Экономическое развитие СССР в 1964-1985 гг.

Однако цифры более скромны, чем их интерпретация либеральным экономистом: в 1984 г., т.е. в последний год «застоя», сальдо внешнего долга СССР составило 5,9 млрд. долл. Это меньше, чем в 1981 г., когда этот показатель составил 6,4 млрд. долл. Лишь в 1986 г., т.е. не к началу Перестройки, а после ее начала и после чернобыльской катастрофы сальдо составило 15,1 млрд. долл. Величина, впрочем, для Советского Союза вполне терпимая.
Нефтедоллары позволяли СССР создать развитую систему социального государства, поддерживать уровень жизни, приближающийся к странам Запада и опережающий «Третий мир». Когда советское руководство обвиняют в том, что нефтедоллары не были использованы для модернизации экономики, это не вполне справедливо - в экономику вкладывались миллиарды рублей (а значит и долларов). Проблема заключалась в неэффективности этих вложений, а также в том, что у советского руководства не было понимания задач постиндустриальной модернизации. В Кремле мыслили валовыми категориями. Но чего мы хотим от Политбюро, если и российское руководство до сих пор занимается «удвоением ВВП», вместо того, чтобы выстраивать структуры пост-индустриального общества.
Можно согласиться с Е.Гайдаром, который предлагает рассматривать кризис системы СССР как первый пример осуществления предсказаний авторов доклада Римскому клубу “Пределы роста” 1972 г. СССР приближался к пределам индустриального роста.
Мысль Е.Гайдара нуждается в существенном уточнении. Советская система распалась не потому, что кончились ресурсы - Россия и поныне снабжает ими ближнее и дальнее зарубежье. Пределы роста заключались в том, что система не могла расти вширь, наращивать количественные показатели, сохраняя прежнюю структуру. В этом и заключался ее фундаментальный кризис - это был кризис централизованного, монополизированного индустриального общества. Изменение структуры социальных отношений СССР в 80-е-90-е гг. было неизбежно.
Советская система, пока ей хватало ресурсов, обеспечивала экономический рост и социальную стабильность. Поэтому, когда общество в своем развитии подошло к барьеру новой научно-технической революции, к решению задач постиндустриальной эпохи, правящая элита долго не решалась сделать следующий шаг. Дело в том, что любые подвижки к новым постиндустриальным отношениям были губительны для государственного “социализма”. Такой переход требовал перестройки социального организма на новых основаниях, отказа от стремления к всеобщей управляемости в пользу большей автономности и творческой деятельности, горизонтальных, более равноправных социальных и коммуникативных связей. Не управляемые государством связи должны были выйти из тени так или иначе, и они вышли – полумафиозной экономикой с одной стороны и гражданским обществом - с другой. Если в середине ХХ в. задачи, стоявшие перед страной, требовали организации общества в виде “вертикали”, то теперь требовалась “горизонталь”, не пирамида, а корни травы.
Заключение
Падение темпов экономического роста началось в 9-й пятилетке (1971-1975 гг.).
В то же время в СССР проводилась широкомасштабная социальная политика. Отсутствие безработицы, бесплатное образование и здравоохранение, гарантированное пенсионное обеспечение, высокие расходы государства на науку, культуру, спорт требовали крупных бюджетных средств, которые все с большим трудом доставляла экстенсивная экономика. Кроме того, огромных затрат стоило содержание раздутого государственного аппарата, прежде всего, вооруженных сил. Крупные средства тратились на поддержание международной политики СССР.
Жесткость, негибкость социальной модели СССР практически исключала возможность плавных перемен. Страх перед разрушением ставил правящую элиту СССР в тупик - перемены губительны, но без них невозможно дальнейшее развитие экономики и общества. Индустриальная система достигла пределов роста, а понимания постиндустриальных задач у элиты практически не было. Не будем строго судить ее за это - теоретическое осознание проблемы информационной революции появилось в нашей стране только в ходе Перестройки. Сложившаяся в СССР система подавляла альтернативные индустриализму формы организации труда и жизни, что загоняло их в тень и не позволяло заняться современным производством. Без этого «фермента» хозяйство в целом тоже не могло преодолеть рубеж научно-технической революции и перейти к широкомасштабному производству технологий постиндустриального (информационного) общества. Проблема научно-технической революции, которая будоражила умы Андропова и Горбачева, заключалась не столько в способности советской экономики произвести экспериментальные образцы компьютерных технологий, а в том, что для их эффективного внедрения необходима горизонтальная социальная инфраструктура, способная обеспечить интенсивный обмен информацией. Отсутствие социальных условий информационно-технологической революции определяло постепенное, но неуклонное отставание СССР в международном соревновании, от итогов которого зависели не только позиции Союза как сверхдержавы, но и социальное благосостояние и безопасность его населения.
Столкнувшись с кризисом существующей в СССР социальной системы, правящая элита в лице ее ведущих лидеров и их советников не осознавала комплексности проблемы. Но поступившая «наверх» информация свидетельствовала: стимулы деятельности и работников, и руководителей гасятся, растет недовольство всех слоев населения их положением, коррупцией и привилегиями, темпы количественного роста продукции падают, а ее качество вызывает недовольство покупателей, нарастает дефицит всего от колбасы до природных ресурсов нарастает межэтническая напряженность, развиваются общественные движения, пропагандирующие необходимость перемен, возникла угроза отставания в гонке вооружений и падения международного престижа страны.
В этих условиях переход к реформам в 80-е гг. был неизбежен, кто бы не пришел к власти в середине десятилетия. От фигуры лидера зависели некоторые особенности, стиль преобразований. Но в целом все наследники Брежнева лучше знали, от чего хотят уйти, чем то, что надеются построить. Советская социальная структура 70-х - начала 80-х гг. была достаточно прочной, могла выдерживать большие нагрузки, но боялась перемен. Отклонение от основных параметров системы на критическую величину (точного размера которой никто не знал) несло угрозу неуправляемого разрушения.
Список литературы
Антропский Г.А Экономика России. Учебное пособие. М, 2006, 97 стр.
Евров. Л.М СССР 1965-1985 гг. М, 2001, 34 стр.
Замско Д.Ж Командно-административная экономика. М, 2005, 105 стр.
Киров М.М Развитие экономических отношений. М, 2007, 91 стр.
Рувз М.С СССР и рыночная экономика. М, 2005, 40 стр.
Семенов В.М СССР 1964-1985гг. Передовая экономика. Финансы. №4, 2005, 18 стр.
Фитов И.П Роль партии в экономике. М, 1970, 25 стр.
Фитов И.П Роль партии в экономике. М, 1970, 25 стр.
Антропский Г.А Экономика России. Учебное пособие. М, 2006, 97 стр.
Киров М.М Развитие экономических отношений. М, 2007, 91 стр.
Замско Д.Ж Командно-административная экономика. М, 2005, 105 стр.
Семенов В.М СССР 1964-1985гг. Передовая экономика. Финансы. №4, 2005, 18 стр.
Рувз М.С СССР и рыночная экономика. М, 2005, 40 стр.
Евров. Л.М СССР 1965-1985 гг. М, 2001, 34 стр.









2