Современный политико-идеологический дискурс в России: язык и понятия

Другой особенностью политико-идеологического дискурса современной России мы считаем тот факт, что отдельные коммуникаторы временно или навсегда «выпадали» из постсоциалистической интеллектуальной элиты и на смену им приходили новые кадры. Например, работы Е. Гайдара, созданные после 1995 года, т.е., после его ухода не только из правительства, но и из Президентского Совета, имеет сало общего с политико-идеологическим дискурсом России периода отхода от власти «младореформаторов».
Подобная черта характерна не только для России, но и для большинства демократических государств, где происходит смена политической элиты, политической власти, а, следовательно, и политического курса. То есть, в России был период исследования политико-идеологического дискурса на примере и на основе работ и высказываний таких практических политиков, как Е. Ясин, А. Чубайс, С. Шахрая, А. Шохина, Б. Немцова, И. Хакамады, А. Лившиц и др. Однако, на современном этапе им на смену пришли другие политические деятели, с другими взглядами, идеями, выражающие другие политические, социально-экономические и др. предпочтения.
При этом участие в политико-идеологическом дискурсе экспертного сообщества, общественно-политологической элиты во многом осталось прежним. К этим авторам можно отнести С. Когановича, А. Панарина, А. Г. Сатарова, В. Никонова и др.
При этом очевидно, что в дискурсе российских проправительственных интеллектуалов произошли резкие изменения. В конце 1990-х годов на смену первоначальному либеральному дискурсу пришли элементы государственничества.
Элементы либерального дискурса, доминировавшие в 1992-1994 гг., то есть до роспуска и перевыборов парламента, принятия новой Конституции и начала первой чеченской войны, постепенно эволюционировали в сторону государственнических установок. Единственным исключением является экономическая дихотомия. В тоже время государственнический дискурс, поначалу периферийный среди российских проправительственных интеллектуалов, стал усиливать свои позиции. Сосуществование либерального и государственнического дискурсов привело как к постепенному вытеснению либеральных принципов государственническими, так и к «огосударствлению» самого либерального дискурса. К 1999-2000 гг. произошло слияние государственнического и модифицированного либерального дискурсов российской интеллектуальной элиты. Такая комбинация установок не может быть долговечной. Политологическая литература приводит множество эмпирических примеров и теоретических причин, по которым свободный рынок и государственническая модель не могут долго сосуществовать.
Тем не менее, победа государственнического дискурса не была окончательной. Некоторые элементы либерализма сохранились и были включены в нынешний интеллектуальный дискурс. В первую очередь, это касается свободнорыночной модели, ключевой для либералов категории. В результате сегодняшний дискурс российских интеллектуалов, сотрудничающих с властными структурами, совмещает ультра-либеральные экономические установки с типично государственнической политической, идеологической, внешнеполитической и межэтнической фразеологией.
Структурные изменения дискурса абсолютно логичны, учитывая перемены, произошедшие в составе околовластной интеллектуальной элиты. До 1994 г. экономо-центрический дискурс артикулировался действующими экономистами-политиками (Е. Гайдар, А. Чубайс, С. Васильев и др.). Их главной задачей была популяризация свободнорыночных экономических реформ, трактуемых ими вне привязки к политическим процессам. Не случайно, в их дискурсе практически отсутствуют упоминания политики или идеологии. На смену им пришли не только новые правительственные экономисты (например, А. Шохин, Е. Ясин, А. Лившиц), но и кремлевские идеологи (Г. Сатаров, А. Салмин, В. Никонов). Именно они «разбавили» предыдущий экономо-центризм, что привело к появлению смешанного типа дискурса. В путинский период роль действующих интеллектуалов-политиков как коммуникаторов дискурса снизилась. Их место заняли профессиональные идеологи (Г. Павловский, С. Кордонский и др.), гораздо больше внимания уделяющие политическим и идеологическим темам.
Однако по сути после 2000 г. единственной разницей между либеральным и государственническим дискурсами стала апологетика более сильного присутствия рынка в экономике, характерная для либералов. Различия же в политической, идеологической, внешнеполитической и межэтнических областях минимальны.
В частности в идеологической сфере усиление роли государства и ограничение личных свобод является для либералов вынужденным шагом. Для государственников, однако, интересы государства священны, само государство играет роль опекуна, без которого невозможно функционирование общества, а усиление государства при этом является жизненно необходимым. В сфере внешней политики желание либералов противопоставить Россию Западу продиктовано их надеждой, что в качестве сильной державы Россия будет более привлекательна для Запада в будущем. Государственники же скептически относятся к самой идее союза с Западом. Хотя современные либералы и говорят об уникальности России, они не считают, что такое своеобразие достойно сохранения. Государственники видят необходимость развития национальной идеи именно на основе национальных особенностей России. Таким образом, либералы и государственники разнятся лишь в выборе весьма отдаленных целей. Пути же достижения этих целей практически идентичны.
Еще одной особенностью современного политико-идеологического дискурса в России является идеологема личного контроля на роль ключевой категории интерпретации событий, то есть персонификации политических лидеров. Таким образом, логика персонификации действий государственной власти привела к созданию такой картины политической жизни, когда любой значимый вопрос требует личного контроля двух первых лиц государства, а компетенция и ответственность всего остального государственного аппарата отодвинута далеко на задний план.
По нашему мнению, вне зависимости от идеологической направленности современных процессов, которая наличествует в любом современном обществе, в современном политико-идеологическом дискурсе необходимо возвращение к тому духовному идеалу, который содержится в самом понятии государственного служения. По В.Свешникову, только служение способно вывести русскую государственную мысль и деятельность из всех существующих искажений. В новых идеологических программах одной из первых задач и должно стать создание соответствующей среды, благоприятствующей глубоким нравственным и патриотическим переживаниям и свершениям. В этой среде самое главное внимание необходимо обратить на разработку и внедрение верных глубоких и целостных жизненных мировоззренческих начал.
Заключение

