Куртуазная культура в освещении современной отечественной медиевистике

В культуре рыцарских турниров женщина-дама управляла, устанавливала правила и законы, ей поклонялись и восхваляли как объект высшего желания мужчины-рыцаря. В семейной же сфере женщина-жена была существом более безликим и малозначащим, потерявшим свою важную символическую роль и способность преобразовывать общество и культуру.Связь между рыцарским поклонением прекрасной даме и мазохистским синдромом, рассматриваемая в статье на нескольких нетрадиционных примерах, частично объясняется чувством вины в мужской психике, сформировавшимся как архетипический мотив около ста - ста пятидесяти лет после начала крестовых походов. Этот комплекс нашел отражение в постоянных темах рыцарского эпоса: поездки шевалье в дальние страны, участие в крестовых походах и турнирах, бои с великанами и чудовищами, самопожертвование ради возлюбленной (как в случае с рыцарем Тоггенбургом, цитированном Н.Г. Чернышевским в романе «Что делать?»). Мазохистский синдром рыцарской культуры представляет собой крайнюю, завершающую стадию поклонения прекрасной даме, где для мужчины страдания становятся высшей ценностью, включая рабство, психологическую зависимость и безвольное следование за недосягаемым кумиром. Естественно, что брак и семья в этих условиях становятся проблематичными или даже обреченными на неудачу. В романе «Венера в мехах» Захера-Мазоха герой Северин фон Кузимский заключил с Вандой Дунаевой контракт, который давал ей исключительное право владения мужчиной. Реальным прототипом этого послужили отношения писателя с баронессой Фанни Пистор, в ходе которых был заключен аналогичный контракт. Интересно, что ни в романе, ни в жизни писателя семья не фигурировала; мазохистские отношения не укладывались в рамки брака (все его «обычные» браки быстро заканчивались разводами, а мазохистские продолжались более шести месяцев).Тем не менее, если в позднем Средневековье психологические и культурные элементы куртуазной любви уже противостояли семейности, то почему лишь в конце XX века появился кризис семейных отношений? Почему в Европе наблюдался беспрецедентный спад интереса к семье, с заменой её постсемейными формами интимности и сожительства? Современный кризис института семьи в Европе имеет связь с психологическими и культурными предпосылками, заложенными в рыцарской традиции поклонения даме. Однако для осознания этих процессов требовались время и историческая обусловленность. Этот кризис был усугублен такими социальными процессами, как дегуманизация западного общества, его секуляризация, индивидуализация, глобализация, сексуальная революция 1970-х годов и развитие массового потребления. Но истоки отрицания семейных ценностей можно увидеть уже в средневековой куртуазной культуре рыцарей.Современная европейская культура отражает как психологический синдром, описанный Леопольдом Захером-Мазохом, так и возвращение индивидуалистической агональности, характерной для куртуазной традиции, описанной Дени де Ружмоном. Брак уступает место различным несемейным формам интимности. Хотя в разных европейских странах есть свои отличия, общие тенденции сейчас наблюдаются повсеместно. Как отмечает Шарлотта Касл, уже с 1990-х годов традиционные семьи в Европе составляют меньшинство. В некоторых странах около двух третей детей рождаются вне брака, и процент одиноких людей продолжает расти.В Западной Европе доля граждан в возрасте от 18 до 40 лет, проживающих вне официального брака даже при наличии общих детей, достигает около 80%. Тенденция ясна: европейская семейная структура радикально изменяется и уступает место свободным формам интимных отношений. Появление новых форм интимных отношений и структура современного общества отчасти можно объяснить развитием технологий и экономическими изменениями. Экономическая независимость женщин, более широкие карьерные возможности и доступ к образованию способствовали разрушению традиционных семейных структур. Современные женщины обладают большей свободой выбирать свой путь, что прежде не было возможным. В результате брачный союз, построенный на экономической зависимости, уходит в прошлое. На смену ему приходят отношения, основанные на свободном выборе и личных предпочтениях.Кроме того, секуляризация и изменение религиозных убеждений привели к уменьшению влияния религии на семейные ценности и институт брака. В традиционном обществе брак часто воспринимался как священный союз, подкрепляемый религиозными и социальными нормами. В современном секуляризированном обществе такие нормы утратили свою значимость, открывая двери для различных форм сожительства и партнёрства. Интересно отметить, что роль творчества, литературы и медиа в формировании новых семейных и интимных норм не стоит недооценивать. Поп-культура и массмедиа активно способствуют распространению новых стандартов сексуальности и романтических отношений, зачастую идеализируя свободные формы любви и независимость. Это, в свою очередь, способствует дальнейшему разрыву с традиционными представлениями о браке и семье.