть меня - немного помоложе;Влюбленного - не слишком, а слегка -С красоткой, или с другом - хоть с тобой -Я весел... Вдруг: виденье гробовое,Незапный мрак иль что-нибудь такое...Ну, слушай же».В приведенном монологе Моцарта интересна еще одна черта, рисующая чуткое понимание Пушкиным музыки: двухчастное деление музыкальной пьесы, построенное на противопоставлении контрастирующих музыкальных тем, т. е. на приеме, наиболее характерном для построения музыкального произведения.Пушкин понял и воспринял в творчестве Моцарта нечто такое, что долгое время ускользало от многих внимательных слушателей и даже исследователей, особенно западных, которые воспринимают Моцарта как воплощение безмятежной непосредственности, забывая, что именно он выразил и глубокую трагедию, и самый искренний лиризм, и вдохновенную драму.В высшей кульминации трагедии, после того как Моцарт уже принял яд, когда публика (или читатель, или слушатель) напряженно ждет признаков надвигающейся смерти, Пушкин наполняет сцену звуками похоронной мессы:Послушай, Сальери,Мой реквием... это удивительный драматический прием, который мог бы использовать только человек, любящий музыку, верящий в нее; который убежден, что она скажет слушателю больше, чем самое проникновенное слово здесь. И не зря в постановке Станиславского эта сцена звучала сильнее и убедительнее всех остальных, и «весь театр молча упивался гармонией Моцарта».Выводы по ГЛАВЕ 2В пьесе А.С. Пушкина «Моцарт и Сальери» исторические мотивы тесно переплетаются с мотивами музыкального искусства. Имея чёткие представления об идеологической сущности борьбы между сторонниками Пиччини и Глюка, развернувшейся во Фракции во второй половине XVIII века, Пушкин показывает Сальери убежденным последователем музыкальных принципов Глюка. В пьесе отражены некоторые реальные исторические факты, связанные с историей музыкального искусства Западной Европы. Также отмечается его детальное знание биографии В.А. Моцарта. Также анализ показал глубокое проникновение А.С. Пушкина в музыкальное искусство. Поэт имел представление и о технических аспектах игры на фортепиано, и об особенностях построения композиции в музыкальных произведениях (двухчастное деление музыкальной пьесы, построенное на противопоставлении контрастирующих музыкальных тем). Особый интерес представляет тот факт, что А.С. Пушкину удалось в своём произведении выразить ту невероятную лёгкость и искренность, которая свойственна гению Моцарта.ЗАКЛЮЧЕНИЕМотив взаимосвязи таланта и гениальности, заложенная в трагедии А.С. Пушкина «Моцарт и Сальери», обычно обобщается, понимая ее как пушкинский взгляд на творчество во всех видах искусства - поэзии, литературе, живописи, скульптуре. Но Пушкин выбрал для драмы именно поле музыкального творчества - в трагедии все делается ради музыки, все вращается вокруг нее, музыка как реальное явление присутствует в драме от начала до конца; трагедия вся проникнута музыкой и названа в честь двух реальных композиторов; и, наконец, Пушкин показал себя в своем творчестве таким чутким и образованным музыкантом, с таким глубоко философским взглядом на проблемы музыки, что музыканты могут считать себя вправе рассматривать трагедию как постановку музыкальной проблемы.В трагедии Пушкина есть чрезвычайно значительные и глубокие мысли, которые относятся только к творческим приемам музыкального искусства. И Пушкин оказался здесь истинным ценителем музыки. Несомненно, им руководил большой, пытливый интерес и любовь к этой области искусства, столь близкой и понятной ему.Глядя на трагедию глазами музыканта, можно отметить его обширную осведомленность в сугубо музыкальных вопросах.Основные образы, представленные в произведении «Моцарт и Сальери», являются сложными. Так, Сальери предстаёт не просто человеком, которого обуяла зависть. Он по-своему трактует гениальность Моцарта, которой, по его мнению, он не достоин как человек. Однако эта гениальность, безусловно, признаётся Сальери. В образе Моцарта Пушкин запечатлел собственно гениальность, которую он представлял очень лёгкой и искренней. Однако именно эта искренность была чужда Сальери, который выдвинул некие критерии для того, чтобы считаться «достойным» гениальности.Образ «чёрного человека» занимает важное место в произведении. Именно он создаёт некоторую мистификацию событий, в то же время придавая пьесе глубокий философский смысл.Значительный интерес также представляют мотивы, которые раскрываются в трагедии «Моцарт и Сальери». Здесь стоит сказать о взаимосвязи исторических мотивов и мотивов музыкального искусства. В сюжете пьесы Пушкин неоднократно упоминает о реальных событиях, которые имели место в истории музыки Западной Европы. Помимо этого, он показывает незаурядные знания в области музыкального творчества, о чём свидетельствуют упоминания о правильной технике исполнения музыкальных произведений, об особенностях создания музыкальных композиций.Таким образом, в рамках данного исследования была проанализирована тема музыкального искусства в пьесе А.С. Пушкина «Моцарт и Сальери», поэтому цель работы полностью достигнута.СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