Россия, следуя собственным уникальным путем развития, на протяжении долгих лет формирует свой политико-идеологический дискурс. Его характерными особенностями являются место и роль политических лидеров не только в политической системе, но и в политической культуре российского общества, их программные документы, носящие не только обязательно-бюрократический характер (ежегодные послания Президента Федеральному Собранию), но и неофициальные программные программы действий (статья Президента Д.А. Медведева «Россия, вперед!»); роль, которую играет интеллектаульно-полиитческая элита России и политико-идеологическом дискурсе, мнение политологов, общественных деятелей и проч.; пересмотр и трансформации советского наследия в исследуемой нами отрасли, а также и дореволюционного прошлого, возвращение на российскую почву многих идей «запрещенных» мыслителей, альтернативных, господствующей в советский период развития точке зрения.
Как показывает опыт преобразований в обществах с переходными общественными отношениями, одним из важнейших условий стабилизации политической обстановки является выработка долговременной идейно-целевой доктрины, которой руководствуется государство в своей деятельности и которую можно условно назвать государственной идеологией. Являясь составной частью процесса развития национального самосознания народа, выработка государственной идеологии обеспечивает интеграцию государства и общества, целостность всей социальной системы.
В свою очередь, условием выработки такого типа идеологии является достижение того минимального компромисса, который отразил бы как согласие основных групп общества относительно характера общественного строя и будущих перспектив развития, так и снял бы остроту противоречий между «верхами» и «низами», управляющими и управляемыми. Здесь особая роль принадлежит позиции властей, их способности выражать интересы граждан и сохранять перед ними свои обязательства.
Существенной предпосылкой выработки ценностей государственной идеологии служит сохранение в рамках политико-идеологического дискурса духовного плюрализма, возможности различных групп излагать собственное мнение относительно общественных целей и программы действий.

Список использованной литературы:

