Творчество Симона Ушакова

Все различие между обеими иконами раскрывается лишь путем выявления внутреннего ритма произведения. «Создание Рублева воздушно; оно словно поет всеми своими изумительными цветовыми пятнами, всеми своими легкими, как бы уносящимися в высь линиями. Вглядываясь в него, молящийся возносится душою к небу, исполненный молитвенного восторга, или отдыхает душою, отвлекшись от всех Земных мыслей и желаний.»
Иное впечатление оставляет создание Ушакова. Ритм его замедлен и отяжелен за счет реалистического изображения ангелов и окружающих их предметов. Краски также приглушены - их задача только расцветить образ. Роль чисто служебная. Здесь перед зрителем встает иная красота, чем у Рублева. Художник в формах земной торжественной красоты повествует о красоте небесной, духовной. Молящийся видит перед собою трапезу ангелов у дуба Мамврийского, преклоняется перед их величавостью и благолепием и молится им, как Святой Троице. Свою задачу Ушаков решает с помощью доступных его времени приемов реалистической живописи. И надо признать - решает ее блестяще. Для придания иконе большей торжественности Ушаков тщательно разрабатывает детали многочисленной посуды, скатерти, украшая все это тончайшим и богатым орнаментом. Это действительно Божественная трапеза, напоминающая зрителю трапезу земных царей. У Рублева на столе, покрытом простой белой скатертью, стоит лишь единственная, строгая по форме, чаша. Но в то же время, в ушаковской «Троице» нет барочного изобилия, пышности или дробности, как, например, в иконе на тот же сюжет, написанной другим иконописцем Оружейной палаты Яковом Казанцом (1659 г., из церкви Троицы в Никитниках). Изображение таких деталей, как стоящие за трапезой блюда и сосуд на переднем плане, у подножия Ангелов, не имеет какой-либо повествовательной задачи. Архитектурный фон – строго классический, он не разрушает молитвенный характер образа, не сообщает пространству иконы никакой динамики: параллельная перспектива есть, но движения взгляда вглубь нет. Сочетание объемных форм переднего плана и плоскостности и графичности изобразительной поверхности в целом создают незаурядное произведение и раскрывают необычайное мастерство иконописца, сумевшего создать икону Троицы как глубоко традиционный и в то же время отражающий свою эпоху образ. Сравнивая эти сходные композиций Рублева и Ушакова , легче увидеть все различие творческого метода этих иконописцев. Каждый из этих художников полно и законченно отразил свою эпоху, ее вкус и понятие о красоте. Симон Ушаков предстает перед нами как подлинный придворный художник – «царский изограф» - пышного и богатого русского двора «тишайшего царя» Алексея Михайловича. Многие исследователи были склонны критиковать «Троицу» Ушакова, считая ее произведением уровнем ниже классического образца, то есть от одноименной иконы Андрея Рублева. «Однако эти претензии лишь подчеркивают успех замысла Симона, сумевшего привнести в русскую иконопись новое видение достаточно проработанного своими предшественниками сюжета».
 Икона «Архангел Михаил, попирающий дьявола» (1676 г., Государственная Третьяковская галерея) – еще одно выдающееся произведение кисти Ушакова. Кажется, что масштабная торжественная фигура грозного ангела статична, однако при этом в иконе много движения: ангел поднимает вверх руку с огненным мечом, мощные крылья широко распростерты, развевается плащ. «Архангел Михаил» уже не повисшая в воздухе узорная фигурка, а защитник правого дела, твердо шествующий по крутящейся под его ногами земле, между тем как за ним в голубой дымке вырисовываются в достаточно правильном перспективном сокращении фигуры святых. Слева у ног архангела – маленькая фигурка человека в скромной одежде, с молитвенно сложенными на груди руками. Возможно, это изображение заказчика иконы. Некогда существовала точка зрения, что это – автопортрет художника.

