Художественная культура средневекового Новгорода.

Храмы возводят небольшие, каменные и деревянные и строят их очень быстро и не крепко, так что по прошествии ста лет церковь начинает требовать капитального ремонта или вообще разрушается. Из деревянной церкви Святого Образа в Новгороде происходит замечательная двухсторонняя икона Спас Нерукотворный – Поклонение Кресту. Исследователи сходятся на мнении, что икона была выполнена в Новгороде в середине – во второй половине XII века, единственно в каталоге В.И. Антоновой, Н.Е. Мневой находит место предположение, что икона происходит из Владимиро-Суздальской Руси и создана на основе киевского или византийского образца. Но пользуясь более современными исследованиями, мы можем с точностью утверждать, что икона была создана в Новгороде, даже предположительно называется ее мастер – Олисей Гречин.
Как уже упоминалось, св. Убрус был по преданию первой иконой Иисуса Христа, он представляет собой изображения лица в обрамлении волос на ткани, голова окружена крестчатым нимбом. Убрус стал своеобразным знаменем Церкви, а так же Древней Руси, которая на своих военных стягах размещала изображение Нерукотворного Спаса. Спас – образ мужественный, сильный, способный вдохновлять воинов на бой, был символом и княжеской власти, которой покровительствуют высшие силы. И в храмах его, видимо, устанавливали на почетном месте возле алтаря, скорее всего в специальном киоте или укрепляли на возвышении, как хоругвь. Двусторонность рассматриваемой иконы и ее сравнительно небольшой размер (77Х71) позволяет говорить, что икона была выносная и использовалась во время крестных ходов. Это не настенный и не деисусный образ, в Новгороде его почитали, о чем, например, говорит воспроизведение ее лицевой и частично оборотной стороны в заставке новгородской рукописи 1262 года. Так как икона не висела на стене и могла быть обозреваема с двух сторон, то потребовалось и на обратной стороне написать композицию, это тоже был образ не молельный, но торжественный, созвучный строю праздничного богослужения – «Поклонение Кресту». Живописный строй разных сторон иконы отличается, написаны они были не в одно и то же время, но все же может иметь место предположение, что это работа одного автора. Церковь св. Образа, для которой была написана икона, находилась в непосредственной близости от усадьбы предполагаемого художника Гречина, как пишет В.Л. Янин, Гречин был и священником и художником одновременно, слава его как художника, видимо, была велика в Новгороде, но, кроме того, он был и признанным общественным деятелем, так как среди трех других был представлен новгородцами к жеребьевке на место умершего архиепископа. По национальности художник был греком, как доказывает В.Л. Янин, и греческая школа его письма явно читается в манере исполнения лика Спаса. Но кроме того Гречин занимался и росписями церквей, на что указывает летопись под 1196 годом, в частности он в числе других шести художников расписывал Спас-Нередицкую церковь. В это же время была написана оборотная сторона «Спаса Нерукотворного», стилистически близкая к росписям Нередицы. Но недостаточность фактов, конечно же, не дает права утверждать за этой прославленной иконой авторство греческого мастера, хотя определить имя средневекового художника для исследователей всегда оставалось самым трудным и самым желанным делом.
Народные представления о красоте и желания простых новгородцев постепенно начинают проникать в церковную живопись, и икона для новгородца уже становится не чуждым знаком иностранной веры, но личной заступницей, ходатаицей перед Богом. Красный фон и святые на полях – это уже признак проникновения в иконопись народного, чисто новгородского характера, благодаря которому новгородская школа встает обособленно, и исследователи всегда могут ясно дифференцировать ее относительно других школ Руси. Самой ранней иконой, в которой появляются новгородизмы, можно назвать двустороннюю «Знамение» - «Апостол Петр и мученица Наталия» (до 1169 г.). Здесь мы снова встречаемся с двусторонней выносной иконой, которая почиталась новгородцами наравне со «Спасом Нерукотворным» и, как пишет В.Н. Лазарев, «рассматривалась ими как своеобразная эмблема города и как его палладиум». Лицевая сторона иконы почти полностью утрачена и написана заново с сохранением первоначальной композиции. Перед нами лик строгий, суровый, от времени потемневший, но в нем словно сосредоточение большой духовной силы и возможности заступничества, которая особенно сильно ощущается зрителем перед Богоматерью с воздетыми руками, здесь Богородица не только молит за род людской (иконографический тип «Оранта»), но и милостиво за него заступается во всех бедах, особое доверие к иконе возникает из-за открытых к зрителю ладоней. «Знамение», кроме того, содержит в себе соборное, объединяющее начало, недаром именно эта икона была выбрана новгородцами в покровительницы, само слово «знамение» родственно славянскому глаголу «знаменаю» - созываю к богослужению, так же она сплачивала новгородцев и во времена военных опасностей. Из-за плохой сохранности иконы мы теперь не можем ощутить того призыва к концентрации внимания, центростремительного движения к главной смысловой точке – лику в круге, которое ясно ощущается в списках, эта сплоченность всего изображения вокруг лика Спаса, а вместе с тем молитвенное взывание Богородицы хорошо воспринимается благодаря уравновешенности всех деталей композиции, на расстоянии и выше уровня глаз эффект призыва увеличивается. Лучше сохранилась оборотная сторона иконы с изображением святых покровителей, скорее всего, заказчиков иконы. Святые написаны в античных одеждах, лица их молитвенно сосредоточены и с чертами восточного, греческого типа, но фигуры кажутся обрезанными и намеренно подогнанными под квадратный ковчег иконы. На полях иконы помещены святые, полустершиеся от времени, в центре, над полукругом с благословляющим Христом изображен Престол уготованный – этимасия, ставший характерным элементом новгородской иконописи.
