Новгородская икона из собрания Госуд. Русского музея на примере сравнения 2-х икон.

Этим объясняется поворот головы архангела влево, в сторону Спаса Вседержителя, чья икона должна была находиться в центре, а также редкий иконографический тип Гавриила. Обычно он изображался по пояс или в полный рост в традиционном облачении и с архангельскими атрибутами. На этой же иконе представлен только лик Гавриила крупным планом, хотя доска небольшая.
Это одно из прекраснейших произведений древнерусской живописи. Вероятно, она является частью утраченного деисусного чина. Построение рельефа лица и разделка волос с помощью золотых нитей здесь то же, что и на иконах "Спас Нерукотворный" и "Устюжское Благовещение", но "Архангел" превосходит эти вещи тонкостью исполнения и каким-то особым благородством замысла. «Трудно найти во всем древнерусском искусстве более одухотворенный лик, в котором так бы своеобразно сочетались чувственная прелесть с глубокой печалью. Огромные бархатистые глаза ангела по силе эмоционального воздействия могут сравниться лишь с глазами Владимирской Богоматери. Это работа выдающегося мастера, органически усвоившего все тонкости византийского письма».
Вдохновенная торжествующая красота архангела — своеобразный эталон эстетических представлений византийских иконописцев. Лик архангела наполнен тихой печалью, которая видна в задумчивом взгляде его по-византийски огромных глаз. Целостность иконного образа покоится на цветовой гармонии, единстве тона, соразмерности форм, ритме округлых линий. Особенным благородством отличаются линейные абрисы и покрытые золотым ассистом пряди волос архангела, благодаря которым он получил прозвание «Златые власы».
В иконе использована техника многослойного вохрения с постепенным высветлением охры в выступающих местах лика. В затененных местах тенями просвечивает зеленоватая санкирная подоснова. Работа над иконой была завершена сейчас слабо выраженными белильными оживками и тонкой подрумянкой губ и щек. Все это создавало впечатление воздушного, неземного иконного пространства, отвечающей метафизической значимости образа. Рафинированность цветовой гаммы и изысканно-усложненная манеры письма «Ангела Златые власы» свидетельствуют о его византийском происхождении.
Доска липовая цельная с ковчегом и со следами двух торцовых шпонок.


Икона «Чудо Георгия о змие»
К XY в. новгородское творчество развивалось уже без всякого участия чужеземных мастеров, и оно целиком отмечено самой яркой, чисто новгородской самобытностью.
Такова, например, икона «Чудо Георгия о змие»(приложение 2), входящая в собрание Государственного Русского музея. Икона «Чудо Георгия о змие» происходит из церкви села Манихино, расположенного близ устья реки Паши, притока Волхова.
Большинство исследователей (Ю. Н. Дмитриев, Н. Г. Порфиридов, М. А. Алпатов, В. Н. Лазарев) отнесли икону к XIV веку или к рубежу XIV—XV веков. В. К. Лаурина на основе стилистических признаков предложила датировать памятник, «возможно, второй половиной, или последней четвертью XV в.»
На иконе изображен торжествующий и побеждающий Георгий. На вздыбленном коне, привстав на стременах, он огромным копьем пронзает пасть треклятого змия. Копье вылезает через лузгу на поле иконы — чтобы подчеркнуть могущество святого воителя. Плащ Георгия развивается подобно боевого стягу. Высокое воинское седло украшено «камнями», а охряная сбруя — узорочьем.
Икона пропитана энергией красного фона. О свершении богоугодного и праведного дела говорит благословляющая Божья десница, изображенная в правом верхнем углу. О мученичестве победоносного Георгия напоминают лишь темно-охряные латы. Красный цвет — это еще и цвет мученичества. В каком бы каноне ни изображался каппадокийский великий воин, в его одеяниях всегда будет присутствовать жертвенный красный цвет.
В иконографии святого самым распространенным каноном стало «Чудо Георгия о змие». Именно здесь наиболее наглядно выражена идея воинского христианского подвига: победы Церкви над Злом, которое символизирует змий. В массовом христианском сознании праведная победа достигается с оружием в руках, через насильственное побивание Зла.
Однако по житию Георгия известно, что святой победил Змия, творящего Зло, не воинской силой, но праведным христианским словом, ибо кротость и милосердие — лучшие христианский добродетели. Церковная традиция не сохранила ни одного ратного подвига Георгия, но памятует о его мучениях за веру и чудотворной победе над сатанинским драконом.
Канон «Чудо Георгия о змие» бытовал в двух изводах. В первом варианте на иконе писалась царевна и другие свидетели чуда, известные по его житию. Второй извод представлен на данной иконе : в нем использована усеченная и более лаконичная композиция. Этот извод бытовал еще со времен домонгольской Руси: сохранился фрагмент фрески в южной апсиде церкви Георгия в Старой Ладоге (около 1167 г.). Характерно, что в русской традиции никогда не существовало икон, на которых изображались бы поверженные Георгием иноплеменники или иноверцы, но всегда писалось только вымышленное злое чудище. Позднее именно сокращенная редакция «Чуда о змие» получит наибольшее распространение не только в Новгороде, но и в других землях, и особенно в Москве, гербом которого станет изображение Георгия, побивающего змия. Этот сюжет изображался с конца XV века на мелких медных монетах — копейках.
Это ликующая песня во славу чувственной осязаемой красоты. Чисто русское, чисто новгородское¸ точное, лаконичное, яркое, душу просветляющее искусство. Разве что традиционные «горки» (чуждые русскому пейзажу, но, вероятно, благодаря своей декоративности прочно вошедшие в древнерусскую иконопись) напоминают о внешних заимствованиях у Византии. Вот он борец за правое дело, за победу света над мраком – витязь, так прямо сидящий на коне. Огненно-красный фон еще ярче выявляет сияющую белизну коня, золото доспехов героя, его зеленый плащ, бурно отброшенный ветром, и сизого, извивающегося под конем дракона с вонзенным в пасть копьем.
Этот поэтический образ св. Георгияне исчерпывает многогранности новгородской иконы. Не выявляет он и всех ее особенностей, равно как и некоторых несовершенств. Последние обнаруживаются разве что в сравнении. Ныне общепризнано, что древнерусская живопись достигла своих самых высоких вершин в творчестве А.Рублева и Дионисия, прославивших московскую школу. В сравнении с иконами этой школы некоторые цветовые и композиционные решения новгородских художниковмогут показаться несколько резкими, контуры – слишком подчеркнутыми, фигуры – чуть угловатыми, горки и архитектурные обрамления образов – подчас более тяжеловесными и примитивными, палитра, несмотря на ее незабываемое сияние и напряженность, - в целом менее гармоничной, сами образы с ярко выраженным русским народным типом – иногда грубоватыми, а рядорасположение, характерное даже в XY в для их композиций, - несколько однообразным.

