"Раздается мерный шаг..." (по поэме А.Блока "Двенадцать") загадка Блока.

Черные силуэты домов и героев в смятых ветром шинелях, ружья нацелены в разные стороны. И два красных пятна: кровь и знамя в руках Иисуса. Впереди сугроб, тупик. Но есть второй, «верхний, над вьюгой» план: в небе – свет, в белом венце – Иисус. В руках его тонкое древко знамени, но оно не красное, а кровавое – при свете это видно. А флаг Двенадцати будет черным, потому что темно. Иисуса они не видят.
Эту нарисованную иллюстрацию дополняют реплики героев, не разговор, не диалог, а именно реплики. Реплики – это элементы драмы, интонации реплик выдают страх, угрозу, панику, злобу, недоумение. Недоумение Двенадцати потому, что они не находят и не видят врага, они разобщены.
Картина ночи наполнена звуками, звуковыми образами: слышится вой вьюги, хохот, испуганные крики, угрозы и беспорядочная стрельба.
Эта иллюстрация ещё раз подтверждает, что на волю выпущено все черное, бесовское, выпущено безбожьем и злобой людей. Бессмысленно кружат они по черному городу «державным шагом», так ходят марионетки.
Какой бы ни хотел Блок видеть революцию, изобразил он ее объективно, следуя своему призыву «всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте революцию». Он услышал ее в январе 1917 и в январе же понял ее и… замолчал. Лишь однажды еще, 11 февраля 1921 года прозвучали его новые стихи «Пушкинскому дому» – стихи тому, кто был для Блока воплощением России духа ее народа. «Нет. Пушкина убила не пуля Дантеса, - скажет Блок, - его убило отсутствие воздуха, у него отняли тайную свободу».
Загадка финала «Двенадцати»
Часть этой загадки – в восприятии Блоком Октябрьской революции. Восприятии, которое выразилось в двух полностью противоречащих одно другому произведениях – статье «Интеллигенция и революция» и поэме «Двенадцать». Вторая же часть загадки – в противопоставленности и, казалось бы, несовместимости библейских образов и площадно-уличного языка поэмы.
Поэма Блока – суровый, хмурый взгляд изнутри на катастрофу, произошедшую с Россией. Эстетически – завораживающий литературный шедевр, заставляющий размышлять и пытаться делать выводы. Политически – едва ли не первое диссидентское произведение, идейная основа Самиздата 70-х годов – только на высшем литературном уровне.
Финал поэмы с появляющимся там образом Христа вызывал у первых читателей и критиков больше всего недоумений и споров. Что это — грубое богохульство или ортодоксальная религиозность? Финал поэмы внушал серьёзные сомнения самому Блоку. В ответ на упрёки в искусственности заключительных строк он ещё и ещё раз спрашивал себя, мог ли этот конец быть иным, сам удивлялся: “…почему Христос?” Вот строки из дневника поэта: “…Чем больше я вглядывался, тем яснее видел Христа. И тогда же я записал у себя: к сожалению, Христос”.
“Что Христос идёт перед ними — несомненно. Дело не в том, «достойны ли они Его», а страшно то, что опять Он с ними и другого пока нет; а надо Другого?” — так размышлял Блок в одной из записных книжек. “…Я только констатировал факт: если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь «Иисуса Христа». Но я иногда сам ненавижу этот женственный призрак”. Для Блока Христос в его поэме — символическая условность. Как пишет В.Орлов, поэта “тревожило внутреннее несоответствие канонического образа «Спасителя» и «искупителя» идейно-художественной тональности поэмы”. Эта “страшная мысль” и преследовала Блока, но другого образа, равного по морально-этической ёмкости, ему не удалось найти, поэтому в 1921 году поэт заявляет уже твёрдо: “А всё-таки Христа я никому не отдам”.
“Идут без имени святого // Все двенадцать вдаль”, но святое имя всё-таки над ними. При этом у Христа красный флаг, напоминающий и о мировом пожаре, и о бессмысленно убитой Катьке. “Кровавый флаг” в соединении со “святым именем”, поставленный во главе движения двенадцати и в то же время независимо от них (над ними) — вот художественная загадка финала.
Возможно, образ Христа, появившийся в поэме неожиданно и для самого Блока, напоминает о милосердии, о том, что революция не может и не должна стать кровожадным монстром, пожирающим своих детей. Не случайно ведь в статье “Интеллигенция и революция” поэт призывал всем сердцем слушать музыку революции. А “сердце” и “музыка” несовместимы с насилием и страданием, а тем более с кровью невинных. Иисус Христос и призван был напомнить об этом тем, кто решился на переделку мира.