Гудков Л. Д., Дубин Б. В. Интеллигенция: заметки о литературно-политических иллюзиях. М., 1995.
Карипов Б.Н. Политические изменения и идеологический дискурс // Социально-гуманитарные знания. 2010. № 1.
Костинский A. «Живой журнал « Интернета. 2004. – Режим доступа: http://www.svoboda.org/pro-grams/sc/2004/sc. 051704.asp.
Левинтова Е. Политический дискурс в контексте общественного мнения в постсоветской России // Мониторинг общественного мнения. 2002. № 5.
Левинтова Е. Сравнительный анализ дискурса интеллектуалов, сотрудничающих с властными структурами, в постсоциалистических России и Польше. – Режим доступа: http://www.polit.ru/research/2003/08/27/623834.html#s17up.
Малинова О. Дискурс о России и «Западе» в 1920-1930-х годах // Космополис. 2008. №2.
Паршин П.Б. Идиополитический дискурс // Труды международного семинара Диалог’96. – М., 1996.
Паршин П.Б. Об оппозиции системоцентричности и антропоцентричности применительно к политической лингвистике // Диолог. 2000. №1. – Режим доступа: http://www.dialog-21.ru/Archive/2000/Dialogue%202000-1/229.htm#_ftn1.
Редель А. И. Российский менталитет: от политико-идеологических спекуляций к социологическому дискурсу. – Режим доступа: http://www.auditorium.ru/books/289/Glava11.html.
Свешников В. Этика общественного служения. – Режим доступа: www/russkysam. Narod. Ru/.
Современный философский словарь. Лондон, Париж, Франкфурт-на-Майне. М., 1998.
Трахтенберг А. Д. Дискурсивный анализ массовой коммуникации и парадоксы левого сознания // Полис. 2006. №4. – Режим доступа: http://www.politstudies.ru/fulltext/2006/4/5.htm.
Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. №1.
Филлипс Л. Дж., Йоргенсен М.В. Дискурс-анализ: теория и метод. Харьков, 2008.
Фуко М. Археология знания. СПб., 2004.
Чекунова М. Политико-коммуникативный жанр и выступление современных политиков.
Чепкина Э. В. Конструирование поля политики в журналистском дискурсе. – Режим доступа: http://www.journ.usu.ru/index.php/component/content/article/430.
Эфиров С. А. Социальный нарциссизм (О массовом ослеплении, длившемся десятилетиями / Под ред. А. Г. Вишневского. М., 1989.
Brandenberger D. National Bolshevism. Stalinist Mass Culture and the Formation of Modern Russian National Identity, 1931–1956. Cambridge, 2002.
Ipset S. M. Some Social Requisites of Democracy // American Political Science Review. March 1959.

Фуко М. Археология знания. СПб., 2004. С. 209.
Карипов Б.Н. Политические изменения и идеологический дискурс // Социально-гуманитарные знания. 2010. № 1. С. 282.
Филлипс Л. Дж., Йоргенсен М.В. Дискурс-анализ: теория и метод. Харьков, 2008. – С. 88.
Чекунова М. Политико-коммуникативный жанр и выступление современных политиков.
Левинтова Е. Политический дискурс в контексте общественного мнения в постсоветской России // Мониторинг общественного мнения. 2002. № 5. С. 20.
Паршин П.Б. Идиополитический дискурс // Труды международного семинара Диалог’96. – М., 1996. С. 28.
Паршин П.Б. Об оппозиции системоцентричности и антропоцентричности применительно к политической лингвистике // Диолог. 2000. №1. – Режим доступа: http://www.dialog-21.ru/Archive/2000/Dialogue%202000-1/229.htm#_ftn1.
Трахтенберг А. Д. Дискурсивный анализ массовой коммуникации и парадоксы левого сознания // Полис. 2006. №4. – Режим доступа: http://www.politstudies.ru/fulltext/2006/4/5.htm.
Чепкина Э. В. Конструирование поля политики в журналистском дискурсе. – Режим доступа: http://www.journ.usu.ru/index.php/component/content/article/430.
Трахтенберг А. Д. Дискурсивный анализ массовой коммуникации и парадоксы левого сознания // Полис. 2006. №4. – Режим доступа: http://www.politstudies.ru/fulltext/2006/4/5.htm.

Современный философский словарь. Лондон, Париж, Франкфурт-на-Майне. М., 1998. С. 326.
Костинский A. «Живой журнал « Интернета. 2004. – Режим доступа: http://www.svoboda.org/pro-grams/sc/2004/sc. 051704.asp.
Редель А. И. Российский менталитет: от политико-идеологических спекуляций к социологическому дискурсу. – Режим доступа: http://www.auditorium.ru/books/289/Glava11.html.
Эфиров С. А. Социальный нарциссизм (О массовом ослеплении, длившемся десятилетиями / Под ред. А. Г. Вишневского. М., 1989. – С. 26.
Малинова О. Дискурс о России и «Западе» в 1920-1930-х годах // Космополис. 2008. №2. С. 33.
Brandenberger D. National Bolshevism. Stalinist Mass Culture and the Formation of Modern Russian National Identity, 1931–1956. Cambridge, 2002. Р. 115.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. №1. С. 38-48.
Чекунова М. Политико-коммуникативный жанр и выступление современных политиков.
Гудков Л. Д., Дубин Б. В. Интеллигенция: заметки о литературно-политических иллюзиях. М., 1995.
См., в частности: Левинтова Е. Сравнительный анализ дискурса интеллектуалов, сотрудничающих с властными структурами, в постсоциалистических России и Польше. – Режим доступа: http://www.polit.ru/research/2003/08/27/623834.html#s17up.
Ipset S. M. Some Social Requisites of Democracy // American Political Science Review. March 1959. P. 69.
Свешников В. (протоиерей). Этика общественного служения. – Режим доступа: www/russkysam. Narod. Ru/.












17