Интересным проявлением веры новгородцев в заступничество святых и яркой характеристикой школы Новгорода являются две иконы XIII века, изображающие Николая Чудотворца. Более ранняя из них, по преданию привезенная Иваном Грозным из Новгорода, происходит из Новодевичьего монастыря в Москве, дальнейшие следы истории иконы теряются. Но Н.Е. Мнева склоняется к киевскому происхождению иконы, изображения на полях которой были добавлены в позднейшее время уже новгородским мастером, основой такого вывода служит находка серебряной пластинки XI – начала XII веков на территории Киевского государства с изображением свт. Николая. В пользу новгородского происхождения иконы В.Н. Лазарев называет подбор святых, обычно почитаемых в городе, орнамент трона-этимасии и «рваную» трактовку волос, характерную только для новгородских памятников. Действительно, средник иконы с изображением строгого аскетичного греческого святого, темноликого, написанного жидкой охрой кажется выпадающим из строя новгородских икон византийского направления, но эта икона также оказывается не характерной и для новгородской народной живописи невизантинирующего стиля. Оформившаяся новгородская живопись обычно плотна и многослойна, тщательно прописано центральное изображение, много орнаментики, используются чистые цвета, наносимые широкими плоскостями, но такая икона появляется в середине XIII века, ее ярким примером может служить образ Николая Чудотворца из Духова монастыря в Новгороде. Здесь перед нами не строгий византийский аскет, но русский святой, который, однако, также строг, сосредоточен, но исполнен он в новой графической манере, не характерной для византийских мастеров. Очень интересно и полно исследовала данную икону Э.С. Смирнова, называя ее единственным связующем звеном между новгородскими произведениями домонгольской поры и второй половины столетия. Следует отметить тяжелое положение Новгорода и всей Руси в эту эпоху, Русь лежала в развалинах после набегов татар, Новгорода нашествие татар коснулось лишь косвенно, но была опасность с запада от немецких рыцарей и варягов, строительство резко сократилось, произведений живописи этого времени сохранилось очень мало, и мы не можем точно проследить связь между византинирующими иконами и уже чисто новгородскими. Сложно сказать возник ли этот строгий лик святителя из Новодевичьего монастыря в Новгороде или он стал выражением переживаний киевского мастера, показавшего в его тревожном настороженном лице свои думы и печали о порабощенной иноземцами Русской земле.
Но мы обратимся ко второму образу Николая Чудотворца, новгородское происхождение которого не вызывает сомнений. Предтечей его яркого самобытного стиля можно назвать две иконы начала XIII века, в которых еще сильны византийские традиции, но так же появляются и местные новгородские черты, это «Успение» из Десятинного монастыря и «Богоматерь Белозерская». В иконе Николая Чудотворца появляются совершенно новые черты, не характерные ни для одного из предшествующих новгородских направлений живописи, это письмо не похоже не на мягкие плави ликов «Ангела» или «Спаса Нерукотворного», не на контрастную живопись «Поклонения Кресту» или «Апостола Петра и мученицы Наталии». В результате прекращения культурной связи между Русью и Византией, а так же между Новгородом и Киевом в связи со сложной политической и военной обстановкой, новгородское искусство стало развиваться самостоятельно, двигаясь от сложных в колористическом, богословском и техническом отношении византинирующих икон к упрощенным, статичным образам, подобно иконе конца XIII века «Святые Иоанн, Георгий и Власий», где святой воспринимается уже не как личность, но отождествляется с некими покровительственными функциями, приближается к идолу. Лики святых становятся застывшими и эмоционально не выразительными, чему способствует, прежде всего, особая техника письма, густое и тщательное наложение краски, графическая проработка деталей; изменяется роль фона. Если в XII веке фон мыслился как некое ирреальное пространство, в котором пребывает изображенный персонаж, золотой фон мог даже на чувственном уровне представляться пространством, открывающим вечность, как, например, в иконах «Устюжское Благовещение» и «Успение»; нейтральный фон, как в иконе «Богоматерь Белозерская», акцентировал внимание на главном персонаже, помогал его восприятию. Но красные, белые и другого цвета фоны XIII века уже несут иную информацию, они, прежде всего, подчеркивают плоскостность доски, на которой изображен святой, графическая проработка фигуры не дает места иллюзорности, святой становится очень конкретным, и вместе с тем отвлеченно-бесстрастным.
Новгородское искусство продолжало развиваться по самобытному пути и в дальнейшем, несмотря на проникновение в Новгород образцов греческой иконописи, художники продолжают опираться на собственные завоевания и разрабатывают особый, присущий только новгородскому искусству стиль. XIII – XIV века оставили после себя немногочисленные и случайные произведения, характеризующие этот период как общий упадок и снижение качества работ и запросов на них. Истинного расцвета новгородская иконопись смогла достичь только в XV веке, когда к присущей Новгороду любви к конкретности изображения и звучности красок добавилась тонкая духовность, возможность воплотить небесное средствами земного.