Влияние индивидуализма на современное общество также играет значительную роль в трансформации семейных и интимных отношений. Современное общество ценит автономию и личностное развитие, что стимулирует людей к поиску себя и своих подлинных желаний. В результате, люди все чаще ставят на первый план собственные стремления и потребности, что может привести к отказу от традиционных, долгосрочных обязательств в пользу гибких и менее формализованных союзов.Эти изменения также отразились на родительстве и воспитании детей. В новых формах семьи, таких как однополые браки, одинокие родители и совместное воспитание детей без романтических отношений, приоритет отдается качеству отношений и личному счастью каждого члена семьи. Это свидетельствует о росте осознания важности психического и эмоционального благополучия наряду с физическим и материальным обеспечением.Будущее института семьи в Европе представляет собой многообразие сценариев и перспектив. Традиционные семейные структуры не исчезают полностью и продолжают существовать наряду с новыми формами союза. Этот плюрализм семейных моделей говорит о гибкости и адаптивности общества к вызовам времени. Ключевым остается умение сохранять баланс между историческими ценностями и современными реалиями, что требует постоянного пересмотра и адаптации подходов к личным и семейным отношениям.В конечном счёте, современный кризис института семьи в Европе можно рассматривать как сложный феномен, вызванный множеством факторов. Исторические корни его можно увидеть в куртуазных традициях Средневековья, но разработка этой темы требует анализа и понимания множества других социальных, экономических и культурных изменений, которые произошли за последние столетия.ЗАКЛЮЧЕНИЕВ статье рассматриваются взгляды русских учёных, занимавшихся изучением средневековой западноевропейской культуры, а именно представителей культурно-исторической школы в медиевистике.Взаимоотношения исторической науки и современности - важная проблема: только через раскрытие многообразных влияний современности на историческую науку возможно подлинное понимание её действительного развития. Цель работысостоит в раскрытии сущности и значения куртуазной культуры в средневековом обществе и ее роль в формировании средневековой культуры, общества и мировоззрения людей.Методы исследования - холистический (позволяющий познать явление в контексте эпохи); историко-сравнительный (отечественная историография начала XX в. на фоне общеевропейского контекста); генетический (связь русской медиевистики начала XX в. с предшествующей традицией). В процессе анализа мы обнаружили, что куртуазия играла ключевую роль в формировании средневекового общества и культуры, оказывая значительное влияние на этические, социальные и культурные нормы того времени.Изучение куртуазной культуры в современной отечественной медиевистике позволяет нам лучше понять сложные социальные и культурные динамики средневекового периода. Мы видим, что основные идеалы куртуазии, такие как рыцарская честь, галантность, утонченность и любовь к красоте, оказали влияние не только на средневековое общество, но и на последующие эпохи.Современные исследования в области куртуазной культуры позволяют нам расширить наше понимание о прошлом и пролить свет на ряд важных аспектов средневековой жизни, которые могли бы остаться незамеченными без углубленного изучения этой темы. Российские медиевисты вносят свой вклад в развитие этой области исследований, и их работы являются важным источником знаний для мирового научного сообщества.Однако, несмотря на значимость современных исследований, остается много нерешенных вопросов и вызовов, которые требуют дальнейшего изучения. Исследователям предстоит продолжить работу над выявлением новых аспектов куртуазной культуры, развитием методологии и подходов к анализу этой темы, а также применением современных методов анализа и исследования для раскрытия более глубокого понимания куртуазной культуры и ее места в средневековом обществе.Таким образом, изучение куртуазной культуры в современной отечественной медиевистике представляет собой важную и перспективную область исследований, которая продолжит привлекать внимание исследователей и способствовать расширению нашего знания о средневековой эпохе.