2.1.2 Видовое и жанровое разнообразие творчества Симона Ушакова

Ушаков расписывал московские храмы, в том числе и Архангельский собор. Однако храмовой росписью Симон не ограничился, вместе с дьяком Клементьевым он украсил Грановитую палату, запечатлев события российской истории, в которых проявилось торжество и величие дела русских государей. Расписывал Ушаков и роскошные терема деревянного дворца царя Алексея Михайловича в селе Коломенском,сочинял рисунки для предметов церковной утвари и царского обихода, для монет и украшений на ружьях,
Ушаков был известен и как гравёр и рисовальщик, с рисунков которого делали гравюры другие мастера второй половины XVII в.. Именно в гравюрах и рисунках Симон Ушаков в полной мере мог использовать то лучшее из западных образцов, что к этому времени было известно мастерам Оружейной палаты. Одним из таких источников вдохновения для русских художников служили тогда иллюстрации-гравюры Амстердамской Библии Пискатора. Наши мастера свободно перерабатывали их в соответствии с отечественными традициями и собственным художественным вкусом. Рисунки Ушакова гравировал обычно Афанасий Трухменский, но известно несколько самостоятельных работ Симона, особенно знаменит среди них офорт «Семь смертных грехов». В 1667 г. Ушаков создал свою знаменитую гравюру «Семь смертных грехов». Он изобразил фигуру мужчины-грешника, который осёдлан диаволом и тащит на себе корзины с аллегорическими изображениями семи грехов. Удалось установить, что эта ушаковская гравюра представляет собой свободную творческую переработку иллюстрации из «Духовных упражнений» св. Игнатия Лойолы — книги, известной Ушакову в её нидерландском издании. На гравюре Ушакова опущен пейзаж, всё изображение повёрнуто в другую сторону. Иллюстрируя «Псалтирь в стихах» Симеона Полоцкого, Ушаков повторил архитектурный пейзаж, воплощенный им в своей «Троице». Рисунки и гравюры Симона Ушакова характеризуют его как вполне самостоятельного художника, хорошо знакомого с западными образцами живописи и графики.
Наибольшей цельностью отмечены те произведения Ушакова, в которых главная роль отведена человеческому лицу. Именно здесь художник смог с достаточной полнотой выразить своё понимание назначения искусства. Не случайно, видимо, Ушаков так любил изображать Нерукотворного Спаса. Его многочисленные «Нерукотворные Спасы» из-за объемности, преодоления застылой условности прежней иконописи выглядят «портретами» Христа. «Портретами» в медальонах кажутся и написанные им на стенах церкви Троицы в Никитниках в Москве изображения святителей. В творчестве Ушакова и его сподвижников вырабатывались художественные средства изображения реального человека. Здесь не лишне отметить, что интерес Ушакова к лику как определенному реалистическому человеческому лицу привел его и к портретной живописи, образцы которой (помимо известных, но не дошедших портретов царя Феодора Алексеевича и Алексея Михайловича, бывших в свое время в Архангельском соборе) мы находим на иконе Владимирской Богоматери, где в медальонах, обрамляющих икону, имеются изображения всей царской семьи. В области портретов Ушаков, без сомнения, учился у современной ему западноевропейской живописи именно Симон Ушаков и иконописцы из его окружения первыми на Руси начали писать изображения с живых людей, портреты с натуры, хотя они еще очень неумелы и написаны точно так же, как и иконы - на доске, темперными красками, по старой технологии. Такие портреты называли парсунами от слова «персона».
Заключение
Симон Ушаков скончался в 1686 г., состоя на службе в Оружейной палате. Выдающийся художник-иконописец, Симон Ушаков оказал огромное влияние на современную ему школу русской иконописи, соединив в своём творчестве традиционные элементы древнерусской иконописи с зарождавшимися в то время в России элементами общеевропейского искусства. Творчество Ушакова — совершенно особый сплав русской иконописи с «фрязью», то есть западноевропейским церковным искусством XVII в. По словам русского искусствоведа Игоря Грабаря, «влияние Ушакова на судьбу русской иконописи так велико, что мы вправе называть вторую половину XVII в. и даже часть XVIII в. — эпохой С. Ушакова. Ушаков был гением, возродившим упавшую было иконопись, не давшим ей заблудиться в беспорядочном хаосе западных форм и идей, бережно лелеявшим её исконный, русский лик, который она сохранила под его кистью, невзирая на всю свою «фрязь». Именно иконопись Симона Ушакова отражает те идеалы, которыми жила его эпоха, подобно тому, как искусство Андрея Рублева является свидетельством своего времени.»