Заключение

Замечательное искусство Новгорода, выросшее на традициях Византии, активно учащееся у зарубежных соседей, тем не менее, является самобытным русским искусством, берущим начало в глубинах народного творчества и мысли. Опираясь на церковный канон, новгородская иконопись создала свое понимание красоты, свою особую лирическую и вместе с тем конкретную и понятную духовность. Несмотря на то, что новгородская школа развивалась в контексте общерусского искусства, она обрела свой самостоятельный язык и смогла сохранять его индивидуальность на протяжении многих веков, оттачивая и совершенствуя его стиль.
Хорошая сохранность многих ранних новгородских икон оказалась важна не только для изучения новгородской школы, но и для обзора тенденций развития русского искусства в целом, так как порабощенная монголо-татарским игом Русь во многом утратила свои ранние произведения, а на протяжении XIII века икон практически не создавалось, либо они оказывались утерянными, либо невозможной оказывалась их точная датировка вследствие низкого качества и архаичности форм. Новгород, затронутый игом лишь косвенно, вынужденный платить татарам дань, остается на Руси тем островком, где между искусством конца XII – начала XIII века и пятнадцатым веком существует мост, непрерванные народные традиции; таким образом о русском искусстве XIII – XIV веков в основном приходится судить по тому, что создавалось в это время в Новгороде.
Новгород на протяжении всей его истории был оппонентом Киева, подчинив его в IX веке, позже он сам был вынужден признать его первенствующие положение. Но Новгород в истории Руси оставался единственным крупным вольным городом, который мог сам назначать себе в управление князя, сам вел свои политические и экономические дела, сам создавал свою культуру и искусство. Исключительность Новгорода сказывалась и на творчестве его горожан, которые, чувствуя силу города, противопоставляли себя Киеву. В городе строились одноименные киевским церкви, такие же величественные и большие; когда власть князя утратила свое политическое значение, и храм Святой Софии перешел в ведение владычного двора, Святая София стала символом независимости новгородцев, и когда они шли в бой, то клялись крепко стоять за Святую Софию. Искусство Новгорода – это искусство яркое, полноцветное, мажорное, лучшие его памятники соборны и выражают смелый и предприимчивый характер новгородцев, их любовь к красоте, особое понимание духовности и чистую веру в заступничество святых.
Замечательная новгородская иконопись XI – XIII веков и сейчас продолжает радовать нас своими живыми красками, теперь находясь в музеях России. Дивное творчество древнерусских мастеров имеет не только общерусское, но и мировое значение.





























Список использованной литературы:

