Воображение и поэтическое творчество (От Канта до когнитивных наук)

В концепции Башляра это определяет образотворчество как процесс активного воображения, восприятие и осмысление которого требует активного творческого участия - сопереживания процессу творчества, сотворчества. В связи с чем процесс восприятия художественного произведения в известном смысле подобен процессу его сотворения, мы как бы переживаем трагедию творца в момент контакта с произведением искусства.
     Башляр считает, что поэтический образ не рождается в результате какого-то толчка, он не отзвук прошлого. Совсем наоборот: в ярком свете образа далекое прошлое начинает звучать множеством тонов, и мы не в состоянии точно оценить, на какой глубине эти отзвуки утихнут и замолкнут. В своей новизне, в своей действенности поэтический образ обладает собственным существом, своей собственной динамикой. Он происходит из прямой онтологии.
     Необходимо отметить, что поэтический образ как феномен отличается от образа вообще. Знак здесь не является напоминанием, воспоминанием или нестертым слоем далекого прошлого, чтобы заслужить имя литературного образа, ему нужна оригинальность.
     Литературный образ - это зарождающийся смысл, когда слово - старое слово - получает новое значение. Но и этого не достаточно: литературный образ должен обогатиться новым поэтическим видением. Означать нечто иное, побуждать новую созерцательность - такова двойная функция литературного образа. Так, поэтический образ, являющийся новым бытием языка, не сравним, согласно методу одной общепринятой метафоры, с клапаном, который открывается, чтобы высвободить подавленные инстинкты. Поэтический образ так освещает сознание, что излишне искать его несознательные антецеденты. В конечном счете, феноменология основывается на восприятии поэтического образа в его собственном бытии в разрыве с его антецедентным бытием, как позитивное завоевание речи.
     Основной характеристикой поэтического образа является его целостность, неразложимость на составляющие, в противном случае его можно было бы представить как сумму элементов языкового пространства. Поэтический образ предстает перед нами в законченном виде, что определяет его как феномен.
     Другой особенностью поэтического образа является его резонирование. Резонанс поэтического образа, связанный с известной трансформацией, соединяет в свою очередь различные онтологические уровни образотворчества. Например, если некий образ, который развивается в стихотворении, рассматривается в языковом пространстве, то художественное произведение представляет собой такое движение языкового пространства, при котором проявляются новые измерения по отношению к исходному материалу, которому присущи определенное единство, целостность. Как считает Башляр, разорванность понятийного языка нуждается в появлении неких оснований, которые сдерживали бы эту разорванность, нуждается в центростремительных силах. Центром, к которому направлено движение поэтического пространства, должен быть некий объект, который сам по себе не являлся бы элементом языкового пространства (независимо от того, что может быть с ним связан). Этот объект и есть поэтический образ. Он определяется, локализуется лишь посредством движения и создания связей поэтического пространства. Поэтический образ, определенный таким образом, определяет и характер феноменологии Башляра в поэтике.
     Для развития и усвоения художественного образа необходим акт активного воображения, но также необходимо, как уже упоминалось, и наличие воли, которая способствует концентрированию внимания человека (творца и зрителя в широком смысле) на конкретном объекте. Как пишет Башляр, для того чтобы дать философское освещение вопроса о поэтическом образе, необходимо создать феноменологию воображения. Под этим следует понимать изучение явления «поэтический образ» в тот момент, когда образ всплывает на поверхность сознания как прямой продукт сердца, души, существа человека, схваченный в его непосредственности. И еще: мы должны присутствовать в миг рождения образа, если существует философия поэзии, то эта философия должна рождаться и возрождаться при каждом соприкосновении с силой, в полной сопричастности к отдельному образу. Поэтический образ есть внезапное раскрытие психической жизни. Только посредством интенциональности поэтического воображения душа поэта находит сознательное начало всей истинной поэзии. Вместе с тем определяется и раскрывается феноменология образа. Феноменологический метод предписывает нам раскрыть сознание целиком при возникновении даже самой малой вариации образа. Феноменология образа требует от нас активного участия в творящем воображении. Так как цель всякой феноменологии заключается в том, чтобы поставить в настоящем времени - времени с экстремальным напряжением - осознание, мы должны заключить, что это касается характерных черт воображения, что не существует феноменологии пассивности.
