Ассоциативный потенциал имени собственного в пословицах и поговорках В.И. Даля

Отметим, что они вовсе не играют той роли, которую играют вымышленные имена действующих лиц в последующей реалистической литературе XIX и XX вв. Пословицы подчеркивают «случайность» имени. Одно имя могло заменяться другим. Имя выбиралось в большинстве случаев «под рифму» и лишь в незначительной степени создавало обобщенный образ человека. Можно только очень приблизительно догадываться, что Иван - по большей части простак, а Макар - неудачник, Тит - лентяй, а Емеля - хитрец, но, насколько эти пословичные персонажи определились уже в XVII в.,- сказать трудно. Ясно одно: большинство имен в пословицах использовано для рифмы, а в тех случаях, когда они не рифмуются, как бы подчеркивается их случайность, «ненарочитость», как один из способов художественного обобщения того явления, о котором идет речь в пословице. Вместе с тем следует иметь в виду, что пословица - это не материал для чтения, а материал для применения в жизни к конкретной ситуации и к конкретному лицу, у которого есть свое собственное имя, не совпадающее с именем в пословице. Именно этим столкновением двух имен - настоящего и «ненастоящего», прозвища, - достигается обобщение: речь в пословице, когда ее применяют в жизни, идет не о пословичном Емеле, Филе, Фоме, Ереме, Кирюхе, Ерохе и т. д., а о конкретных жизненных персонажах, поступающих так, как поступают Емеля, Филя, Фома, Ерема, Кирюха и т. д.
Пословичные имена - это  п р о з в и щ а.  Ими наделяются каждый раз новые, но всегда конкретные живые лица, к которым пословица применяется. В этом применении пословицы «с именем» всегда есть элемент снисхождения - насмешки или жалости. Вот почему в пословицах под вымышленными именами не скрываются высокоположительные, «уважаемые» персонажи. Отсюда ясно, что пословичные имена - это совсем не то же самое, что вымышленные имена героев литературных произведений XVIII и XIX вв.
Имена собственные могут иметь книжное происхождение (сообразно бороде Авраам, а по делам хам; Фома неверующий — из Библии; Молчалины блаженствуют на свете; Тришкин кафтан — из художественной литературы) разве приходят из былин, сказок и проч. (Кос, как Соловей-разбойник; Баба Яга — костяная нога). все чаще всего пословица обращается к общеупотребительным личным именам для рифмы, аллитераций, ассонансов. предположим: Мели, Емеля, твоя неделя; Люди с базара, а Назар на беспорядок; В людях Илья, а дома свинья; Ерема, Ерема, сидел бы ты дома да точил веретена; Тит, иди молотить.
В сборнике пословиц В. И. Даля можно обнаружить около 600 устойчивых словесных комплексов, включающих антропонимы. Нельзя сказать, что каждое имя, связанное с определенными ассоциациями в пословице, и за ее пределами получило тождественную семантическую прибавку, однако самой пословице далеко не безразлично, какое имя употребить. Говорят: “Проворна Варвара на чужие карманы”, а не “Татьяна”, “Тамара”, “Светлана” и т. д.; говорят: “И по роже знать, что Созонтом звать” (не “Иваном”, “Макаром”, “Степаном”, “Федотом” и т. п.).
Ряд имен в пословицах приобрел символическое значение. К примеру, имена Иван и Марья выступают как заменители родовых понятий - мужчина и женщина - в силу своей распространенности в русском народе, ср.: “Горе, горе, что муж Григорий, хоть бы болван, да Иван”; “Дядя Иван - и людям, и нам”; “Этот Ивашка - не промашка”; “Наш Иван - сирота не пролезет в ворота”; “Чему Ваня не научился, того Иван не выучит”; “Не надейся, Иван, на чужой карман, а пораньше вставай, да свой наживай”; “Нашему Ивану нигде нет талану”; “Когда у Ивашки белая рубашка, тогда у Ивашки и праздник”; “Как люди, так и Марья кривая”; “И на Машку живет промашка”; “Хороша Маша, да не наша”, “У всякой Машки свои замашки”; “Рада бы Маша за попа, да поп не берет” и др. Имя Кузьма стало символизировать неудачника, невезучего человека либо человека, общение с которым нежелательно: “Горькому Кузеньке горькая и песенка”; “Наш Козьма всё бьет со зла”; “Кузеньку подкузьмили”; “Поживешь, и Кузьму отцом назовешь”; Не грози, Кузьма, не дрожит корчма” и др.
Надо полагать, отношение к конкретному имени было обусловлено отношением к человеку, образ которого присутствовал изначально во внутренней форме пословицы. Иногда, вероятно, таких образов было несколько. Возможно также, что в некоторых случаях имя в пословицу вводилось сообразно с требованиями рифмы. Тогда и появлялись пословицы, в которых одно и то же имя выступало с противоположной оценочностью. К примеру, антропоним Кузьма в двух пословицах (в противоположность перечисленным) обозначает человека уважаемого, значимого, желанного: “Этого Кузьму я и сам возьму”; “За своего Кузьму я всё возьму, а ты свою Иринку поводи сперва по рынку”.
Список имен, употребляемых в русских пословицах, обширен: в авторской подборке их 128. Однако большинство из них перестало входить в актив современного русского именника, который изменился и количественно (по подсчетам ученых интенсивно используется 100 - 110 мужских и женских антропонимов), и качественно (в его составе обнаруживаются новые имена (Владлен, Гарри, Эмиль, Эрнест, Нелли, Оксана, Олеся, Элеонора и т. д.) и утратив часть старых: вряд ли сегодня можно часто встретить среди новорожденных детей с такими именами, как Мокей, Агафон, Фока, Федул, Мартын, Амвросий, Авдотья, Агафья, Маланья и т. п.
В соответствии с общей тенденцией к значительному сужению круга используемых в речи пословиц, которым сегодня предпочитаются авторские афоризмы и крылатые фразы, созданные чаще всего нашими современниками, уменьшилось и число пословиц с антропонимами.