А может быть Спаситель уводит их, и сам уходит, покидая разрушенную Россию – Землю?
Вся поэма с ее образами, символами говорит, что пути у Росси нет. Она умирает, и спасти ее большую некому. Блок скорбит по России, оплакивает ее судьбу. Как бы дружно они не шагали вперед, перед ними будут лежать только потери, страх, разруха.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
" ... Посмотрите на меня
Я стою среди пожарищ,
Обожженный языками
Преисподнего огня... "
(А.Блок «Как свершилось, как случилось?..»)
Написанная в период революционных событий всего за один месяц, поэма «Двенадцать» родилась из цикла стихотворений. Впервые их опубликовали через несколько дней после Февральской революции в газете «Знамя труда». Современники восприняли поэму как политическое заявление. Александр Блок так и не смог заставить читателей воспринимать «Двенадцать» только как литературное произведение.
Споры по поводу отношения поэта к революции не утихают до сих пор.
Возможно, мысленно увидев свой чёрно-белый, с двумя красными пятнами, поэму - фильм, Блок ужаснулся, и ему стало больно и стыдно за свою «Интеллигенцию и революцию», писавшуюся в те же дни и ночи, что и поэма «Двенадцать»? Возможно, он понял, что «Интеллигенция и революция» может обесчестить его, но «Двенадцать» - обессмертит? Возможно, потому и записал в дневнике: «Сегодня я гений»?» В одном человеке уживались и полное, почти физиологическое, отторжение революции, и попытка оправдать или хотя бы самому себе объяснить собственное кошмарное заблуждение. Наверное, он писал статью и поэму и при этом боролся с самим с собой, сам себя, мучая и пытая смертельным сравнением цветного сна с чёрно-белой реальностью за окном.
Но ему удалось победить в этой битве: великая поэма искупила статью и перечеркнула в нашем сознании революцию. По статье Блока («Интеллигенция и революция») нужно учиться тому, насколько опасно жить навязанными иллюзиями, кто бы и как бы красиво нам эти иллюзии ни навязывал. А поэма «Двенадцать» - это и хроника революции, и документальный фильм о том, что происходит и кто приходит вместо иллюзий: штурмовики, голодная собака и штыки, направленные в спину Иисуса.
Александр Блок сказал пророческие слова: «не дай вам Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный» и это надо помнить всегда.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Реликвии Александра Блока "Наше наследие", 1989, No 2 Публикация, предисловие и комментарии Т. Н. Жуковской
Андрей Турков Александр Блок, "Молодая гвардия", 1969 Серия биографий "Жизнь замечательных людей", Выпуск 15 (475) OCR Бычков М.Н.
Владимир Орлов Гамаюн; М., "Известия", 1981 г.
M. A. Бекетова АЛЕКСАНДР БЛОК Биографический очерк Источник: M. A. Бекетова. Воспоминания об Александре Блоке. Москва, издательство "Правда", 1990. Составление В. П. Енишерлова и С. С. Лесневского.
Александр Блок Серия Александр Блок. Собрание сочинений в шести томах Издательство Художественная литература. Ленинградское отделение Год издания 1980 . т.6
Этюды о Блоке А . В. Лавров Издательство Ивана Лимбаха, 2000 г
Илья Эренбург «Александр Блок» (эссе из книги «Портреты современных поэтов», 1922)
А. Блок «Интеллигенция и революция»
Хроното́п (от греч. χρόνος, «время» и τόπος, «место») - «существенная взаимосвязь временных и пространственных отношений (М.М.Бахтин)».
Александр Блок Серия Александр Блок. Собрание сочинений в шести томах Издательство Художественная литература. Ленинградское отделение Год издания 1980 . т.6
Иванов, Вячеслав Иванович (1866-1949), русский поэт, философ, филолог, переводчик
Аллегро – псевдоним сестры философа Вл. Соловьева.
Владимир Орлов Гамаюн; М., "Известия", 1981 г.
M. A. Бекетова АЛЕКСАНДР БЛОК Биографический очерк
Реликвии Александра Блока "Наше наследие", 1989, No 2
Владимир Орлов Гамаюн; М., "Известия", 1981 г.
Михаил Блехман. Загадка Александра Блока Стихи. ру









2