Разногласия в оценке творчества Симона Ушакова связаны с разницей во взглядах на древнерусское искусство в целом. Если идеалом и целью его развития считалось сближение с западноевропейским искусством, XVII в. представлялся временем наивысшего расцвета, а Симон Ушаков — его вершиной; если же признавалась самоценность русской иконы и пристрастия передвигались в глубь времён, к XV в., — дифирамбы С. Ушакову сменялись его уничижением. Между тем незначительные «европейские» нововведения в иконописном творчестве Симона Ушакова покоятся на прочной основе, освящённой веками традиции византийско-русского искусства. Черты европейского реализма в его иконах проявляются в более правильном рисунке лиц, рук, складок, в некоторых архитектурных формах заднего плана, с соблюдением элементарной перспективы, но все эти новшества — второстепенны по объёму и значению и сохраняются в рамках старой, строгой иконописной схемы.
Симон Ушаков освободил русскую иконопись от застоя, дал ей возможность развиваться на чисто национальной основе. Он первый сделал попытку сблизить иконопись с живописью, посмотрел на иконопись как на искусство. Если царствование Алексея Михайловича в значительной степени подготовило реформы Петра I, то в области церковного искусства подготовителем реформ был Симон Ушаков, выявивший задачу русской иконописи. Он воспитал плеяду талантливых художников-иконописцев, которые своим творчеством разнесли славу русского церковного искусства далеко за пределы России.
Симон Ушаков служил искусству и видел в этом служение Церкви. Он приносил на её алтарь плоды своих талантов — по собственному его выражению, сохранившемуся в надписях на некоторых из его икон. В заключение необходимо сказать, что Ушаков был сильной личностью и человеком своей эпохи, который организовывал труд огромной мастерской и у которого оставалось время для собственного творчества.
XVII столетие завершает более чем семивековую историю древнерусского искусства. С этого времени древнерусская иконопись прекратила существование как господствующая художественная система. Древнерусская иконопись - живое, бесценное наследие, дающее художникам постоянный импульс для творческого поиска. Она открывала и открывает пути современному искусству, в котором предстоит воплотиться многому из того, что было заложено в духовных и художественных исканиях русских иконописцев.
Библиография
Ананьева Т.А. Симон Ушаков.- Л. Аврора, 1971
Антонова В.И., Мнева Н.Е. Каталог древнерусской живописи Государственной Третьяковской галереи. Т. 2. – М.,1963
Барская Н.А. Сюжеты и образы древнерусской живописи.-М.:Конец века, 1993
Бекенева Н. Симон Ушаков.- М.:Искусство, 1979 .
Брюсова В. Г. Русская живопись XVII века. -М. :Искусство, 1984.
Грабарь И. Э. Симон Ушаков и его школа // История русского искусства. Т. 6.- М., 1914
Данилова И.Е., Мнева Н.Е. Живопись XVII века // История русского искусства. Т. IV. – М., 1959
Древнерусское искусство: XVII век.- М.:Наука, 1964.
Еремина Т.С. Царский изографю- М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 2002
Зотов А.И. Русское искусство:исторический очерк.-М:Изд-во Академии художеств СССр, 1963
История русского искусства/под ред А.Л. Кагановича.-М.,: Академия художеств, 1961
Кондаков Н.П. Иконография Богоматери в2-х тт..-СПб. 1914-1915 .-
Леонова Симон Ушаков.-М. Искусство, 1965
Любимов Л. Искусство древней руси.-М.:Просвещение, 1981
Нечаев В.Н Симон Ушаков//Изобразительное искусство.-Л., 1927.-С.113-146
Овчинникова Е. С. Иосиф Владимиров. Трактат об искусстве // Древнерусское искусство: XVII век.- М.:Искусство, 1964.- С. 43–44.
Ровинский Д. А. Обозрение иконописи в России по XVII в. -СПб., 1903
Словарь русских иконописцев XI–XVII веков / Ред.-сост. Кочетков И. А.- М., 2003.
Смирнова Э. С. Симон Ушаков: византинизм и европейские импульсы // Русское искусство между Западом и Востоком. М., 1997. С. 104.
Сычев Н.П. Новое произведение Симона Ушакова в Государственном Русском музее//Мастер. по русскому искусству.-Л., 1929
Тренев Д. К. Памятники древнерусского искусства церкви Грузинской Божьей Матери в Москве. – М., 1903
Ушаков С. Слово к люботщательному иконного писания // Мастера искусства об искусстве Т. 6. -М., 1969.
Филимонов Г. Симон Ушаков и современная ему эпоха русской иконописи // Сборник на 1873 год Общества древнерусского искусства. -М., 1873.
Черная Л.А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени. – М., 1999.
Приложения
Приложение 1
«Насаждение древа государства Российского»



