2.3.3 Ассоциативный потенциал имени «Иван» в пословицах В.И. Даля

В сборнике пословиц В. И. Даля можно обнаружить около 600 устойчивых словесных комплексов, включающих 128 антропонимов. Однако большинство их (Мокей, Агафон, Фока, Федул, Мартын, Амвросий, Авдотья, Агафья, Маланья и т. п.) ушло из актива современного русского именника.
Между тем есть имя, встречающееся в 49 пословицах далевского собрания, – Иван.
По заключению ономасиологов, в языке этот антропоним приобрел переносные значения: 1) русский человек вообще, русский народ, 2) человек из простонародья, 3) простак, 4) недалекий человек, 5) самостоятельный человек, хозяин, вообще – положительно характеризуемый человек, 6) русский солдат, солдат Советской Армии, 7) человек, живущий на территории России (Русская ономастика и ономастика России, 1994).
Два последних значения, возникших уже в ХХ в., кажется целесообразным не принимать во внимание при рассмотрении употребления имени в сказках и пословицах.
Анализ показывает, что имя Иван действительно выступает в качестве маркера национальности и - шире – обозначения человека вообще.
В пословицах оценка, сопровождающая имя Иван, не отличается единообразием, хотя положительные коннотации и преобладают, ср.: С именем Иван, без имени — болван. Крестил поп Иваном, да прозвали люди болваном. Иван в дуду играет, а Марья с голоду умирает. Был у меня муж Иван — не приведи Бог и вам.
Имя Иван в пословицах выступает заменителем родового обозначения - мужчина (Не надейся, Иван, на чужой карман, а пораньше вставай, да свой наживай, Нашему Ивану нигде нет талану), иногда с оттенком национальной маркировки в силу распространенности в русском народе, ср.: Горе, горе, что муж Григорий, хоть бы болван, да Иван.
Дополнительные элементы информации вносит употребление вариантов этого имени. Полное Иван означает взрослого, самостоятельного человека, уменьшительно-ласкательное Ваня - ребенка (Наш Иван - сирота не пролезет в ворота; Чему Ваня не научился, того Иван не выучит). Степень авторитетности, социальной значимости или незначимости передается соответственно использованием имени с отчеством или без отчества, в уничижительных вариантах (Не всяк Иван Иванович, а кому Бог даст; Когда у Ивашки белая рубашка, тогда у Ивашки и праздник; Ванюха — свиное ухо).  
Заключение
1. Онимы являются единицами языка, наделенными специфической семантической структурой, служащими для конкретного называния предметов окружающей действительности и обладающими особой языковой природой. Будучи полноценными составляющими лексической системы, они в то же время являются неотъемлемой частью той области человеческих знаний, с которыми они связаны.
2. Возможность перехода имен собственных в нарицательные сопровождается следующими условиями: изменениями в семантике (имя перестает быть средством индивидуализации, называющим конкретный предмет, и у него появляется способность определять класс однородных предметов, наделенных совокупностью стабильных признаков) и в грамматических свойствах (у имен собственных появляется соотносительная форма множественного числа и возможность сочетаться с количественными и порядковыми числительными).
3. Используясь в языке и речи, ономастические единицы проявляют свои функциональные свойства. К важнейшим функциям онимов относят номинативную, идентифицирующую и дифференцирующую. В качестве второстепенных выделяют следующие функции: социальную, эмоциональную, кумулятивную, функцию «введения в ряд», экспрессивную, эстетическую, стилистическую.
4. Онимы, как и все единицы языка, способны вступать в ассоциативные связи с другими лексемами на синтагматическом и парадигматическом уровнях. Ассоциативный потенциал онимов, совокупность всех ассоциаций, порождаемых именем, составляет его ассоциативно-культурный фон.
5. Пословичные имена - это  п р о з в и щ а.  Ими наделяются каждый раз новые, но всегда конкретные живые лица, к которым пословица применяется. В этом применении пословицы «с именем» всегда есть элемент снисхождения - насмешки или жалости.
Список использованной литературы

1. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. – Екатеринбург, 2001.
2. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. – М.: Просвещение, 1983.
3. Вострикова Т.И. Антропонимы в «Пословицах русского народа» В.И. Даля : к возможности лексикографического описания // Актуальные проблемы современной лексикографии. Словарная работа в школе и вузе : материалы Всерос. науч. конф., Астрахань, 24-26 сент. 1998 г. / Астрах. пед. ун-т ; науч. ред. А.Н. Тихонов. – Астрахань, 1999. – С. 115–119.
4. Галкина-Федорук Е.М. Слово и понятие. - М.: Учпедгиз, 1956.
5. Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа. – М.: Эксмо, 2007. – 638 с.
6. Есперсен О. Философия грамматики. Пер. с англ. - М.: Иностранная литература, 1958.
7. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование. - Воронеж, 1990.
8. Караулов Ю. Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности // Русский ассоциативный словарь. Книга 1, (Ю. Н. Караулов, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, Н. В. Уфимцева, Г. А. Черкасова. М.: Помовский и партнеры, 1995.
9. Караулов Ю.Н., Коробова М.М. Языковая способность в зеркале ассоциативного поля // Известия РАН. Серия лит. и яз. - 1993. Т. 52. №2.
10. Карпенко Ю.А. Имя собственное в художественной литературе // Философская наука. 1986. № 4. - С. 34-40.
11. Карпенко Ю.А. Теоретичнi засади размежувания власних i зачальних назв // Мовознавство. - 1975. - № 4. – С. 49.
12. Королева И.А. Деловая письменность как основной источник изучения антропонимической лексики (становление современной формулы ФАМИЛИЯ, ИМЯ, ОТЧЕСТВО). Учебное пособие по курсу «Русская антропонимика». – Москва-Смоленск: Изд-во Смоленского гос. пед. ун-та, 2000.
13. Королева И.А. К вопросу об ономастическом пространстве и ономастическом поле в языке // Русский литературный язык: Номинация. Предикация. Экспрессия. Межвуз. сб. научн. тр. – М.: МАНПО, 2002. – С. 73-74.
14. Леонтьев А.А. Общие сведения об ассоциациях и ассоциативных нормах// Словарь ассоциативных норм русского языка. - М., 1977.
15. Максимчук Н.А. Нормативно-научная картина мира русской языковой личности в комплексном лингвистическом рассмотрении. Ч. 1. - Смоленск: Изд-во Смоленского гос. пед. ун-та, 2002.
16. Никонов В.А. Имя и общество / В.А. Никонов. - М.: Наука, 1974.
17. Овчинникова И.Г. Ассоциации и высказывание: структура и семантика. - Пермь, 1994.
18. Реформатский В.В. Введение в языковедение. - М: Наука. 1967.
19. Рыбакин А.И. Словарь английских личных имен. - М.: Сов. энцикл., 1973.
20. Савчук Л.О. Системные соотношения словаря общества и словаря индивида: АКД. - М., 1996.
21. Серебряная И.Б. Топонимическое пространство пословиц и поговорок : В.И. Даль «Пословицы русского народа» // Рус. словесность. – 2006. – № 5. – С. 75–80.
22. Сивцова А.А. К вопросу о классификации имен собственных // Научные труды международной научно-практической конференции ученых МАДИ, РГАУ-МСХА, ЛНАУ. 17-18 янв. 2008. Т.4. Методика и педагогика. - Москва-Луганск, 2008. - С. 55-58.
23. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. - М.: Наука, 1973.
24. Супрун В.И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал: автореф. ... д-ра филол. наук. - Волгоград, 2000.
25. Шебалов Р.Ю. Ономастическая игра в художественном тексте : На материале ранних рассказов А.П. Чехова : Дис. ... канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2004.
26. Kiss G.R., Armstrong C., Milroy R. The Associative Thesaurus of English. -Edinburgh: Univ. of Edinb., 1972.











2