Заключение
Истоки новгородской станковой живописи восходят к XI веку, ее первый расцвет падает на XII –XIII столетия, ее второй и наивысший расцвет захватывает поздний XIYи весь XYвек. «И хотя в дальнейшем на новгородской почве еще писались отдельные прекрасные иконы, они все же не выдерживают сравнения с тем, что было создано в болееранние времена. Да это и понятно, ибо после утраты Новгородом своей самостоятельности и своих вольностей исчезают постепенно те предпосылки, которые определили блестящий расцвет его искусства».
Вторжение татар, длительная изоляция Руси от Византии в известной мере способствовали развитию местных особенностей в искусстве. Именно в XIII в. произошло окончательное формирование новгородской школы живописи.
Уже с конца XII в. в новгородской иконописи стали накапливаться черты, которые в дальнейшем определили ее особенности: наличие ярких красочных пятен, их контрастное сочетание, повествовательность и пристрастие к сюжетным подробностям.




Список литературы:

Бобров Ю.Г. Основы иконографии древнерусской живописи. – СПб.: Мифрил, 1995
Барская Н.А. Сюжеты и образы древнерусской живописи. – М: Просвещение, 1993
Бобров Ю.Г. Основы иконографии древнерусской живописи. – СПб.: Мифрил, 1995
История русской живописи. Иконопись/ Майорова Н., Скоков Г. – М.: Белый город, 2006
Государственный Русский музей: коллекции живописи, скульптуры, графики, декоративно-прикладного искусстваXII –XX веков. – М.: Галарт, 1998
Лазарев В.Н. Новгородская иконопись. – М.: Искусство, 1976
Смирнова Э.С., Лаурина В.К., Гордиенко Э.А. Живопись Великого Новгорода: 15 век. — М.: Наука, 1982.





Список приложений:


Икона Архангел Гавриил, из оглавленного деисусного чина («Ангел Златые Власы»), XII в.
Икона «Чудо св. Георгия о змие», XIY в.
Приложения:

Икона Архангел Гавриил, из оглавленного деисусного чина («Ангел Златые Власы»), XII в.


Икона «Чудо св. Георгия о змие», XIY в.

Лазарев В.Н. Новгородская иконопись. – М.: Искусство, 1976. –стр..6
Любимов Л.Д. Искусство древней Руси: Кн. для чтения. – М.: Просвещение, 1981. – стр.204
Лазарев В.Н. История византийской живописи. — М., 1986. С. 112.
Лазарев В.Н. Новгородская иконопись. – М.: Искусство, 1976. –стр.14
Смирнова Э.С., Лаурина В.К., Гордиенко Э.А. Живопись Великого Новгорода: 15 век. — М.: Наука, 1982. С. 227—228..
Лазарев В.Н. Новгородская иконопись. – М.: Искусство, 1976. –стр. 5













20