Алексеев С.В. Литературные и археологические источники о крещении Новгорода // Научный потенциал: работы молодых ученых. 2005. № 2. С. 189-195.
Андреев В.Ф. Очерки по истории средневекового Новгорода. Л., 1989.
Буровский А. Отец городов русских: Настоящая столица Древней Руси/ Науч. ред. С. Белецкий; Оформл. худож. А. Зарубина. М.: Яуза: Эксмо,2007.-450с.
Великий Новгород - колыбель российского образования/Под общ. ред. В. Л. Янина; НовГУ им.Ярослава Мудрого.- Великий Новгород. 2000.-268с.
Великий Новгород. История и культура IX–XVII веков, Энциклопедический словарь, Лики России, СПб., 2008 – 329 с.
Вилинбахова Т. Новгородская икона, М., Аврора, 2006 – 328 с.
Володина Т. В. Культура региона: Художественная культура Великого Новгорода. Избранные страницы. Учебное пособие. Великий Новгород: НовГУ имени Ярослава Мудрого. – 88 с.
Иконы Великого Новгорода XI – начала XVI веков, Северный паломник, Москва, 2008 – 538 с.
История и культура древнего Новгорода: Учебное пособие/Авт.- сост. Е.А. Гаричева; Филиал РГГУ.- Великий Новгород:,2006.-92с.
Комеч А.И. Древнерусское зодчество конца X — начала XII. М., 1987.
Кушнир И.И. Архитектура Новгорода. Л., 1991.
Лазарев В.Н. Искусство Новгорода. М.-Л., 1947.
Лифшиц Л. И. Монументальная живопись Новгорода XIV–XV веков. М., 1987.
Лихачев  Д. С. Русская культура.- М.: Искусство,2000.- 440с.
Любимов Л. Искусство Древней Руси. М.: Просвещение, 1981. – 336 с.
Новгород и Новгородская земля. История и археология. (Тезисы научной конференции). Новгород, 1992. 204 с.
Новгород и Новгородская Земля: История и археология: Материалы научной конференции. Новгород,27-29 января 1998 г./ Сост.: П.Г. Гайдуков, Т. Н. Казармщикова; Отв. ред. В.Л. Янин. Новгород: Типография Новгород. Вып.12.-1998.-373с.
Новгород. Архитектурные памятники 11-17 вв. Л., 1975.
Полное собрание русских летописей. М., 2000.
Раппопорт П.А. Древнерусская архитектура XI-XVII вв. СПб, 1992.
Рыбаков Б. А. Культура средневекового Новгорода в сб. ст. Как была крещена Русь, М. Издат. политической литературы, 1988.
Тихомиров М.Н. Начало русской историографии // Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979.
Тихомиров М. Н. О русских источниках «Истории Российской» Ч. 1. С. 50–53.
Черный В.Д. Искусство средневековой Руси. М., 1997.
Ямщиков С.В. Древнерусская живопись. Новые открытия. Л.: Аврора, 1982. 120 с.
Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода, Языки славянской культуры, 2008. - 400 с.












ПРИЛОЖЕНИЕ

Икона АПОСТОЛЫ ПЕТР И ПАВЕЛ


Икона БЛАГОВЕЩЕНИЕ


Икона УСТЮЖСКОЕ БЛАГОВЕЩЕНИЕ


Икона СПАС НЕРУКОТВОРНЫЙ




Икона УСПЕНИЕ


Икона БОГОМАТЕРЬ БЕЛОЗЕРСКАЯ

История и культура древнего Новгорода: Учебное пособие/Авт.- сост. Е.А. Гаричева; Филиал РГГУ.- Великий Новгород:,2006. с. 40.
Тихомиров М. Н. Начало русской историографии // Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979.
Там же. С. 136.
Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 3. М., 2000. С. 159–160.
Там же. Т. 3. С. 128.
Клосс Б.М. Второе предисловие к изданию 2000 г. // ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. М., 2000. С. XI–XIII.
ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. М., 2000. Стб. 11. Прим. 67.
ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. М., 2000. Стб. 105–106.
ПСРЛ. Т. 27. М., 2000. С. 314.
ПСРЛ. Т. 22. М., 2000. С. 367.
Тихомиров М. Н. О русских источниках «Истории Российской» // Татищев В. Н. Указ. соч. Ч. 1. С. 50–53;
Алексеев С.В. Литературные и археологические источники о крещении Новгорода // Научный потенциал: работы молодых ученых. 2005. № 2. С. 189-195.
Любимов Л. Искусство Древней Руси. М.: Просвещение, 1981. С. 190.
Рыбаков Б. А. Культура средневекового Новгорода в сб. ст. Как была крещена Русь, М. Издат. политической литературы, 1988. с. 73.
Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода, Языки славянской культуры, 2008. с. 78.
Володина Т. В. Культура региона: Художественная культура Великого Новгорода. Избранные страницы. Учебное пособие. Великий Новгород: НовГУ имени Ярослава Мудрого. С. 26.
Кушнир И.И. Архитектура Новгорода. Л., 1991. с.91.
Раппопорт П.А. Древнерусская архитектура XI-XVII вв. СПб, 1992. с. 42.
Андреев В.Ф. Очерки по истории средневекового Новгорода. Л., 1989. с. 54.
Ямщиков С.В. Древнерусская живопись. Новые открытия. Л.: Аврора, 1982. С. 47.
Ямщиков С.В. Древнерусская живопись. Новые открытия. Л.: Аврора, 1982. С. 49.
Ямщиков С.В. Древнерусская живопись. Новые открытия. Л.: Аврора, 1982. С. 58.
Ямщиков С.В. Древнерусская живопись. Новые открытия. Л.: Аврора, 1982. С. 67.
Любимов Л. Искусство Древней Руси. М.: Просвещение, 1981. С. 200.
Любимов Л. Искусство Древней Руси. М.: Просвещение, 1981. С. 198.












39