Приложение 2
«Ветхозаветная троица»

Приложение 3
«Архангел Михаил, попирающий дьявола»

Приложение 4
«Спас Нерукотворный»
Цит. по к. Любимов Л. Искусство древней руси.-М.:Просвещение, 1981.- с.296
Цит. по к. Любимов Л. Искусство древней руси.-М.:Просвещение, 1981.- с.296
Там же.-С.297
Филимонов Г. Симон Ушаков и современная ему эпоха русской иконописи // Сборник на 1873 год Общества древнерусского искусства. -М., 1873. –С.137

Цит. по кн.Овчинникова Е. С. Иосиф Владимиров. Трактат об искусстве // Древнерусское искусство: XVII век.- М.:Искусство, 1964.- С. 43

Цит. по кн.Овчинникова Е. С. Иосиф Владимиров. Трактат об искусстве // Древнерусское искусство: XVII век.- М.:Искусство, 1964.- С. 44
Ушаков С. Слово к люботщательному иконного писания // Мастера искусства об искусстве Т. 6. -М., 1969. –С.176
Ушаков С. Слово к люботщательному иконного писания // Мастера искусства об искусстве Т. 6. -М., 1969. –С.179
Там же –С.181
Ушаков С. Слово к люботщательному иконного писания // Мастера искусства об искусстве Т. 6. -М., 1969. –С.181

Нечаев В.Н Симон Ушаков//Изобразительное искусство.-Л., 1927.-С.113-146
Цит. по кн. . Любимов Л. Искусство древней руси.-М.:Просвещение, 1981.- с.297

Леонова Симон Ушаков.-М. Искусство, 1965.-С.123
Данилова И.Е., Мнева Н.Е. Живопись XVII века // История русского искусства. Т. IV. – М., 1959.-С.159
Филимонов Г. Симон Ушаков и современная ему эпоха русской иконописи // Сборник на 1873 год Общества древнерусского искусства. -М., 1873. .-С.132

Кондаков Н.П. Иконография Богоматери в2-х тт..-СПб. 1914-1915 .-С.235
Бекенева Н. Симон Ушаков.- М.:Искусство, 1979 ._С.98
Филимонов Г. Симон Ушаков и современная ему эпоха русской иконописи // Сборник на 1873 год Общества древнерусского искусства. -М., 1873. – С.182

Тренев Д. К. Памятники древнерусского искусства церкви Грузинской Божьей Матери в Москве. – М., 1903.-С.103
Леонова Симон Ушаков.-М. Искусство, 1965.-С69
Грабарь И. Э. Симон Ушаков и его школа // История русского искусства. Т. 6.- М., 1914












2