Следует сделать следующие выводы: культурно-историческое направление в отечественной медиевистике начала XX в. имеет определённые традиции, идущие из предшествующего XIX столетия, исключительное значение здесь принадлежит творческому наследию Т. Н. Грановского. Отечественная медиевистика начала XX в. развивалась в рамках общеевропейской медиевистики своего времени. Во Франции заметно усилились протест против эмпиризма и тяга к историческим обобщениям, принявшая форму исканий «культурно-исторического синтеза». Наиболее энергичным посредником между идеями социологической школы и собственно историографией стал А. Берр, создатель теории «исторического синтеза», оказавшей значительное влияние на развитие французской исторической мысли XX в. В Германии влияние на культурно-историческую школу оказал Я. Буркгардт, профессор Базельского университета, который впервые создал в историографии вполне определённую и законченную схему развития европейской культуры, оказавшую большое влияние на последующую историографию этой области. Многие моменты, о которых так или иначе идёт речь в трудах историков этого времени, находят, за некоторым исключением, отражение в дальнейших разработках второй половины XX столетия. Западные исследователи, в частности французские историки М. Блок и Л. Февр, обращались к изучению сознания, идеологии, бытия людей средневековья - всему тому, что составляет социальную психологию эпохи, а в более широком плане - его культуру. Интерес к изучению культуры и социальной психологии средних веков особенно заметен в современной западной медиевистике. В 70-80-е гг. XX в. подобный интерес проявился и в советской медиевистикеСписок использованных источников и литературыЛитература:Батурин, А. П., Полищук, Н. Д. Рыцарский идеал женщины и любви в куртуазной культуре западно-европейского средневековья // Вестник Кемеровского государственного университета. — 2008. — № 2. — С. 16-21.Букатова, Д. М., Колесниченко, Л. И. Культ прекрасной дамы как отражение концепции несовершенства женской природы //Знание. Понимание. Умение.. — 2017. — № 2. — С. 98-104 Гутнова Е. В. Историография истории средних веков. М.: Высш. шк., 1985. 480 сДобиаш-Рождественская О. А. История письма в средние века. М.: Книга, 1987. 320 с.Дозморов В. А. Западноевропейская средневековая культура повседневности в русской медиевистике начала XX века (на примере трудов Константина Алексеевича Иванова) // Высокие технологии и инновации в науке: сб. ст. Междунар. науч. конф. (г Санкт-Петербург, май 2020 г.). СПб.: ГНИИ «Нацраз-витие», 2020. С. 236-241.Дозморов В. А. К вопросу о взаимоотношениях исторической науки и современности (на примере культурно-исторического направления в русской медиевистике начала XX столетия) // Наука через призму времени. 2020. № 6. С. 23-24.Иванов К. А. Многоликое средневековье. М.: Алетейя, 2001. 425 с.Каганович Б. С. И. М. Гревс - историк средневековой городской культуры // Городская культура: средневековье и начало нового времени: сб. ст. Л.: Наука: Ленингр. отд-ние, 1986. С. 206-223.Кассирер Э. Философия символических форм. Т.2. Мифологическое мышление [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://yanko.lib.ru/books/philosoph/kassirer-phil_simv_form-2-8l.pdfКарсавин Л. П. Основы средневековой религиозности в XII—XIII веках, преимущественно в Италии. Пг.: Науч. дело, 1915. 360 с.Кожина, Е. В. Представления о положении женщины в эпоху Средневековья // Молодой ученый. — 2022. — № 4 (399). — С. 276-281.Корелин М. С. Очерки итальянского Возрождения. М.: Тип. А. П. Поплавского, 1910. 248 с.Лосев А.Ф. Диалектика мифа / /Лосев А.Ф. Миф - Число - Сущность [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http: //psylib.org.ua/books/losew03/txt14.htm Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. — М. 1976. Можейко М. А. Любовь как награда за подвиг трактовка любви в северофранцузском рыцарском романе // Журнал белорусского государственного университета. Социология. — 2018. — № 4. — С. 126-132.Хейзинга Й. Осень Средневековья // Сочинения: в 3 т. М.: Изд. группа «Прогресс» - «Культура», 1995. Т. 1. 416 с.Смолицкая, О. В. Куртуазная любовь// Словарь словесной культуры. – М., 2003. – С. 65 – 67.Шаров А. И. Средневековая традиция куртуазной любви и ее влияние на трансформацию матримониальных отношений в европейских сообществах// Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. — 2020. — № 38. — С. 145-164.Элиаде М. Священное и мирское. - М.: Изд-во МГУ, 1994. - 144 с.Юнг К.-Г. Душа и миф: шесть архетипов. - М. - Киев: ЗАО «Совершенство», 1997. - 384 с.Яныкина, А. Н. "Человеческая природа" куртуазной любви: от средневековой к современной культуре// Вестник казанского государственного университета культуры и искусств. — 2018. — № 4. — С. 77-81.Ярмонова Е. Н. Влияние куртуазной культуры на изменение статуса женщины в средневековой Европе // Австрийский журнал гуманитарных и общественных наук. — 2014. — № 7. — С. 325-327