     Процесс создания художественного образа, процесс активного воображения, не сводится к чисто интуитивным действиям, в нем присутствуют элементы рационального, которые могут быть проанализированы в рамках предложенного психоанализа. Основным в психоаналитическом подходе является возможность посредством сознательных компонентов, в том числе через анализ промежуточных ступеней создания художественного образа исследовать бессознательные процессы, сопутствующие им. Подобная методика используется и аналитической психологией для исследования коллективного бессознательно в таких образованиях, как поэтика, религия, мифология и др. Юнг объясняет возможность такого психоанализа существованием чего-либо в нашей душе, которое признается только в том случае, если в ней присутствуют так или иначе осознаваемые содержания. Мы можем говорить о бессознательном лишь в той мере, в какой способны удостовериться в наличии таких содержаний.
     По отношению применения психоаналитических методов для изучения поэтики Башляр формулирует свою точку зрения, воспринимая мечтание как активный процесс: через поэзию мечтание становится позитивным, становится активностью, которая должна заинтересовать психолога. Без того, чтобы следовать за поэтом в его умышленном поэтическом мечтании, как бы было возможно заниматься психологией воображения? Будут ли взяты свидетельства у тех, кто не воображает, кто отказывается воображать, кто сводит богатые образы к одной неподвижной идее, у тех, кто интерпретирует образы, уничтожая вместе с тем возможность онтологии образа и феноменологии воображения? Симулировать эффект в психологии означает уметь выявить причину. Согласно Башляру, сущность мечтателя мечтания конституируется образами, которые он провоцирует. Башляр полагает, что именно образ пробуждает нас ото сна.
     В своих многочисленных произведениях по поэтике Башляр исследует несознательные элементы, сопутствующие процессу творчества, процессу создания художественного образа по наличным содержаниям. Вместе с этим им исследуются и художественные методы, техники, участвующие в создании художественного образа, например, раскрывается процесс, посредством которого активность слова ведет к возникновению новых онтологических образований, которые помогают нам воспринимать мир, поэтому Башляр не согласен с тезисом Бергсона о том, что язык умерщвляет реальность (выхватывая называемое из потока жизни).
     В своем анализе творческого воображения Башляр исследует социальную ориентированность творца, эмоциональную настроенность, выбор жанра, выбор изобразительных средств. Башляр подчеркивает, что для поэта любая вещь, чтобы стать символом, должна включиться в драму добра и зла. Без моральной нагрузки, по мнению Башляра, художественный символ теряет свою общезначимость. Этика, по его мнению, — слишком важный компонент человеческой культуры, чтобы ею можно было пренебречь.
     Пережитая поэтом трагедия воплощается в символике. В концепции Башляра особое место занимает материальная символика. Для Башляра материальная символика неразрывно связана с материальным воображением (термины Башляра) - с воображением источником и побуждающим началом которого являются стихии и их социализированные символы: огонь, вода, металл, воздух, земля, явления природы, например буря, радуга, предметы неживой природы: камень, медь и их символы. Материальное воображение Башляр считает архетипически присущим человеку. Элементы материального воображения, выделенные Башляром, часто в истории культуры (например, в древнегреческой философии, в алхимии) служили базовыми понятиями для создания структуры универсума. Так как Юнг определяет архетип в том числе и как тенденцию к образованию определенных представлений, то материальная символика по отношению к юнговской концепции является по крайней мере коррелятом архетипов. Архетипы, как пишет Башляр, проявляются в поэтической реальности как источники поэтических образов, они отличаются большой гомогенностью, потому что часто объединяют свою мощь. Башляр пишет, что поэзия является синтезирующей силой для человеческой экзистенции. Архетипы, по нашему мнению, являются запасами энтузиазма, которые помогают нам верить миру, любить его и создавать собственный мир. Какую жизнь получила бы открытая по отношению к миру философия, если бы философы читали поэтов! Каждый архетип - это открытость миру, приглашение к миру.
Открывая внутренние связи многопланового мира искусства, Башляр формирует представления о психической жизни, психической реальности, духе как о целостном феномене. Развивая феноменологию образа, художественного творчества, Башляр раскрывает феноменологию поэтической реальности. Поэтической реальности во многих отношениях свойственны характеристики искусственной культурной реальности, в которой живет человек, факт, который дает основания апробировать характеристики духа на сферах, исследуемых классическим психоанализом. Так что психоанализ Башляра, как и его феноменология, вовсе не выглядят неуместными ни по отношению к художественному образу, ни по отношению к поэтическому творчеству. Напротив, модель исследования, предложенная Башляром, может быть рассмотрена как новая ступень в развитии представлений как о возможностях психоаналитического поиска, так и изучения сложного, неоднозначного и многопланового явления художественного творчества.






















