История искусства Византии

Формы общения, распространенные среди византийских ученых уходили своими корнями в классическую древность. Такой формой были ученые кружки, которые собирали образованную аудиторию для научных дискуссий. К участию в таком кружке часто привлекались музыканты и певцы, сопровождавшие выступления ораторов музыкой и пением. Подражание античным образцам находило себя и в научных диспутах, системе взаимоотношений между ученым и его учениками, сродни тем, что существовали в Древней Греции. Античность присутствовала и в системе образно-эстетических и этических представлений. В научной деятельности византийский ученый равнялся на древних авторов, в которых видел воплощение высшей философской мудрости и литературного мастерства.И в XV в. Византия, несмотря на политическую ослабленность, все также являлась важным научным и культурным центром. Среди жителей империи было достаточно большое количество высокообразованных людей, изучающих и развивающих античные традиции.Среди представителей византийского гуманизма следует назвать имя Феодора Метохита. Он был автором многочисленных трудов на разнообразные темы: политики, этики, астрономии, истории и представлял собой тип ученого-энциклопедиста.В учении Метохита большое значение имела тема судьбы, олицетворенной в образе древнегреческой богини Тихи. Судьба определяет представление о всеобщей изменчивости жизни отдельных людей и целых народов. Предвидя неизбежный закат империи, Метохит говорил о ней как об одном из звеньев в цепи мировой истории.Несмотря на весьма значительные различия в учениях византийских гуманистов, их объединяли представление об античности, как о недостижимом идеале мудрости, к которому, тем не менее, следует стремиться приблизиться. Особенно глубоко византийские ученые восприняли античное представление о духовной самодостаточности человека. Эти идеи нашли воплощение в учении Георгия Гемиста, принявшего впоследствии имя Плифон. Философские взгляды Плифона отличались рационализмом и независимостью мышления от церковных христианских догматов. В тот период, когда в западноевропейском богословии и философии господствовали и развивались взгляды Аристотеля, Плифон выступил как сторонник Платона. Плифон первым прибегнул к научному подходу при изучении античной философии, предприняв попытку очистить теории Платона и Аристотеля от позднейших искажений, появлявшихся вследствие адаптации их к христианской религии. Плифон считал,что роль человека в мире уникальна, поскольку он является промежуточным звеном между смертной и бессмертной частями мироздания.Отказ Плифона от обязательной для средневекового человека христианской идеологии способствовал развитию критического мышления, а его платонизм стал серьезным потрясением основ средневековой схоластики.ЗаключениеВ данной работе была рассмотрена византийская культура, как феномен культуры Средневековья.В первом параграфе были проанализированы условия формирования византийской культуры, отмечено глубокое влияние христианского мировоззрения на искусство и культуру Византии. Был выделен политический фактор, как один из факторов формирования византийской культуры. Другим фактором стало постоянное влияние, оказываемое на византийскую культуру, во-первых, античным наследием, во-вторых, влияние культур восточных народов. Третьим немаловажным фактором стала доминирующая роль христианства, которая при полной поддержке государства, во многом определила характер византийской культуры – подверженность религиозным канонам, интерпретация изобразительного искусства как орудия поддержки и утверждения христианских воззрений.Во втором параграфе была рассмотрена противоречивая и трагическая эпоха иконоборчества, завершившаяся «торжеством Православия», что привело к формированию классического канона иконописного искусства Византии, которым определялись принципы изображения и размещения иконописных образов в храме. Было выделено три этапа иконоборческих споров и приведены аргументы иконопочитателей и иконоборцев. Также было выявлено, что ключевой аргумент, определивший исход иконоборческого спора в пользу иконопочитателей, принадлежал св. Иоанну Дамаскину, который выдвинул тезис о Боговоплощении, как основании для запечатления образа Христа. Данный тезис впоследствии был углублен и дополнен Феодором Студитом, который утверждал, что икона подражает подобию прототипа, поэтому в иконе почитается именно подобие прототипа. Исход этого спора оказал серьезное влияние на становление византийского стиля. С этого момента отмечается интерес византийских мастеров к таким иконописным сюжетам, которые имели отношение к земной жизни Христа и являлись подтверждением его наполовину человеческой природы. Складывается система дифференциации и размещения иконописных образов в пространстве храма. Выделяются группы святителей, апостолов, мучеников, святых. Таким образом, можно говорить о формировании канона византийского сакрального искусства.В третьем параграфе были изучены черты и проявления комниновского Возрождения и палеологовского Возрождения. Были определены две тенденции в искусстве комниновского стиля. Первая выражала официальные догматы христианства и характеризовалась строгим следованием канону. Вторая получила название комниновского маньеризма и нашла воплощение в иконописных образах намеренно вытянутых фигур с подчеркнутым, порывистым движением. При правлении династии Палеологов в Византии наблюдается всплеск интереса к античному наследию, которое воспринималось как эталон философской мудрости. Следование античным образцам воплотилось, как в научном и литературном творчестве, так и в образе жизни византийских интеллектуалов – от античных мыслителей они переняли практику научных диспутов и систему взаимоотношений «учитель-ученик». Наибольшим авторитетом среди византийских ученых пользовалось учение Аристотеля, однако, начиная с Плифона, который развивал идеи Платона, получили распространение и платоновские взгляды. Безусловной заслугой Плифона является попытка освободить античное наследие от позднейших христианских наслоений, что способствовало зарождению рационалистического и критического мышления. Трудно переоценить цивилизаторскую роль Византии в культурном развитии Средневековой Руси, которая восприняла от неё христианство и основы христианского мировоззрения. Вместе с тем, по-прежнему остается открытым вопрос, почему восприятие Русью феноменов византийской культуры было несколько избирательным и не коснулось, например, византийской системы судопроизводства или византийского преклонения перед античностью. Эти и другие вопросы продолжают оставаться предметом научного интереса ученых всего мира.Список использованной литературыБолгов, К. Н. К вопросу о латинской культуре ранней Византии / К.Н. Болгов // Научные ведомости Белгородского государственного университета. – 2011. - № 1 (96). – С. 33-38.Болгов, Н. Н. Античные основы ранневизантийского искусства в трудах Н. П. Кондакова / Н.Н. Болгов // Научные ведомости Белгородского государственного университета. – 2007. - № 1. – С. 5-11.Захарова, А. В. Изображения святых в монументальной декорации раннехристианских и византийских храмов до XI в. / А.В. Захарова // Исторические исследования. – 2015. - № 2. – С. 31-63.Культурология: учебное пособие для вузов / под ред. А.И. Кравченко. – М. : Академический Проект, Трикста, 2003. – 496 с.Лазарев, В. Н. История византийской живописи / В.Н. Лазарев – М. : Искусство, 1986. – 946 с.Манохина, О. А. Особенности развития духовного образования в ранней Византии (IV-VI вв.) / О.А. Манохина // Научные ведомости Белгородского государственного университета. – 2013. - № 1 (144). – С. 19-27.Печатнов, В. В. Богословие византийского иконоборческого кризиса: периодизация и богословские споры при императоре Льве III / В.В. Печатнов // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. – 2015. - № 11. – С. 32-44.Печатнов, В. В. Богословие византийского иконоборческого кризиса: христологический и схоластический этапы богословских споров / В.В. Печатнов // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. – 2016. - № 1. – С. 36-48.Ревко-Линардато, П. С. Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения / П.С. Ревко-Линардато // Ценности и смыслы. – 2015. – № 1 (35). – С. 5-19.