Заключение
Благодаря поэтическому творчеству, человек развивается, обучается, познает что-либо, познает самого себя. Это искусство реально делает человека лучше, способствует его личностному росту. Приученным к искусству-отражению, пора переучиваться: искусство - не отражение, а углубление. Поэт, как Гомер или Мильтон, должен ослепнуть и обратить взор к внутренним пейзажам, вглубь себя. Познавая себя, проникая в эти сокровенные тайны, поэт должен пройти через одиночество и самоизоляцию. Механизмами самоизменения в творческом акте являются процессы открытия и выражения смысла явления, которые переживает художник. Этот смысл нельзя объяснить, исходя из анализа событий жизни автора. Создавая художественную реальность, автор преодолевает сложившуюся ситуацию и самого себя, выходит на другой ценностный уровень. Фантазии и воображение играют большую роль в формировании восприятия у ребенка. О взаимосвязи этих функций писал Мерло-Понти в работе о живописи: «видимое имеет невидимую, в строгом смысле, подоплеку, которую делает наличной, показывает, как показывается отсутствующее».
Творчество, в том числе поэтическое, приносит не только эстетическое наслаждение, но и помогает приблизиться к пониманию себя, своего «я». Именно поэтому поэтическое творчество имеет еще и этическую миссию (социальную).
Список литературы
Бадью А. Манифест философии / Сост. и пер. с франц. В. Е. Лапицкого.- СПб.: Machina, 2003.-184 с.
Башляр Г. Психоанализ огня.- М.: Прогресс, 1993. - 174 с.
Визгин В.П. Эпистемология Гастона Башляра и история науки. — М., 1996. - 263 с.
Гайденко П. П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. - М.: Республика, 1997. - 495 с.
Зотов А.Ф. Предисловие // Башляр Г. Новый рационализм.- М., 1987. С. 5 - 27.
Кальпиди В.О. Катя Поплавская. // Мерцание. - Пермь, 1995. - 92 с.
Кант И. Критика чистого разума // Антология мировой философии. - М., 1970. - Т.З.
Кант И. Сочинения в 6 томах. - М.: Мысль, 1966. - Т.6.
Соколова Л.Ю. Размышления о философии на перекрестке второго и третьего тысячелетий. Выпуск 11.- СПб.: С.-Петерб. философское общество, 2002. С.141-150
Мерло-Понти М. Око и дух.- М.,1992. С.53.
Сартр Ж.-П. Воображаемое. Феноменологическая психология воображения.- СПб, 2001. С.53
Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Вопросы философии. 1988. № 1.С. 134.
Юнг К.Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Зарубежная эстетика и теория литературы. XIX - XX век. - М., 1987. С. 218.
Юнг К.Г. Подход к бессознательному // Юнг К.Г. Архетип и символ.- М., 1993. С. 39.

Кант И. Критика чистого разума. - М.: Мысль, 1994, с.85
Кант И. Критика чистого разума. - М.: Мысль, 1994, с.110
Кант И. Сочинения в 6 томах. Т.6. - М.: Мысль, 1966, с. 402-403
Сартр Ж.-П. Воображаемое. Феноменологическая психология воображения. - СПб, 2001. С.219
Кант И. Сочинения. – М., Том 3. 1964, с. 221
Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения. Том 3.- М., 1964, стр. 704
Кальпиди В.О. Катя Поплавская. // Мерцание. - Пермь, 1995, 13 с.
Юнг К.Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Зарубежная эстетика и теория литературы. XIX - XX век. - М., 1987. С. 218.
Юнг К.Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Зарубежная эстетика и теория литературы. XIX - XX век. - М., 1987. С. 218.
Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Вопросы философии. 1988,
№ 1.С. 134.
Юнг К.Г. Подход к бессознательному // Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1993. С. 39.
Юнг К.Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству. С. 230.
Юнг К.Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству. С. 228.

Башляр Г. Психоанализ огня, с. 35.  
Башляр Г. Психоанализ огня, с. 26-27 

Мерло-Понти М. Око и дух. - М.,1992. С.53.












2